dick pic

В список вещей, которые Луи Томлинсон ненавидит, определенно входит сегодняшний день. Во–первых, его смена, которая должна была длиться 6 часов, в итоге продолжается уже восьмой, а все благодаря его 'потрясающему’ другу и напарнику Найлу. Хоран слился, обещая подменить Томлинсона в следующий раз, но это уже не первый «следующий раз», и Луи точно знает, что тот не вернет потраченных часов. Он все еще потрясающий лучший друг, а потому остается в полицейском участке, разбирая документы и выпивая уже третью таблетку от головной боли. Во–вторых, эта неделя длится уже целую вечность, а когда Луи смотрит на календарь, он вдруг понимает, что сегодня всего лишь понедельник. Ему торчать в этой адской конторе еще целых четыре дня, а все уже настолько осточертело, что хочется послать всех и завалиться в соседний клуб. Ему все–таки 24, он скоро уже будет слишком стар для них. В–третьих, он, блять, уж точно не настроен на дурацкие приколы школьников, отсылающих ему тупые сообщения, думая, что это смешно. Anonymous: привет, красавчик Луи фыркает, раздражаясь. Он почти уверен, что по ту сторону экрана сидят школьники, играющие в правду или действие, он и сам так делал. Томлинсон даже думает попугать этих малолеток угрозами о вычислении их адреса, когда на телефон ему приходит новая ММС. Он даже не волнуется о том, что может загрузить себе кучу вирусов, когда открывает фотографию, потому что, честно, ему плевать. Изображение грузится дразняще медленно, на экране неторопливо появляется чей–то подкачанный торс, а затем все больше и больше голой кожи, пока дело не доходит до чьего–то возбужденного члена. Луи уже хочет закрыть фото и послать этих придурков нахуй, когда вдруг понимает, что знает это изображение. Только вот откуда? Мужчина хмурится, напрягая мозги, пытаясь вспомнить что–то… что–то важное… Когда осознание резко вбивается ему в голову, он отбрасывает телефон на стол, подпрыгивая с кресла. – Блять, блять, блять, – шепчет себе под нос Луи, торопливо расхаживая из стороны в сторону. – Блять, откуда..? Как только он вспоминает, что это за фото, ему вдруг кажется, что он никогда не забывал. В ‘далекие’ студенческие времена, что были целых полтора года назад, он страдал от жуткой нехватки денег. Тратить часы своей драгоценной молодежной жизни на работу и получать при этом копейки Луи не собирался, а потому остановился на самом простом и выгодном варианте – он стал камбоем, раз в неделю снимал на камеру то, как дрочит, и получал за это немаленькие деньги. Когда время дурачества подошло к концу и он, наконец, понял, что пришла пора взяться за голову, Луи удалил всю информацию со своей странички на сайте, но вот фото до конца не пропали. На некоторых Томлинсон получился так хорошо, что просто не мог удалить их, а потому сохранил себе на ноутбук. Больше эти изображения нигде и никогда не появлялись. Только вот сейчас, когда прошло так много времени, и Луи уже давно не тот безбашенный студент, их присылает какой–то аноним, не понятно чего желающий. Томлинсон заставляет себя собраться. Этот аноним, скорее всего, просто хочет денег. Если бы он хотел опозорить Луи, то он бы уже выложил фото куда–нибудь, так что волноваться раньше времени не стоит. Шатен, собрав все силы, садится обратно в кресло и берет в руки телефон. Ему уже пришло новое сообщение: Anonymous: и это еще не все. У меня полная коллекция Блять, вот это действительно конец. Если та фотография была довольно невинной, просто голый Луи, то кроме нее у него так же есть и такие, за которые до сих пор стыдно. Луи: кто ты блять такой Anonymous: а это важно? Главное, что у меня есть эти фотографии Луи: сколько тебе нужно за них Томлинсон молится, что у этого