Дочь Главы преисподней

      Лилит никак не могла заставить себя встать с кровати. Раскалывалась голова, малейшее движение вызывало адскую боль, красные, распухшие от слёз глаза не хотели раскрываться. Огненно-рыжие волосы превратились в нечёсаный комок грязи, кожа была липкой, она была сама себе противна. Девушка всё же заставила найти в себе силы умыться и принять душ. Косметики, естественно, в доме у Мефи не было, потому «останусь я с синяками под глазами и разодранной губой».       Когда успел уже ей стать так дорог этот земной парень? Когда? Когда она проснулась наутро в его постели или когда он пытался её убить? Когда? А, в самом деле, почему он мне так дорог? Обычный земной парень, помешанный на дьявольщине. Почему я должна его жалеть? Что, ну что он мне такого сделал? Почему я его защитила? Почему вызвала скорую? Почему не оставила его сдыхать в луже собственной крови? Почему из-за него я так страдала позавчера? Почему мой отец прогнал меня из-за него? Как? Как это случилось?       Лилит страдала, не зная, как ответить на эти вопросы. Её подсознание шептало её, мол, ты влюбилась, и день назад Лилит сама это признавала. А теперь... В её груди теплилась надежда на то, что, может, если она убьёт его, отец снова пустит её в ад. «Ибо что мне делать здесь? Долго бесплатно ездить на трамвае я не смогу. Что мне делать? Да я только шлюхой смогу стать. Мой сутенёр будет забирать все мои деньги, платить за аборты и трахать каждый вечер до тех пор, пока я не сдохну под каким-нибудь жирным женатиком, захотевшего почти дармового развлечения. Мне здесь делать нечего, жить негде, да даже по земным меркам ей всего 17 лет! Но что-то в её груди остро вставало при этом, что-то выкручивало её изнутри о мысли, что она убьёт Мефистофеля ради собственного благополучия. Когда она представляла его смерть: яд, "случайно" попавший в мешок с лекарством, рассасывается по его венам, попадает в кровь и всё... Он дёргается в предсмертной агонии, пытается вырваться, но она держит его, не отпускает, он открывает глаза, и Лилит видит этот взгляд... Пронизывающий до костей, холодный, полный непонимания и страха, взгляд безнадёжного и преданного... В его глазах читается укор, может, презрение, разочарование, а если прощение... Если прощение, то это ещё хуже, чем, если бы он её проклял и ненавидел. Ей до конца своей бессмертной жизни будет сниться этот взгляд, если она, конечно, снова попадёт к отцу. Нет, так она не сможет. Почему же её сердце щемит от этой мысли? Почему она боится осуждения с его стороны за его смерть? Почему её совесть так мучает её? «Но ведь лучше не будет. Он убьёт его, а потом и меня, предварительно отымев во все дырки». Что лучше? Видеть этот взгляд во сне до конца жизни или позволить своему отцу издеваться над ним? Что?»       Лилит не знала, что выбрать. Ей так всё это осточертело... Ну и трахалась бы она втайне от отца и дальше, нет же, угораздило её ВЛЮБИТЬСЯ! Да ещё и в кого! В обычного земного парня! Почему? Хотя, Лилит знала: это Бог её наказывает, хотя он не мог. Или даже дьяволам приходится платить за свои грехи?       «Я устала. Устала от этих недетских проблем, устала метаться от одной крайности к другой, устала терзать свою душу, устала, устала, устала... Почему мне нельзя умереть и ничего больше не чувствовать, не видеть, не понимать?» Но она так просто не умрёт. Она не сможет. Дьяволы не умирают. Только от рук самого Станы, а он ей не позволит умереть раньше срока.       «К ангелу это все. Нахрен всё и вся». Девушка нашла деньги в квартире у Мефистофеля, порвала юбку так, что она чуть прикрывала её бедра, разорвала рубашку так, что всем желающим была видна её грудь до сосков, и пошла в тот самый клуб. «Теперь я поняла, почему люди ходят по барам и клубам. Они хотят утопить в алкоголе и спонтанном сексе свои проблемы». Так и собиралась поступить Лилит.       В клубе она продралась через толпу к барной стойке, по дороге её уже успели отлапать человек 20, страшных, потных, противно пахнущих. Ей было противно, но скора она привыкла. Алкоголь проник в её организм, разливаясь внутри теплом, градус ударил в голову, в глазах помутилась, поплыли разноцветные огоньки. Не замечая, что она пьёт уже пятую «Маргариту», Лилит заказывала ещё и ещё. Вокруг неё слетелись самые разные мужики, даже девушки. Она заметила одного, более - менее ничего, и подозвала к себе. - Где ты хочешь? - Спросила она заплетающимся языком. - Хочу чего, моя сладкая? - Меня, идиот. - Мне без разницы. Голова шла кругом, в ушах стоял противный гул. - Идём за мной.       Кое-как передвигая ноги, Лилит пришла к женскому туалету. Сзади плёлся тот мужик. В ярком свете одной горевшей лампы Лилит хорошо рассмотрела его. Он был высок, черноволос и довольно симпатичен. Но его улыбка... Она вызывала в ней дрожь. Она была злой, даже жестокой, коварной и просто жуткой. В её пьяную голову закрались смутные подозрения по поводу этой личности. Не сделает ли он с ней чего-нибудь плохого, кроме того, что будет мять ей сиськи и засунет в неё член в кабинке туалета? «А, ангел с ним. Мне терять нечего» . - Ну, что, идём? - Он участливо открыл дверь туалета. - Идём. - Она еле передвигала ноги, страх на неё накатывал. Как только дверь закрылась, он стиснул ей горло рукой, пригвоздил к стенке и начал срывать одежду. Ей стало нечем дышать, и она начала бить его ногой. - Тише, сука. - Он резко отпустил её горло, и она стукнулась головой об плитку. Тупая боль в затылке пронзила её по всему телу. Расстёгивая одной рукой ширинку, он достал свой член и, насадив её голову на него, приказал: - Соси, шлюха. Она начала сосать, что же. Правда, она ожидала немного другого. Она ждала секса, ну хоть какого, а не сосать чей-то вонючий член.       «Он уже начал стонать. Как же противно это делать и слушать!» Закончив, она встала с грязного пола,и, утирая сперму со рта, девушка почему - то быстро протрезвела, и к ней вернулось её чувство собственного достоинства вместе с силой. Она швырнула его в другой угол комнаты, он ударился виском о раковину, стукнулся ещё раз об неё, и упал на пол. Она схватила его за голову и начала бить о туалетную плитку на полу. Кафель трескался, левая часть головы превращалась в кровавое месиво, но Лилит было мало. На месте этого парня она представляла своего отца, и ей становилась так легко, будто она обкололась наркотой. Моя руки в раковине и лицо, она посмотрела на себя в треснувшее зеркало. На неё смотрела именно та, какой она всегда боялась стать. Подзаборная шлюха, которая даёт всем подряд и трахается за еду. И именно так она сегодня и сделала.       «На что же я надеялась, тупая мразь?»       Приведя себя в кое-какой порядок, Лилит кинула все деньги бармену, проорав: «Сдачи не надо!», прорвалась через толпу омерзительных людей, вырвалась вон из этого клуба. Холодный воздух дунул ей в лицо, ветер развивал ей волосы, девушка шла домой к Мефе, рыдая и проклиная всё подряд. Она смотрела на свои руки, осознавая, что именно этими руками она убила человека. Пару минут назад. Притащившись домой, Лилит упала в прихожей, не раздеваясь, хотя, что ей было снимать, и провалилась в забытьё.