I will cure you from the madness

"Тик-так, тик-так" L следит за секундной стрелкой, на часах Ватари, которые вместе с рукой лежащей на руле лишь изредка чуть уворачиваются от взгляда молодого детектива. Ещё 20 секунд и пробьёт полночь. Детектив поёжился при мысли о том, что сейчас ему предстоит первая и последняя встреча со своим врагом и союзником в одном лице. Он не испытывал злости или чувства стыда, за то, что сотворил такого монстра. Ни одна из перечисленных эмоций не теплилось в навеки охлаждённом рациональным мышлением теле L. Был ли то интерес? Или же он желал взглянуть на подобие себя, словно взглянув в зеркало, искажающее абсолютно всё, что пред ним предстаёт, изменяя его полностью и переворачивая все стороны, симметрично отображая их на гладкой поверхности. L был умён, но B умнее. B всегда был на шаг впереди L. Пускай всего лишь на шаг, но L, не имеющий столь определённой цели, что B, никогда не приблизится к нему. Нет...то не интерес и не жалость. Так какова же цель визита L? "Тик-так" десять секунд. Отнюдь ни в том, что бы убедиться, что враг повержен. Это было ясно и без слов и без доказательств. "Тик-так" пять секунд. На мгновенье, детективу показалось, что секундная стрелка слишком быстро перескочила эти несколько римских цифр, но тут же выбросил эти мысли из головы. Машина затормозила. Ватари был как всегда до крайности пунктуален. Настолько, насколько бывают лишь пожалуй педантичные шизофреники, или отличники запуганные родителями и спешащие в школу, боясь опоздать хоть на минуту. L открыл дверцу машины, опуская правую ногу на землю и тут же отдёргивая, словно под ним была раскалённая плита, а не асфальтированная дорога. К счастью, с собой он всегда брал пару кроссовок, чьи заслуги были признаны годами. Бросив их перед собой, детектив встал на них и надел на босу ногу, не удосужившись даже поправить, от чего, при ходьбе, они скорее больше напоминали шлёпанцы, нежели кроссовки. Ватари остался в автомобиле. Ему не зачем идти. Вряд ли ему будет что сказать своему самому неудачному проекту, да и сам B вряд ли захочет смотреть в глаза своему "создателю" L шаркает к железным дверям, едва не теряя обувку, всем видом своим показывая, что она для него всего лишь мешающая, неудобная вещь, служащая для утепления ног. Руки убираются в карманы. Быть может это привычка, или же от холодного, ночного ветра у него озябли руки. Особой роли сей факт не играет. Дверь открывает молодой паренёк в охранной форме и L беспрепятственно проникает внутрь. Этот же паренёк проводит его к камере 313...надо же, какое парадоксальное совпадение. Затвор в замке издаёт глухой звук, и дверь с хорошо смазанными петлями, бесшумно открывается. Охранник, прицепив ключ обратно к большому кольцу, свисающему с пояса, чуть присвистывая, уходит восвояси, ожидать сигнала от гостя. В комнате темно и тихо. Так бывает разве что в склепах по ночам в новолуние, когда даже безбашенные подростки не шнуруют по кладбищу в поисках острых ощущений и адреналина или же просто храбрясь перед друзьями. Лишь свет из небольшого решетчатого окна, под самым потолком, освещал совсем небольшой квадрат комнаты, на котором красовались изгвазданные, словно чёрной ваксой ноги человека. BB сидел у задней стенки, прямо напротив L, обхватив себя руками, словно на нём была смирительная рубашка, и вытянув ноги, при этом широко раздвинув их, всем видом показывал, что уже не один час проводит в этой позе. К постели, он, судя по всему и вовсе не прикасался. Она была не выглажена и неаккуратно заправлена, как заправляют их при привозе очередного заключённого, совершенно не заботясь об эстетическом удовлетворении своих постояльцев. Но она была чистой, в отличии от своего хозяина. L не имел возможности рассмотреть лица B, но это и не нужно было, ибо детектив знал, что его бывший преемник не спит. Знал ли он, с какой целью пришел к нему L? Знал ли вообще, что величайший детектив столетия почтит его своим присутствием? Лавлиет быстро пробежался взглядом по комнате. Она была похожа на комнату, говорящую о совершенной пассивности