Часть 1
3 марта 2016 г. в 14:12
#1 — Сказка
— Сегодня моя очередь рассказывать сказку, — произносила маленькая Мэйбл, забираясь к брату под одеяло. — Она о мертвом мальчике, который так и не доиграл в своей пьесе.
#2 — Семья
За дубовым столом сидят только Диппер и Мэйбл, уже давно предоставленные самим себе: никто не справляется о том, как прошел их день, нет иллюзии семейной идиллии за ужином; Глифулов объединяли разве что кровное родство, гордость происхождением и стремление внушить окружающим уверенность в собственной безупречности — в итоге мир близнецов лишь ими двумя и ограничился.
#3 — Полет
Рядом с братом у Мэйбл земля уходит из-под ног — в самом буквальном смысле, потому что перепуганная девочка парит под высоким потолком, соприкасаясь с ним головой, а Диппер испытывает силу телекинеза, которую обрел благодаря найденному магическому артефакту.
#4 — Невинность
— Принесешь смерть моему спокойствию и порядку — я принесу окончательную смерть твоей... относительной непорочности, — доносит до сведения Диппер, прекрасно зная, что это заявление звучит для эксцентричной сестры подобно вызову.
#5 — Аттракцион
«Шатер Телепатии» и особняк Глифулов — аттракцион чудес и аттракцион ужаса, гармонично сосуществующие так же, как синее небо и кровавая луна; нет, как кровавая луна на синем небе — и всю прелесть этого сочетания познает очередная желающая прогуляться с Диппером под звездами.
#6 — Чувства
— Без примеси общей крови разделяемые нами чувства — безвкусны, как изысканное блюдо — без специй, — утверждает Диппер, выпуская из плена зубов истерзанные губы сестры.
#7 — Целостность
Казалось, что близнецы Глифул — половины одного человека, который предусмотрительно был поделен надвое; Диппер и Мэйбл делили не только кровь, но и память: первые выступления, первые убийства, первые совместные ночи стали общими событиями в жизни брата и сестры.
#8 — Реквизиты
Зрители с восхищением смотрят на то, как Мэйбл ловко обращается с ножами, веруя в то, что они — не более, чем безобидные реквизиты; Глифул снисходительно улыбается, позволяя думать о ее орудиях убийства именно таким образом.
#9 — Игрушки
Почти не видя в детстве игрушек, Мэйбл увлекается ими в подростковом возрасте, со свойственной девушке непосредственностью отрывая руки, ноги, голову; переставляет их местами, играется, а потом дает возможность разобраться с ними брату, доверяя ему избавление от того, что совсем недавно было живым телом.
#10 — Выговор
— Ты бела, как мел, сестричка: смотришь на меня так, словно призрака увидела, — тихим и будто насквозь промороженным голосом проговаривает Диппер в полумраке спальни; Мэйбл судорожно выдыхает, когда он к ней приближается затем, чтобы заставить сестру пожалеть о том, что та посмела потешаться над своим близнецом перед публикой.
#11 — Настоящая
Будучи ребенком, Мэйбл уже тогда умела подать себя в обществе как настоящая леди; и только ее брат видел, с каким задором и звонким смехом девочка перепрыгивала через трупы и танцевала на могилах неприятных близнецам людей, резвясь как почти нормальное дитя.
#12 — Зритель
Близнецы широко улыбаются, с синхронным приглашающим жестом прося подойти к ним: Глифулы выбрали того (не)счастливчика, кому предстоит оказаться на грани между сценой и кулисами, между жизнью и смертью.
#13 — Звезды
Когда Диппер имел проблемы со сном, он был не прочь поискать на небе созвездия, подумать о будущем и прошлом, вернуться к размышлению над вечными вопросами; Мэйбл находила невыносимо скучным наблюдение за этими «недосягаемыми блестками», предлагая брату вместо них оценить игриво переливающиеся блестки на ее новом сценическом костюме, до которых можно дотронуться, — и Диппер дотрагивался, попутно наказывая сестру за то, что та безбожно отвлекла от заветного уединения.
