Желание.

— Попадись мне только на пути! – было выкрикнуто Мелло в сторону спокойно склонившегося над головоломкой Ниа. С пафосным и недовольным видом, блондин с растрёпанной шевелюрой покинул аудиторию. Хоть Мелло смог обмануть учителя и выкрасть готовые варианты проверочной, этому маленькому Ниа удалось вновь опередить весь класс. Так было всегда. Воля случая, более точные объёмные описания или просто учительская симпатия – мальчишка, который так похож на Эл, всё равно впереди. Михаэль высматривал в узком коридоре какую-либо жертву, на которой можно будет сорвать всю свою злость. В приюте не принято закрывать двери в классных и развивающих комнатах, поэтому, ступая по скрипящим половицам, парень отчётливо улавливал отдельные реплики. Мелло не помнил, как оказался в доме Вамми. В этом приюте рассказывают так мало, о том кем являлся ребёнок, и кем были его родители. Это лишнее и не нужное... Важно лишь, чтобы воспитанники, обладающие неплохим интеллектом и способностями, развились максимально и помогли обществу. Глядя на детей в доме Вамми, можно было сказать, что у них есть всё, чего только можно желать: прекрасный особняк-общежитие, прекрасные учителя, библиотеки, методики. Но не было свободы... Не смотря на наличие скамеек и диванов, самым популярным местом отдыха воспитанников были широкие подоконники просторных окон. Сейчас всего один ученик занимал самый дальний в коридоре подоконник. Удобно устроившись, Мэтт быстро передвигал пальцами по игровой консоли. — Опять выгнали? – поинтересовался Майл, окинув мимолётным взглядом друга. — Сам ушёл, — буркнул Мелло, — убери игру и идём. — Куда? – не отрываясь от приставки, проговорил Мэтт. — Не важно, — нервно оглядываясь, нетерпеливо бросил Мелло, выхватывая приставку у друга. Раздался возмущённый вздох, а потом коротких стон негодования о не сохранившихся уровнях, в прочем Майл всегда отличался хорошей выдержкой и просто каменным спокойствием, он лишь лениво заметил: — Я не успел сохраниться... идём. — Живее, — цокнув язычком, бросил Мелло, всем своим видом подстёгивая друга следовать за ним, — эта малявка... — Он любимчик, вот и всё. Мы вместе взламывали компьютер Роджера, твоя работа должна была быть идеальной, — поспевая за Мелло, говорил на ходу Мэтт, — куда двинемся? — Вот-вот, — с жаром подтвердил Мелло, — идём... к бассейну. — К бассейну? – задумался Майл, — ты же не умеешь плавать? — Зато ты умеешь, участвуешь в соревнованиях даже. Так что идём. Обучение в приюте отличалось от образовательного процесса в школах и интернатах. Во-первых, воспитанники должны были тратить для саморазвития большую часть своего времени. Во-вторых, ученики были лишены стандартных летних каникул: из положенных трёх месяцев приходилось довольствоваться двумя неделями. Поэтому этот жаркий июльский денёк воспитанники были вынужденны провести в душных аудиториях, за редким исключением тех, кому посчастливилось, попасть под обучения миссис Рудлик: женщина любила устраивать лекции у фонтана или под сенью деревьев. Впрочем, никто и никогда не запрещал ученикам покидать классные комнаты, главный девиз звучал так: «Не трать время зря, узнавай обо всём». Просторный летний бассейн находился за парком, можно сказать, в самом удалённом месте на территории приюта. Возможно, именно по этой причине Мелло предложил уединиться именно там. Часто меняющиеся, подвижные и специфические облака, непременный атрибут романтиков, всё-таки не могли в полной мере перекрыть доступ палящему солнцу. В такой зной можно найти спасение только в прохладной воде. Воспитанники дома Вамми действительно отличались от своих сверстников, бассейн днём в такую жару