парня (или девушки?) не слишком высокие запросы, потому как большую сумму он за это отдать просто не сможет. Anonymous: кто сказал, что мне нужны деньги? Луи: тогда что тебе нужно Anonymous: ты такой сексуальный на этих фотках… пришлешь мне еще, и тогда о них, вероятно, никто не узнает Отлично, это какой–то извращенец. Просто отвратительно. Луи точно знает, что не пойдет на это. У него даже нет гарантии, что этот придурок удалит фото. Кажется, он реально попал. Стоп. Он же коп, полицейский. Боже, он не просто мальчишка, который подчинится провокациям извращенца и отправит ему фотографии себя голого. Луи: хорошо. Мы можем подробнее обсудить какого плана фото ты хочешь по телефону Anonymous: конечно. Я позвоню тебе через две минуты Томлинсон на коне. Он мысленно дает себе пять за свою сообразительность. Как только с телефона анонима поступит звонок, адрес этого парня окажется в базе данных. И вот тогда Луи сможет восстановить справедливость и посадить этого придурка за решетку за мошенничество. Как только Томлинсон включил программу определения локации, его телефон завибрировал. – Алло? – Луи откашлялся, стараясь сделать свой голос более пугающим. – Привет, – ответил незнакомец, и, черт, он определенно старше Луи. Вероятно, лет на десять. Его голос такой хриплый и тянущийся и довольный, что Томлинсона передергивает. Какой–то старик пытается его использовать, боже. – Луи? – Да, это я. Итак, фото..? – Хорошо. Ладно, – мужчина звучал так, будто задыхался. Шатен совсем не хотел думать о том, чем он сейчас занимается. – Мне очень понравились те фото… те фото… где ты в костюме полицейского – блять, – Луи попытался не выдать своего отвращения. Этот извращенец дрочил прямо сейчас, дрочил, представляя себе Томлинсона. – Ты выглядишь в нем так горячо и… да. Пожалуйста. Кажется, этот аноним (уже и не такой аноним) не знает о том, что Луи действительно работает полицейским. Хреновый из него хакер, раз даже не смог разузнать побольше информации о Луи. Боже, он вообще думал, когда делал? – Хорошо. Я сейчас не могу сделать фото, так что пришлю завтра. Договорились? – спрашивает заметно повеселевший Томлинсон. – Да, хорошо. Я буду ждать, – связь прерывается, а Луи откидывается в кресле, разражаясь веселым смехом. Кажется, этот день перестал быть таким скучным. Адрес мужчины уже у Луи на руках, а завтра он устроит ему настоящий сюрприз. хХх Сегодня у Томлинсона определенно настроение было лучше, чем вчера. Он все же заставил Найла заменить себя на работе («Я столько раз выручал тебя, Ниэль, если ты откажешь мне и в этот раз, то я до конца жизни буду воровать твои ланчи»), а сам отправился за хакером–извращенцем, как решил называть парня у себя в голове. Если все пройдет успешно, а все пройдет именно так, то он мало того, что отомстит этому придурку, так еще и получит премию за удачный арест. Конечно, безопасность все еще была превыше всего – мало ли насколько сильным окажется этот старик – поэтому Луи не забыл взять с собой наручники и пистолет, если уж все пойдет совсем плохо. Ехать, как оказалось, было недалеко и уже через пятнадцать минут его автомобиль припарковался у небольшого домика. А вот здесь была небольшая проблема – навороченная программа все еще не могла определять адрес до безупречности точно, так что была возможность попасть не туда. Луи все же надеялся, что приехал именно туда, куда нужно, и ему не придется поднимать на ноги все соседние дома в поисках нужного анонима. Томлинсон помялся с ноги на ногу, прокручивая в голове все правила захвата, прежде чем позвонить в дверь. Из–за нее послышался хриплый голос «уже иду», и Луи улыбнулся своей удаче. За дверью раздались шаги, а позже из дома выглянула кудрявая