I can't do this

      Мерлин не знал, что это за место. Отовсюду тянуло холодом, где-то рядом волны с оглушающим грохотом бились о прибрежные скалы, но самого моря видно не было из-за клубящегося вокруг непроглядного серо-молочного тумана. Эмрис оглядывался снова и снова, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но вокруг был только все тот же промозглый туман, наполненный тяжелым предчувствием грядущей беды.       Когда маг уже отчаялся увидеть хоть что-нибудь, туман начал рассеиваться. Мерлин точно никогда здесь не был, но от каждого камня этих странных руин тянуло древней, опасной магией. Пелена, что еще несколько мгновений назад не давала увидеть ничего на расстоянии вытянутой руки, вдруг сгустилась в одном месте посередине двора и из нее соткалась фигура красивой женщины. Темные волосы, пронзительные голубые глаза, алые губы и усмешка, не предвещающая ничего хорошего. Мерлина прошиб холодный пот, но прежде, чем он успел хоть что-то понять, сон оборвался, буквально выталкивая мага в реальность. Голова раскалывалась, а в душе остался неприятный осадок надвигающихся перемен.       Долго, однако, пребывать в своих думах Эмрису не позволили. Появление Артура на пороге комнаты Гаюса напрочь выбило из мага все плохие мысли.       - Мерлин, ты где сейчас должен быть? – буквально прорычал принц.       - У тебя в покоях? – предположил Мерлин, стараясь выдавить из себя наиболее невинную улыбку. Артура, однако, не проняло.       - Седлай лошадь, у нас дело.       С этими словами принц удалился, громко чеканя шаг, разносящийся глухим эхом по пустым коридорам Камелота.       - Я что-то забыл? – спросил Мерлин у колдующего над очередной лечебной настойкой Гаюса.       - Кроме твоих непосредственных обязанностей слуги? – хмыкнул в ответ лекарь.       - Кроме них, - покорно согласился маг.       - У северной границы поселилось какое-то чудовище, - начал Гаюс, но заканчивать смысла не имело, потому что Мерлин, шлепнув себя по лбу, кинулся сначала в свою комнату, а после галопом вылетел из покоев лекаря. Тот только головой покачал, возвращаясь к прерванному занятию.       Не сказать, что эта «миссия» была такой уж сложной. Монстр хоть и оказался одной из тех магических тварей, что обычно относились к разряду «сложноубиваемых», в этот раз весьма послушно пал от меча бравого принца. Мерлину даже делать ничего не пришлось. В этот раз тайные услуги мага Артуру не понадобились. И Эмрис был несказанно этому рад. Он все еще помнил ужас, который охватил его, когда Зверь Рыкающий ранил принца Камелота, обрекая на, казалось, неминуемую гибель. В тот раз получилось выкрутиться, в следующий юный маг мог быть не столь удачливым.       Мерлин любил Артура. Этот простой факт воспринимался Эмрисом как нечто должное и неизбежное. Он любил его как будущего сюзерена, любил как друга и любил как мужчину. Всю эту любовь маг бережно хранил в себе, опасаясь ненароком расплескать переполняющую нежность и чем-то выдать себя наследному принцу. Мерлин прощал Артуру заслуженные и не очень наказания, обидные слова и грубое поведение, взамен даря светлые улыбки и искренние переживания, если у Артура что-то не ладилось. Знал ли принц, как дорог был слуге, чувствовал ли в случайных прикосновениях неприкрытую заботу, смог бы простить Мерлина за магические способности и неправильную любовь? Этого маг не знал, а выяснять боялся.       Впрочем, такие мысли редко заглядывали в темноволосую голову, круглые сутки забитую заботами об Артуре и его благополучии. Вот и сейчас, в честь победы над очередной тварью, Утер провозгласил турнир. «Будто уставшему после сражения и дороги Артуру мало досталось», - раздраженно думал Эмрис, наблюдая за рыцарями, что с каким-то им одним понятным удовольствием ломали друг другу копья и кости. Развлечение, по мнению Мерлина, было сомнительным.       Когда в толпе зевак мелькнули смутно знакомые, нереально голубые глаза, Эмриса пробрала дрожь. Он уцепился за ускользающий образ и с ужасом узнал в ухмыляющейся женщине напротив ту самую незнакомку, что видел во сне. Виски заломило, и Мерлин едва не упал, хватаясь за раскалывающуюся голову. Перед глазами все поплыло, и маг вдруг отчетливо увидел, как Артур слетает с лошади, сраженный нечеловечески сильным ударом противника, а после, тяжело дыша в бреду, лежит в кровати. Окровавленная повязка на плече не оставляла сомнений относительно причин недуга принца.       