Выпускной

Гермиона грела в руках кулон, который носила всю свою сознательную жизнь. Это была машинка из какого-то металла, какой-то древней модели, скорее всего, из тех времен, когда машины нужно было заводить буквально вручную, огромным ключом. Гермиона не знала, действительно ли их заводили огромным ключом, поскольку эту информацию она получила из какого-то художественного фильма. Художественные фильмы достоверной информацией Гермиона не считала. Если бы кто-то спросил у Гермионы, есть ли у нее материальная вещь, которая много для нее значит, она без раздумий показала бы эту машинку. Если бы у Гермионы спросили почему, она бы рассказала, что это был последний день августа, Гермионе было одиннадцать, и она приехала на огромном сверкающем поезде в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Она стояла на перроне в Хогсмиде и широко раскрытыми глазами смотрела вокруг. Всё было одновременно простым, но волшебным, таким, каким мир становится в канун Рождества. Кто-то толкнул Гермиону плечом, что-то неразборчиво пробурчав. Но прежде, чем Гермиона успела извиниться, светлая макушка недовольного толкателя исчезла из виду. Огромный косматый человек созывал всех первокурсников к выходу с платформы, все старшие курсы уже сошли с поезда и куда-то исчезли, и Гермиона осталась у поезда одна. Она сделала шаг в сторону будущих сокурсников и вдруг ее внимание привлек металлический блеск чего-то, лежащего на мощеной камнем платформе. Гермиона подобрала предмет и поднесла ладошку к лицу. Это была та самая машинка, которая была слишком маленькая, чтобы с ней можно было играть, но слишком большая, чтобы быть подвеской. Она была целиком литая, колеса ее не крутились. В передней части машинки было отверстие, как для цепочки... И тут громоподобный голос большого человека поторопил ее, заставив быстро сунуть находку в карман мантии и бегом нагнать остальных. Через пару дней Гермиона отошла от новых впечатлений и вспомнила о машинке. Она нашла среди своих вещей кожаный шнурок и повесила ее на шею. Гермиона не знала, зачем это сделала, но 11летней девчонке это казалось ужасно важным. Это Гермиона рассказала бы, если бы кто-то спросил. Но за 7(считай, 8) лет учебы в Хогвартсе никто не проявил интереса к этой машинке. Никто, кроме Драко Малфоя. Когда на 3 курсе он взбесил ее, в тот сумасшедший день, когда должны были казнить Клювокрыла, когда она ударила его, да не заклинанием, а кулаком, в один момент, перед ударом, она направила на него палочку... Она готова была поклясться, что он уставился на машинку. Его лицо изменилось. Еще секунду назад оно выражало смесь страха и презрения, и вот взгляд его скользнул от лица Гермионы вниз и... И Грейнджер не дала себе времени подумать над этим. Она была зла, на Малфоя и на весь мир. Сегодня, в день выпуска из Хогвартса, она почему-то вспомнила об этом случае. Это был первый и единственный случай, когда кто-то обратил внимание на этот импровизированный кулон. Сегодняшний день был одновременно радостным и грустным. Сегодня был день их выпуска, но многих не было рядом. Погибших... Да и далеко не все выжившие студенты захотели закончить обучение. Например, Гарри и Рон. Так что сегодня Гермиона была без своих лучших друзей, без своих любимых мальчиков. Она чувствовала себя как в тот самый день, когда спрыгнула со ступеньки Хогвартс-Экспресс, нашла машинку и впервые переступила порог школы - одинокой, без друзей, но невероятно взволнованной, делающей шаг в новую жизнь. Большой этап жизни девушки оставался позади, а завтра... Завтра будет новый день. Гермиона уже ощущала - грядет что-то новое.

