Магистратура любви

- Ну-c, голубчики, пришло время серьёзно поговорить! – «блестящий» Саотомэ смерил недовольным взглядом восьмерых особей мужского пола и пребывал явно не в лучшем настроении. – Я же говорил, что никаких романов в моём агентстве я не потерплю! Но вы без зазрения совести проигнорировали мои слова, и нынче у меня под носом развернулся целый бордель! Не далее как вчера я имел сомнительное счастье просмотреть ваши амурные игрища! Ладно бы ещё встречались где-нибудь на стороне, чтобы я не знал! Но нет! Вам надо было отметиться в своих спальнях, танцевальном зале, музыкальной комнате, столовой, на кухне, а про коридоры и лестницы я вообще молчу! Кое-кто даже на конюшне предавался разврату! Хорошо хоть не с лошадьми! Нет, я всё понимаю, но вести себя настолько разнузданно – это уже ни в какие ворота! - Вы сами виноваты, президент. Нечего за нами подсматривать, тогда вы ничего бы и не узнали, - сказал Дзингудзи. – Разве мы виноваты, что камеры везде понатыканы? Даже в туалете вы с нас глаз не сводите. - Уж не сочтите за дерзость, президент, - продолжил Хидзирикава. – Но у вас какое-то нездоровое влечение к подглядыванию. И что за история с конюшней? Неужто вам доставляет удовольствие следить ещё и за спариванием животных? Вы к психиатру давно ходили? Может, вам на приём к нему записаться по поводу вашего вуайеризма? Вдруг поможет. - Ах, вы, сопляки! – закричал Саотомэ. – Да как вы смеете мне указывать?! Это моя вотчина, что хочу, то и делаю, и вас, щенков, спрашивать не собираюсь! Вы двое в последнее время совсем оборзели! Я ещё могу принять, что мистер Дзингудзи – ловелас и первый трахарь на деревне, постоянно всем глазки строит и норовит пощупать все ягодицы в радиусе километра. Но вы, мистер Хидзирикава, меня поразили! У меня волосы дыбом встали от вашей растяжки, выносливости и необузданной фантазии. Я даже в порнухе никогда такого не видел. Скакать на мистере Дзингудзи полтора часа без передышки и даже не вспотеть – просто невероятно. А эта ваша поза, когда вы сношаетесь, держась руками за люстру и раскачиваясь в разные стороны… - Да, мой милый Масато горазд на выдумки, - Рэн приобнял любовника. – Нам никогда не бывает скучно вдвоём. - Я всего лишь стараюсь разнообразить нашу сексуальную жизнь, - Хидзирикава был невозмутим. - Лучше бы вы больше времени уделяли работе! – взвился Шайнинг. - Короче, стоимость сломанного светильника и испорченного потолка я вычту из вашей зарплаты! А пока вон с глаз моих! - Как скажете, президент, - Дзингудзи помахал ручкой и потащил Хидзирикаву за собой. - И не забудьте про психиатра, - напомнил напоследок Масато. Когда первая провинившаяся парочка покинула кабинет, «блестящий» обратился к понурому Рюе: - Уж от кого-кого, а от вас, мистер Хюга, я никак не ожидал подобного. И не стыдно вам, в вашем-то возрасте, путаться с малолеткой? - Да я это… И сам не ожидал… - мялся Рюя. – Всё как-то само собой получилось… - Само собой, значит, - сверкнул стёклами очков Саотомэ. – Выходит, что само собой вы вступили в половую связь с нашим коротышкой на балконе при лунном свете. Чисто случайно вышло! - Я вам не коротышка, президент! – возмутился Курусу. – И не наезжайте на сенсея! Это я во всём виноват. - В смысле? – удивился Шайнинг. - Вот-вот! Не виноватый я! Он сам пришёл! - затрясся Хюга, вспомнив их первую ночь с Сё. - А мне нечего стыдиться! – пробасил Курусу. – Да, это я соблазнил сенсея! Мы ещё тогда десятую часть «Принца бойцов» снимали. После съёмок я и подвалил к нему. Правда, мне для храбрости пришлось нализаться, словно я портовый грузчик в день зарплаты. Сенсей сначала не