Боль ушла так же неожиданно, как и появилась. Видение исчезло. Мерлин поднялся на дрожащие ноги, отчаянно пытаясь разыскать в толпе голубые глаза. И, к своему удивлению, нашел. Ведьма, а у Эмриса не оставалось сомнений в происхождении странной женщины, заметив внимательный взгляд мага, нахмурилась и заторопилась прочь. Мерлин кинулся было следом, но, завернув за угол одной из палаток, успел заметить только быстро растворяющийся в воздухе туман. Ведьма спешно покинула Камелот.       Поговорить с Гаюсом удалось только поздно вечером. Настроение после прошедшего дня было паршивым, и то и дело, накатывающее плохое предчувствие не способствовало его поднятию. Тем более что Артур, раздосадованный проигрышем в турнире, не придумал ничего лучшего, как оторваться на особо рассеянном слуге.       Целитель выслушал Мерлина очень внимательно. Его, безусловно, тревожил как сон мага, так и то, что ведьма из сна явилась в столицу самого непримиримого с магией королевства. Лекарь не мог не разделить с юным магом опасения, вызванные грядущими событиями, но, не желая еще больше пугать парня, отправил того спать.       Он был все в том же странном месте. Внутренний двор некогда величественного замка, ныне превратившийся в руины. Уже знакомая Мерлину ведьма величественно прошествовала к колодцу, до краев заполненному водой, всмотрелась в нетронутую гладь, ловя свое отражение. На губах ее играла злая улыбка. Эмрис видел, как женщина, бурча себе под нос заклинание, проткнула палец иглой. Рубиновая капля крови упала в воду, нарушая ее идеальный покой. Круги расползлись к краям колодца, подгоняемые опустившейся в воду рукой. Отражение ведьмы разбилось, поплыло и окончательно растворилось, уступая место другой картинке. Мерлин с ужасом узнал двор Камелота, усланный завернутыми в белые саваны телами. Видение становилось все четче и четче. Эмрис, чувствуя неконтролируемые потоки темной энергии, которые прошивали его тело, вскрикнул и проснулся.       - Мерлин? – раздался встревоженный голос Гаюса. – Что случилось?       Подгоняемый все еще не отпустившим до конца наваждением, маг впопыхах оделся и поспешил к лекарю.       - Я снова видел этот сон!       - Тот же? – нахмурился целитель.       - Нет, - замотал головой Мерлин. – Похожий, но другой. Эта женщина, она колдовала. И я видел, к чему приведет ее заклинание. Гаюс, все жители Камелота умрут!       - Ты точно уверен? – попытался успокоить мечущегося мальчишку Гаюс. Он силком усадил Эмриса на стул, заглядывая в перепуганные глаза. Все же Мерлин был еще слишком молод, в силу юности предпочитая кидаться в омут с головой вместо того, чтобы спокойно обдумать складывающуюся ситуацию.       - Конечно уверен! – воскликнул Мерлин, вскакивая со стула и снова начиная нарезать круги по комнате. Гаюс только тяжело вздохнул.       - Мы не знаем, когда это произойдет и произойдет ли вообще.       - Но вчера она явилась в Камелот! А ведь я видел ее накануне во сне. Видел в этом странном месте...       - Опиши его еще раз, - сдался лекарь, снимая с полок пару старых фолиантов, изрядно покрытых пылью. – Когда вся эта канитель закончится – устроишь генеральную уборку, - добавил целитель, демонстративно дуя на обложки. Мерлин закатил глаза.       - Это руины древнего замка на острове.       - Под это описание половина крепостей подходит, - буркнул Гаюс.       Время тянулось медленно. Увлеченный поиском места из сна, в надежде выяснить что-то о ведьме, Эмрис совсем забыл о своих обязанностях слуги и вспомнил об этом только когда солнце переползло точку зенита, начиная клониться к западу.       - Артур меня убьет, - простонал Мерлин, но с места не двигаясь.       - И ты решил отсидеться здесь? – скептически покосился на парня Гаюс. Но прежде, чем маг успел открыть рот, в комнату, не стучась, влетел рыцарь:       - Гаюс, беда!       