Ничьи

Уже несколько дней Свердловск жарился под ясным голубым небом. Стояла солнечная безветренная погода, а потому ни у кого из студентов не было никакого желания надолго задерживаться в стенах института. Вадим вместе со своими одногруппниками стоял за углом здания, попыхивая сигаретой. Они лениво обсуждали приближающиеся зачеты и следующую за ними сессию. А затем разговор сам собой перешел на представительниц слабого пола. - Девчонки соревнуются у кого юбка короче, - проговорил Боря, бросая насмешливый взгляд на стайку девушек, расположившихся неподалеку от них. - А что, погода к этому вполне располагает, - хмыкнул Антон с удовольствием рассматривая девчоночьи ноги, вопреки своему женатому положению. - И у кого каблуки выше. - А о тебе, Вадик, - вступил в разговор Эдик. - Вечно кто-то справки наводит. - Пусть наводят, - с улыбкой ответил Самойлов, выдыхая дым в сторону и краем глаза замечая знакомую рыжую макушку. - У Вадика звёздный статус. Он может позволить себе придирчиво выбирать очередную барышню. - С легкой обидой в голосе проговорил Генка - невысокий, щупленький, в очках с большими диоптриями, вечно отшиваемый девушками отличник. - О, к нам лесби пожаловала, - небрежно бросил Борис, разглядывая Юлю. - Ты о чем это? - беспечное настроение Вадима моментально улетучилось. - О Новиковой… - парень кивнул в сторону рыжей. - Я не утверждаю конечно, но слухи ходят. - О чем? - снова переспросил Вадик. - О том, что она не сосет, а лижет, - хохотнул Боря. Уголки губ Самойлова медленно поползли вниз. - Думаешь, она лесбиянка? Парень пожал плечами. Бросил под ноги окурок, раздавив его ботинком. - У меня с ней в одной группе сосед учится. Так вот, за четыре года ее никто ни разу не видел с парнем - отбривает всех. Хотя к ней много кто подкатывал. - Без тени иронии сказал он. - Ну, у нас Генку тоже никто ни разу не видел с девчонкой, но это же не повод называть его голубым, - парировал Эдик, тут же примирительно похлопывая смутившегося парня по плечу. Вадим, стараясь не подать виду, переваривал услышанную информацию. Конечно, он знал, что слухами земля полнится, но и про то, что дыма без огня не бывает тоже слышал. Юля тем временем, с каким-то отсутствующим выражением лица, прошла мимо их компании, не замечая Вадима и примостилась на самой дальней лавочке лицом к забору. С момента их знакомства прошло больше месяца, но, как Вадик и предполагал, девушка ему ни разу не позвонила, и в институте они до сегодняшнего дня больше не пересекались. Самойлов, сказав ребятам, что ему надо идти, обошел задний двор института с другой стороны, и направился к рыжей. Она нервно затягивалась сигаретой и смотрела куда-то вдаль, окутанная ореолом отрешенности. - Юля, привет, - сказал Вадим, присаживаясь рядом. Девушка вздрогнула, озадаченно посмотрела на молодого человека, но уже в следующий миг улыбнулась и быстро провела ладонью по глазам. - На этот раз ты напугал меня, - она выкинула окурок в стоящую около лавки урну. - Прости, я не хотел. - Вадик взглянул на рыжую. - У тебя все в порядке? - Да, - поспешно ответила она, но после минутного колебания добавила: - Хотя, если честно, нет. - Я могу помочь? - не сводя с нее глаз, поинтересовался Самойлов. - Вряд ли, - помотала головой Юля. - Жаль. Рыжая достала из рюкзака пачку сигарет и, вытащив две штуки, одну протянула Вадиму. - Возвращаю долг, - пояснила она. - Это не обязательно, - Вадик нахмурился. Впервые в жизни он встретил девушку, с которой никак не клеился разговор. - Знаю, но мне так хочется, - Юля щелкнула зажигалкой, закуривая. - Кстати, извини, что не позвонила. Совсем зашилась перед сессией. - Я так и понял, - соврал Самойлов. - Может сходим куда-нибудь сегодня? Повисла неловкая пауза. А от глаз Вадима не укрылось некое смятение в лице девушки. - Из меня сегодня никудышная компания, - сказала она, грустно усмехаясь. - Давай, завтра? Вадик покачал головой: - Завтра не могу. Выходные я провожу с младшим братом. - Сообщил