своего хозяина. Пыль в некоторых местах достигала сантиметра в высоту. На полу были ясно видны две вытоптанные дорожки. Одна вела к самому её постояльцу, другая же, аккуратной дугой, чем-то напоминавшей ветку вела к умывальнику и туалету, находившимся в излишней близости друг от друга. Казалось, что это было единственным, чем он занимался. Сидел у стены, ожидая окончания своих дней. Заместо начала разговора, L хотел убедиться, настроен ли на это собеседник. Детектив нащупал в кармане небольшую стеклянную баночку приблизительно грамм на 250. Обхватив её тонкими пальцами, великий детектив вытащил её на свет, после чего наклонился и пустил по дорожке, ведущей к не менее великому убийце. Баночка катилась со звучным шорохом, измеряя гладкой поверхностью ребра все неровности бетонного пола. И вот, рука, словно вросшая в бок Бейонда медленно оторвалась, подхватывая предмет, не дав ему тем самым врезаться в стену. BB согласен на разговор. L не видит этого в темноте, но B неотрывно изучает его взглядом сквозь выросшую чёлку, не упуская ни мгновенья, запоминая его черты, сложно просматриваемые в темноте. Но в этом он сам виноват, ведь ежедневно выкручивал лампы, выбрасывая их в окно, дабы не видеть себя в этой темноте и своего позора, заработав этим долго заживающие ожоги на пальцах, неаккуратно обмотанные грязными лентами порванной ткани, концы которых за долгое время служения приобрели чёрный от пота и грязи цвет. L нарочно не отдал Бейонду джем прямо в руки. Не потому, что боялся, просто старался сохранить дистанцию. B не спешил приниматься за лакомство, хотя и долгое время без него казалось ему чудовищно невыносимым. Однако, тот кто стоял перед ним был куда важнее. B не испытывал стыда перед L, не тем более уж страха. L победил B. B признал это и смирился. Он был разочарован. Но был разочарован в себе. Он не собирался брать реванша или стараться что-то изменить. B был подавлен, а вся вера в собственные силы уничтожена, сожжена. Ему больше ничего не нужно от жизни. Он взял всё что мог и остался абсолютно ни с чем. И пусть он не считает своей виной тот факт, что недооценил Наоми, не раскаивается за убийства людей и не жалеет о содеянном ни секунды, больше всего его поразил сам факт своего проигрыша. Только это пошатнуло его абсолютную веру в собственную гениальность, с каждым днём, находясь здесь, он принижал себя насколько это было возможно. Ведь он был уверен в собственной идее, и мысль о том, что будет, если не выйдет, просто не имела места, поэтому он не мог знать, что будет дальше. Но L здесь, и Бейонду интересно, зачем он пришел. Спросить, зачем он всё это сделал? Нет, L гениальный психолог и не станет задавать вопросов, ответы на которые очевидны. Быть может он пришел взглянуть на неудавшегося преемника? Если это так, то это довольно жестоко, однако же L не проронил ещё ни слова. -Так вот ты каков, L - B попытался сделать свой голос как можно самоуверенным, придавая ему наглую усмешку, однако от былой уверенности не осталось и следа, от чего голос Бейонда был негромким, со сложноуловимыми нотками подавляемой нерешимости и чуть подхриповатый от долгого отсутствия каких либо собеседников. Откинув чёлку со лба, B впивается в тёмный силуэт детектива глазами, на губах играет безумная улыбка, которую вряд ли увидит L, но убийца чуть ухмыляется стараясь предстать пред ним в старом свете, но уже из-за нелепого начала тут же отбрасывает эту идею и откидывается назад прислоняя спину к холодной стене, вновь опуская чёлку на глаза. -Ты знаешь, зачем я пришел? - тут же спрашивает детектив. Знает ли B почему L здесь? Конечно же он не знает. Более того, он и предположить не может почему L... я подчеркну, Сам L здесь. И естественно он и предположить не может, что предложит ему L через минуту. -Нет, L, я не знаю, почему ты здесь. Слышится смачный "чпок" Этот звук издала откупоренная банка джема. Такой звук обычно означает, что банка стерильна и ранее не открывалась. Бейонд шевелит затёкшими ногами, словно за всё время, проведённое в этой тюрьме, они ни разу не использовались. Медленно, словно боясь порвать мышцу или сустав, он подтягивает ноги к себе, принимая позу лотоса, ибо похоже, атрофированные мышцы боле ни на что не были способны. Он подносит баночку к губам, принюхиваясь, словно проверяя, джем ли это, или намереваясь насладиться его запахом не меньше, чем вкусом. После чего запускает туда пальцы за неимением ложки...