Переглянувшись, Гаюс и Мерлин кинулись за гонцом, что принес плохие вести.       Во дворе замка стояла гробовая тишина. Тут и там неподвижно лежали рыцари и слуги. Лекарь торопливо проверил пульс у ближайшего стражника.       - Жив, - выдохнул он облегченно.       - Что случилось? – прошептал склонившийся над Гаюсом Эмрис.       - Очевидно, заклятие ведьмы подействовало, - озвучил опасения Мерлина целитель. Маг сжал руки в кулаки. Если бы он был сильнее, если бы увидел грядущее раньше...       - Не кори себя, - прервал размышления парня Гаюс. – Знаю я, о чем ты сейчас думаешь. Но это не твоя вина.       Беда не приходит одна, это Мерлин знал с детства, так что когда увидел бегущего к ним принца, он уже знал, что плохие новости на сегодня не закончились.       - Гаюс, что происходит?!       - О, сир, вы не первый, кто сегодня задает мне этот вопрос, - тяжело вздохнул целитель. – Я считаю, что всему виной...       - Магия! – перебил Артур, в ответ на удивленный взгляд лекаря протягивая ему записку. «Приди ко мне, или те, кто спят, умрут. Срок 3 дня» прочитал Мерлин на клочке бумаги. Маг закусил губу, стараясь подавить приступ отчаянья. Впадать в истерику сейчас было явно не время.       - И это еще не все, - как-то придушенно проговорил Артур. – Отец тоже попал под действие проклятья.       «Кто бы сомневался», - язвительно подумал Мерлин. Короля парень не любил и откровенно побаивался. И дело было даже не в том, что узнай Утер тайну мага, тот сразу же отправился бы на костер. Просто от Пендрагона-старшего веяло безумием, захватившим его разум после смерти любимой жены. Головой Эмрис понимал, что, случись что-то с Артуром, он бы и сам потерял рассудок, но вот сердце упорно продолжало нашептывать временами о том, от скольких проблем разом избавился бы Мерлин вместе с кончиной короля. И ведь и делать-то ничего не пришлось бы! Лишь дождаться очередного обозленного мага. Только вот под раздачу чаще всего попадал не только Утер, но и жители Камелота, а с ними и дорогие сердцу Гаюс, Гвен и, конечно, Артур. Да и видеть как страдает любимый было выше мерлиновых сил.       - Надо посмотреть в книгах, - вздохнул Гаюс, торопливо покидая двор. Мерлин же предпочел остаться с принцем.       - Мы справимся, - уверенно кивнул он, пытаясь ободряюще улыбнуться. – Всегда справлялись и в этот раз справимся.       - На тебе лица нет, - заметил Артур, игнорируя слова слуги и одаривая парня каким-то странным взглядом. – Сам в свои слова не веришь.       - Главное, чтобы ты поверил, - негромко проговорил Мерлин. Пендрагон вздрогнул. Слова парня прозвучали как-то слишком интимно.       Гаюс пришел к принцу ближе к полудню.       - У меня неутешительные новости, - начал он.       - Я даже не удивлен, - буркнул Артур. Мерлин, поймав взгляд лекаря, только пожал плечами. – Что тебе удалось выяснить?       - Это магия, сир. Древняя магия. В записке было сказано, что Вам отведено 3 дня, и если я правильно понял суть, то по истечению срока все умрут. В том числе и ваш отец. Данное проклятие могла наложить только очень могущественная ведьма, и только друиды могут снять проклятье.       Из груди принца вырвался тяжелый вздох.       - Связываться с магией... – начал он.       - Клин клином вышибают, - заметил Мерлин. - В Камелоте нет мага, который мог бы противостоять злым чарам.       - Магия – это зло, - пробормотал Пендрагон как-то неуверенно.       - Не вся магия плохая, - мягко заметил Эмрис. Артур посмотрел на слугу, снова вздохнул и сдался. На кону стояла судьба целого королевства. Можно было бы потратить отведенные три дня на бесполезные поиски ведьмы. Это было бы весьма в духе отца. Или Артур мог все же отправиться на эту странную встречу неизвестно куда, надеясь вернуться живым. В лучшем случае его бы убили, в худшем, попав под заклинание, принц навсегда бы потерял себя. Рисковать не хотелось. Оставался последний, предложенный Гаюсом, вариант. Но прибегать к магии...       - У нас нет другого выбора, да? – почти жалобно протянул Пендрагон.       - Сир, сейчас Вы отвечаете за королевство. Под угрозой жизни не только жителей Камелота, но и Вашего отца. Что бы вы не решили, действовать нужно немедленно!       