пустовал, одиноко ожидая приближающихся гостей. — Ни за что не поверю, что ты притащил меня сюда, чтобы научиться плавать, — усмехнулся Метт, развязав галстук и все пуговицы кроме одной. По-турецки устроившись на стартовой тумбочке, рыжий парень с истинным удовольствием достал из кармана с трудом добытые сигареты, и затянулся, с ожиданием вглядываясь на Мелло. — Ты прав, — отозвался Михаэль, подвернув брюки школьной формы, сел на соседнюю тумбочку, опустив ноги в воду. Он вздохнул, ощутив запах сигаретного дыма. Да, эти двое были лучшими друзьями, их невозможно, было представить по отдельности. Что, значит Мэтт без Мелло, и наоборот? Так и склеивается дружба из отдельных моментов совместного времяпрепровождения, взаимных компромиссов и подстраивания к друг другу. Так Михаэль в присутствии своего друга становился спокойнее и сдержаннее, а Майл начинал жить реальной жизнью. — Мэтт, испытывал ли такое чувство, словно топчешься на месте? – поинтересовался Мелло, наблюдая за плывущим отражением облаков в воде. — Было...— кивнул Мэтт, отвернувшись, чтобы друг не смог уловить какое-то смущение. — И как ты с этим справился? — Решился подождать и не портить то, что есть. — Вот как. А я так не могу, мне нужно определиться. В моей жизни не может быть оттенков. Всё или ничего! – воскликнул Мелло, колебля водную поверхность ступнёй. — Тут мы разные, — вздохнул, с оттенком грусти Мэтт, — почему у тебя появилось такое навязчивое чувство? — Недавно я стал убеждаться с каждой минутой всё больше и больше, что теряю в этом приюте своё время, — изъяснился Мелло, посмотрев на мгновенно закрывшегося и отстранившегося от разговора Мэтта, — да, что с тобой сегодня? — Ничего. Хочешь сбежать? — Да хочу! – проворчал Мелло, — неужели ты думаешь, что я не вижу, что тебя что-то волнует?! — Так я и думал, — усмехнулся Мэтт, отбрасывая окурок в сторону и доставая новую сигарету, — оставишь меня? — Мэтт? – Мелло удивлённо всматривался на собеседника, никогда ещё тот не демонстрировал так явно потребность в друге. — Не волнуйся, я как-нибудь адаптируюсь, — пожав плечами Мэтт, выдыхая дым. — Это просто пока мои мысли! – воскликнул Мелло, приподнимаясь с тумбочки. Получилось совсем не так, как хотел блондин: раздражённый парень поспешно попытался встать, но слишком неудобно опёрся на правую руку и в итоге скатился прямиком в бассейн. Не случайно именно с этого края были установлены стартовые тумбочки: уровень воды с этой стороны был максимальным. Захлебнувшись, Мелло в панике пытался одновременно откашляться и хаотично размахивал конечностями, создавая только большую вокруг себя амплитуду волн. — Успокойся, я сейчас! – нервно крикнул Мэтт, бросаясь в воду. Хоть и спасти друга в сложившейся ситуации было простым делом, Майкл порядком разволновался. Волна какого-то звериного страха охватила парня, посылая в каждую клеточку организма долю адреналина. Обхватив Мелло за талию, Мэтт ощущал как цепко, руки друга впились ему волосы. Рыжик проплыл немного, ухватываясь за спасительный выступ бассейна. Утопающий живёт по законам инстинктов и рефлексов, главная цель жертвы спастись, в данном случае оказаться над поверхностью воды любыми способами. К счастью, Михаэль не успел отплыть далеко, и Мэтт отделался парой синяков. Парень поспешил вытащить друга из бассейна, и, проводя рукой по спине, ожидал, пока Мелло откашляется и успокоиться. — Глупец, — проворчал Мэтт, впрочем, сейчас поглаживания по спине были слишком ласковыми для дружеских. — Спасибо, Мэтт, — осипшим голосов сквозь кашель, произнёс Мелло, обнимая друга, — я мог бы умереть, если бы не ты. — Ну, один бы ты не пришёл бы сюда,— возразил Майкл, прижимая к