На улице Нового Орлеана медленно опускалась ночь. Лишь едва уловимый шум засыпающего города доносился из открытого окна в комнату, в которой слышалось лишь тихое сопение малышки. Кроватка покачивалась из стороны в сторону, тем самым помогая малютке уснуть, а уставшей матери насладиться столь чудным моментом упоения и спокойствия. Действительно, сейчас все казалось таким спокойным и умиротворенным, что слабо верилось. Вот сейчас из—за штор выпрыгнет очередной клыкастый или появится сумасшедшая Аврора со своей дъявольской улыбочкой. Но нет, тишину нарушили размеренные, тяжелые шаги, что отчетливо слышались при приближении. Еще один шаг. Второй. И нарушитель спокойствия останавливается в дверях, нарочно стуча костяшками пальцев по стене, тем самым привлекая внимание той, что стояла в комнате. —Мы можем поговорить? —раздается тихий, приглушенный голос Майклсона старшего, который буквально истезал взглядом Маршалл. Но она не торопилась. Сменилось лишь выражение ее лица: с довольного на ожесточенное, но с места она не сдвинулась. —Хейли, —повторяет мужчина, после чего делает осторожный шаг в комнату, решив сделать первый шаг на примирение или объяснение произошедшего. Нельзя было дать этому название. —Она уснула, —лишь отзывается Маршалл, после чего разворачивается к Майклсону, заставляя его остановиться посередине комнаты. Ее губы сжимаются в тонкую линию, а большие, глубокие глаза встречаются с его немного виноватым и даже безнадежным взглядом. —У меня нет времени на болтовню. Единственное, чего я хочу, это принять ванну и лечь спать, поэтому, Элайджа, ты должен уйти, —холодным, безразличным тоном проговорила волчица, складывая руки на груди и чуть вскидывая подбородок в привычной манере. Ее намерения были точны, а разум был ясен. Выяснять то, что произошло, не было смысла. Это лишь усугубит их, и без того сложные отношения. —Мне жаль, что я не смог убить ее. Моя слабость затмила мой разум, и я.... —все равно продолжает первородный, но его прерывает тихий, раздражающий писк мобильного телефона в кармане пиджака. С его губ срывается тяжелый вздох, а рука непроизвольно тянется к карману, доставая оттуда мобильный телефон, на который то и дело поступали звонки от Марселя. —Прости, —виноватым тоном произносит Элайджа, бросая взгляд на свою собеседницу, на что та лишь ответила холодным кивком. Он удаляется прочь из комнаты, тут же прикладывая телефон к уху, а она лишь шумно выдыхает и устало приземляется на рядом стоящий стул, опуская голову и запуская пальцы в свои волосы. Столько мыслей роилось в голове, что она просто не заметила как в комнате появился новый, более желанный гость, нежели тот что был здесь прежде. —Ты в порядке? —слышит брюнетка тревожный, но в то же время хладнокровный голос Никлауса, что уже стоял на том месте, где пару минут назад был его брат. —Да…да, —тут же произносит Маршалл, поднимаясь со стула и проводя рукой по волосам. В очередной раз он застал ее врасплох. Почему именно в такие моменты, когда ее отношения с Элайджей заходят в тупик, появляется Клаус. —Стефан. Он в порядке? —интересуется волчица, тут же обращая свой взор на незваного гостя, что не сводил с нее своих глаз. —Да, я провел его. Надеюсь, он будет в порядке, —отвечает гибрид, а на его губах появляется легкая, едва заметная улыбка. Он был обеспокоен. За это время он ни разу не отвел взгляда от нее, ни разу не сказал ничего лишнего. Он понимал в чем дело и не хотел усиливать ту боль, что сейчас бушевала в ней. —Могу я узнать что произошло? —все—таки говорит Майклсон, не удержав свое любопытство в стороне. После подобных слов, Маршалл невольно опускает взгляд и проводит ладонью по своей щеке, поджимая губы. Ей нужно было высказаться, нужно было поведать об этом кому—нибудь. Но кому как не Клаусу—отцу ее ребенка, что был совеем рядом. Лишь в метре от нее. —Это сложно, Клаус, —выдыхает одними губами Маршалл. —После того, как все было закончено, я хотела уйти, но…я увидела Айю. Потом появился Элайджа. У него был пистолет с пулями из белого дуба. Я наблюдала за ними, ждала, когда он сделает то, что должен. Но