Артур прекрасно это понимал. Но как же сложно было временами принимать решения! Иногда делать выбор было легко, просто потому что Артур знал, что это правильно. Тогда ни отец, ни возможная опасность не могли остановить его. Но случались такие моменты, как сейчас, когда Пендрагон ощущал всю тяжесть бремени короля. Пойти против воли отца и довериться магии, или поступить так, как сделал бы Утер, следуя своим консерваторским идеям?       - Начну собирать вещи, - вздохнул Мерлин, начиная целенаправленно перемещаться по покоям. Не успел принц и глазом моргнуть, как в руках у слуги оказалась его дорожная сумка, в которую предприимчивый парень уже успел что-то запихать.       - Я еще не принял решение! – возмутился Артур.       - Что бы ты ни решил, я еду с тобой, - пожал плечами Мерлин, не отрываясь от своего занятия.       - Тогда я пойду прикажу седлать коней, - кивнул Гаюс, торопливо покидая комнату. На пару минут Артур потерял дар речи. Может, ему и предстояло принимать решение в одиночку, но это вовсе не означало, что он будет один на пути к его осуществлению. У Утера был целый штат советников, и все же он был одинок. Погруженный в свои страхи, он не желал подпускать к себе окружающих, отказывая в этом даже сыну. У Артура же не было подданных, которые нашептывали бы ему правильные ответы. Но у него были друзья, которые могли дать совет, опираясь на свой жизненный опыт. Это было сложно объяснить словами, но принц чувствовал, что с этой точки зрения он определенно сильнее отца.       - Думаешь, стоит рискнуть и связаться с магией? – спросил Артур у Мерлина. Утер никогда не интересовался мнением слуг. Но Артур не был Утером, а Мерлин не был обычным слугой.       - Я думаю, мы в любом случае рискуем. – «”Мы”, - повторил про себя Пендрагон, чувствуя как необъяснимое тепло разливается в груди. – Он всегда говорит “мы”».       - Кажется, ты, наконец, взял себя в руки.       - Просто поверил, что все будет хорошо. Что мы справимся.       Артур едва заметно улыбнулся.       - Тогда едем к друидам.       Дорога вилась сквозь лес, то и дело причудливо изгибаясь. Откуда Гаюс знал расположение лагеря друидов, Артур не знал, и выяснять не желал. В отличие от Утера, молодой Пендрагон понимал, что магия, как меч, может быть использована во зло или во благо. Как для убийства, так и для защиты дорогих людей. На этой мысли Артур кинул быстрый взгляд на Мерлина. Тот уже не выглядел так, будто собирался рухнуть в обморок, что не могло не радовать. Напротив, на его лице читалась удивительная решимость. Моська Эмриса при этом была такой забавной, что Пендрагон тратил немало усилий на то, чтобы не улыбаться.       Все-таки хорошо, что бестолковый мальчишка не уснул вместе с остальным королевством. Тогда принц вряд ли смог бы мыслить здраво. Не хотелось повторять тот опыт с отравлением. Артур был уверен, что в жизни никогда так не боялся. Осознавал ли он тогда свои чувства к лопоухому чуду или им двигало чистое благородство и благодарность, принц не знал. Зато он прекрасно понимал, что нынешняя привязанность к Мерлину имеет мало общего с обычной дружбой. Но думать об этом сейчас времени не было.       «Ничего глупого, Мерлин» вспомнил Артур слова Гаюса, адресованные слуге. Лекарь тоже переживал, что слуга может выкинуть что-то невероятно глупое, и настолько же смелое. Бросаться на амбразуру было так в его стиле.       Дым от костра, мелькнувший за деревьями, обозначил конец их пути. Артур спешился и, ведя коня под уздцы, настороженно двинулся в сторону лагеря. Мерлин последовал его примеру.       Их уже ждали. Высокий, светловолосый мужчина почтенно поклонился принцу.       - Мы приехали... – начал было Артур, но его перебили.       - Мы знаем, что привело вас сюда. Вы можете пройти один, принц Артур.       Мерлина, открывшего было рот, чтобы возразить, остановили взмахом руки.       - Жди здесь, - коротко бросил принц, уверенно идя за проводником. Вскоре две фигуры скрылись из виду.       - Так я тебя и послушал, - пробубнил Эмрис. В том, что он пойдет следом, можно было даже не сомневаться.       