голова. – Привет, – поздоровался мужч…парень? Господи, он гораздо – гораздо – младше, чем Луи себе представлял. – Привет. Я, эм… ты здесь живешь? – блять, Луи выставлял себя идиотом, но он был растерян. Незнакомец шире открыл дверь, давая возможность разглядеть себя, и он точно был парнем, если не мальчиком. На нем были надеты домашние штаны, а кроме них… ничего. Взору Луи представился подтянутый торс и выразительные ключицы. – Да. Вы к родителям? Их сейчас нет дома, так что… – так он еще и с родителями живет. Боже, глядя на его лицо, можно понять, что ему лет 19, не больше. Выразительные зеленые глаза, розовые губы, бледное личико, еще не тронутое надоедливой щетиной, и кудри, кудри, кудри. Длинные, достающие почти до плеч, шикарные кудри. – Нет. Я к тебе, аноним, – ответил Томлинсон, возвращая себе уверенность. У него есть миссия. – Луи Томлинсон, сотрудник полиции. Парень хмурится, не сразу понимая, о чем тот говорит, а когда сказанное до него доходит, он резко отскакивает и пытается захлопнуть дверь. Однако реакция у Томлинсона отличная, так что ему удается остановить парня. – Ты серьезно думаешь, что сможешь так скрыться от полицейского? – спрашивает шатен, немного задыхаясь от вынужденного занятия физкультурой. Он сильнее надавливает на дверь, слыша, как по ту ее сторону мальчик скулит от усердия. Однако у Луи несколько лет усиленной физической подготовки, а кудрявый вряд ли может таким похвастаться. В конце концов, дверь под напором открывается, отталкивая мальчика к стене. Луи заходит внутрь, наконец, закрывая ее, и поворачивается к перепуганному “хакеру”. – Пожалуйста, не рассказывайте маме, клянусь, я удалю все фотографии и никогда никому их не покажу, пожалуйста… – лепетал мальчишка. – Уж прости, но ты совершил преступление. Я вынужден забрать тебя в участок и написать заявление. Где, кстати, твои родители? – Луи оглядывается, понимая, что в доме кроме них никого нет – иначе бы к ним спустились на шум. – Они уехали, вернутся только на следующей неделе. Пожалуйста, они здесь совсем ни при чем, клянусь, я просто шутил, никогда бы не… – продолжал мальчик, кажется, готовый расплакаться. – Пожалуйста, мистер Томлинсон, отпустите меня. Луи усмехнулся. Он, черт возьми, главный здесь, и ему нравится то, как мальчишка боится его. – Как тебя зовут? – спрашивает мужчина, подзывая парня пальцем. Кудрявый делает шаг ближе к нему, не зная, чего мужчина хочет. – Гарри, Стайлс Гарри. – Отлично, Гарри, – Луи обходит мальчика вокруг, вставая за его спиной. – Мне кажется, ты не понимаешь, что все происходящее – не шутка. Ты взломал мои личные данные и шантажировал меня. Неужели ты думаешь, что это хороший поступок? – мужчина медленно соединяет запястья Гарри за его спиной, доставая из кармана куртки наручники. – Клянусь, я никогда больше этого не сделаю, – голос мальчика дрожал от подступающих слез. Когда холодный металл коснулся одного запястья, Гарри вздрогнул всем телом. Звук щелчка, говоривший о том, что его руки теперь скреплены, заставили мальчика вскрикнуть. – Уж прости, юный Гарольд, но ты не отделяешься одними извинениями и обещаниями, – Луи вновь встал перед Стайлсом, смотря прямо ему в глаза. – Сразу позвоним маме, или сначала поедем в участок? Гарри, кажется, только сейчас понял, что все серьезно. Его сердце стучит с огромной скоростью, и он знает, что не может попадать в такие проблемы. Его родители будут настолько злы, что, вероятно, оставят на домашнем аресте на лет пять. Если честно, Стайлсу уже плевать, что о нем думает Луи, он готов унижаться перед ним как угодно, лишь бы избежать наказания. Поэтому он падает на колени, игнорируя боль от удара, готовый умолять Томлинсона забыть этот