Клуб "Неверленд"

В зале громко, душно, жарко. Венди бы ни за что не пришла сюда по своей воле, она и сейчас едва находит силы отнять ладонь от глаз — ей неловко быть в таком месте. Что там, её даже пускать не хотели — в её скромном платье, с туго плетеной косой и удивительно детским личиком. Благо, грустная история и огромные глаза, полные слёз, могли разжалобить почти любого, даже близнецов, что стояли на фэйс-контроле. Впрочем, возможно, их больше убедило то, что если кто-то засечет двух подростков с поддельными документами, то проблемы будут у всех, кто имеет к этому отношение. Таким образом, конечно, они получат по шапке дважды: от представителей власти за то, что пропустили малолеток, и лично от хозяина клуба, что было для этих двоих, пожалуй, даже страшнее. Венди совсем не вписывается в эти декорации — вспышки света, алкоголь, девушки и парни, танцующие как безумные — здесь много жизни и энергии, раскованности, даже какой-то пошлости, и ей не хочется даже думать о том, что где-то среди этих беснующихся подростков пляшут и её братья, за которыми ей нужно было следить, за которых ей будет стыдно перед родителями. Венди пытается осмотреться, когда на нее налетает тонкий юноша в рабочей форме с подносом и переворачивает этот самый поднос на неё, обливая чем-то сладким и холодным, даже ледяным. — Мисс, мэм, мадмуазель, простите, пожалуйста! — юноша выхватывает платок из заднего кармана своих брюк, пытаясь вытереть следы напитка, но только размазывает холодные пятна и заставляет чувствовать себя ещё более неловко, не говоря уже о том, что намокшая ткань липнет к телу, отчего Венди ощущает себя совершенно голой. — Теперь Фокс точно убьет меня, пожалуйста, простите. Парнишка с именем «Тут» на бейдже всё так же причитает и очень быстро говорит, а Венди только и может, что всё больше краснеть с каждой секундой и глотать ртом воздух. — Тут, ты опять доставляешь неприятности? Ты же знаешь, еще одно замечание, и я буду вынужден тебя уволить. Что вообще ты делал в этой части зала? — И правда, это место далековато от самых ближайших столиков, но Венди не может винить бедного мальчика, который показался ей не старше её братьев, а уж если бы он шёл через самую толпу, то наверняка его неловкость принесла бы ему куда больше замечаний. — Нет, сэр, не стоит, я сама наткнулась на него, просто не заметила, когда он подошел, не делайте ему замечаний, пожалуйста, — Венди и сама не знает, почему покрывает кого-либо в этом месте, но то, каким несчастным кажется этот юноша, и то, с какой благодарностью он смотрит теперь, просто не даёт её сердцу покоя. — Мило с Вашей стороны, мисс, но не стоит покрывать этого охламона, — человек с именем «Слайтли» на карточке, который, по-видимому, является менеджером этого забытого богом местечка, улыбается. Он выглядит и говорит так, словно Тут — его брат, племянник или кузен, но уж точно родня. – Всё, Тутлз, беги и не попадайся на глаза мне и этой леди. Для ночного клуба, особенно такого громкого и раскованного как этот, оба юноши, что встретились ей, слишком похожи на нормальных людей. В восприятии Венди здесь должны обитать только демоны, но кроме танцующих подростков и тех двоих на фэйс-контроле, демонов здесь точно нет. — Простите за его неловкость, — говорит Слайтли, наклоняясь почти вплотную к уху Венди и заставляя её краснеть. Она прекрасно отдает себе отчёт в том, что иначе она не услышала бы его, но теперь, когда даже неловкий официант исчез, а они остались вдвоем, это куда более неловко. — Н-ничего страшного, — Венди пытается защититься, но в итоге только прижимает к себе влажную ткань платья и готова взвыть от того, насколько сильно ей хочется сбежать. — Вы что-то искали, не так ли? — Слайтли словно читает её как открытую книгу. Возможно, это от того, что таких как она здесь вообще не очень-то часто увидишь: слишком простая, слишком честная, слишком невинная. — Моих братьев, — честно признаётся Венди, словно лишь теперь вспомнив о цели своего визита. — Они сбежали. Я не знаю, откуда вообще у них поддельные документы, им нет и восемнадцати лет! Слайтли весь напрягается, словно превращаясь в натянутую струну: ему не нравится, что могут возникнуть проблемы из-за малолеток, пусть даже здесь и не один несовершеннолетний подросток. Слайтли вежливо берет Венди под локоть и отводит к бару. — Кёрли, эй, ты тут двух мелких не видел? — кричит Слайтли бармену, заставляя Венди снова удивиться именам в этом клубе. Кёрли оказывается кудрявым и весьма симпатичным, так что не удивительно, что их появление отрывает беднягу от флирта с девушками, которые мечтали, должно быть, получить немного выпивки бесплатно. — Фокс, ты же отдаешь себе отчет, что сейчас вечер пятницы и я видел не меньше десятка мелких? — Кёрли говорит с усмешкой и игриво поглядывает на Венди, отчего той снова безумно хочется