***
— О, чёрт, - выдохнул он. Его тело судорожно сжималось под чужим весом. Том был в огне, и возбуждение посылало через организм множество разрядов. Никогда раньше он не чувствовал себя так и даже не думал, что будет делать это. От соприкосновения двух тел в комнате стало жарко до такой степени, что хотелось кричать. Холод остался снаружи – здесь была лишь страсть. Каждое касание вызывало новый прилив желания, и, извиваясь под Георгом, Том чувствовал себя полноценно. Более чем полноценно. Том чувствовал себя целым. Он всхлипывал, вскидывая голову и подаваясь бедрами назад, чтобы ощутить более глубокие толчки. Его накаченное тело и растрепанная голова на подушках каждому показались бы опьяняющими и возбуждающими, но, к счастью, лишь одна пара глаз смотрела на него. — Чёрт, Том, ты так… хорош! – благодаря сексу его здравый смысл покинул его, но это уже не волновало. Не сейчас. — Так хорош! — Тогда трахни меня сильнее! – потребовал Том, пошарив над собой и попытавшись ухватиться за что-то,издавая различные скрипы и шумы. Спинка кровати была ужасна, так как была без брусьев и слишком высока для Тома, чтобы держаться, поэтому он предпочёл жевать подушку. — Трахни, Георг! Сильнее! Парень засмеялся. — Да ты очень настойчив! — Я знаю, чего я хочу.***
Они сказали сесть рядом с ним. Том был готов закричать. Обычно он сидел рядом с братом. Ему нравилось, когда Билл был посередине, и Том мог занять место в конце. Но сейчас он сразу почувствовал себя неловко, сидя на этом месте. Георг был прямо рядом с ним и как бы слегка наклонился, чтобы лучше видеть Тома. Это было неприятно, и Том почувствовал себя тревожнее, чем прежде. Ему очень хотелось уйти. Он знал, что всё грозило пойти не так только потому, что Том был не в настроении. Сейчас он не хотел отвечать на вопросы, потому что опасался ляпнуть чего-то лишнего. Он мог задуматься и окончательно растеряться, что привело бы к плохому интервью. Или он мог бы позволить проскользнуть чему-то лишнему, когда он должен отвечать совсем другое, и это ещё хуже. Он нервничал оттого, как репортёр смотрел на них, словно он уже знал, что делал Том прошлой ночью, и словно выжидал момент, чтобы поделиться этим со всем миром. Что, естественно, было невозможно, потому что никто кроме Тома и Георга не знал, что произошло, и всё должно было так и остаться. Том даже не хотел рассказывать брату — это казалось унизительным. Но больше всего его пугало то, что он вообще согласился на подобное, и, должно быть, впустую, потому что считал, что это не могло случиться по обоюдному согласию. Но Георг не насиловал его. Никогда. Поэтому было глупо винить его в этом. Казалось, что сидевший на диване Том будто сложился. Он наклонился вперед, держа локти на коленях, и испытывал ужасное чувство, какое бывает перед началом, хотя, обычно он молчал первые пару вопросов, потому что на них отвечал Билл. Ровно до того, как один вопрос заинтересовал его. Он улыбнулся и решил озвучить своё мнение. — Кем бы вы работали, если бы не были Tokio Hotel? – насмешливо спросил интервьюер, пытаясь сделать вид, что его действительно интересует ответ. Это была его работа, и Том знал, что ему совершенно всё равно, но будет забавно посмотреть. Билл улыбнулся и взглянул на остальных членов группы. — Мы были бы безработными музыкантами. — Я рассмотрел бы вариант быть ленивым полицейским, - встрял Том. Это было ожидаемо для шутника на всех интервью и публичных появлениях. Однажды он сделал так на своём первом официальном интервью, дав небольшие комментарии по поводу всех девушек, с которыми он переспал. Но сейчас, годы спустя, он был профессионально подготовлен и уже не отвечал на вопросы серьёзно. И не планировал делать это в дальнейшем. — Билл, - этот вопрос был адресован брату, — сколько времени и денег ты тратишь на свою прическу? Билл засмеялся, получив пару смешков от остальных. Они все прекрасно знали, сколько времени он проводит перед зеркалом, колдуя над своей привлекательностью. На самом деле Биллу не нужно было сильно стараться, чтобы хорошо выглядеть, так как он был красив от природы. — Это занимает максимум десять минут по утрам, - он явно недооценил себя, пожав плечами. – Сколько денег я трачу? Достаточно, я считаю, но не очень много. Вообще, это зависит от того, сколько стоят услуги парикмахера. Несколько сотен евро. Но обычно я использую только лак для волос. Гитарист ухмыльнулся и бросил взгляд на колючие волосы брата, которые были зачёсаны наверх. И Том не мог