себе друга. — Да, я не люблю одиночество, — заметил Мелло, неприятно поморщившись, ощущая, как мокрая форма прилегает к телу. Парень стянул рубашку и брюки, — позагораем за одно. — Мелло, каково это делать всё, что хочется? – поинтересовался Мэтт. Украдкой он разглядывал стройное и подтянутое тело друга. Как же хотелось прикоснуться к этой нежной коже, почувствовать властный шёпот на ушко, прикосновение этих пальцев и чего ещё... Это желание проснулось в Мэтте не впервые, уже довольно давно парень по-особенному смотрел на Мелло, ожидая знака или ответной реакции. — Это то же самое, что и дышать. Право любого человека, — ответил Мелло, с интересом наблюдая за Майлом. — Тогда... – Мэтт наклонился и неожиданно для обоих юношей поцеловал Мелло. Не почувствовав сопротивления и отторжения, парень прижался к другу, проникнув язычком в приоткрытый от удивления рот. Всего однажды из любопытства Мэтт целовался, и теперь ощущать сладость на губах было так желанно... — Мы же парни, ты чего? – ошеломлённо спросил Мелло, — хотя знаешь, мне понравилось. — Прости, – прошептал Майкл, прикоснувшись к своим губам, — не знаю, почему я... -Ну, уж нет Дживас, — ухмыльнулся Мелло, — извиняться за желание глупо. Не следовало тебе меня дразнить... Теперь Михаэль склонился над Майлом, целуя вновь. Блондину было явно мало подобной ласки: с характерный треском последняя пуговица сдалась под нетерпеливым рывком парня и утонула в бассейне. Властно парень покрывал открытую шею дерзкими поцелуями. Сладко совершать что-то безумное и неправильное, не укладывающееся ни в одни рамки. Вскоре, ставшая совершенно не нужной, рубашка покинула тело хозяина, открывая на обозрение грудь и торс рыжеволосого парня. Прижимаясь к холодному кафелю, Майкл вздрагивал от прикосновений, румянец на щёчках и учащённое дыхание выдавали возбуждение парня. Вечно спокойный и не впечатлительный Мэтт менялся на глазах, само его тело, ожидая ласковых поглаживаний, прижималось к телу друга. Обняв Мелло, за шею, он прошептал: — Я мечтал об этом... Наслаждаться ласками и близостью, растворяться в друг друге, опускаться на самое дно и взлетать к вершинам рая – ни с чем не сравнимое удовольствие. Сама атмосфера наполнена желанием, нежностью и страстью, опасность разоблачения смешивается с любопытством и вожделением. Была и боль, Метт думал, что эта агония разорвёт его пополам, а потом словно цунами, экстаз перекрыл боль, даруя ощущение абсолютной эйфории. Ощущать себя одним целым с любимым человеком, прижиматься к нему, позволяя проникнуть не только в интимное местечко тела, но и в душу. Тот краткий миг, когда реальность переворачивается, и полное самопожертвование в пользу любовника. Ведь только в отречении от эгоизма можно обрести счастье, человеку хорошо, когда он чувствует себя нужным и чьим-то у любимого. Как же печально, что нельзя нажать на кнопку повтор, и ещё и ещё раз переживать эту страсть. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться... Оба парня не спешили возвращаться в скучные аудитории, нежась под лучами полуденного солнца, эти двое предавались воспоминаниям о только, что произошедшем событии. — Мелло, я молчал и скрывал, боясь разрушить нашу дружбу, мои чувства к тебе. А теперь признаюсь, я люблю тебя. — И я тебя люблю Мэтт, — произнёс Михаэль, прижимая к себе возлюбленного, поглаживая по спутанным ещё мокрым волосам. Парень просто не хотел расстраивать этого влюблённого парня, не хотелось становиться подлецом и признаваться, что обнимал, вторгался в плоть друга только лишь из-за любопытства. Мэтт был и всегда будет самым дорогим и важным человеком в жизни блондина, без этой дружбы нет самого Мелло.