#14 — Душ
«Прикасаться к его телу — то же, что и плавать в ледяной реке во время грозы», — проносится в голове Мэйбл, когда она принимает душ с Диппером в кабинке, слишком тесной сейчас для увлеченных друг другом близнецов.
#15 — Обыденность
— Мы работаем над новыми трюками, принимаем гостей, общаемся, — со сдержанной улыбкой рассказывает Диппер журналисту из местной газеты, не уточняя, каким образом близнецы отрабатывают новые способы удивить зрителей, куда «уходят» эти «гости» после вечера в особняке Глифулов и каким образом происходит общение между Диппером и Мэйбл: слишком многое таится под этими тремя глаголами, употребленными юношей в коротком ответе.
#16 — Ревность
— Нет, я не ревную, душа моя, — ревнуют те, кто не умеют правильно держать в руках нож, — Диппер смотрит с усмешкой на встревоженную сестру, стирая шелковым платком со своего лица брызнувшую на него кровь.
#17 — Шоу
Блистая в «Шатре Телепатии», близнецы Глифул не демонстрируют свою настоящую мощь, скромно выдавая чудеса за фокусы, — так легче и проще усыплять бдительность, расправляясь прямо на сцене с наименее симпатичными «телепатам» людьми.
#18 — Утопленницы
Насильно погружая слабо сопротивляющуюся девушку в холодное озеро, Диппер топит ее второй раз, в первый раз утопив в своих столь же холодных глазах; глаза Глифула и сами — два больших мертвых озера, в которых осталось не поддающееся счету число утопленниц.
#19 — Объятие
— Тише, сестренка, я просто тебя обнимаю... — успокаивающе шепчет Диппер, опутывая рукой тонкую талию Мэйбл подобно спруту — и девушка не может воспротивиться стоящему за спиной с ножом брату.
#20 — Сладость
Один кусочек десерта может порадовать, но целый бисквитный торт вызывает тошноту от всей его приторности; так и здесь: пряная нежность и карамельные поцелуи с еще одним ухажером постепенно вызывают невероятную тоску по играм на выживание в постели Диппера.
#21 — Цвет
— Мне не нравится эта помада, — Диппер ведет своим зло поблескивающим лезвием по губам Мэйбл, небрежно стирая с них розовый перламутр и заботливо окрашивая в обожаемый алый.
#22 — Мороженое
— Смотри, Диппер, — не сводя лисьего взгляда с близнеца, Мэйбл проходится языком по сливочному мороженому в вафельном рожке, политому клубничным сиропом. — Я ем твоего собрата, — и усмехается, облизываясь: очередь за холодным, как и это мороженое, сердцем Диппера.
#23 — Взор
От улыбки Мэйбл, адресованной очередному красавчику на вечере, не остается и следа: Диппер метает неодобрительный взгляд подобно острым кинжалам, за которые обязательно возьмется, когда светский раут подойдет к концу.
#24 — Смерть
— Никто не заберет тебя у меня; даже естественной смерти не позволю, — обещает Диппер, готовясь к тому, что настанет день, когда ему придется самому отпустить Мэйбл, — отпустить с обрыва.
#25 — (Не)любовь
Мэйбл не любит Диппера: глупые в своей пошлости клятвы, томный шепот и горячие признания не могут стоять в одном ряду с тем, как сестра из раза в раз вверяет не только тело, но и свою жизнь брату; Диппер не любит Мэйбл: это теплое и вязкое, как размякшая карамель, чувство — ничто в сравнении с маниакальным желанием юноши заменить сестре целый мир, быть для нее единственной точкой опоры и центром Вселенной.
#26 — Руки
Распластавшись на Диппере (который отнюдь не спешит сменить намокшую рубашку) и продолжая сидеть на его коленях, Мэйбл даже не пытается подобрать сползшее с обнаженного тела полотенце и не разворачивается к брату лицом; для нее становится откровением то, что ее брат способен делать своими руками вещи не менее искусные, чем убийства и игра на органе.
#27 — Цена
Порой «телепат» дарит благосклонность, но в дальнейшем судьба доверчивой девицы может стать самой незавидной: время наедине с Диппером Глифулом в буквальном смысле стоит жизни, и юноша не называет эту цену, без всякого предупреждения взимая оплату; однако, быть может, некоторые поклонницы, ослепленные блистательным Диппером, добровольно бы заплатили эту огромнейшую цену — для них, и крошечную — для самого Глифула.