он. Юля покосилась на Самойлова. - С тем, который тебе все уши прожужжал про Толкиена? Вадим кивнул и как-то неожиданно для самого себя поведал девушке историю своей жизни. Она слушала внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. - А знаешь, - сказала рыжая, поднимаясь на ноги, когда Вадик закончил. - Идём. - Она забросила рюкзак на одно плечо. - Но только не в кино и не в кафе. *** Алинка, сидя на кровати Глеба в его комнате, не спускала глаз с Самойлова, который, распахнув окно, устроился за подоконником и что-то сосредоточенно записывал в свою тетрадь. В комнате кроме них двоих никого больше не было. В это время все обычно торчали на улице. Мальчишки гоняли мяч, играя в футбол или в вышибалы, а девчонки прыгали в «резиночку» или в «классики». Когда и тем и другим надоедали их занятия, они объединялись, чтобы сыграть в пионербол. Самойлов и Макарова всячески избегали коллективных игр, предпочитая проводить время в одиночестве, занимаясь своими делами, или вдвоём, но вдали от остальных детей. Что Глеб, что Алина никогда не отличались особой общительностью и шумливостью. Они были замкнуты, в какой-то мере независимы и пассивны во всем, что касалось общественной жизни. Алинка подошла к Глебу, легонько пробежалась пальцами по его шее и прижалась к мальчишеской спине своей округлой грудью. - Ты чего? - напрягся Самойлов, оглядываясь на девочку. - Глеб, - Макарова отодвинулась, убрала руку, на которой еще оставалось тепло мальчика. - Я люблю тебя, Глеб. - Прошептала она. Самойлов испепелил ее взглядом. - Не говори так, - попросил он, обхватывая голову руками. - Почему? - Я не хочу заниматься сексом, - ответил Глеб, чувствуя себя дураком. - Почему? - Алина бросила на него любопытный взгляд. Глеб потупился. - Я… я видел, как это делал Вадик, - сбивчиво сказал он. - И мне… не понравилось. - Но почему? - в третий раз спросила Макарова не понимая. - Тебе будет больно, - глухо произнес мальчик. - Вам в первый раз всегда больно. - Он поднял глаза на подругу. - А потом, ты ведь можешь забеременеть. А если это случится Васильевна пошлет тебя в больницу, где тебе из живота вырежут ребенка. - Неправда, - помотала головой девочка. - А если ребенок родится, то у тебя его все равно заберут и отправят в дом малютки, чтобы кто-нибудь его усыновил, - продолжал Глеб, вспоминая свой разговор на эту тему с Вадиком. - Нет, - отрезала Алинка и резко отвернулась от Самойлова. Где-то внутри нее заклокотала память, а в ушах зазвучал тоненький писк новорожденного брата, которого она видела всего один раз в своей жизни. На нее нахлынула саднящая тоска. Глеб устыдился своих слов. В попытках оградить свою любовь к Вадиму, он невольно причинил боль той, кто ее совсем не заслуживал. После долгой паузы Макарова сказала: - Вероятно, нам не стоит трахаться. Но я знаю, что этим можно заниматься и другим способом. *** - Мы с ней вместе учились с первого класса, - сказала Юля, выдыхая сигаретный дым и отпивая из бутылки пиво. Они с Вадимом сидели на крыше девятиэтажного дома пили пиво, курили и разговаривали. Майский ветер мягко трепал их волосы, ласково перебирая чёрные и рыжие пряди. - Неоднократно оставались друг у дружки ночевать, вместе ездили в пионерлагерь, к ее бабушке на дачу, с моими родителями на море, - перечисляла девушка. - И однажды, нам тогда было лет по четырнадцать, обсуждая парней из класса, мы как-то странно посмотрели друг на друга. Знаешь, в тот миг показалось будто весь мир перевернулся и исчез. Остались только ее глаза, ее губы, ее руки. Вадик взглянул на Юлю. Ее щеки окрасились легким румянцем, а голубые глаза излучали мягкий таинственный свет. - Поначалу было не так уж и тяжело скрывать от других наши чувства, ведь мы всегда были не разлей вода,и поэтому никто - ни родители, ни друзья ничего не подозревали. Да и сами мы были очень бдительны. А вот после выпускного, позволив себе выпить лишнего, мы уснули в одной постели после умопомрачительной ночи, и