прикрыться. То, что Слайтли теперь оказывается еще и тем самым Фоксом, которого так боялся Тут, вовсе не удивляет Венди, хотя она и не понимает, как такой человек мог бы кого-то убить, даже метафорически. Если бы кто-то спросил саму Венди, то она бы назвала его едва ли не самым нормальным человеком здесь. — У меня есть фото, — неуверенно говорит Венди, пытаясь одновременно найти свой кошелёк и прикрыться сумочкой так, чтобы её вовсе не было видно, что не очень-то просто, когда вся сумка размером с две или три ладони. В кошельке лежит семейное фото с Рождества, которое Венди и показывает бармену. На фото она сидит с родителями на диване, а в ногах располагаются два долговязых мальчишки с хитрыми лицами. Они не всегда были такими проблемными, но последние два года превратились в сплошную гонку для Венди, которая постоянно вытаскивала их отовсюду. — Нет, прости, красавица, ни малейшей идеи, кто эти ребята, — Кёрли пожимает плечами и снова сбегает к девушкам, что проявляют больше внимания к его симпатичной мордашке, чем к судьбе двух несовершеннолетних нарушителей. — Всё равно спасибо! — кричит Венди уже в спину Кёрли, даже не надеясь, что её услышат. Она чувствует себя несчастной. В этой толпе точно не найти братьев, но к ней снова наклоняется Слайтли, вежливый и упорный в своей заботе. — Здесь есть еще один зал. Возможно, кто-то видел их там, пойдём. Венди и сама не знает, почему вдруг Слайтли и все эти люди решают ей помочь. Более того, она начинает понимать, почему вдруг ее братья сбегают сюда уже не первый раз. Ей кажется, что если здесь работают такие люди, то, может быть, это не такое уж и страшное место. Однако, спускаясь в нижний зал вместе со своим сопровождающим, Венди снова возвращается к мыслям об обители порока. Нижний зал куда меньше, в нём есть несколько столиков и сцена, на которой стоит девушка с бронзовой кожей и в ярком костюме, скорее подчёркивающем, чем прикрывающем достоинства её фигуры. Это не стриптиз и не танец, она просто поёт, но даже это выглядит для Венди чересчур эротично, и ей снова хочется закрыть глаза ладонью. Наверное, следовало так и поступить, но она успевает узнать братьев, даже со спины. Их затылки прямо возле сцены, возвышаются над верхним краем спинки довольно просторного дивана вместе с еще одним, незнакомым Венди. Мальчики, видимо, крайне увлечены видом девушки, которая словно бы флиртует с каждым из них, не отрываясь от пения. Однако путь к этим двум обалдуям преграждает девушка в крайне откровенном наряде из зеленой кожи, с блёстками на коже и татуированными крыльями. Вот уж кому место только в стриптиз-баре, но она держит поднос с напитками и осуждающе смотрит на Венди. — Мистер Пэн и его друзья просили не беспокоить, — почти неестественно тонким голоском пропевает девушка. В её взгляде столько холода, что Венди кажется, будто она уже одним только своим появлением нанесла этой странной девушке личное оскорбление. Впрочем, Венди глубоко плевать на мнение этой особы, учитывая тот факт, что братья уже очень близко и они все вместе вот-вот могут вернуться домой, избежав проблем. — Мне совершенно не интересно, что там просил ваш мистер…Пэн! — Венди зла, ей неудобно, неуютно, а теперь ещё и неприятно от такой компании. — За этим столом сидят мои братья, и я намерена их забрать, хотите вы того или нет! Для большего устрашения Венди не хватает только засучить рукава своего голубого платья, но и без этого она, должно быть, представляет собой сомнительное зрелище в плане очарования. — Тинк, ты не могла бы быть повежливее, это всё-таки клиент… — Слайтли преграждает агрессивной официантке дорогу, хотя та явно настроена выяснять отношения и защищать «мистера Пэна» до потери пульса. — Да пожалуйста! Только Питер всё равно распорядился не беспокоить — сквозь зубы шипит Тинк, не сводя строгого взгляда с Венди. — Ещё раз повторяю, мне не нужен ни Пэн, ни Питер, ни ещё кто угодно, мне нужны только Джон и Майкл! — Венди топает ногой от переизбытка чувств, отчего даже чувствует боль, проходящую по голени и будто бы даже начинающуюся прямо в низком каблуке ее туфли. Удивительно, но со стороны столика слышится звонкий, заливистый смех, который заставляет певицу замолчать, а Тинк обернуться с самым растерянным видом. — Ну вот видишь, Тинк, я не интересую её ни как Пэн, ни как Питер. Наверное, как хозяин этого клуба я её тоже не интересую, а ты всё сердишься, что я провожу много времени с мальчишками —, а выбора-то и нет! — молодой человек, который, очевидно, является всем тем, что успел перечислить, выглядит очень молодо, как если бы клуб достался ему на совершеннолетие, и он ещё не успел даже привыкнуть к этому. У него очаровательная улыбка, а глаза блестят, будто в них пляшут настоящие искры. Такие глаза были бы уместнее, будь Питер ребенком. — Но сэр… — тонкий голосок официантки звучит почти