инцидент. – Пожалуйста, пожалуйста, мистер Томлинсон, не надо, – слезы все же предательски покатились по его щекам. – Пожалуйста, отпустите меня. Я сделаю все, что угодно, пожалуйста!.. И, блять, Луи соврет, если скажет, что это не самое привлекательное зрелище. Он еще раньше заметил, что Гарри красивый – с его кудрями, белоснежной улыбкой и спортивным телом – но сейчас, когда он стоял на коленях и умолял его – что ж, никто не может винить Томлинсона за то, что тот сорвался. - Встань, – говорит – нет, приказывает – Луи и тянет Гарри за волосы. Тот неуклюже поднимается, испуганно смотря прямо в глаза мужчине. – Знаешь что, твои родители приедут совсем не скоро, а должен же тебя кто–то наказать, м? – это даже не вопрос, Луи просто дразнит его, наслаждаясь реакцией тела мальчика. Он весь дрожит и боится сказать хоть что–либо, из глаз уже не текут слезы, но он все еще напуган. Томлинсон вдруг резко отходит. – Отведи меня в свою комнату, Стайлс. Живо. Гарри ничего не отвечает, лишь закусывает губу и кивает в ответ, прежде чем развернуться и отправиться вглубь дома. Они поднимаются по лестнице на второй этаж, где мальчик указывает на обклеенную постерами дверь. Он все еще неуверенно дрожит, не зная, что именно ожидает его. Томлинсон кивает и толкает дверь, заходя в просторную комнату. Очевидно, что она принадлежит Гарри – повсюду яркие плакаты, какие–то журналы и диски. Оглядывая пространство, Луи вдруг натыкается взглядом на кровать, а точнее, на розовую коробку на ней. Стайлс тихонько скулит, стоя у входа и не решаясь сделать и шага без разрешения, пока Томлинсон подходит к постели и открывает заинтересовавшую коробку, и вау. Луи с самого начала знал, что Гарри далеко не невинный ребенок, но настолько… Такое количества игрушек не у каждой проститутки найдешь. Разнообразием они не выделяются, по большей части это разного цвета и форма дилдо, вибраторы, несколько колец, анальных пробок и розовые меховые наручники с ключиком, которые заставляют Луи усмехнуться. Эти игрушечные совсем не сравнятся с теми, что сейчас на Гарри – из настоящих, металлических, вырваться вообще невозможно. Кажется, ему следует воспользоваться этим свойством. – В тихом омуте черти водятся, да, Гарольд? – в ответ мальчик лишь хнычет и трясется – вероятно, от страха. – Не в таком уж и тихом, я вижу. На кровать. Гарри вздрагивает и опускает голову, прежде чем послушаться. Он ложится на постель, его руки за спиной, и наручники неприятно впиваются в кожу, но, что ж. Его, кажется, ожидает что–то по–страшнее, потому как Луи берет в руки одну из бутылочек смазки. Томлинсон беззвучно рассматривает упаковку, давая себе несколько секунд на то, чтобы собраться. Господи, это изнасилование. Кому как не ему знать, что за это дают немаленький срок. Не факт, что этому ребенку вообще есть восемнадцать, но, черт, он просто не сможет отпустить Стайлса нетронутым, когда он выглядит так соблазнительно. Луи совсем неаккуратно расстегивает наручники Гарри и тот смотрит на него с недоумением и… разочарованием? Мужчина же в ответ лишь ухмыляется и тянет запястья мальчика к спинке кровати, закрепляя их там, так что теперь он буквально привязан к ней. Гарри издает странный тихий звук, похожий на мяуканье кошки, и закатывает глаза, пугая Луи. Что, если это слишком для кудрявого?.. Однако, когда он смотрит вниз на тело мальчика, он вдруг понимает, что вызвало такую бурную реакцию. Штаны Гарри в районе паха сильно оттянуты, на них уже виднеется небольшое темное пятнышко – господи, его член, должно быть, выделил невероятное количество смазки. От такого зрелища Луи громко втягивает воздух, твердо уверенный в том, что теперь это не считается за изнасилование. – Ты такая