***

- Гермиона! Ты восхитительно выглядишь! Парвати перекинула свои длинные блестящие волосы с одного плеча на другое, а Падма приветственно помахала рукой. Полумна беседовала с Невиллом, школьный оркестр играл тихую мелодию. Гермиона продолжала сжимать в кулаке машинку, другой рукой неосознанно сминая ткань темно-фиолетового платья. Она и правда сегодня выглядела хорошо, хотя и не старалась. Тёмное платье в пол, верх которого был отделан кружевом почти под горло, короткие кружевные рукава мягко лежали на плечах. Волосы Гермиона постаралась выпрямить, но локоны были столь же упрямы, как и она сама, так что создавался эффект легкой небрежности. Джинни сделала ей довольно смелый макияж, что было прихотью самой Джинни, поскольку Гермиона старалась не придавать выпускному большого значения. Старалась, но сердце ее все равно взволнованно стучало о рёбра, а глаза искали кого-то в толпе и не находили. Заиграла другая мелодия, и неожиданно кто-то легко коснулся плеча Гермионы. Она резко обернулась и не сдержала судорожного удивленного вздоха. Прямо перед ней, в идеально сидящем черном костюме, в элегантных туфлях, стоял светловолосый и слегка смущенный... Драко Малфой. - Мисс Грейнджер, можно пригласить вас на танец? Остановите землю. Гермиона опешила. С одной стороны, это был Драко Малфой. То есть человек, который задирал ее в течении 6 лет, был по другую сторону баррикады во время войны, затем был помилован Министерством, и еще целый год не замечал ее в упор. Ну, не то чтобы в упор, бывало, они выполняли задания в паре на общих уроках, но это было похоже на сотрудничество, без оскорблений и даже неприязни. Вначале Гермиона чувствовала себя неуютно в его присутствии, но потом, заметив отсутствие агрессии с его стороны, расслабилась. Его отношение к ней можно было назвать... безэмоциональным. Даже вежливым. Они никогда не беседовали как приятели, но разговаривали когда это было необходимо для общего дела. И вдруг... Гермиона недоверчиво посмотрела на Малфоя. Он закатил глаза, протянул руку и вкрадчиво проговорил: - Да, я пригласил тебя на танец. Нет, мне от тебя ничего не нужно. И чтобы ты заняла свой учёный мозг чем-нибудь во время танца, давай сыграем в игру. Она должна быть тебе знакома. Гриффиндорка была заинтригована. Взяв себя в руки, она иронично улыбнулась и подала руку Малфою в ответ со словами: - Что за игра? Малфой начал вести Гермиону в медленном танце, при этом глядя не на нее, а по сторонам. - Игра называется "Две правды, одна ложь". Правила простые, я называю три факта, из которых один является абсолютной и безоговорочной ложью, а ты должна угадать его. Гермиона снова улыбнулась, оставив уточнения зачем он вообще всё это делает на потом, и решив, что сильнее сегодня уже не удивится, сказала: - Валяй. Слизеринец явно нервничал, ведь многие уже начали смотреть на них с удивлением. Наконец взглянув Гермионе в глаза, он начал говорить: - Факт номер один: я пригласил тебя на танец, потому что поспорил с Забини сегодня вечером. Гермиона фыркнула. Ну уж это точно похоже на правду. Но зрители уже расселись, спектакль необходимо смотреть до конца. Драко вытянул руку, заставив Грейнджер покрутиться, и продолжил: - Факт номер два: последний год в школе я только и делал, что думал о тебе. У Гермионы перехватило дыхание. Она даже не смогла придумать колкость, она даже не смогла выдавить из себя хотя бы одно слово, потому что их взгляды встретились, и Драко не улыбался. Наоборот, его лицо было серьезным, даже суровым, плечи напряглись, желваки заиграли, будто... Будто он ожидал, что она сейчас его оттолкнет, или начнет смеяться. Но девушка была так шокирована, что не слышала даже музыки. Она слышала лишь своё гремящее в ушах сердце, видела лишь расширенные зрачки слизеринца, чувствовала его запах. Все ее органы чувств сконцентрировались на одном человеке. И это было впервые. Драко неожиданно заговорил, заставив Гермиону вздрогнуть: - Факт номер три: эта вещь принадлежит мне. Гермиона проследила за его взглядом, и оторвав руку от его плеча... коснулась пальцами прохладного металла машинки. Драко Малфой слегка улыбнулся, отчего в уголках его глаз собрались мелкие морщинки. - Две правды, одна ложь, мисс Грейнджер. Посмотрим как твой гибкий ум справится с этой шарадой. И медленно отстранившись, слизеринец отправился в сторону своего столика, который он делил с остальными сокурсниками. А Гермиона так и продолжила стоять с приоткрытым от удивления ртом, сжимая одной рукой прохладные края своего странного талисмана.