хотел заниматься со мной сексом. Что-то там вякал про субординацию и иерархию, но я не выдержал сей ереси и связал его. Потом стянул с сенсея штаны и взобрался на него верхом. Конечно, задница у меня побаливала на следующий день, но оно того стоило. А теперь сенсей сам за мной бегает, лишь бы присунуть свой член мне в дырку. - И вы, мистер коротышка, так легко об этом говорите? – опешил Саотомэ. – Да вы бесстыдник каких свет не видывал! Вы только поглядите на мистера Хюгу! Он красный, как помидор, от подробностей, что вы нам тут изложили! - Не называйте меня коротышкой! – взревел Сё. – А то я вам покажу! Не зря меня сенсей учил боевым приёмам! - Да он, я погляжу, не только вас учил боевым приёмам, но и позам из «Камасутры». Небось, всю книгу проштудировали, пока я был в неведении. Да ещё, наверняка, искусство шибари практикуете! – подытожил Шайнинг. - Что есть, то есть, президент, - растянулся в улыбке Курусу и подмигнул «блестящему». – А ещё удушение – потрясающая вещь, и «золотой дождь»… - Мы лучше пойдем! – рявкнул всё ещё пунцовый Рюя, схватил в охапку Курусу и выбежал с ним из помещения. - Валите, извращенцы! Сил моих нет! – прокричал им вслед Шайнинг и вперил взор в Камю и Сесиля. - Ну а вы, царско-дворянские особы, зачем переметнулись на «голубую» сторону? - Я никуда не переметнулся. Музы указали мне путь к высокой и чистой любви, - пропел Айдзима и закружился в традиционном танце Агнаполиса. - Мистер Айдзима, прекратите вертеться! У меня уже голова от ваших па разболелась! – цыкнул на него Саотомэ. - Простите, президент, - Сесиль остановился и прижался к Камю. – Моя душа поёт от того, что я наконец-то встретил любовь всей своей жизни. Когда мы с моим драгоценным цветком закончим карьеры в Японии, то уедем ко мне на родину. Я взойду на трон, а Камю будет моей правой рукой. - Он и так ваша правая рука. И в прямом, и в переносном смысле, - ввернул «блестящий». – И судя по тому, что я видел, «король» как раз-таки граф, а не принц! - Вообще-то я рассчитывал уехать в своё Ледяное Королевство и взять с собой Сесиля, - подал голос Камю. – И если уж дело на то пошло, я не собираюсь ни перед кем отчитываться относительно того, с кем мне заниматься любовью. - Нет-нет-нет! Я не поеду в этот холод! Я там замёрзну! – запричитал Айдзима. – Вот так всегда. Он всё решает за меня. Постоянно всё делает за моей спиной, а потом ставит перед фактом. Но я же принц, наследник трона, и моё слово должно быть решающим! - Помолчи! – скосил на него взгляд Камю. – Никого не волнует твоё мнение. - Ну что я говорил! Он вечно мной помыкает! Это я должен быть сверху, а не он! - Сесиль на грани истерики выбежал из кабинета. - Теперь вы удовлетворены, президент? - нахмурил брови Камю. – Довели ребёнка до слёз. Вам должно быть стыдно! И небольшая личная просьба. Уж не сочтите за труд убрать камеры из конюшни, а то уже и там уединиться без посторонних глаз невозможно. Камю развернулся и вышел, оставив Саотомэ с упавшей на пол челюстью. - Вот засранцы! Меня ещё виноватым выставили! – злился Шайнинг. - Ну мы долго ещё тут торчать будем? – зевнул Эйити и потянулся. – А то Отоя-кун обещал мне показать свою коллекцию гитар. Да и предаться любовным утехам не мешало бы… - Ты-то как в моё агентство затесался? У тебя своего нет что ли? – набросился на него «блестящий». – Чеши к своему папашке! - Я, вроде как, тут, - откликнулся Отори-старший, развалившись на диване в углу и пыхтя сигарой. - А, точно! Я и забыл, что ты тоже явился. Думаю, чего это воняет дешёвым куревом и изъеденной молью норковой шубой, - махнул рукой Саотомэ и вернулся к парням. – Ну! Я