Люба меня убьет

Андрей и Настя сидели на кухне. Ночь начиналась в компании Джима. Настя оглядывала кухню, слега морщась. — Да-а, Быков, выбрал ты себе логово, конечно, — протянула Анастасия, отпив из маленького бокала. — Какая разница, где бухать и спать, душа моя? — заключил Быков, пожав плечами, — все равно я по большей части на работе, а здесь, так, убежище, не на вокзале же мне спать, согласись? — Угу, — Настя отпила побольше, — что мы будем делать? — Знаешь ли, единственный плюс присутствия твоего бывшего мужа в нашей жизни, — Анастасия закатила глаза, — я узнал парочку новых слов. Стратегия развития, — захохотал Андрея, жадно глотая виски, — нам надо разработать стратегию развития наших отношений. С нуля, считай! — Очень смешно, Быков. Но я серьезно! Что мы будем делать, Андрей? — мужчина заметил в глазах женщины страх и перестал смеяться, задумавшись. Действительно. Он уехал в Питер, потому что так «лучше». Почему лучше и кому, собственно, лучше, он не уточнил. Лучше ли стало ему? Нет. Он каждый день думал о ней, представлял ее. Он даже кольцо не снял, оно было вечным напоминанием о том, что когда-то он был счастлив, у него был дом, настоящий дом, в котором уютно и тепло, где можно не только спать и бухать. Дом, где его ждали. Дом, из которого он сам уехал, потому что был «унижен» и самолюбие взяло вверх. А что у него есть сейчас? А Настя? Ей стало лучше от того, что ее муж сбежал, оставив ее с ребенком на руках, потому что она «несчастлива с ним»? То, о чем ей тогда сказал Глеб, перевернуло сознание Анастасии с ног на голову. Ей показалось, что если бы она услышала такое от Быкова напрямую, точно бы в тот же момент поседела. Естественно она, как дура, помчалась на этот вокзал, думая, что Быков там. И что получила? Он не только уже уехал, так он еще умудрился умчать на мотоцикле. Хоть с Купитманом, но на мотоцикле. Как добралась до дома, Настя совершенно не помнит. — Андрей? — женщина щелкнула пальцами около носа Быкова, — ты вообще здесь? — Здесь, — Быков отпил еще виски. — У нас с тобой есть три варианта развития событий. — Три? Я знаю только один: Я хочу домой, с тобой вместе, — прошептала Анастасия. — Ну, а я знаю три. Первый, как и сказала ты, вернутся в Москву. Вот представь: мы сейчас собираем мое шмотье, звоним Купитману. Затем наша история разветвляется. Либо Люба убьет Купитмана, когда он ей расскажет, что мы возвращаемся. Либо добьет окончательно сумками по пути в Москву. — Это да, я соглашусь с тобой, но, может, я с ней поговорю, постараюсь все объяснить, — Андрей обновил опустевшие стаканы, — женская солидарность, я думаю, она меня поймет. — Думай-думай, — хихикнул Быков, — продолжим. Мы возвращаемся в Москву. Я жить в квартире твоего бывшего штампа в паспорте не буду, ты это знаешь. Ты сейчас заведешь шарманку про то, что не хочешь жить у меня в квартире, чего я совершенно не понимаю. — Андрей, давай следующий вариант сразу, ладно? — Настя решила, что вернется к теме про Москву чуть позже. Нужно дать диктатору высказаться, а то он всю плешь проест. Она уже все прекрасно решила без него. Главная задача любой женщины — привести мужчину к правильному решению. Не важно, какими путями. — Хорошо, второй вариант: остаться здесь, как тебе? Продадим мою квартиру в Москве, возьмем кредит, будем работать. У меня съемки здесь, думаю, побольше уж денег платить будут, чем какому-то зав.терапией, м? — О нет, только не Петербург, — прохныкала Анастасия, — ты прекрасно знаешь, что это сырость, я буду постоянно болеть, буду нервная, буду тебя пилить, — женщина прищурила глаза, — в три раза больше! — Настя захохотала, отпив виски. — Ну, Настя, я, конечно, понимаю это, зато здесь нет твоего бывшего мужа. Здесь мы все начнем с нуля! — воодушевленно продолжал Андрей. — Зато здесь есть твоя бывшая жена! — Так, многосерийная мелодрама «Во всем виноват ты, Андрей» будет набирать новые обороты, фу-фу-фу! — Быков осушил стакан, — стоп, Анастасия, мышка моя, а ты что, ревнуешь? — Конечно, Быков, ты же у меня мужчина с картинки из журнала про вязание, — захохотала Анастасия. — Это, между прочим, моя шутка, — Андрей плеснул им еще. Ночь продолжалась, янтарных напиток в бокалах стремительно заканчивался, пара становилась веселее. — А как тебе вариант: отношения на расстоянии, — Анастасия подавились виски. — Ч-чего? — смогла выдавить из себя она. — Да ладно тебе, Настюха. Ты будешь меня меньше видеть, я буду меньше тебя бесить, буду приносить какие-то деньги в семью, да, и потом, у нас будут жаркие встречи после долго расставания! Я все придумал, схема-то рабочая! — Ты издеваешься, что ли?! Я сюда ехала четыре часа, оставив все