Птичий путь

Птичий путь. Когда-то давно мне попалась книга одного автора. Он грезил познать этот птичий путь, чтобы путешествовать, свершать великие дела, быть во всех местах одновременно. Автор посвятил этой теме целый роман из семи книг, приплетая к каждой части что-нибудь новое. Птичий путь был темой неизменной. Проносящиеся мимо сосны рябили перед глазами, словно трафаретная лента на фоне маслянистого яркого заката. Так по осеннему, надо сказать. Поезд убаюкивал. Звон в ушах почти не прекращался, а значит, наступала пора собираться. Через полчаса будет моя станция. Я не спеша собрал вещи в рюкзак, наполнил термос горячей водой, насколько кипятильник возле кабинки кондуктора вообще позволял её нагреть, завернул в салфетку недоеденный ломоть хлеба, оставшегося буквально на один укус, и тоже всё разложил в рюкзак. Проверил карманы пальто. Во внутреннем кармане покоился тот самый ритуальный кинжал, которым некогда воспользовалась она, чтобы связаться со мной. На самом деле, не я был её целью. Бэтл Граунд. Знаменательное местечко, в каком-то смысле. Перрон встретил меня загробной тишиной, длившейся всего полторы минуты. За тем скорый поезд разорвал тишину своим воплем и умчался дальше. У меня возникло очень неприятное чувство, будто что-то я забыл забрать из этого поезда, как и из предыдущего, но вскоре я и к нему привыкать начну. Наверное. На вокзале зажёгся едва уловимый свет. На встречу мне вышел охранник, чей силуэт я разглядел лишь когда тот показался в дверном проёме. - Добро пожаловать, - представился он на английском. Не люблю этот язык, тем более коверканный американским говором. - Благодарю, - хрипло отозвался я, - Это Бэтл Граунд, верно? - Да. Могу предложить Вам гостиничный номер. Какой захотите, всё равно постояльцев нет. - С радостью. Да только с деньгами напряг. - Три доллара за ночь, - улыбнулся тот, провожая меня до зала ожидания. Передо мной стояла дилемма. В моём распоряжении было всего десять долларов, которых мне едва ли хватит на транспорт до Нью-Тенасити, но при должном торге может и повезти. Однако за меньшую сумму вряд ли кто-то согласится везти меня к этому пожарищу. Резоннее будет угнать чью-то машину, или даже дойти пешком. К тому же, воздух снаружи был влажным. Дождь неминуем, спать вне помещения было бы опрометчиво. Я согласился на условия, потеряв последний шанс вернуться обратно легальным образом. Номер оказался просторным, но сыроватым. Ночь я провёл без эксцессов. Подъём оказался ранним, ещё до полноценного восхода, однако зарево уже охватило почти четверть горизонта, если его можно так бессовестно разделить. Встретивший меня ночью охранник пожелал удачи. Похоже, он вообще не ложился. Я спросил его о ближайших кафе в этом городе. Оказалось, всего одна забегаловка на эту маленькую деревню. Это облегчило мне жизнь. Я направился прямиком туда. Собиравшийся всю ночь потенциальный дождь наконец-то начал преображаться в туман, обволакивающий, пробирающий до костей. Буквально два квартала, и забегаловка, в которой последний раз обедала она, была передо мной. Звон в ушах был невыносим. Чем ближе я подходил к двери, тем сильнее он меня донимал. Казалось ещё чуть-чуть, и звон перейдёт в гул, виски вздуются и лопнет голова. Я невольно потянулся за кинжалом, но вовремя остановился. Никакой магии. Пока что. На моё удивление, когда я вошёл внутрь, звон исчез. Вместо этого зазвенела посуда, разбивающаяся об пол. Поднос докатился до меня, и я ловко его подхватил, после чего поднял взгляд. Возле одного из столиков, окружённая битыми чашками и тарелками, стояла женщина лет тридцати-тридцати пяти с короткой стрижкой и испуганными глазами. - Кто ты такой? – с ужасом воскликнула она. - Здравствуй. Ты, должно быть, Максин, - вместо ответа сказал я. – Моё имя не имеет значения, но если ты Максин, то я рад с тобой наконец-то познакомиться лично. Я прошёл и вручил ей поднос, всё ещё шокированной и потерянной, словно увидела мертвеца. - Я не понимаю, - смущённая, она отступила на шаг, но не от испуга, а от того, что хотела оглядеть меня с головы до ног. Я мог лишь догадываться, какой когнитивный диссонанс вызвало у неё моё появление. Должно быть, когда она впервые увидела меня, то сначала ей показалось, что она видит совершенно другого человека. - Ты поймёшь, если я отдам тебе за неё пять долларов? Она вздрогнула. Когда я достал из кармана деньги и протянул их ей, Максин вдруг понурила взгляд. - Так значит, она связала себя именно с тобой, да? - Верно. И, надо сказать, связала так прочно, что я проделал