слушаю ваши оправдания! - Извините, что причинили неудобства, президент, - промямлил зардевшийся от стыда Иттоки и поклонился в пояс. - Ой, ну что за геморрой? – ковыряясь мизинцем в ухе, проговорил Эйити. – Мне собственный отец мораль не читает, вы ещё будете меня воспитывать. Какие оправдания вы хотите услышать? Да, мы любовники! Довольны? Да, я периодически дрючу в зад Отою-куна! Хотя, судя по вашему выражению лица, вы сами это прекрасно видели во всех подробностях и со всех ракурсов. И началось у нас всё довольно давно, с премии «Uta-Pri». Естественно, мы какое-то время скрывали наши отношения, но сейчас в этом нет никакого смысла. Так что не завидуйте, а пойдите и чпокните кого-нибудь. А то вся ваша злость от спермотоксикоза. - Вот хамло! – Шайнинг саданул кулаком по столу и еле себя сдержал, чтобы не кинуться на ухмыляющегося наглеца. - Если это всё, дяденька, то мы пошли. И не смейте нас задерживать, – заявил Эйити и смачно шлёпнул Иттоки по попе. Тот нервно хихикнул и отвесил ещё один поклон «блестящему». - Простите нас, президент. Обещаю, что впредь, мы будем более осторожны, дабы не травмировать вашу слабую психику и не доводить до инфаркта. - Покедова! – бросил Эйити на прощание и вместе с Отоей убрался восвояси. - Теперь я понимаю в кого этот хлыщ уродился! – сказал Саотомэ, плюхаясь на кресло, едва за последней парой закрылась дверь. Рейнжинг затушил сигару о пепельницу, поднялся с дивана и подошёл к Шайнингу. - Ну что ты к ним пристал? Сдались они тебе! - уговаривал Отори коллегу по цеху. – Работу свою они выполняют, поют хорошо, концертные залы и стадионы собирают, деньги зарабатывают, но им и расслабиться надо. Что ж им делать, коли они все полюбили друг друга? Убиться о стену? Или утопиться? Вот я «Heavens» ничего не запрещаю, да и тебе не советую трогать «Starish» и «Quartet night». А то взбунтуются и уйдут ко мне или ещё кому-нибудь другому. - Да я всё понимаю, но не превращать же моё агентство в публичный дом! Осталось красные фонари развесить по всем аллеям сада, и картина маслом! – ворчал Саотомэ, постепенно успокаиваясь. «Пылающий» положил ладонь его плечо и наклонился. - Какой президент – такие и подчинённые, - интимно прошептал Рейнжинг, обжигая щеку Саотомэ дыханием и перегаром изо рта. – Неужто забыл, как мы в молодости развлекались? Шайнинг лукаво улыбнулся и посмотрел на собеседника. - Да мы и сейчас не хило отжигаем. - Ну а что на счёт наших небольших каникул? Всё в силе? – спросил Отори, предвкушая совместный отдых. - Разумеется, - ответил Саотомэ, посылая ему страстный взгляд из-под окуляров. – Я уже давно забронировал самое дальнее бунгало, дабы нас никто не беспокоил. Как и запланировано, ты вылетаешь сегодня вечером, а я – завтра утром. Надо соблюдать конспирацию! - Ох, не поздоровится нам обоим, когда парни всё про нас узнают, - усмехнулся Рейнжинг. - Это не их дело! – фыркнул Шайнинг. – Нос не дорос, чтобы в дела взрослых встревать! - Тогда до встречи, моя блестяшка, - «пылающий» запорхал, аки мотылёк, по комнате в направлении выхода. – Жду не дождусь, когда прижму тебя к своей груди и оттрахаю по полной. - Это ещё неизвестно кто кого поимеет! – отозвался Саотомэ. Отори открыл дверь и напоследок послал ему воздушный поцелуй. - Что за телячьи нежности? – смутился Шайнинг. Рейнжинг улыбнулся и закрыл за собой дверь. В следующую секунду до ушей Саотомэ донеслись странные звуки, до боли напоминающие страстные стоны и скрип кровати. Президент устало вздохнул и пробормотал: - Всё равно вам, молодежи, ещё далеко до старшего поколения. Вот в пору нашей с Отори юности мы и не такое вытворяли…