шлюшка, Гарри, вел себя так плохо, – в ответ мальчик лишь хнычет, и это единственное, на что он способен сейчас. – Думаешь, ты заслуживаешь хоть чего–нибудь сейчас, м? Так хотел получить хороший оргазм, что пытался запугать меня и найти мои фотографии, – кончики пальцев Луи медленно прошлись по впалому животу, заставляя Гарри тихо хихикнуть вперемешку со стоном. – Так зависим от секса. Что, если я дам тебе его? Ты хочешь этого? Томлинсон резко скрутил сосок мальчика, заставляя его выгнуться от боли. Бедра кудрявого подпрыгнули вверх, толкаясь в воздух, в поиске хоть чего–нибудь, что могло помочь дойти до оргазма. – Да, пожалуйста, – тихо прошептал Гарри. – Хорошо, малыш, я дам тебе то, что ты хочешь. Но это твое наказание, не забыл? – Луи вдруг вернулся к розовой коробке с игрушками. – Какой твой любимый вибратор, Гарри? Какой из них доводил тебя до оргазмов чаще всего? – Розовый, боже, розовый… с кнопочками… – ответил мальчик, смущаясь. В его–то положении смущаться… – Отлично, – пробормотал себе под нос мужчина. Он вновь повернулся к Гарри и положил выбранный вибратор рядом с его головой, переключая внимание на штаны. Снять их не составило большого труда – мальчик с энтузиазмом поднял бедра с кровати, позволяя Луи оставить его полностью голым. Не очень длинный, но достаточно толстый для его возраста член Гарри с пошлым шлепком ударился о его живот. – Собираюсь разработать твою маленькую дырочку, вставить в тебя этот вибратор, а потом надеть на тебя одно из эрекционных колец, чтобы ты не мог кончить. Оставлю тебя так настолько долго, насколько захочу. Может, час, или несколько… или вообще уйду, оставив тебя связанного, рыдающего, в жутком желании кончить… Каждое слово, произнесенное Томлинсоном, направлялось прямо к члену мальчика, отчего тот становился еще тверже. Гарри был таким громким, он не переставал скулить и периодически выпускал жалостливые стоны, хотя к нему еще даже не прикоснулись по–нормальному. Господи, что же будет, когда Луи начнет растягивать его? Мужчина тяжело выдохнул, забираясь на кровать и садясь меж ног Гарри, предварительно расставив их шире. Его взору тут же открылся потрясающий член и чувствительная дырочка, гладко выбритая, как и весь Стайлс в целом. Если Луи не обратил внимания раньше, то сейчас он не смог оказать соблазну провести руками по гладким ножкам мальчика. Стараясь не отвлекаться на звуки, что издавал Гарри, шатен вылил немного смазки себе на палец, приставляя к отверстию. К его удивлению – и немного разочарованию – он прошел достаточно легко, символизируя о том, что мальчик не так давно себя растягивал. Однако сам Стайлс стонал так, будто в него проник целый кулак. – Боже, ты такой громкий, – прошептал Луи, стараясь не звучать восхищенным. – Боюсь, мне придется заткнуть тебя, чтобы не перепугать всех соседей, – Томлинсон огляделся в поисках того, что могло стать кляпом. Так, вибратор, штаны, трусы… бинго. Мужчина взял нижнее белье, которое раннее снял с мальчика, заметив на нем пятно смазки, и скомкал, тут же засовывая Гарри в рот. Теперь его стоны были немного приглушены тканью, хотя все еще звучали оглушающе громко. Луи не стал медлить, а потому сразу вставил второй и третий пальцы, активно двигая ими и оглаживая податливые стенки. В глазах Гарри собирались слезы, и, боже, почему он такой чувствительный? Не в силах больше ждать, Луи вытащил пальцы из тела мальчика и взял в руки выбранный вибратор, осматривая его на наличие кнопки для переключения скорости. Обнаружив таковую, он тут же включил вибрацию на самую маленькую мощность и нанес на игрушку щедрое количество смазки, часть которой капала прямо на белье. Когда же все приготовление было закончено, он медленно