весь этот путь прямиком из России, чтобы найти её. - Она была бы рада, - не раздумывая ответила Максин. - Ты ведь последняя, кого она видела из близких? - Мы не были близки на столько, чтобы нас можно было назвать близкими. Я просто хорошо помню эту девочку, потому что раньше она… - Приходила сюда вместе с родителями и они наедались бургеров до отвала, - закончил я за неё предложение. Женщина промолчала. - Ты стала для неё больше чем любимой официанткой в забегаловке в Бэтл Граунд. Она неожиданно подняла на меня заслезившиеся глаза и так же промолчала. Я же выполнил своё дело. Несмотря на голод, решил не задерживаться и быстро покинул помещение. Она уронила поднос как тогда, когда впервые за десять лет увидела девушку, что связала меня с собой кровными узами. Или, правильнее будет сказать, кровавыми? Я вышел из здания и быстрым шагом направился к остановке, куда как раз подъехал небольшой автобус. Водитель заглушил мотор и пошёл в забегаловку, откуда я только что вышел. При себе ключей у него не было. Это был мой идеальнейший шанс. Я быстро забрался внутрь, поражаясь абсолютной пустынности городка, нашёл ключи, завёл автобус и тронулся сразу со второй передачи. Буквально секунду покряхтя, желтый старичок двинулся в нужном мне направлении. В направлении Нью-Тенасити, где три года назад произошла страшная трагедия. В которой она приняла участие. И снова меня окутало какое-то неясное чувство, будто я что-то забыл в той забегаловке. Это едкое, невыносимое чувство, шепчущее мне раз за разом «вернись, поверни назад» И только отъехав на несколько километров, я осознал, что это за чувство. Оно было прямо связано со звоном в ушах, который я снова начал ощущать. Три года назад она связала меня с собой с помощью магии крови. С тех пор она подвергалась ужасным вещам, которые косвенно отражались на мне. Она предупреждала меня, что пока связь действует, я в любой момент могу оказаться в ненужном месте в ненужное время, просто потому, что она переборщит с магией, и погибну. Должен признать, пока я был с ней знаком и слышал её мысли по ту сторону кровавой связи, опасности действительно подстерегали меня на каждом шагу, но мне всё время удавалось избежать их. Взамен, магия крови, использованная на мне по ошибке, начала забирать у меня самое сокровенное, что можно было только вытянуть из меня кроме жизни. Мою память. По крупицам, почти незаметно, она забирала её вместе с уверенностью в том, что мне нужно идти дальше, идти вперёд по её стопам. До Нью-Тенасити оставалось не многим более двух километров, а тлеющие останки города были видны уже отсюда. Дождь усилился. Я бросил автобус на окраине и достал из внутреннего кармана кинжал. Казалось, частички крови на нём были ещё свежими. Лезвие слегка резонировало с окружением. Используя его как компас, я стал неспешно продвигаться по руинам города. Её последние мысли были обо мне. Я до сих пор физически ощущаю каждое её слово. «Спасибо, что был со мной всё это время» Пожалуй, это единственное, что магия крови не решается отобрать у меня. Кинжал резонировал всё сильнее. Вскоре я оказался в эпицентре катастрофы и убрал его в ножны, чтобы не вибрировал в ладонях. - Я пришёл, Арика, - наконец сказал я вслух. – Немного поздно, ты уж прости. Краем глаза я заметил, как возле большущей плиты рухнувшего панельного здания лежит вечно тлеющий фонарь – дорогой артефакт из лавочки Картера. - Наверное, мне стоит извиниться, - слегка сбивчиво пробормотал я, чувствуя, как болезненно нарастает звон в ушах. – Приехал как смог. Правда, за три года я уже забыл, что хотел тебе сказать. И снова достал кинжал из ножен. Зачем только убирал? - Я в самом деле был рад, что познакомился с тобой. И очень жаль, что ни разу не увидел тебя. Но и дальше так жить я точно не могу. Засучив рукав левой руки, я приставил лезвие ножа к внутренней части предплечья. - Прости, Арика. Мне нужно жить дальше. Самому. - Прощай… Боль была невыносимой. Я не сдержал крика, заглушившего женский голос в моей голове. Кровь брызнула на обугленную землю и тут же впиталась. Я почувствовал, как на глазах у меня навернулись слёзы. Всё это время она была рядом со мной. В моей крови. Все эти три года. И именно сейчас, в этот момент, она ушла. Теперь, навсегда. Я вернулся в автобус в поисках аптечки. Продезинфицировав и перебинтовав рану, я бросил последний взгляд на город и уловил нечто странное в своих ощущениях. Будто бы над городом взметнулась ввысь белая птица и, скрывшись в облаках, присоединилась к Птичьему пути, оставив землю в прошлом.