***

Остаток вечера был для девушки как в тумане. Как лучшая ученица, староста школы и так далее по списку заслуженных наград, Гермиона произносила речь, но если бы кто-то попросил ее повторить, она бы не вспомнила ни слова. Но видимо, сказала она что-то вразумительное, потому что Макгонагалл одобрительно улыбнулась ей, а ученики и присутствующие хлопали вполне искренне. Взгляд девушки то и дело скользил в сторону столика, где расположились слизеринцы. Драко Малфой выглядел вполне обычным и на нее не смотрел. Это не успокаивало и почему-то даже злило. Что вообще могли значить его слова? Это уж скорее две лжи, одна правда! Но Гермиона точно помнила его слова. Ложь из этого должна быть только одна! Но это не укладывалось в голове. Драко Малфой не мог провести целый год, думая о... магглорожденной. Гермиона опустила взгляд на свое предплечье, где всё еще можно было различить белый шрам. Грязнокровка. Это отрезвило Гермиону. Воспоминания о том, как ее пытали в Мэноре захлестнули с головой, да так, что она моментально забыла о третьем факте. В это время Драко Малфой исподтишка наблюдал за Гермионой Грейнджер. С того самого момента, как он понял, что грифиндорка девушка, да еще и привлекательная девушка, он отточил мастерство наблюдения исподтишка до совершенства. Астория Гринграсс, которая заканчивала школу одновременно с Драко по понятным причинам, протянула к нему свой бокал. Чокнувшись, они пригубили пунша, и Астория заговорила: - Жаль, Блейза сегодня нет с нами. Драко вздохнул. Блейза и правда не хватало. Тем временем, слизеринка продолжила: - Как думаешь, ему нравится стажировка? Драко пожал плечами, усмехнувшись: - Если он за неделю не прислал ни одной совы, думаю, его либо придушили политиканы, либо ему настолько нравится там, что он не вспоминает о друзьях. Астория улыбнулась. Блейз уже неделю как отбыл во Францию, изучать какие-то там международные магические отношения, чтобы затем явиться в Министерство Магии в Лондоне и, как шутил Малфой, поработить магическую Англию. Драко и Астория остались в Хогвартсе, чтобы получить аттестаты вместе со всеми. Оба блистательно сдали экзамены. Но если Астория осталась на выпускной из-за скуки и отсутствия планов, то Драко остался из-за ощущения незавершенности. Как будто он должен что-то сделать, и этот вечер - его последний шанс. Гермиона Грейнджер всегда вызывала у него неоднозначные чувства. С одной стороны, она была магглорожденной, что означало, что она не то чтобы не пара Малфою, но означало практически то, что она не совсем человек. Эту точку зрения ему вбивал в голову отец, а мать при этом вбивала ему в голову, что Малфои лучше других. Но война показала Драко, что все это было ложью. Малфои ничем не лучше других, а магглорожденная волшебница в свои 18 лет умудрилась спасти мир и блестяще окончить школу, получив орден Мерлина за первое и аттестат с одними "Превосходно" за второе. Но мусолить эту тему сегодня слизеринец не собирался. Он нашел свой ориентир в жизни, и завтра он сделает свой первый шаг на пути к совершенствованию этого мира. На протяжении года Драко Малфой работал над собой. Трудно вот так взять и стать другим человеком. Трудно, но возможно. Если ты сам очень сильно этого хочешь. А Драко хотел до дрожи в коленях. Мир был ярким и непознанным им ранее, ведь трудно познать реальный мир, когда 7 дней в неделю тебя заставляют читать историю рода или сидеть запертым в комнате в робкой попытке выжить. И чтобы вписаться в новый мир, пришлось...