надавил на колечко мышц, чувствуя сопротивление. Нажав немного сильнее, Луи все же заставил кончик игрушки проникнуть внутрь мальчика. А Гарри… Гарри был настоящим зрелищем. Все его тело напряглось, глаза зажмурены, а зубы с силой стискивают ткань. Кажется, с каждым сантиметром, проникающим в анус мальчика, он становился все более и более напряженным, будто струна, готовая лопнуть. Когда же вибратор вошел на половину, кудрявый резко дернулся, запрокидывая голову назад, и громко вскрикнул, чувствуя пульсацию по всему телу. Он тяжело дышал через нос и скулил, по–настоящему скулил, будто всех этих ощущений было слишком много для него. Луи экспериментально протолкнул вибратор сразу до конца, выбивая из Гарри новый стон, и, наконец, включил прибор на полную мощность. Чувствуя дрожь во всем теле – и в своем, и в теле мальчика – Луи дотянулся до коробки, доставая розовое кольцо, в цвет вибратору. Он аккуратно надел его на мальчика, стараясь не создавать особого трения на эрекции, и опустил руки, любуясь своей работой. Гарри выглядел разрушенным, а они только начали. – Вот и все, – Луи откашлялся, придавая своему голосу напускной расслабленности. – Ну ладно, ты тут пока полежи и подумай над своим поведением, а я скоро вернусь… может быть. Не оборачиваясь больше на Гарри, дабы сдержать себя от того, чтобы развернуться и просто трахнуть его, Луи встал с кровати и вышел из комнаты, стараясь наугад найти ванную. Когда ему со второй попытки удалось обнаружить нужную комнату, он включил холодную воду, плеская себе на лицо. Конечно же, он не собирался оставлять Гарри на неопределенное время. Он не мог заставить того мучиться дольше пятнадцати минут, учитывая то, что мальчик с самого начала был почти на краю. Луи достал телефон, ставя таймер на пятнадцать минут, а затем, подумав, добавил еще пять, давая себе обещание не заходить в комнату раньше, чем прозвенит сигнал. хХх В свободные двадцать минут Томлинсон пытался расслабиться – просто посмотреть телевизор в гостиной, не думая о том, сколько еще минут осталось, и не проверяя время каждую секунду. Однако это было сложно, учитывая тот факт, что стоны Гарри не стихали ни на мгновение и были отчетливо слышны даже через ткань во рту. С каждой прошедшей секундой его скуления и крики становились все отчаяннее, Луи даже слышал какое–то неразборчивое бормотание из заветной комнаты, но тщательно игнорировал это все. В итоге, каким–то невероятным образом, мужчине удалось продержаться 20 минут, а как только телефон оповестил его об этом, Луи тут же помчался к Гарри. Смотреть на мальчика было даже жалко. Не только его лицо – все его тело покраснело, покрывало давно сбилось с кровати от постоянных метаний, а вибратор сместился так, что теперь треть выглядывала наружу. Несмотря на то, как жалко выглядел мальчик, он все еще был самым сексуальным зрелищем на свете. Лишь заметив мужчину, Гарри умоляюще посмотрел на него, мечтая о разрешении кончить. Что ж, они еще не дошли до финиша. Луи без слов подошел к кровати, расставляя колени кудрявого и резко надавливая на конец вибратора, заставляя его проникнуть глубже. – Ты такой растянутый, Гарри. Собирался трахнуть тебя, но не уверен, что это доставит мне удовольствие, – для Томлинсона стоило огромных усилий оставаться таким хладнокровным. – Снова придется менять планы, да? У Гарри не было сил на то, чтобы открыть глаза. Он даже не мог увидеть, что делает Луи, лишь услышал, как на пол упала его одежда. Вскоре кровать прогнулась под тяжестью мужчины. Томлинсон поставил колени по обе стороны от Гарри, дотягиваясь рукой до смазки. На секунду, в голове мужчины проскользнула мысль о том, что для мальчика это слишком много. Он нахмурился, вытаскивая