согласиться, вспомнив, что это занимало гораздо больше, чем десять минут. Его брат часто жаловался, что чтобы уложить всё, как следует, нужно потратить не меньше часа. Он был пойман на мысли — слава Богу не о том, что он так боялся, и когда услышал своё имя, то резко переключил внимание на репортёра и попытался уловить как можно больше сути. — Том, что произошло с твоими дредами? Том почти вздрогнул. Было достаточно неприятно думать об этом, но он вздохнул и, улыбаясь, нашёл оправдание: — В один прекрасный день они были оторваны от моей головы. Сейчас они продаются по максимальной ставке на E-Bay! - парни усмехнулись вместе с ним, а он продолжил: — Я не могу сказать, что это было очень приятно. Нет, я просто хотел избавиться от большого веса на моей голове! Георг посмотрел на гитариста и заговорил, наклоняясь к микрофону Тома. Тот едва не подпрыгнул, когда понял, насколько близко был басист. Он чувствовал себя ужасно неловко, находясь так близко с ним и пытался держать себя под контролем, глядя на его губы, а Георг полностью игнорировал тот факт, что дразнит его. — С тех пор Тому даже удалось произнести несколько полных предложений. Все засмеялись, кроме Тома. Он не мог поверить, что почти забыл, что Георг тоже находится в этой комнате. То, что он был на этом интервью, или, что он был в той же группе, что и Том. Том вздрогнул, думая про себя, что, возможно, он мог поговорить с братом и добиться того, чтобы Георга выгнали. Не потому что он ему не нравился или его игра – полный отстой. У Тома были свои причины.***
Его тело задрожало, когда он почувствовал, как последняя волна удовольствия накрывает его с головой, когда Георг вышел из него. Они не пользовались презервативом — слишком пьяны, чтобы его найти и даже понять, как им пользоваться, поэтому Том вздрогнул, ощущая его сперму внутри. Пытаясь отдышаться, они упали по разным сторонам кровати и наслаждались приятным чувством. Это было прекрасно. Месяц светил через приоткрытые шторы, которые они забыли закрыть (ну, не то, чтобы забыли, скорее, пренебрегли). Мускусный запах, витавший в комнате, ясно давал понять, что тут происходило, а их безмолвные касания доказывали это. После небольшого перерыва Георг притянул парня к себе за усыпанные синяками бедра. Они улеглись как можно удобнее, желая только ощущать обнажённые тела друг друга снова и снова. Это было опьяняюще и сводило с ума. — Господи, - выдохнул он, переводя дыхание, — Это было так круто, Том… — Угу-у-у, - простонал тот в ответ, полностью обессиленный от того, что произошло. Он чувствовал себя легко и непринуждённо и менее всего желал, чтобы им помешали. Ему казалось правильным находиться в объятиях Георга и медленно ласкать его крепкие руки пальцами. Возможно, будь Том куда в более трезвом состоянии, он посчитал бы это аморальным. Он не был геем, даже би, поэтому никогда не думал, что кажется в таком . Ему нравились девушки. Он обожал все женские прелести и не подозревал, что однажды он и басист напьются и начнут ласкать друг друга, что приведёт к горячим любовным играм в комнате отеля. Он был озадачен, но в данный момент не испытывал ни малейшего сожаления. Но это продлилось ровно до следующего утра. — О-о-о, Георг? – тихонечко произнёс Том с закрытыми глазами и упёрся спиной в крепкую грудь Георга. Он почувствовал соприкосновение с чужим телом и чужой член. — Тебе не кажется это странным? — Нет. Идеально. — Это же ничего не изменит? Хотя… Я имею в виду то, что мы в группе. Мы лучшие друзья и я не хочу ничего менять. — Этого не случится. Тому хотелось бы быть таким же уверенным, как и он, но по некоторым причинам он не мог внушить себе, что это так. Его не покидало какое-то неприятное ощущение под ложечкой, и не только потому, что ранее его оттрахали. Он ощущал себя странно. Но очень уставшим. Парень окончательно изнурил его, и в доказательство Том зевнул: — Ладно. — Я люблю тебя, Том. Всегда любил. Том промолчал. Если бы он не был таким уставшим, он вскочил бы и закричал, а потом оставил басиста наедине с его собственными запутанными мыслями. Потом, возможно, он бросился бы под грузовик, чтобы доказать свою точку зрения. Но он был слишком утомлён, и под тихий гул, послуживший доказательством, закрыл глаза и провалился в сон. Георг наблюдал за ним ещё некоторое время, прежде чем задремал.***