он не сделал этого, —с явной усталостью и разочарованием говорит Хейли, после чего усаживается на тот же самый стул. —Он стоял там, прямо перед ней и я видела лишь страх и боль в его глазах. Он не мог убить эту женщину, что пыталась уничтожить его, тебя, что была причастна к смерти Джексона. Я понимала, что не могу допустить того, чтобы она осталась жива. Поэтому, я проткнула ее сердце прямо на глазах у Элайджи, —сглотнув образовавшийся ком, с привычным безразличием проговорила брюнетка, бессмысленно смотря в одну точку. —Будь ты на его месте, ты бы без раздумий убил того, кто вел охоту на тебя. Теперь я начинаю понимать тебя. —Мой брат всегда страдал от несчастной, жестокой любви, —выдержав короткую паузу, ответил гибрид, а затем сделал шаг вперед. —Айя был в списке тех женщин, которая пострадала от нашей преданности к семьей. На протяжении столетий мы выбирали семью, но ты никогда не окажешься в этом списке, —на подобные слова гибрида, Маршалл вскинула голову, встретившись с его вполне серьезным взглядом. —Что бы ни случилось, он будет заботиться о тебе, —Майкслон опускает взгляд на мгновенье, обдумывая предстоящие слова. —Мы всегда будем заботиться о тебе, —говорит Ник, после чего уже более неуверенно возвращает свой взгляд на Маршалл, что была весьма удивлена столь трогательной речью гибрида. Они понимали друг друга лишь по взгляду. Не нужно было много слов. Не нужно было ничего. И эта пауза, что затянулась между ними, позволяла им лишь продолжать свое общение взглядами, будто они знали о том, что на уме друг у друга. И эта телепатическая, духовная связь была невероятной. —Кстати, Стефан сказал мне, что вы неплохо провели сегодня время вместе, —внезапно проговорил первородный, и уголки его губ медленно поползли вверх. —Он рассказал мне как ты отчаянно боролась за Элайджу…и меня, конечно же, —его улыбка стала шире, а во взгляде появилась такая несвойственная для него теплота, что заставила Кеннер вздохнуть полной грудью. —Да, он хороший парень, собеседник, да и ему была важна твоя задница, —с едва заметной улыбкой проговорила волчица, заправляя темную прядь за ухо. Она вновь отводит взгляд, набирая побольше воздуха в легкие, чтобы ее слова не прозвучали так сопливо и ванильно, как это бывает обычно во второсортных фильмах. —Если ты о том, что я сказала ему, то да, мне не наплевать, —срывается с губ брюнетки, после чего ее глаза вновь встречаются с его, немного растерянным взглядом. —Моя семья бросила меня. Твоя пыталась избавиться от тебя, твоих братьев и сестер, меня и Хоуп. Не похоже на семью. Я не хочу такого для нее, —выдохнув, произносит Маршалл, поворачивая голову в сторону рядом стоящей кроватки, в которой посапывала малышка. —Иногда я хочу убить тебя, но потом я вспоминаю о ней. Несмотря ни на что, у нее будет семья, которой не было у нас с тобой. Папочка, который нажил себе врагов за эти века, пытающихся убить его, и мама, помогающая папе выжить, —с легкой усмешкой на губах проговорила волчица, не отводя взгляда от спящей Хоуп. Первородный лишь усмехается на слова Маршалл и подходит ближе, оказываясь рядом с ней и кроваткой, обращая свой трепетный взгляд на малютку, что даже не подозревала о столь сказочном моменте, что происходил сейчас возле ее кроватки. —Не знаю, что бы было со мной, если бы ты с ней не появились в моей жизни, —тихим голосом произнес первородный, кончиком указательного пальца проводя по розовой щечке младенца. После чего, его ладонь медленно накрывает руку Маршалл, заставляя ее вздрогнуть от столь неожиданных прикосновений и слов, что приникли в ее душу. —Всегда и навсегда, волчонок, —с привычной улыбкой проговорил гибрид, опустив взгляд на Кеннер, что ответила ему взаимной, искренней улыбкой, означающей лишь одно—вся обида, вся боль была забыта. Осознание того, что они играют в одной команде против всего мира, пришло лишь только сейчас. Хотелось ухватиться за этот момент и не отпускать его. Этот миг должен был длиться вечно. Миг настоящего спокойствия и единения с самим собой. Мгновенье настоящей семьи. «Всегда и навсегда»
Часть 1
1 марта 2016 г. в 16:13