Артура провели к одной из палаток, ничем не отличающейся от других таких же, полукругом стоящих на небольшой поляне. Мужчина откинул полог и жестом пригласил принца пройти внутрь. Пендрагон еще раз напряженно осмотрелся, и нырнул под ткань.       Внутри было слегка душно, но в целом даже уютно. Напротив входа сидел смуглый мужчина, абсолютно лысый и без бороды. Он излучал уверенность и покой, а при появлении Артура слегка склонил голову в поклоне.       - Добро пожаловать, ваше высочество, - поприветствовал он принца. – Меня зовут Эглейн, я старший друид в этом лагере.       - Здравствуйте, - откликнулся Артур, следуя приглашающему жесту и усаживаясь на кучу тряпья, устилавшую пол палатки. – Мне сказали, вы уже знаете, зачем я пришел.       - Так и есть, - кивнул Эглейн. – Нам известно, что злая колдунья наложила заклятье на Камелот.       - Вы можете помочь?       - Да. Но вот будем ли мы это делать – это уже другой вопрос.       Артур напрягся. Утер нажил себе много врагов за свое правление, и еще многих наживет в будущем. Но именно ему, Артуру, придется с этими врагами сражаться.       - Я понимаю, после всего, что пришлось переживать вашему народу я не вправе просить вас...       - Утер не вправе, - перебил принца друид. – Но вы – не он. Скажите, принц, почему вы пришли к нам, представителям ничтожного и презренного магического народа? Как вышло так, что Утер согласился на такой шаг?       - Отец не знает, - пробормотал Артур, все еще не уверенный, стоит ли говорить всю правду. – Он спит, так же, как и все в королевстве.       - И вы решили воспользоваться его неведеньем?       - Нет, - раздраженно бросил Пендрагон. Он никак не понимал, что от него хотят услышать. – Я здесь, потому что верю, что вы поможете. Я... Я не считаю, что вся магия злая. Мерлин столько раз повторял, что не вся магия плохая, что я, кажется, сам начал в это верить!       - Мерлин, значит, - повторил Эглейн с какой-то странной улыбкой. – Вы прислушиваетесь к своему слуге?       - Не то, чтобы прислушиваюсь, - стушевался принц, чувствуя, что краснеет. – Просто он постоянно жужжит над ухом...       - Нет ничего плохого в том, чтобы слушать друзей, - по-отечески тепло опять улыбнулся друид. Артур хотел возразить, мол, никакие они с Мерлином не друзья, но кощунственные слова так и не сорвались с губ, обжигая кожу ложью. Пендрагон не мог даже подумать ничего такого, что разрушило бы их с Мерлином особые отношения. Он слишком боялся потерять его. Эглейн, будто прочитав его мысли, удовлетворительно кивнул.       - Из вас получится великолепный правитель, принц Артур, - заключил Эглейн, и тут же, без предупреждения перешел к делу: - Мы поможем вам, но для снятия проклятья нужен ритуал.       Артур облегченно выдохнул. Он боялся, что из-за отца друиды не захотят помогать Камелоту, но, похоже, эти люди были не такими уж плохими.       - Что за ритуал?       - Проклятье на крови, соответственно для того, чтобы снять его, нужна жертва. – Артур напрягся, предчувствуя подвох. И тот не заставил себя долго ждать. – Ваш слуга, Мерлин, идеально подойдет на эту роль. Он обладает всеми необходимыми... качествами. А главное, он невинен.       Принц похолодел. Ему было плевать, откуда друиды знают Мерлина, и почему для ритуала нужна именно его кровь. Пендрагон готов был потерять отца, престол, все королевство, в конце концов, но только не его. Сердце пронзила невыносимая боль, руки непроизвольно сжались в кулаки. Артур силой подавил в себе желание съездить по морде Эглейну только за то, что он посмел предложить на роль жертвы Мерлина. Пусть весь мир катится к черту, но своего слугу Пендрагон не отдаст! Именно потому что это был ЕГО слуга. ЕГО Мерлин. Его и ничей больше.       - Возьмите меня, - прорычал принц. Глаза его опасно блеснули. – Мерлин тут ни при чем!       - Но это должен быть именно он, - покачал головой Эглейн, едва заметно улыбаясь, но при этом стараясь состроить как можно более честные глаза.       Прежде, чем Артур успел ответить, полог палатки отодвинули, и в проеме показалась голова предмета разговора. На лице Мерлина было уже знакомое принцу выражение упрямой решимости.       - Возьмите мою жизнь, - заявил слуга, повергая принца в некультурный шок. Артур должен был догадаться, что парень увяжется за ним, но все равно не готов был к его появлению. Хотелось за шкирку выволочь этого недоумка из палатки и хорошенько отшлепать. Для начала. О том, что еще хотелось сделать с хрупким на вид Мерлином, Артур старался не думать. Достаточно было и тех «особых» снов, после которых принц просыпался злым, неудовлетворенным и с гордо задранным в районе паха одеялом.       - Мерлин, - почти простонал Пендрагон, прекрасно понимая, что отговорить мальчишку не получится.       - Артур, ты принц... – завел свою извечную песню Эмрис. Это был самый весомый аргумент, который действовал почти безотказно. Принц устало прикрыл глаза. В груди яростно боролись два чувства: привитое с детства чувство ответственности за свою жизнь и новоприобретенное, но оттого не менее сильное, желание защитить любимого. По спине Артура пробежали мурашки, когда в голове возникло последнее слово. «Мой любимый Мерлин» звучало сладко и горько одновременно.       - Вообще-то ритуал не связан со смертью. Даже наоборот, - заметил позабытый Эглейн. Он выглядел так, будто специально подбирал нужный момент, чтобы сказать это, и теперь был весьма доволен своим выбором. На него уставились две пары ничего не понимающих, но полных надежды глаз. – Слова «кровь» и «жертва» зачастую имеют весьма скверный характер, но это не тот случай. В этот раз мы говорим об условной жертве и условной крови. Вы же понимаете, какую силу в магическом плане имеют девственницы и девственники?       Артур удивленно моргнул, не понимая к чему ведет друид, а вот Мерлин стремительно покраснел, улавливая направление разговора. Сердце глухо выстукивало в груди рваный ритм, предвкушая и предчувствуя.       - Ночь любви снимет проклятие, - закончил Эглейн. – Мы подготовим все, что нужно.       Покои Артура стали похожи на комнату Гаюса. Повсюду были разложены какие-то странные предметы, нарисованы руны и развешены сушеные травы.       - Это еще что такое? – поморщился принц, тыкая пальцем в икебану, подвешенную на шторе.       - Не трогайте, пожалуйста, - попросил молодой друид, которого Эглейн послал в Камелот для подготовки места проведения ритуала. – Это очень редкие растения.       - Я думал, заклинания снимают заклинанием. Ну, или убийством ведьмы, его наложившей, - заметил Артур.       - Не всегда, - улыбнулся парень. – Любовь – очень сильная магия.       Мерлин и Пендрагон одновременно покраснели. Эмрис, помогавший друиду готовить комнату, жутко нервничал. Чем спокойнее казался принц, тем сильнее паниковал маг. Артур так спокоен потому, что у него уже был такой опыт с мужчинами? Не покажется ли ему отвратительным мерлинова непросвещенность в этом вопросе? И как вообще это будет происходить? Нет, Мерлин примерно представлял как, но КАК?! При этом мысль о том, что Артур в эту ночь будет только его, приводила в восторг. После такого уже не страшно будет открыться ему, и будь что будет. Мерлину казалось, что смерть после ночи с любимым – лучшая, которую он только может пожелать.       Наконец, оттягивать дальше стало невозможно. Друид последний раз все проверил, удовлетворенно кивнул и, пожелав удачи, покинул покои. В комнате наступила тишина.       - Знаешь, Мерлин, - нарушил молчание принц, - если ты не хочешь...       Ничего не говоря, Эмрис плюхнулся на кровать принца и стянул с себя рубаху. Артур тяжело сглотнул. Мерлин видел Артура голым почти постоянно, а вот самому Пендрагону редко удавалось насладиться зрелищем обнаженного тела слуги. Мерлин имел очень хрупкую фигуру. Кожа казалась нежной на вид, и Артуру нестерпимо хотелось прикоснуться, чтобы проверить догадку. Но он пока не решался приблизиться, оглаживая доступные участки только глазами. В горле пересохло, а член заинтересованно дернулся, весьма уверенно принимая боевую готовность. Выдержка медленно и уверенно растворялась в пробудившемся желании.       - Вот и похожу на коленях, - пошутил Мерлин слегка дрожащим голосом. Он встал и неуверенно приблизился к замершему в паре шагов от него Артуру, все еще не смотря на него и боясь увидеть в глазах любимого принца презрение и отвращение.       - Мерлин, - ласково позвал Пендрагон. Эмрис судорожно выдохнул, по-прежнему не поднимая глаз. Всем сердцем желая успокоить парня, Артур взял его руки в свои, переплетая пальцы и мягко сжимая ладони. От непривычной ласки тело покрылось мурашками, и маг все-таки поднял взгляд, неуверенно заглядывая в глаза напротив.       Никто из них не знал, кто потянулся за поцелуем первым, но когда их губы встретились, в головах обоих взорвались фейерверки. Мерлин блаженно прикрыл глаза, с едва слышным стоном выдыхая скопившееся дикое напряжение. Услышав столь приятный звук, Артур выпустил руки слуги, но только для того, чтобы сомкнуть свои кольцом на талии Мерлина и притянуть его ближе, буквально впечатывая в свое тело. «Сладкий», - пронеслось в голове Пендрагона, пока он снова и снова скользил языком по красиво очерченным губам возлюбленного. Оторваться от нежного, податливого Мерлина казалось невозможным. Руки Эмриса тем временем скользнули по широким плечам Артура, погладили шею и следом нырнули в волосы, пропуская сквозь пальцы пряди и слегка массируя кожу головы. От незамысловатой ласки принц задрожал всем телом, решительно вторгаясь в рот любовника. Языки сплелись в страстном танце. Неумелые, но такие искренние движения Мерлина, разжигали пламя желания все сильнее, а мысль о невинности слуги срывала у принца последние тормоза. В какой-то момент простого оглаживания тела стало недостаточно. Рыкнув в поцелуй, Артур отстранил от себя Мерлина, и немного грубо толкнул на кровать, срывая с себя верхнюю часть одежды, и следом вдавливая парня в кровать, накрывая своим телом.       Поцелуи переместились на шею. Принц несдержанно прикусывал кожу, оставляя собственнические метки, скользил языком, собирая испарину и дурея от вкуса давно желанного человека. Мерлин под ним задыхался, со стонами выпуская из легких воздух, извивался и старался потереться пахом о бедро Артура. Какой-то частью сознания Пендрагон понимал, что стоило бы поторопиться, но все естество противилось, принуждая растянуть удовольствие, вкусив любимого сполна и хоть немного утолив давний голод. Так что принц не торопился, когда спускался к ключицам а после, прикусив косточку, скользнул на грудь. Соски показались ему особенно соблазнительными. Две аккуратные пуговки, которые так приятно было покусывать и зализывать. А как Мерлин реагировал! Он сладко стонал, уже не пытаясь сдержать голос, выгибался и попеременно то запускал пальцы Артуру в волосы, то сжимал простыни до треска ткани. «То ли еще будет, мой хороший», - с непередаваемой нежностью подумал Пендрагон, сползая на соблазнительно подрагивающий живот и вырисовывая кончиком языка замысловатые узоры. Воздух холодил оставленные Артуром следы, заставляя Мерлина терять последние остатки разума. Было так хорошо, что Эмрис терялся в этих чувствах, желая, чтобы они поскорее прекратились и одновременно боясь этого. Ему хотелось попросить принца поскорее перейти к главному, но язык не слушался, и с губ срывались только стоны.       Пендрагон, тем временем сдернул с Мерлина штаны, и удивительно ловко избавился от собственных, давая волю напряженной до предела плоти. Было почти больно, но эта боль казалось правильной, и ее Артур готов был терпеть снова и снова, лишь бы его любимый продолжал так же сладко выгибаться в его руках.       Когда горячий рот накрыл головку члена, Эмриса буквально подкинуло на кровати.       - Артуууур, - выкрикнул он, жадно хватая воздух, который минуту назад выбило из легких неожиданное прикосновение. Принц тем временем занимался совсем не подобающим королевской особе занятием, жадно заглатывая член слуги почти до основания и выпуская изо рта с пошлым чмоком. – Не надо! Я же сейчас...       Договорить Мерлин не смог. Артур вовремя отстранился, перехватывая плоть парня у основания, а заодно сжимая и себя, чтобы не закончить слишком рано. Эмрис захныкал. Пендрагон склонился над ним, даря нежный поцелуй.       - А я? – сипло спросил маг. – Я тоже так хочу...       - Потом, - ласково поцеловал принц своего любимого, в душе умиляясь непосредственности Мерлина. – Успеем еще.       