Пока Георг не смотрел на него, он чувствовал себя куда более комфортно. Он знал это наверняка, потому что на протяжении всего интервью косо поглядывал в его сторону, чтобы убедиться в том, что басист не смотрит на него. Он знал, что уже стал параноиком, и ему стоило бы немного расслабиться и завершить интервью без каких-либо проблем. Все будут счастливы, Том сможет вернуться в отель и поддаться унынию. Это звучало заманчиво, и он уже не мог дождаться. Все вопросы были скучными и посредственными, тем более, их задавали ранее уже много раз. Его удивляло, что до сих пор не прозвучал вопрос о значении их названия и не знал, сколько раз ещё придётся объяснить. Но всё было как всегда. Том ухмылялся в камеру, облизывая пирсинг в губе для пущего эффекта, и уже не мог дождаться того момента, когда он сможет вернуться в отель и свернуться калачиком в постели, покончить с жизнью на сегодняшний день и проспать до следующего публичного появления. Он снова зыркнул на Георга, но тот не смотрел на него, чему Том был рад. Он действительно собирался таким образом выйти из положения и, рискуя всем, поглядывать на него. Если Георг оглянется, его снова начнёт трясти, поэтому он не знал, зачем вообще делает это. Он оказался глуп и однажды доказал это. Том взглянул на интервьюера, задававшего очередной вопрос, который заставил Тома улыбнуться. — Если бы вы оказались девушками на один день, чтобы вы сделали? Все засмеялись. Том громко хохотнул, выпрямляясь, о чём он тут же пожалел. Рука Георга покоилась на спинке его сидения. Он коснулся её и вздёрнул плечами. Но он не мог нервничать, когда у него был готов идеально подходящий ответ. Том усмехнулся: — Много всего, так много всего… Младший близнец заговорил быстрее него, не дав Тому вздохнуть. Билла очень взволновала эта тема. Кто может его винить? В группе он прослыл девственником, поэтому ему требовалось немного провокации в интервью. — Мы думаем только о неприличных вещах! – Это было правдой. – Я знаю одну очень неприличную вещь, которую хотел бы попробовать. Том натянул свою фирменную для публики улыбку, одну из тех, которая притягивает девушек, поэтому использовавшуюся чаще всего. — Если бы я стал девушкой на один день, я бы попытался переспать с Томом Каулитцем, - сказал он. Парни захохотали вместе с ним, но только один комментарий из трёх заставил его задрожать и почувствовать внезапный ужас от произошедшего ночью, которое он тщательно пытался забыть. — Мы все бы… Мы все бы попытались, - произнёс Георг.***
Том чувствовал себя не совсем обычно в то утро. Он лежал и что-то тихонько мурлыкал себе под нос. Как будто его тело знало что-то, что ещё не дошло до сознания. Он знал, что что-то произошло прошлой ночью, даже не имея малейшего понятия об этом. Он почувствовал мягкие касания к животу – чьи-то пальцы нежно поглаживали его кожу. Кто-то был с ним, тот, кто позади него. Кто-то был здесь в комнате с ним, и, что пугало больше всего, он не помнил, кто это. Он приоткрыл глаза. Нижняя часть туловища болела, а сильная рука всё ещё обнимала его за талию. Что-то было. Он запаниковал. Том тут же вскочил, заставляя руку отпустить его, и внезапно почувствовал резкую боль, пронзившую всё тело. Выскочив из кровати, он обнаружил, что был полностью обнажён. Что произошло? — Что за… нахер? – заикаясь, он оглядел комнату и увидел свою одежду, разбросанную по всему номеру. Несложно догадаться, что могло случиться ночью, и Том почувствовал тошноту. В голове стучало набатом, в животе крутило так, будто он был болен. — Том? – раздался голос с постели, и гитарист попятился. — Том, что такое? Он ещё смеет спрашивать? Испугавшись, он отшатнулся на пару шагов назад и, споткнувшись о стул, упал с глухим стуком и приземлился на спину. Попытался встать, но съежился от чувства, будто его задница горит. — Том, осторожно! – Георг встал с намерением помочь другу. Но того это не волновало. — Не подходи ко мне! Бл*ть, не-не трогай меня! Георг стоял неподалёку от друга и пытался представить, что тот чувствует. Он действительно испугался, даже не зная, почему они делали это прошлой ночью. Георг до сих пор не знал. Но это случилось, и ему не о чем сожалеть. В отличие от Тома. — П-почему? – едва выдавил он, обнимая себя руками, словно пытаясь защититься. Он не знал, почему он ведёт себя как маленький испуганный мальчик, которого только что изнасиловали. Он знал, что всё произошло по обоюдному согласию, и никоим образом он не мог он винить Георга. Но это и пугало его больше всего: что он сам хотел этого прошлой ночью. Во всём он винил алкоголь, потому что ни за что на свете он не сделал бы это. Он собирался навсегда порвать с Георгом любые отношения, со своим лучшим другом, и знал, что это будет его вина. Они знали друг друга достаточно долго, и было бы полным идиотизмом закончить всё вот так. Но это должно было случиться. Он едва мог даже смотреть на своего друга, не говоря уже о том, чтобы говорить с ним. — Том? – мягко начал Георг. – Том, ты в порядке? — Не..