Not ready to say goodbye

Квентин втянул носом сладкий запах травки, отчего тут же закружилась голова, и решил, что может даже не курить, чтобы словить кайф. Они с Элиотом сидели на дощатом полу круглой комнаты обсерватории, бок о бок, прислонившись спинами к громоздкому оранжевому креслу, которое, как уже успел выяснить Квентин, несколько лет назад притащил сюда Элиот. Минутой ранее Элиот мастерски свернул косячок, используя всю оставшуюся у него траву. Мягкий золотой свет заходящего солнца заливал верхний этаж обсерватории, проникая через распахнутые настежь окна. Лето в Брейкбиллсе подходило к концу, и физкиды наслаждались последними днями в своём привычном составе. Через неделю Элиот, Марго и Джош уйдут в большой и страшный реальный мир, а Квентин и Элис станут пятикурсниками и останутся в доме одни. Конечно, если никто из новоиспечённых физкидов не пополнит их ряды. Каникулы пролетели слишком быстро и, как обычно это бывает, никто и не заметил, что подкрался сентябрь. Они были уверены, что впереди ещё много времени, но в итоге не успели устроить гонок на изъеденных молью коврах-самолетах, найденных в гостиной перфектов, не искупались ночью голышом в фонтане и даже не выбрались в город, чтобы строить из себя городских сумасшедших и приставать к прохожим, обещая показать «настоящую магию» — словом, не осуществили ничего из задуманного. Лишь методично опустошали винные запасы Брейкбиллса, начиная пить уже с полудня, а вечером устраивали тематические и не очень вечера. За развлечения отвечала Марго, за еду — Элиот и руководимый им Джош, а задачей Квентина и Элис было безропотное подчинение всем прихотям вышеназванных. С самого начала каникул у физкидов установился негласный распорядок дня. Они встречались в кухне около двенадцати за поздним завтраком, едва живые, прихлебывая горячий кофе с доброй порцией виски. Потом шли купаться, или бродить по окрестностям, или даже играли в велтерс. После обеда их пятёрка расползалась по разным углам, чтобы отдохнуть друг от друга, а потом снова встретиться за ужином. В это время Элис читала или практиковалась в магии, Джош уходил неизвестно куда и неизвестно зачем, Марго дремала, или загорала на заднем дворе, или дремала, загорая. Квентин и Элиот же слонялись по пустынным помещениям университета (кроме физкидов в Брейкбиллсе на лето осталось меньше дюжины студентов), а когда уставали, останавливались прямо на лестничных ступеньках, или в пустом кабинете, или, как сегодня, в обсерватории. Как правило, при себе они имели бутылку вина или чего покрепче, но иногда, опять же, как сегодня, курили травку, которую Элиот предусмотрительно выпросил у телепатов (или иллюзионистов?) в конце учебного года. Впрочем, скоро друзья поняли, что запасы быстро иссякают, поэтому теперь Элиот делился травкой только по особым дням, которые определял по одному ему известным критериям. Вог сделал ещё один затяг и передал самокрутку Квентину, медленно выдыхая дым через сложенные трубочкой губы. Во время их прогулок Элиот любил вслух фантазировать о том, чем займётся после Брейкбиллса. Он говорил, что уедет на лазурный берег и начнёт ходить под парусом в исключительно белой одежде. Он говорил, что снимет целый этаж у сварливой бабки в Риме, станет вольным художником, будет спать со всеми своими натурщиками, а по вечерам пить с бабкой итальянское вино и курить одну за одной. Ещё он говорил, что отправится на Бали, достигнет духовного просветления, своими руками построит дом и будет жить в нем, нося просторные разноцветные одеяния и медитируя перед завтраком, обедом и ужином. Каждый раз Элиот придумывал новый вариант своего будущего и рассказывал о нем в красках, при этом уверяя, что он совсем, ну вот ни капельки не будет скучать по Брейкбиллсу, физкидам и, особенно, по велтерсу. Квентин лишь молча кивал, прекрасно зная, что Элиот не воплотит в жизнь ни один из своих планов и обязательно, непременно будет тосковать и по Брейкбиллсу, и по всей их компании, и даже по велтерсу. Квентин приготовился выслушать очередную невероятную историю о грядущих приключениях Элиота Вога, но сегодня Элиот молчал. Чем ближе становился отъезд, тем мрачнее становился Вог и его шутки. Квентин понимал причину этих метаморфоз. Для Элиота, как и для него самого, Брейкбиллс был чем-то большим, чем просто школой магии. Брейкбиллс стал для них домом, местом, к которому они наконец, впервые в жизни, пришлись кстати. И покидать это место было страшно. Квентина уже сейчас пугала перспектива оставить Брейкбиллс по истечении года. Он не был готов к новым поискам себя.  — Боги, почему здесь так чертовски жарко? Спросил в воздух Квентин, снял свою надетую поверх футболки рубашку и скинул ботинки, надеясь, что это хоть как-то поможет.  — Потому что я горячая штучка. Лениво, растягивая слова, произнёс Элиот, при этом не улыбаясь.  — Фу, ты даже не старался, — раскритиковал Квентин насмешку друга, слишком грубую, чтобы сойти за сарказм. Элиот лишь вяло махнул рукой с видом уставшего от жизни человека. Квентину не часто приходилось видеть его таким… печальным? Поэтому он постарался развеселить Вога, тем более, что дурь постепенно брала своё. Мир перед глазами Квентина начал плавиться, а он вместе с ним, растекаясь по полу в бесформенную субстанцию. Надо было взять себя в руки и как-то пошутить, но в голову ничего не приходило. Все было не то. Квентин, все ещё молча, взял протянутый ему, скуренный уже наполовину, косяк и развернулся к Элиоту, надеясь, что тот сам начнёт разговор. Но Элиот сидел, безмятежно запрокинув голову на кресло и закрыв глаза. Квентин сделал затяжку, изучая взглядом его лицо. Губы, сложенные в легкую улыбку, прямой нос. Лоб расслаблен, морщинка между бровей разгладилась. Нарочито небрежно уложенная челка откинута назад. Можно было подумать, что Элиот спит и видит прекрасные сны, в которых не нужно принимать решений, в которых не нужно уезжать из Брейкбиллса. Квентин продолжал беззастенчиво пялиться на друга, но под кайфом это не казалось странным. Светлая кожа Элиота контрастировала с разодранной оранжевой обивкой кресла, невольно вызывая в памяти Квентина картинку, которую он имел возможность наблюдать ещё на первом курсе, когда застукал Вога за плотскими утехами с одним из студентов. Прямо здесь, в обсерватории, на этом самом кресле. На протяжении всего первого курса эта картинка всплывала перед внутренним взором Квентина всякий раз, когда он видел Элиота, а видел он его каждый день. Квентин даже привык к постоянному присутствию красочной зарисовки из гей-порно на задворках своего сознания. Потом он вспоминал этот эпизод все реже, в основном тогда, когда Элиот отпускал очередную пошлость или, изрядно набравшись, лез обниматься. Теперь же перед глазами Квентина возникли все подробности увиденного три года назад действа. Он подумал, что, учитывая историю кресла, было бы неплохо почистись его заклинанием, а ещё подумал, что настало время рассказать Элиоту. — Знаешь, а я ведь тогда видел тебя. Здесь. С Эриком. Ещё на первом курсе. Странно, но произнести это оказалось легче, чем думалось. Сначала Элиот не отреагировал, наверное, обдумывал смысл сказанного, а потом растянул губы в своей фирменной улыбке, все ещё не открывая глаз. — И как я смотрелся со стороны? В низком голосе Элиота послышались знакомые ироничные нотки. Ура, Квентин смог его отвлечь. Правда, ценой собственной минуты позора. — Я… Я н-не знаю… — смутился он. — Нормально, наверное. — И долго ты на нас смотрел, маленький извращенец? Элиот вернул голову в вертикальное положение, сладко улыбаясь и провокационно глядя на Квентина. Квентин не мог уловить взгляда Вога, так как тот расплывался у него перед глазами, но знал, что он посмотрел именно так, поэтому автоматически смутился ещё больше. — Не то, чтобы… Я… Слушай, забудь. Теперь пришёл черёд Квентина отмахиваться от Элиота и закрывать глаза, чтобы скрыться от испытующего взгляда каре-зелёных глаз. Но Элиота уже было не остановить. — И что, Кью, — он сделал паузу, — холодными одинокими ночами… Оставаясь один в своей спальне… Ты совсем не мечтал оказаться на месте Эрика? Квентин чувствовал, что Элиот придвинулся ближе и навис над ним в ожидании ответа. Только вот Квентин не знал, что сказать. Убедительно врать, особенно Элиоту Вогу, он не умел, но сказать правду, особенно Элиоту Вогу… Конечно Квентин представлял себя на месте Эрика. Он сделал это еще тогда, спускаясь по винтовой лестнице после случайно подсмотренной сцены близости. Он недоумевал, почему Элиот выбрал заурядного Эрика, а не пришёл к нему, к Квентину. Однако тогда же он решил, что навряд ли был бы готов к такой дружбе. Но, разумеется, ещё не раз возвращался к этим мыслям, главным образом, после пошлых шуточек и пьяных объятий Элиота. — Квен-тин Колд-уо-тер. По слогам