Друиды позаботились обо всем. Даже о смазке. Как объяснил Эглейн, мазь, которой обеспечили Артура, должна была свести к минимуму все неприятные ощущения слуги. Но это вовсе не означало, что можно было брать Мерлина без подготовки. Чем ярче будет оргазм парня, тем сильнее долбанет ведьму, привязанную к проклятью с другой стороны. Гаюс со своей стороны подтвердил полную фармацевтическую пригодность зелья.       Первый обильно смазанный палец проник в тело Мерлина легко и без сопротивления. Эмрису было настолько хорошо, что он этого просто не почувствовал. Второй палец был встречен уже легким сжатием. Артур погладил напрягшиеся бедра, покрывая поцелуями живот. Некоторое время пальцы двигались с трудом, а потом Мерлин задохнулся, когда вверх по позвоночнику прострелило острое удовольствие, мгновенно вернувшееся в пах. Маг попытался что-то сказать, но Пендрагон повторил движение в ту же точку, и парень заскулил, резко и с наслаждением начиная насаживаться на пальцы. Тогда принц добавил третий.       Долго растягивать Мерлина не пришлось. Пара движений по простате расслабили Эмриса, подводя к грани оргазма. Лучшего времени для проникновения и желать нельзя было. Артур подхватил слугу под колени, приставил головку ко входу и одним плавным движением вошел почти до конца. Маг принял его идеально, лишь слегка поморщившись. Легкая боль отрезвила ровно настолько, чтобы продлить удовольствие от проникновений. Медленные и тягучие поначалу толчки быстро сменились мощными и глубокими, когда Пендрагон понял, что опасаться нечего. Движения все ускорялись, тела пылали жаром, воздуха катастрофически не хватало. Если бы Артур в тот момент способен был оторваться от возлюбленного, он бы заметил, как закручивались вокруг пары магические вихри, как беззвучно лопались нити чужого проклятия, опутывающие Камелот, и как волнами расходилась от Эмриса чистая энергия, наполняя землю чудодейственной силой. Но принц не мог этого видеть. Потому что перед его глазами был только выгибающийся, хватающийся за простыни, кусающий губы и сладко стонущий Мерлин. Это было зрелище, за которое Пендрагон готов был продать душу дьяволу и отдать свою жизнь ему же.       Каждый толчок подводил обоих к грани. Было слишком хорошо, тела дрожали, как натянутые струны, сердца бились в одном ритме. Чувствуя, что больше не может терпеть, Артур опустил руку на член Мерлина, в тот же миг изливаясь в него и чувствуя на своей ладони горячую сперму. Сил хватило только на то, чтобы выйти из тела парня и завалиться рядом. На несколько секунд обоих накрыла тьма.       Артур открыл глаза, когда дыхание почти успокоилось. Он повернул голову, всматриваясь в блаженно расслабленное лицо напротив. В груди защемила нежность. Не в силах сдержать себя, принц перекатился на бок, мягко целуя возлюбленного в висок.       - Спасибо... - прошептал он, скользнув выше и зарываясь носом в растрепанные черные волосы.

***

      - Я горжусь тобой, - торжественно провозгласил Утер, похлопывая сына по плечу. – Ты опять спас королевство! Уверен, что от ведьмы больше не будет проблем?       - Абсолютно, - уверенно кивнул Артур, вспоминая записку Эглейна в которой говорилось, что ритуал прошел более чем успешно, и что о ведьме никто больше не услышит. По мнению самого Артура, ритуал прошел не просто успешно – замечательно, божественно, нереально! И вообще, стоило бы повторить для закрепления результата. Раза два-три. А потом еще раз вечерком... И ну завтра тоже, для профилактики. И послезавтра. И вообще, это же отличный способ держать всех злых колдунов подальше от Камелота! Грех им не воспользоваться!       - Знаешь, отец, я слегка утомился. Пойду к себе, отлежусь.       - Конечно, - кивнул Утер, тут же отвлекаясь на собравшихся вокруг него лордов и советников. Артуру это было только на руку. У него было еще столько дел! И все эти дела сосредотачивались в лохматом, лопоухом, очаровательном слуге, который сейчас дожидался принца в его кровати. Но прежде, чем они приступят к самому интересному, надо не забыть признаться Мерлину в любви. А то ведь бестолковый мальчишка сам не догадается.