на утро нас, можно сказать с поличным, застукали ее родители. - Рыжая вздохнула. Лицо ее потемнело. - Нашим словам о том, что это произошло случайно и только один раз, не поверили. Наши планы на совместное поступление в универ на юрфак провалились с треском. Ее родители, имея какую-то родню в Москве и блат, вынудили поступить в МГУ, ну а я, назло своим подала документы в УПИ. - Девушка впервые за весь рассказ улыбнулась. Не очень весело, но открыто и искренне. Самойлов выпустил изо рта колечко дыма. Он был удивлен услышанной историей. - Но вы с ней поддерживаете отношения? Юля кивнула, выдыхая дым через нос: - Да, постоянно. Пишем письма, иногда даже созваниваемся. Прошлым летом она приезжала в Свердловск, а этим - я к ней поеду в Москву. Затем еще годик потерпеть и всё. - Улыбка девушки стала шире. - Будем вместе уже навсегда. - А родители? - Родители больше ничего не смогут нам сделать. Им придётся смириться… Ну, или отказаться от дочерей. - Спокойно заключила рыжая. Хотя некоторые нотки обиды просквозили в ее голосе. - Знаешь, я только одного не могу понять, какая кому разница, с кем я встречаюсь? Был бы на ее месте парень все бы восхищались - ах, какая любовь. Но если девушка любит девушку, это самое настоящее преступление. - Я… так не считаю, - выдавил Вадим, испытывая небольшую неловкость от такого неожиданного доверия новой знакомой. - Похоже, ты единственный в нашем институте, кто так не считает, - вздохнула Юля. - Буквально сегодня декан вызывал к себе, расспрашивал, верны ли слухи насчёт меня. Говорил, что надо за ум взяться пока не поздно, иначе меня могут подвергнуть принудительному психиатрическому лечению, ибо однополая любовь - это ненормальность и извращение. Вадик накрыл руку девушки ладонью. - Чем тебе помочь? - спросил он. - Если ты согласен на дружбу, то я только «за», так как друзей у меня нет, - пытаясь подавить подкативший к горлу ком и вскинув голову, произнесла она. - Но большего я тебе предложить не смогу. - Почту за честь стать твоим другом, - улыбнулся Самойлов. - Только имей в виду, - рыжая пристально посмотрела на Вадима. - Что в таком случае про тебя тоже могут какие-нибудь сплетни пустить. - Это неважно, - ответил Вадик и добавил: - Мне кажется, ты замерзла. - Да, немного, - согласилась Юля. Самойлов поднялся и потянул девушку за руку. - Идём, я провожу тебя? Рыжая с улыбкой развернулась к нему и легонько чмокнула в щеку. - Спасибо. За всё. *** Ночью Вадиму не спалось. Ему было о чем и над чем подумать. О Юле, о Глебе, к которому сейчас Вадик ощущал еще большую близость, чем раньше. Если чувства Глеба к нему так же серьезны, как Юлины к ее подруге, то он лишь может представить, как тяжело будет младшему в жизни. Тем более, что подспудно он понимал, что с мальчика за нетрадиционные отношения спрос будет куда строже, чем с девочки, и издевок в сотни раз больше. Жестоких, презрительных и беспощадных. От взрослых, от ровесников. От всех. Вадим вздохнул. Он никогда не считал себя паникером, но сейчас судьба брата обеспокоила его не на шутку. Он не хотел для Глеба таких проблем. Вадик не был уверен в том, что младшему будет под силу с ними справиться. «В конце концов, ему всего лишь четырнадцать, к двадцати годам все ещё может измениться», - успокаивал себя Самойлов. Может, через шесть лет Глеб обзаведётся семьёй и парочкой спиногрызов, а о нем - Вадиме, вообще думать забудет. А первая любовь так и останется всего лишь детской влюблённостью. Вот только почему-то такая перспектива Вадика ничуть не успокоила. Он попробовал облегчённо выдохнуть - не вышло. Наоборот, его захлестнуло несуразной волной горечи и досадного разочарования. Почти рассвело. Вадим натянул на голову одеяло, закрыл глаза, силой воли заставив себя перестать думать, и через некоторое время провалился в сумбурный, беспокойный сон. Утром он не пошёл в институт, а сразу поехал в детский дом за Глебом. Ему нужен был младший. Целый, невредимый, а главное, улыбающийся.