Если бы...

Правда - это паршивая вещь, которую порой лучше избегать, до конца своих дней. Она иногда может даровать облегчение, изредка счастье; прекращает внутренние терзания. Но чаще всего, она ранит. Глубоко, больно, словно тупым лезвием, оставляя после себя лишь шрамы, которые затягиваются годами; и полностью их не излечит даже время. Для Мисоно правда обернулась страданиями. Невыносимым грузом, который буквально прижимал своим весом к земле, заставляя задыхаться и давиться собственными слезами. Лили лгал ему. Подавляя истинные воспоминания, продолжал беззаботно улыбаться Аллисейну в лицо, как ни в чём не бывало. А сам, раз за разом, всё дальше отдалял юношу от правды о Микуни, о самом себе. Об отце. Предатель. Да, именно так Мисоно думал о своём сервампе. Гнусный предатель. Лили прекрасно знал, как это было важно для него, как сильно он хотел узнать правду, на что был готов пойти ради этого. Знал, и всё равно, наплевав на доверие, совершал нечто настолько гнусное. “Никогда больше не подходи ко мне!” Мисоно злился на него, ненавидел, не хотел больше ни знать, ни слышать. Не мог простить. Но не знал, до самого конца не мог даже допустить мысли, что эти слова могут стать прощальными... Неожиданный удар из-за спины, пронзивший сердце Лили; и мир вокруг Аллисейна словно остановился. Оторопев от ужаса, он мог только наблюдать, как Сноу падает на колени, хватаясь руками за грудь и корчится от боли. - Ми… соно… - Лили повернулся к своему хозяину и протянул руку. Он не просил помощи, он боялся, что если сейчас не поднимется на ноги, если не предпримет хоть что-нибудь, то Мисоно может грозить смертельная опасность. Но последний удар, нанесённый откуда-то сверху, в миг оборвал сервампу жизнь, не дав даже сказать: “Уходи отсюда!” После того ужасного дня, Мисоно стал винить себя в смерти Лили. Каждую ночь он просыпался посреди кошмара, в слезах. Ему казалось, будто сервамп стоит в темноте, возле кровати, низко опустив голову - и Аллисейн хриплым шёпотом умолял не злиться на него. За слова, что выкрикнул тогда, за то, что назвал предателем, что не смог понять… Ему уже было глубоко плевать на эту семейную тайну. Если бы он только не совал свой нос в это дело, если бы не был таким напористым… Если бы он прислушался к Лили, который, даже не смотря на резкие слова, до последнего момента хотел лишь защитить Мисоно. Аллисейн понял это, но только после того, как потерял Лили. Навсегда, без шанса вернуть. Его дорогого Лили, который всегда был рядом, который защищал и любил. И который уже никогда не улыбнётся своё беззаботной и лукавой улыбкой.