Чашка

Выражение лица под длинным и неудобным названием "этим-я-делаю-тебе-одолжение" давалось Рекке легко. Ей даже не было смешно от каверзы, и поэтому не приходилось возвращать на место губы, пытающиеся разъезжаться в непослушной усмешке - не пытались! И ей это не нравилось. Было обидно, что шутка её, похоже, не развеселит. Обиднее, чем от самой по себе навязчивости "клиента". Ласковая улыбка, с которой он принял из её рук чашку кофе - не растворимого! - будто бы была призвана напомнить, что он её старше. Что она дитя несмышленое, не понимающее без советов взрослых, что ей полагается делать. И поэтому после того, как он отпил из чашки, очень хотелось показать язык. Вот в ответ на эту обиженную физиономию и показать. Только нельзя, наверное. - Сахара мало. Рекке показалось, что он сейчас всхлипнет. В растерянности, но не забыв закатить глаза, она побежала за этим самым сахаром, представляя себе, как вернется и застанет его, рыдающим над этой несчастной чашкой кофе. Вместо того, чтобы просто вылить получившуюся бурду. Разумеется он, обманув ожидания, дожидался её не в слезах. И ещё раз он их обманул, когда, размешав в чашке кусков пять сахара, всё-таки стал это пить. Не морщась, но она заметила, что после каждого глотка он дышал ртом. И, кажется, глаза у него всё-таки увлажнились, но снисходительно-ласковая улыбка никуда не делась. Поэтому, когда он приглашающим жестом протянул ей пол чашки ей же сваренного кофе, она не могла не попробовать его сама. Этого ей хватило, чтобы убедиться - шутка не сработала не по тому, что перца она туда насыпала слишком мало. А потом он снова забрал себе чашку - кажется, специально дождавшись, пока она продышится и сможет обращать внимание и на него, а не только на то, чтобы не подавать виду. По тому что это ведь он специально так её губами касался? Она не знала, каким словом это называется, не была до конца уверена, что ей не показалось, но пил он с того же края, с которого она сама отпивала, а так не делается! И, когда он, допив остатки кофе одним глотком, сопроводил слова благодарности за кофе всё той же снисходительно-ласковой улыбкой, было куда менее обидно. Творил он, конечно, то, что не должен был, но ребенку так не улыбаются.