трусы изо рта Стайлса. – Если ты больше не хочешь… или не можешь… то просто скажи мне, ладно? Не хочу потом разбираться с трупом, – это должно было быть шуткой, однако Гарри воспринял слова Луи со всей серьезностью, кажется, действительно чувствуя себя в шаге от смерти. В любом случае, он не был против смерти от оргазма. Луи вновь смазал пальцы, но в этот раз не для того, чтобы проникнуть в Гарри. Он занес руку за спину и аккуратно коснулся собственного входа. Колечко мышц сжалось от холода – давно Луи не занимался этим. Он аккуратно проникнул кончиком, медленно продвигая палец глубже, неконтролируемо сжимаясь от приятного растяжения. Войдя до конца, он вновь вышел, немного двигая рукой взад и вперед. Второй палец встретил большее сопротивление, но мужчина лишь сосредоточенно закусил губу, стараясь сконцентрировать внимание не на боли, а на мальчике под ним. Гарри все так же лежал с закрытыми глазами, из его глаз текли тонкие струйки слез. Луи резко двинул пальцами в себе, вдруг задевая простату. Приятное покалывание заставило его выпустить тихое ох, которое, наконец, привлекло внимание мальчика. Глаза Гарри расширились, когда он заметил, чем занимался Томлинсон. Тот выглядел невероятно довольным собой, оказывая такое влияние на кудрявого. Когда двух пальцев оказалось недостаточно, Томлинсон добавил третий, двигая бедрами вместо руки. Его ритмичные движения сопровождались тихими выдохами, похожими на фырканье, и редкими, едва различимыми стонами удовольствия. – Где… презерватив? – наконец, спросил мужчина, чувствуя, что не способен продержаться дольше. – В тумбочке, пожалуйста, в тумбочке… – неразборчиво ответил Гарри, и Луи пожалел о том, что не позволял ему разговаривать до этого. Голос Стайлса был такой сексуальный, глубокий, еще более хриплый, и задыхающийся… Когда презерватив, наконец, был найден, Луи вытащил пальцы из себя, тратя несколько долгих секунд на открытие пакетика скользкими пальцами. Когда же это, наконец, удалось, он, не церемонясь, надел резинку на Стайлса. Приподнявшись на коленях и опираясь одной рукой о бедро мальчика, Томлинсон другой рукой приставил головку ко входу, немного дразня себя и кудрявого. Когда же, наконец, его эрекция проникла в мужчину и начала медленно двигаться глубже, Луи напрягся, позволяя чувству легкой боли и удовольствия разлиться по телу и затопить мозги. Вскоре Томлинсон уже сидел на бедрах Гарри, привыкая к размеру, и немного качался вперед назад, растягивая себя сильнее. Первое движение стало поводом для первого настоящего стона мужчины. Он громко чертыхнулся и издал гортанный звук, возбудивший обоих. Луи приподнялся на пару сантиметров и вновь резко опустился, повторяя это движение еще несколько раз, пока не решил, что достаточно растянут. – Готов? – спросил Луи, в ответ получая лишь отчаянный кивок. Томлинсон глубоко вдохнул и оперся руками о грудь мальчика. Он резко поднялся, почти позволяя головке выскользнуть, а затем также стремительно опускаясь, ошеломляя обоих громким шлепком. Голоса отскакивали от стен, объединяясь вместе в пошлую мелодию. Мужчина начал активно двигаться, ускоряясь с каждым разом, быстро доводя себя до края. Гарри дергался, металлические наручники не позволяли ему притронуться к телу Луи, хотя он так хотел сейчас почувствовать бархатную кожу своими пальцами. – Блять, как хорошо, – начал Луи, не способный себя остановить. – Такая хорошая шлюшка для меня. Блять, ты, вероятно, так хочешь кончить. Уверен, вибратор внутри просто не дает тебе покоя, да, детка? – Да, Папочка, – вдруг ответил Гарри. – Так хочется кончить, пожалуйста, Папочка… Для Луи требовалось огромных усилий не кончить сразу же. Боже, он умолял его. Нет, блять, он