#28 — Кинжал
— Какова самонадеянность — прыгать ко мне в постель, пряча мой же дирк у себя под юбкой, — замечает Диппер, нащупывая в темноте знакомую рукоять; он знает, что сестра хотела незаметно вернуть режущий инструмент на место после очередного «свидания» с неизвестным; Мэйбл придется всю ночь просить прощения, пока брат будет пересчитывать клинком ее позвонки.
#29 — Шалость
Было весело, когда близнецы Глифул подложили свежее мясо, с невинной улыбкой сказав поварам, что им привезли на редкость качественный продукт; как так получилось, что те не распознали человечину — непонятно, однако так трудно подавлять смех за столом, видя то, как эта скверная семейка Джонс с аппетитом поедала «без вести пропавшего» не менее скверного главу семейства.
#30 — Платье
— Ты... сегодня по-особенному прекрасна, Мэйбл, — завороженно выдыхает Диппер, рассматривая свою сестру, выглядящую на редкость очаровательно и невинно в белоснежном подвенечном платье; Мэйбл зябко повела обнаженными плечами — этой ночью на городском кладбище по-осеннему холодно.
#31 — Метка
Диппер делает последний штрих, перекрывая очередным порезом чужую метку на теле Мэйбл своей собственной: едва заметные гематомы становятся открытыми ранами, которые отнюдь не приглушат строптивость сестрицы и любовь к риску во время очередного свидания за спиной брата.
#32 — (Не)правда
Когда кто-то хочет узнать больше о времяпровождении и отношениях близнецов, Мэйбл рассказывает одно и то же, как запись на заезженной пластинке: только правду, не омытую кровью, — кровью, которая не должна брызнуть на безобразную масляную картину истории, сокрытой гуашью насыщенных цветов.
#33 — Боль
— Я, Диппер Глифул, люблю свое увенчанное лаврами родимое пятно, свою «голубую» кровь и самоповреждения, — Мэйбл хохочет голосом брата и с нескрываемым удовольствием вспарывает близнецу кожу его же руками: тайный ритуал с обменом телами сработал блестяще, и даже грядущая расплата за столь возмутительную дерзость стоила восторга полным обладанием Диппером.
#34 — Интеллигент
«Диппер Глифул — самый благовоспитанный молодой человек из известных мне, он и мухи не обидит», — один из разговоров на банкете доносится до ушей самого Диппера, сразу вызывая у того усмешку: знали бы они, что этот юный джентльмен не только систематически «обижает мух», но и относится ко многим людям как к насекомым.
#35 — Прикосновения
— Позволь мне, Диппер... — Мэйбл тянет руки к брату, желая его касаться; но Диппер не позволяет, касаясь своей сестры острием атома.
#36 — Расстройство
— Не стоило вам так расстраиваться, мисс Глифул; я ничего не видел, я... я в-все забуду, о-обещаю, — лепечет охваченный страхом ассистент, крайне неудачно подобрав слово «расстройство»: расстройство у Мэйбл разве что психическое, иначе она бы не держала в перепачканной кровью руке топор.
#37 — Субтильность
— Смотри, моя сладкая, до чего глупы все эти сантименты: я тебе наглядно показываю, что ты задыхаешься не без моей нежности, а от обычного перекрытого доступа к кислороду, — сдавливая горло Мэйбл одной рукой, Диппер позволяет сестре отчаянно сжимать его свободную руку; девушке уже давно пора смириться с тем, что одной рукой брат будет неизменно толкать ее к пропасти, другой — с силой тянуть на себя.
#38 — Гостеприимность
Затачивая коллекционный итальянский стилет, Диппер вспоминает всех тех бедолаг, которые, узнав об истинном нраве Глифула, выражали свое желание как можно скорее покинуть гостеприимный дом; было бы грешно простить эту непозволительную невежливость — столь быстрое стремление уйти; временами Дипперу приходилось «помогать» гостям исправиться в его глазах, лишая физической возможности передвигаться — зачем им ноги, если все равно предстояло умереть?