не… — Я не подойду к тебе, обещаю, - Георг отступил, выставив руки перед собой. Теперь и он чувствовал себя паршиво. — Я… Почему мы сделали это? — Мы хотели этого, Том. Гитарист потряс головой, словно пытаясь выбросить эти мысли из своей головы. Он не хотел разрывать отношения с Георгом, но он не хотел трахаться с мужчиной, не говоря уже о том, чтобы принять это. Это было бредом, но тогда почему он позволил Георгу сказать это? Он продолжал трясти головой и пробубнил: — Н-нет. Нет, я не хотел. Георг вздохнул, опуская голову. Ему хотелось помочь ему, показать, что они на самом деле желали этого вместе. Он хотел Тома так долго, и он на самом деле думал, что вчерашний вечер оказался подходящим. Он думал, что утром всё будет хорошо, что они бы занялись сексом и улучшили свои отношения. Для Тома всё всегда начинается с секса, поэтому он решил, что это может привести к чему-то большему. Он любил гитариста так долго, что уже и не мог припомнить времени, когда всё началось. — Том, на минуту, окей? – Георг взглянул на своего разбитого друга, который выглядел испуганным. – Мы оба хотели этого, и я бы занялся с тобой сексом сейчас, трезвым. Я… Я люблю тебя уже давно, Том. Он остановился, когда ему показалось, что Том перестал дышать. Его тело замерло, словно он замерз и не мог пошевелиться. Кусая губу, гитарист медленно поднялся. Атмосфера в комнате ужасно давила на них обоих, чувствовалась неловкость. Том окинул взглядом свою разбросанную одежду и сказал: — Мне нужно идти. — Том, погоди... Пожалуйста, не уходи. — У нас интервью сегодня. Мне нужно идти. И он ушел, неуверенно пошатываясь, и оставил Георга наедине со своими мыслями. То, что его друг настолько разбит даже после его объяснения, ранило в самое сердце. Том не ответил бы на эти чувства, поэтому это было неважно. Георг пройдёт через это.***
Том вздохнул, сжимая в руках голубоватый микрофон. Он слушал брата, ушедшего в рассуждения о его песнях и их значениях. В том, чтобы навеять немного поэтической драмы вокруг их песен, он был лучшим, поэтому Том молчал. Он выглядел немного огорчённым, крутя между пальцами гладкую поверхность говорящего устройства. Сейчас микрофон ему не нужен, и он больше не хочет отвечать на какие-либо вопросы. Он просто хочет пойти домой, но уже по другой причине. Будучи в совершенно трезвом состоянии он усердно думал и пытался собрать в голове картинку произошедшего прошлой ночью. Может, Георг был прав? Может, Том хотел этого так же, как и он? Он, должно быть, заставил его чувствовать себя паршиво после того, как он ушел утром, не давал даже взглянуть на себя весь день. Он был последним мудаком, и знал, что собирается делать со своим лучшим другом. И очень хотел этого. Но сейчас мысли были заняты тем, как Георг признался ему в своих чувствах. Как много раз Том замечал, как басист пялится на его задницу на сцене или как загадочно улыбается во время всех интервью. Тогда это, определённо, что-то значило. Он не осознавал этого, но сейчас был уверен, что всё испортил. Испустив ещё один печальный вздох, Том медленно повернулся, посмотрел в сторону лучшего друга. Георг тоже смотрел прямо на него, и на этот раз Том был рад. Он был рад, что Георг действительно волнуется и пытается сказать, что ему жаль. Том игнорировал его целый день. Стоило ему взглянуть в его зелёные глаза, на его губах появилась легкая улыбка, и он сунул микрофон Георгу в руки. Контакт через устройство заставил их обоих улыбнуться, и, когда Георг взял его, позволяя своим пальцам задержаться на пальцах Тома, в его душе сразу потеплело. С болтовнёй Билла на заднем плане, их взгляды позволили им сказать миллионы слов друг другу, и Том знал, что всё будет хорошо. Им стоит ещё немного поговорить позже, но всё будет чудесно. По крайней мере, лучше, чем тогда. Полностью игнорируя оставшуюся часть интервью и, позволив Биллу закончить, они слегка усмехнулись, и небольшой румянец появился на их лицах. Они не хотели намекать друг другу на что-либо, поэтому им быстро пришлось отвернуться. Билл подытожил всё сказанное, ответив на вопрос, кто же больше всех поёт в душе. — Я! Весь день! Том согласно кивнул: — Да, это раздражает.