впрочем, думаю, будь у него ложка, он бы всё равно не побрезговал воспользоваться именно пальцами. Бейонд прерывисто вздохнул, словно вкусил плод, столь поражающе вкусный, что у любого перехватило бы дыхание. Он чуть закашлялся и облизал сухие губы, на которых присутствовали капли джема. BB вспомнил о присутствии L в комнате и теперь его внимание вновь было приковано к гостю. Сейчас, для L, B чем-то напоминал собаку или детёныша волка, загнанного в угол, смирившегося со своей судьбой и боле не сопротивлявшийся ей. Сейчас, L собирался проявить сторону, которую доселе было сложно заметить в детективе. Ту сторону, которая свойственна исключительно человеку разумному. А именно: принятие правильного решения. Признание ошибки. И что не менее важное - её исправление. Это было под силу только L. Укротить монстра, которого сам же создал. Детектив уже было открыл рот, что бы позвать B и начать разговор, но тут же осёкся. "B", с которым он собирается говорить, уже не B. Это только кличка, данная будущей копии L, которая должна была заменить его в случае внезапной смерти. Нет, L знал Бейонда только как B. Но B ему сейчас не был нужен. Сейчас ему нужно было достучаться до Бейонда. Не до копии L, а до гения, не уступающего Лавлиету, Бейонда. -Бейонд. Услышав своё имя из чужих уст, B съёжился. L сказал это так спокойно, не так как представлял себе бывший преемник. Он был готов услышать нотки презрения, или даже гнева, но ни одной из них он не отыскал в голосе величественного наставника. BB отложил баночку в сторону. Раньше, он не сомневался в силе своего ума, не сомневался в себе и непостижимости своей гениальности, но проигрыш вернул его на землю, запутав по дороге и уничтожив всё, в чем он был клятвенно уверен, всё, что позволяло B ощущать твёрдую почву под ногами. Всё, что имел B - так это себя и свой интеллект, однако, сомневаясь во втором, первое абсолютно теряло всякую надобность. Он не отвечал, лишь молчал, ожидая слов L. -Бейонд - вновь повторил L это имя - я собираюсь дать тебе второй шанс. На эти слова B поднял голову. Говорила ли сейчас в детективе рациональность ума, не желавшая терять столь ясный ум, коим обладал Бейонд? Или же это жалость? Или он просто не желает смириться с собственной неудачей в отношении данного эксперимента... впрочем последнее вряд ли, ведь тогда бы L не пришел сюда, а дал бы Бейонду незаметно сгнить в этой грязной, провонявшей прошлым жильцом камере. Быть может репутация?..нет, репутация заботит его меньше всего. B отстранился. Если бы L начал убеждать, что ум Бейонда мог бы спасти множество жизней, Бейонд тут же бы послал его к чёрту или не ответил бы вовсе. Он готов был слушать, однако что подразумевал L под вторым шансом? И что подразумевал Бейонд под этим же? -B, ты всегда хотел быть лучше меня - продолжил L - хотел стать мной, моей копией... но Бейонд всегда был лучше меня, что до второго, тебе никогда не достичь этого. Потому, что Бейонд и L это разные люди. Бейонд поднял голову к потолку. Пожалуй, это те слова, которые он так желал услышать долгое время. Разные люди . Пусть эти слова и утратили свой сладостный вкус за долгие годы ожиданий, мысли в голове ещё юного гения уже закружились в другом направлении. Он - не L, он - Бейонд. Но, кто такой Бейонд? B всегда имел лишь одну цель, не задумываясь об этом. Что будет дальше? Он не думал. Он был уверен, что умрёт и не ставил задачи на будущее. О чём мечтает Бейонд? Чего желает Бейонд? Кто такой Бейонд? -I will cure you from the madness - сказал L на родном языке с интонацией, проникающей в самые потёмки человеческого сознания и даже сумасшедший, погрузившийся полностью в свой нереальный мир, пожалуй услышал бы эти слова - пойдём со мной, Бейонд.