дела, сына, больницу, чтоб мы сидели неизвестно где, глушили вискарь, и тут ты заявляешь про «отношения на расстоянии»? Да кто ты после этого, Быков? Ты — дурак, ясно тебе? — лицо Анастасии перекосило от злобы и ярости. Да, Быков дурачился, это было ясно по его глазам, но не напомнить себе как может быть прекрасна его женщина, когда она выходит из себя, он просто не мог. — Поэтому ты меня и любишь, — не сдерживая улыбку, произнес мужчина, отпив виски. — Я ещё не на той стадии женского опьянения, Быков, — передразнила его Анастасия. — Это поправимо! — захохотал Быков, наливая ей еще виски. — Клоун. Через несколько часов они перевели свое положение в горизонтальное. Оба лежали на мятых простынях и смотрели в полоток, тяжело дыша. Настя ворчала, что диван безумно неудобный, а Андрей приговаривал, что он удобнее стола в ее кабинете и промятых тушей Лобанова диванов ординаторской. — Андрей, — заговорила Настя, тяжело вздохнув. — Даже не начинай, душа моя, не порть столь прекрасное мгновение «между первой и второй». — Быков, я сейчас соберу вещи и уйду отсюда, — спокойной сказала Анастасия, посмотрев своему мужчине в глаза. — Я бы остался здесь. Заставил тебя есть витамины, теплее одеваться и всегда носить с собой зонт. Я напомню тебе, что ты всегда умудрялась попасть под дождь, поэтому и простужалась! Просто я уже со всеми попрощался, начал жизнь с нуля. — С женой на протертом диване в квартире пропахшей перегаром и Парламентом, — заключила Настя, кутаясь в одеяло. Андрей прижал ее крепче к себе. — Конечно, романтика же. Если расставить свечи, то хлам, разбросанный здесь, будет бросать чарующие и устрашающие тени на стены. Анастасия замолчала, отвернувшись к стенке. Ну что ж, она знала к кому мчится через 700 километров. Она больше бы удивилась, если бы Андрей начал обсыпать ее комплиментами, прижимать к себе ежесекундно, шептать сладости на ушко. Её бы просто затошнило от этого. Нет, Быков не такой. Он, конечно, клоун, но она его слишком сильно любит, что бы бросить. Неважно где этот гад находится. Она везде его найдет и придет к нему, ровно, как и он. Из всех больницы, тогда, десять лет назад, Быков выбрал именно ту, в которой работала Настя. Они постоянно тянутся друг к другу, сами того не понимая, возможно, иногда и не желая этого. Она ехала сюда с настроем взять Быкова за шкирку и утащить в Москву. С каждым словом Андрея ее надежда рушилась все стремительнее. Но всей душою Настя все еще верила, что ей удастся уехать в Москву… с Андреем вместе. Про какую бы «жизнь с нового листа» он не говорил, она понимала, что им не по двадцать лет, у них нет самого важного — у них нет столько времени, чтоб разрушать свою жизнь до последнего камушка и строить ее с самого начала. Как бы Андрей не был воодушевлён, она знала, что его азарта хватит максимум на месяц. Дальше будет либо разочарование, либо еще сильнейшее разочарование. Она повернулась, думая, что обнаружит своего мужа спящим, но нет. Он смотрел на нее. На его губах играла чуть уловимая улыбка. — Давай поговорим? — прошептал Андрей. — Давай, — но вместо слов, Настя поцеловала его. Утро выдалось ярким. Солнце буквально осветило всю комнату, бесцеремонно ворвавшись в окно. — М, Андрей? — Настя нащупала руками мужа, не отрывая глаз, — ты проснулся? — Угу, нет. Спи, душа моя! — Быков накрыл жену половиной своего тела, защищая от наглых лучей солнца. На часах было уже двенадцать часов. На телефонах обоих по десятку пропущенных вызовов от Купитмана, Настиной мамы, Глеба, Любы… — Андрей, — простонала Настя, — ты тяжелый, мне жарко, эй, слезь с меня! — А ночью ты стонала другое, — прошептал Андрей сонно. — О Боже, Быков, слезь с меня! Вдруг раздался звонок в дверь. Настины молитвы были услышаны, но так думала только она. Андрей не шелохнулся с места. Через пару-тройку минут послышались гневные удары в дверь и вопли Купитмана. Настя поморщилась, отчаянно пытаясь растолкать медведя, нагло лежащего на ее теле. Столь ненавистного и столь любимого. Слава разуму у Вани оказался запасной ключ и через минут десять главный и отчаянный фанат семьи Быковых ворвался квартиру вихрем возмущений, вопросов и любопытства. Через полчаса троица уже сидела на кухне, трапезничая тем, что Бог послал. — Прям типичное общажное утро, — заметил Быков, жуя бутерброд. — Вань, спасибо тебе, — тихо проговорила Настя. — Да ладно вам, я сделал то, что должен был, — Купитман не может сдержать улыбки, — только еще раз такие выкидоны я уже не переживу, учтите. — О выкидонах, — добавляет Быков, кладя руку Насте на плечо, — мы возвращаемся в Москву. Настя не верит своим ушам. — Люба меня убьет! — тихо прошептал Купитман, меняясь в лице.