Ту, которую я пытался обнять, обнимала сзади меня сама.

Я сидел, скрестив ноги, в изножье нашей кровати и наблюдал, как она понимает, что произошло. Я смотрел на её переполненные ужасом и трагедией глаза, и точно могу сказать, что я никогда не видел её такой. Взахлёб рыдающей и мокрую от своих слёз. Её слабое сердце, казалось, сейчас разорвётся от боли. Взгляд моей любимой нельзя передать словами, я могу лишь попытаться сделать это. Что я, конечно, и сделаю, начав свой рассказ с самого начала, чтобы вы понимали о чём я. Всё было в порядке тем вечером, перед трагичным утром, которое она, я абсолютно уверен, теперь ненавидит больше всего в своей жизни. Ложась спать, я обнял её со спины, сказал, как сильно я её люблю и дорожу ею. Она ответила тем же и сжала мои ладони в своих. Мы засыпали так каждую ночь. Я обнимал её, она грела мои вечно холодные руки, я слушал её равномерное дыхание, она засыпала, и только потом я закрывал глаза, погружаясь в сон. Мы были самой счастливой парой, которой позавидовал бы любой, даже тот, кто не знал такого слова, как любовь. А мы любили друг друга. Да и любим, конечно, сейчас. Наступило утро, и я уже видел и слышал происходящее. Моя любовь, зажмурив крепче глаза, сладко потянулась, снимая пелену сна. Мило зевнула, прикрывая руками рот, и снова потянулась, опять же снимая с себя чудную пелену сна. Повернувшись к моей спине лицом, она шёпотом позвала меня по имени и, почти не касаясь, провела пальцами по моему плечу, с которого сползло одеяло. Она произносила моё имя множество, наверное, раз, и на каждый её зов я не повернулся. Моя любовь знала, как плохо я просыпаюсь по утрам. Эта прекрасная девушка каждый день, видя подобное, не унимала своих попыток добудиться до меня. Вот и сейчас она, прижавшись ко мне лицом, поцеловала, а затем провела носом по тому же моему плечу. Моя любовь тихо звала меня, говорила, что я слишком долго сплю и целовала меня. А я сидел в изножье нашей кровати, скрестив ноги, и наблюдал за ней. За такой сонной, красивой, милой. И я удивлялся тому, как же она сильно любит меня. Если бы я только мог вернуть всё назад… Хотя что я мог сделать? Моя любимая потянулась к моим ладоням и, докоснувшись до них, громко шепнув, что я замёрз, начала растирать их руками. А я лежал и не мог шевельнуться. Не то, чтобы я не хотел… Я хотел! Я не мог сделать этого. Я, не отрываясь, смотрел на неё. И в ту злосчастную секунду когда её брови напряжённо нависли над глазами, а сами глаза обеспокоенно заметались по нашей кровати, я не смог не заплакать. По моим щекам полились слёзы, и я не хотел их утирать. Рука моей любимой легла на моё плечо и медленно потянула к себе, заставляя перевернуться на спину. И я перевернулся. Её глаза сделались ярче, наливаясь слезами. И я зарыдал ещё больше. Её осенила догадка того, что я, возможно, сейчас не с ней. И она, откинув мешающее одеяло, положила голову на мою грудь, пытаясь услышать стук сердца. Но она не могла услышать звук, которого нет. На её лицо будто легла тень, заставляя побледнеть при понимании того, что произошло. Горе оставило пожизненный след на её прекрасном нетронутым потерей лице. Она поняла, что произошло. И от этого мне стало ещё хуже… Моя любовь всё поняла и зарыдала в голос. Она громко закричала, умоляя меня вернуться обратно и прожить эту жизнь до конца. Но я недавно по неволе уже пришёл к своему концу, как бы я этого не хотел. Я не мог вернуться. Было слишком поздно. Я встал и подошёл к ней, в надежде её обнять. Но мои руки прошли сквозь её плечи, и моя любимая судорожно сделала глубокий вздох, словно почувствовала моё прикосновение. Если бы я мог умереть второй раз, я бы непременно сделал это, всё лишь бы не видеть её страданий. Резкий выдох сорвался с её губ, и я почувствовал тепло, исходившее из изножья кровати. В воздухе, казалось, прошла волна, когда я ощутил сзади себя теплоту. Ту, которую я пытался обнять, обнимала сзади меня сама. И я зарыдал ещё громче, не понимая, зачем смерть забрала и её. И я до сих не знаю, благодарить её или винить за это.