произнёс Элиот, как в первый раз, будто пробуя его имя на вкус. Квентин так и не ответил, лишь осторожно приоткрыл глаза и столкнулся с тем же провокационным, волнующим взглядом Элиота, каким он окидывал симпатичных прохожих на улицах. Квентин чувствовал себя мухой, попавшей в ловушку паука — Элиота, который теперь решал, под каким соусом съесть бедняжку на обед. — Так что, Кью? Ты хотел бы оказаться на месте Эрика? Вопрос прозвучал скорее как предложение. Квентин судорожно сглотнул, в горле пересохло. Элиот находился в опасной близости, их разделяли жалкие сантиметры. Квентин едва заметно кивнул. Муха сама выбрала соус. Улыбка Элиота стала хищной, он медленно придвигался все ближе к Квентину, и когда между ними оставалось всего ничего — внезапно рассмеялся. Он резко откинулся обратно на кресло, заходясь в приступе хохота. Квентин готов был провалиться сквозь землю и даже знал одно подходящее заклинание, но навряд ли смог бы сейчас совладать со своими руками. О чем он только думал? Чего ожидал? Горячего гейского секса? Ведь это очевидно — он совершенно не во вкусе Элиота. Все парни, которых Квентин видел рядом с Вогом, были высокими, широкоплечими и невероятно обаятельными, под стать самому Элиоту. Квентин не мог с ними тягаться. — П-прости, — пытаясь перестать смеяться, выдохнул Элиот. — У тебя было такое лицо, словно тебе предстоит отсосать у коня. Теперь Квентин ещё сильнее захотел испариться. И почему он не Элис и не умеет преломлять свет, чтобы хотя бы стать невидимым? Элиот перестал хихикать, затушил об пол то, что осталось от косяка, и вытер ладони о штаны. — Ладно, Кью, иди сюда, — снисходительно произнёс он, выставляя ладони вперёд. Квентин неуверенно отлип от кресла, и осторожно приблизил лицо к рукам Вога. Элиот ласково, но крепко обхватил его за голову и заглянул ему в глаза. — Как с Эриком не обещаю, но тебе понравится. Квентин кивнул. Элиот улыбнулся, прежде чем накрыть своим ртом губы Квентина. Это был самый долгий, теплый, нежный, и вместе с тем невероятно возбуждающий поцелуй в жизни Колдуотера. Он отличался от всего того, что Квентин испытывал раньше. Он чувствовал, что его целует мужчина, и от осознания одного этого факта напрочь сносило крышу. Если бы существовали награды за мастерство в поцелуях, Элиот получил бы высшую из них. Элиот продолжал держать Квентина за голову, а Квентин вцепился руками в его рубашку, боясь, что он передумает, вновь рассмеется и уйдёт. Но Элиот не собирался делать ничего подобного. Вместо этого он провёл рукой по шее Квентина и положил её ему на грудь, оказываясь сверху и придавливая Квентина своим весом. Квентину было очень жарко и жутко неудобно. Кресло впивалось в спину, попа болела от долгого сидения на жёстком полу, но он ни за что не променял бы это даже на мягкую спину Плюшевой Лошадки из Филлори. Элиот оказался между согнутых в коленях ног Квентина, и Квентин заерзал под ним, пытаясь потереться о его бедро. Если Элиот хочет — он готов. Но Элиот отрицательно помотал головой и разорвал поцелуй. — Не сегодня, Кью. Квентин снова решил, что его отшили. Но «не сегодня» — это хотя бы не «никогда». Элиот легонько чмокнул Квентина, развернулся к нему спиной и устроился между его ног, после чего закурил обычную сигарету. Он не мог не почувствовать, что у Квентина стоит. Воцарилось молчание. Элиот медленно курил, а Квентин смотрел на пылинки, танцующие в розовом свете заката.  — Я никуда не поеду, Кью, — наконец тихо произнес Элиот.  — Я знаю, — так же тихо отозвался Квентин.  — Мы снимем квартиру на Манхэттене. Марго уже все устроила. Квентин не сильно удивился новости, но было странно, что он ни разу не слышал разговоров об этом. Хотя, тема жизни во взрослом волшебном мире была у физкидов под негласным запретом.  — Это здорово, — сказал он. Они опять замолчали.  — Я буду тебя ждать, — произнес Элиот через некоторое время.  — Я знаю.  — Нет, я серьезно. Я буду ждать, пока ты не придешь и не заберешь меня в Филлори, где мы будем пить сладкое вино и кататься на единорогах.  — Боюсь, в Филлори не найдется достаточного количества вина, чтобы ты провел там и месяц. А еще там нет единорогов.  — Ты такой зануда! — Воскликнул Элиот, имитируя британский акцент. — Ладно, пошли. Он легко вскочил на ноги и протянул Квентину руку, хитро улыбаясь.  — На наше счастье, в этом мире вино закончится еще не скоро. И я знаю, где его достать.