#39 — Утюг
— Сиди смирно, сестренка: тебе не нравилось целовать мои «холодные» губы — вот я и предлагаю тебе интересную альтернативу, — неумолимо приближается Диппер к связанной Мэйбл, держа в руках раскаленный утюг.
#40 — Стол
Девица, имя которой Диппер не запомнил, прикрывает алый ротик ладонью и кокетливо смеется, когда Глифул откровенно признается ей в том, что желает ее видеть обнаженной на столе; он не считает нужным уточнить, что стол этот — операционный.
#41 — Сверхъестественное
Диппер Глифул блуждает в неприветливом и окутанном утренним туманом лесу Реверс Фоллса, ищет разгадку очередной тайны; он стремится понять природу неизвестного и обуздать неведомую силу, чтобы подчинить, обратить ее в инструмент своей власти, — Дипперу становится недостаточно лишь статуса семьи, всеобщего обожания и магических артефактов.
#42 — Нож
— Прости, моя дорогая, совсем забыл о том, что ты любишь держать в своем очаровательном ротике нечто покрупнее и подлиннее двух моих пальцев; может, мой нефритовый «друг» тебе больше придется по нраву? — Диппер бережно дотрагивается укушенными сестрой пальцами до позолоченной рукояти ювелирного ножа с нефритовым лезвием.
#43 — Сценарий
Мэйбл так и норовит оставить своего близнеца без одежды, а на губах девушки уже играет предвкушающая улыбка; в ее взгляде читается: «Удиви меня», но по-настоящему удивит Диппер тогда, когда нарушит этот повторяющийся сценарий, когда заставит балансировать сестру на краю могилы, когда вырвет из ее глотки предсмертный хрип.
#44 — Респирация
Дипперу нравится лишать Мэйбл способности дышать, а потом — щедро делиться воздухом из своих легких с почти потерявшей сознание двойняшкой; он предпочитает всегда начатое доводить до конца, но для (не)любимой сестрички из раза в раз делает исключение.
#45 — Глупость
— Я была очень глупой, думая, что смогу обмануть собственного брата и насмехаться над его мнимым неведением, — Мэйбл произносит ожидаемые от нее слова: с раскаянием в голосе, придыханием и лирическими паузами — в этом спектакле она обязана быть убедительной с первого дубля. — И сейчас я проявлю изобретательность, искупая свою ужасную вину.
#46 — Риск
Раскладывая карты Таро, Диппер обращается к ним за новой подсказкой: он старается быть внимательным и предусмотрительным, не выходить из привычной зоны комфорта; слово «риск» будто иностранное для Глифула, но это не отменяет того факта, что он страстно любит подвергать этому самому риску свою столь азартную двойняшку.
#47 — Шрамы
Каждый шрам на теле Мэйбл будто горит, и девушка может безошибочно через одежду коснуться именно того, который находится на предполагаемом месте; Диппер об этом знает с самого начала, когда-то решив «написать» на собственной сестре всю историю их отношений, — историю, которую можно сжечь только вместе с самой Мэйбл Глифул.
#48 — Обман
— Мэйбл, я желаю, чтобы ты перестала мне лгать, говоря, что останешься со мной... — Диппер оглаживает ногу сестры, медленно приподнимая подол полуночно-синего платья. — И я не вижу иного выхода, кроме как однажды сделать так, чтобы ты больше не смогла от меня уйти.
#49 — Романы
Мэйбл часто выбирает себе во временные спутники самоуверенных красавчиков, впоследствии уединяясь с ними и сбивая спесь, похлопывая по щеке наточенным лезвием: это весело — наблюдать за тем, как уверенность в себе заменяет расползающийся смертельной инфекцией на дне зрачков страх.
#50 — Закулисье
— Мы еще вернемся к этому разговору, — с шипением обещает Диппер, разжимая ледяные пальцы и тем самым освобождая тонкую шею сестры от сильной хватки; за вольности Мэйбл обязательно поплатится позже, а сейчас, на сцене, предстоит игра в отражения друг друга и идеальные родственные отношения «мистических близнецов» Глифул.