назвал его Папочкой. Мужчина стал двигаться ожесточеннее, не жалея ни себя, ни Гарри, каждый раз, когда их тела соединялись, раздавался громкий, развратный шлепок. Луи двигался вверх и вниз по твердому члену мальчика, каждый раз проходясь прямо по простате. Его ноги начинали дрожать от усталости, но он буквально не мог остановиться. – Блять, малыш… – вновь пробормотал мужчина. – Я так близко, хочу кончить только от твоего члена. А потом позволю кончить и тебе. Это будет так хорошо, ты сдерживался действительно долго. Ты заслужил такого подарка, малыш – ох – С каждой секундой Луи чувствовал, как оргазм волнами подходит все ближе и ближе. Он буквально находился в секундах от того, чтобы взорваться – от усталости, от напряжения, от желания – и, боже, Гарри такой невероятный. Сексуальный и милый одновременно, Луи точно знает, что это не последний раз, когда они трахаются. – Пожалуйста, Папочка… – начал умолять Стайлс, и это стало последней каплей. Мужчина особенно громко простонал, почти срываясь на крик, темп его движений сбился, а все тело содрогалось от оргазма. Сперма из члена стреляла на животы им обоим, делая парней грязными. В любом случае, Гарри и так потный, так что. Когда последние капли были выжаты из Томлинсона, он позволил себе расслабиться, накрывая Стайлса своим телом. Кожа неприятно липкая и разгоряченная, но Луи плевать, честно. – Пожалуйста, пожалуйста, так больно, пожалуйста, Папочка… – хныкал Гарри, стараясь толкаться бедрами в Луи. Но тот не позволил, поднимаясь с его бедер и вставая с кровати. – Какой хороший мальчик, да? Папочка даст тебе все, что ты хочешь, котенок, – Томлинсон аккуратно, стараясь не делать резких движений, снял с кудрявого презерватив, а затем, наконец, притронулся к кольцу. Все тело Гарри трясло от ожидания. Луи медленно, боясь причинить боль, начал снимать предмет с члена Гарри, и он даже не убрал его до конца, когда тот начал кончать. Его хриплые стоны раздались с особенной громкостью, казалось, он скоро сорвет голос, и, господи, его лицо… сейчас мальчик уже не плакал – он рыдал, терзая нижнюю губу зубами, наручники впивались в кожу от напряжения, а бедра двигались из стороны в сторону, пока из члена все вытекала и вытекала сперма. Весь живот Гарри уже был белым, но он все продолжал кончать, хныча от ощущений. Когда Луи смог прийти в себя, он, наконец, вспомнил, что еще не вытащил вибратор из мальчика. Мужчина аккуратно выключил вибрацию и вынул его, не дергая Гарри. В любом случае, тот был сейчас не в состоянии делать что–либо. Он тяжело дышал, будто задыхался, и бормотал себе под нос, что–то вроде «спасибоспасибоПапочка». Боже, Гарри сейчас так бесполезен. Но Луи здесь, чтобы позаботиться о нем. Томлинсон аккуратно отцепляет руки Гарри и убирает наручники, растирая его запястья. В некоторых местах металл до крови оцарапал кожу – Стайлс действительно сильно метался, но Луи обработает раны позже. Сейчас он вытирает живот Гарри и свой штанами младшего и ложится рядом, притягивая мальчика для объятий. Они знают друг меньше дня, но это чувствуется так правильно, будто он уже несколько лет выполняет рутину по уходу за Гарри. – Ты такой потрясающий, малыш, – шепчет Томлинсон ему в волосы. – Блять, такой невероятный… – Теперь ты не заберешь меня в полицейский участок? – голос мальчика хриплый и уставший, но он все равно хихикает и улыбается слишком широко. – Только если ты позволишь мне трахнуть тебя там. – А как же правило пяти свиданий? – кудрявый деланно надувает губы. – Неужели ты собираешься оставить меня даже без романтического ужина? – Ты назвал меня своим Папочкой, Гарольд, – напоминает Томлинсон. – Думаю, теперь я просто обязан сводить тебя на свидание.