жалобно, словно Питер хочет её прогнать, словно она боится, что её заменят. — Питер, — вмешивается теперь уже Слайтли, подходя к начальнику вместе с Венди, но стараясь говорить тише, — эта юная леди пришла забрать своих братьев. Как выяснилось, они несовершеннолетние. Слайтли говорит с Пэном на равных и даже смотрит на него с некоторой строгостью, как если бы был старшим братом или дядюшкой и знал куда больше, чем маленький мальчик, которым является в его глазах хозяин этого местечка. В то время как Джон и Майкл пытаются сползти по дивану и скрыть все следы своего присутствия, сам Пэн перепрыгивает через спинку и встаёт перед Венди во весь рост, глядя на неё сверху вниз. — Мисс, не волнуйтесь, я просто знакомил их с хорошей музыкой, — после этих слов Питер словно теряет интерес к Венди и продолжает беседовать со своим менеджером. — Ты не представляешь, как сложно найти столь любознательных новых друзей! Разве я виноват, что эти, — Пэн машет рукой в сторону лестницы в основной зал, — совершенно ни в чём не заинтересованы? Ну, разве что во всяких глупостях, вроде, ну там, любви и всего такого… — после этих слов Венди может поклясться, что слышала, как грустно вздохнула Тинк, словно только и ждёт в этом клубе, когда подобные интересы будут относиться и к самому Питеру, но ждёт уже очень и очень долго. — Вот и приходится прятаться в зоне спокойствия. А Джон и Майкл — отличные ребята, Слайтли, я давно должен был вас познакомить — ты бы слышал, какие они травят истории про свою сестр… Питер словно только теперь вспоминает, что вообще-то та самая сестра, о которой он уже наслышан, стоит прямо перед ним, в голубом платье с разводами, растрепанной косичкой и самым строгим взглядом, что он когда-либо видел. — Мисс, вы никогда не хотели работать у нас? По-моему, вы бы куда лучше могли следить за порядком, чем… да даже чем Слайтли, а то вы так на меня смотрите, что мне уже хочется уверить вас, что это место — моя собственность и ничего плохого я вашим братьям не желал, и вдобавок показать свои документы. Венди совершенно не настроена разговаривать с этим эксцентричным юношей, так что она просто вытягивает своих братьев за уши из укрытия. — Сейчас же домой! Мне не нужны из-за вас неприятности. А вы, мистер, — Венди указывает на Питера, что совсем недавно держал речь, — ужасный человек. Они ещё дети, им не место в этом…Месте! Последнюю фразу Венди говорит так, словно не может даже представить себе оскорбления хуже и страшнее, чем-то, что назвала. Поправив платье и пригладив косу, Венди решительно разворачивается на каблуках, указывая братьям, что им лучше покинуть этот клуб прежде, чем она их догонит, что они и спешат сделать. — Так когда же совершать ошибки, если не в детстве? — всё так же весело спрашивает Питер напоследок, запрыгивая обратно на диван. Венди даже останавливается из-за его слов и оборачивается с несколько чрезмерным драматизмом: — Вы ужасный человек, Питер! — На том и держусь! — Это последнее слово, да и сам факт того, насколько Питеру было важно оставить его за собой — настолько ужасающее ребячество, что Венди не удерживается от усмешки, но решает не потакать этому взрослому ребенку. Уже на выходе из клуба, нагоняя братьев, Венди слышит оклик знакомым уже голосом менеджера. — Мисс… — Слайтли нагоняет ее действительно у самого выхода, когда она одной ногой стоит за дверью, так что ей приходится вернуться, оставив на улице братьев. — Венди, — представляется она, пусть и запоздало. — Да, так вот, – он, по-видимому, бежал, так что теперь дышит очень тяжело, набрасывая девушке на плечи черный пиджак, который явно слишком длинный для неё и, по-видимому, подошёл бы лишь одному человеку, которого она видела в этом клубе сегодня — высокому и заносчивому. — Питер просил отдать вам это, чтобы вы не замёрзли из-за проблем с платьем, а также велел передать, что если вы всё же захотите — то он правда готов предложить вам работу. Из-за ваших братьев и… общего впечатления. Венди не очень понимает, что вообще считается общим впечатлением в мире этого самовлюбленного мальчишки, но от того, каким взглядом эту фразу сопровождает сам Слайтли, она испытывает потребность закутаться в этот пиджак целиком. — Буду иметь в виду, — как-то чересчур колюче отвечает Венди, но, будучи всё же хорошей девочкой, смягчается и добавляет: — И… спасибо. Слайтли улыбается и прощается с Венди, явно не рассчитывая, что девушка когда-либо вернется сюда, как того желает хозяин клуба. Венди и сама не собирается возвращаться, но, кутаясь в пиджак на ветру, понимает, что совесть не позволит ей не вернуть чужую вещь, которую она так неосмотрительно приняла. Думает о том, что всё-таки, если не считать Тинк, все люди там очень приятные, а еще о том, что кому-то точно нужно присматривать за этим миром взрослых детей, а кто справится с этим лучше неё?