О вреде ночных прогулок

      Рону опять не спится. Он берет мантию своего лучшего друга и, тихонечко прокравшись мимо портрета Полной Дамы, направляется на кухню. Ничто так не спасает от бессонницы, как стакан теплого молока с парочкой, нет, целой тарелкой шоколадного печенья. Рон задумывается. А когда он в последний раз так гулял по замку без своих друзей? Мадам Помфри как-то сказала ему, что в провалах в памяти виноваты мозги, в которые он, Рон, по глупости влетел в Отделе Тайн, но это скоро пройдет. Наверное, так и есть, школьной целительнице виднее. Задумавшись, Рон не замечает, что перепутал лестницы и стоит на восьмом этаже.       — Так как ты говоришь, мы это сделаем? — раздается за поворотом знакомый мальчишеский голос.       — Гарри Джеймс Поттер! Мы ведь уже тысячу раз это обсудили. Сколько можно?       — Ну, прости, Герми! Я совсем закрутился с этими балбесами Снейпом и Малфоем.       — Не называй меня так! — в голосе девушки послышались рычащие нотки. — Я же просила.       — Миона? — звук оплеухи. — Ай! Темная леди? Ой! Моя Леди? Уй! Моя Темная Леди?       — Так лучше. Так что там наши слизеринские слизни?       — Как всегда. Драко ведет себя даже глупее недалекого Рона.       Укрытый мантией-невидимкой судорожно вздыхает.       — Порой мне кажется, что они на самом деле близнецы, просто нищие Уизли каким-то образом умудрились сбагрить одного своим вечным врагам Малфоям, предварительно перекрасив в блондина. Весьма изощренная месть, не находишь?       Собеседники смеются.       — В общем, он не справится. Совершенно точно. Неудачник.       — А Снейп?       — А профессор у нас — крестный папочка Малфоя, не справится крестник, — придется убить Дамблдора ему. Или его любимчик понесет наказание, несовместимое с жизнью.       — Отлично, Гарри, признаться, я до последнего сомневалась в твоем плане, но у нас точно все получится. Старик будет слаб после приличной порции яда и не сможет нам помешать. Никто не сможет нам помешать.       — Ты ведь уже решила, что мы сделаем с Волди, Мионочка? — еще одна оплеуха.       — Ты специально меня провоцируешь? Нравится, когда тебя наказывают? О, я могу быть очень сердитой, тогда кому-то точно не поздоровится.       — Вот это мне в тебе и нравится, — звук поцелуя.       Вне себя от услышанного, Рон пятится спиной к выходу из коридора и, зацепившись за стоящие в одной из ниш доспехи, падает на пол, мантия слетает с незадачливого беглеца, а грохот от падения в ночной тишине замка раздается особенно громко.       — Так-так, это же Ронни. Малыш Рон. — В свете Люмоса лицо Гарри выглядит пугающе.       — И что же мы делаем ночью в коридоре у выручай-комнаты?       — Я… я не подслушивал, я просто немного заблудился в темноте и свернул не на ту лестницу. Я ничего никому не скажу, ребята, обещаю!       — Конечно, не скажешь. Обливиэйт! — в зеленых глазах Гарри Поттера вспыхивают красные искры, но Рон этого уже не вспомнит. Как не вспомнит и усмешку своей лучшей подруги, любовно поглаживающей золотую цепочку медальона с буквой S на корпусе, висящего на ее красивой тонкой шее.       — В следующий раз пусть это будет Авада.       — Хорошо, Герми.       Эхо смачной пощечины еще долго разносится по коридорам спящего Хогвартса.