как это говорят магглы? Эволюционировать. Была в жизни Малфоя одна вещь, которая не давала ему покоя. Это была машинка. Когда Драко было 10, он с родителями был в маггловском Лондоне. Сейчас он уже ни за что не вспомнит причину их появления там, но зато он хорошо запомнил мальчишку, который не испугался подойти к нему в парке и заговорить. Сам Малфой ни за что бы не подошел вот так к маггловскому мальчику, но мальчик этого не знал, и поэтому чувствовал себя вполне комфортно. Драко помнил, как этот мальчишка что-то ему с увлечением рассказывал, пока их мамы куда-то запропастились. Он говорил о машинах, и Драко понял, что это маггловское изобретение, страстью к которому этот мальчишка был одержим. И в довершение своего рассказа, когда их мамы с разных сторон позвали их, мальчуган сунул ему в руку металлическую модель машины, хотя он мог этого не делать, поскольку Драко так и не проронил ни слова и явно не собирался быть дружелюбным или давать что-то взамен. Он даже не узнал его имени, просто махнул на прощание рукой и убежал. Драко хотел выкинуть машинку, но увидев, что Нарцисса не заметила, почему-то оставил ее. А затем решил взять с собой в Хогвартс. По дороге в поезде он размышлял о том, что если бы родители узнали, что он хранит у себя маггловскую вещь, они скорее всего пришли бы в ярость. Но с другой стороны, вещица нравилась будущему слизеринцу, и это тяготило его. Поэтому первым делом, выйдя из поезда, Драко разжал ладонь, в которой держал машинку, и она бесследно исчезла в круговороте чужих ног. Уже через пару минут он пожалел об этом, но изменить что-либо было поздно. И когда на третьем курсе он увидел свою машинку висящей на шее у Гермионы Грейнджер... Он был в смятении. Это что же значит, она ее нашла? Подобрала в тот день? Или подобрал кто-то другой и подарил ей? Как получилось так, что машинка, подаренная ему магглом, оказалась у магглорожденной ученицы? А вдруг она знала, что это его вещь? В тот день она ударила его, и машинка на время вылетела у него из головы. Тогда он стерпел ее удар и не ударил ее в ответ не потому, что боялся ее или ее друзей. Потому что не смог бы. Ведь она стала частью его тайны. В последствии Драко понял: она не знала. Она просто нашла ее и носила. Он наблюдал за Грейнджер, пока никто не видел. И начал замечать, что она довольно милая. На балу в честь Турнира трех волшебников(ну ладно, в этот раз четырех), она была очень красива, и если бы она не пришла со звездой квиддича Виктором Крамом, Драко наплевал бы на всё и пригласил ее. Но внутренний голос шептал слизеринцу, что это абсурд, что она сама будет этому не рада, да и что скажут родители... Да и кто он, 14тилетний мальчишка по сравнению с взрослым и успешным Крамом? А потом время полетело со скоростью снитча. И война ударила бладжером под дых. И случилось то, что случилось. Сегодня всё было по-другому. Драко не просто верил, он знал: сегодня всё возможно. И нужно было действовать. Малфой повернулся к Гринграсс, которая была занята тем, что рассматривала присутствующих, и спросил: - Ты не видела Грейнджер? Астория, которая во время раздумий Драко подперла ладошкой щеку и катала виноградинку по тарелке, приподняла одну бровь и лукаво улыбнулась: - Ты сегодня творишь странные вещи, но я не буду спрашивать почему, а просто отвечу - она только что пошла на балкон. Драко прищурился, пропустив мимо ушей первую часть предложения: - Так ты следила за ней? На что Астория пожала плечами и просто ответила: - У нее красивое платье. Драко встал, размял шею как перед боем и уверенным шагом проследовал в сторону балкона. Гринграсс проследила за ним взглядом и закинула виноградинку в рот.