Один февральский день

Всем троим было ужасно стыдно. И больно. Осознание мерзости своих поступков пришло неожиданно, что стало очень неприятным сюрпризом. Исправлять содеянное было поздно: все слова, сказанные в тот день, уже не вернешь, как не вернешь прежнее доверие. Всем троим снились кошмары. Тягучие, похожие на желе они терзали их каждую ночь в наказание за прошлые проступки. Омеги должны были прочувствовать всю боль, которую причинили человеку с чистыми сердцем и душой. Своему ангелу… ***Стёпа. Знаете, февраль – это месяц, полный всевозможных падений, травм и вывихов, особенно на Урале. Утренние улицы покрываются льдом, и прохожие смешно дрыгают руками и ногами в надежде не упасть и не разбить нос. На лицах прохожих виднелись хмурые гримасы, холодно, зима еще не ушла из этого края. Но был один человек, который на зло морозу улыбался во весь рот. Маленький омежка задорно скользил по застывшим лужам, напевая под нос веселую песенку. Обтянутые тонкими штанами ноги изредка подрагивали от пронизывающего ветра, длинная челка мешала и лезла в глаза, что очень нервировало подростка. Он шел и шел, заглядываясь на лазоревое, местами порозовевшее, небо, на проглядывающее солнце, которое приятно грело. Омежка подходил к остановке, за которой начиналась ограда лицея. Он не любил проходить мимо этого места из-за больших зеркал, омега за секунду успевал увидеть свое отражение, и картина там ему очень не нравилась. Хотелось взять кирпич и уничтожить зеркальную поверхность, в которой отражалось большое лицо, отвратительное и ужасное, как казалось подростку. Лицей встретил приятным шумом разговоров и вопросов, объятий и радостных визгов: кто-то кого-то щекотал, слышался заразительный смех, что невольно вызывало улыбку и справляло подпорченное настроение. - Степушка, доброе утро! - Доброе утро, Стёпа! - О боже, ну почему сегодня две физики, я на физмата похож? - Утро добрым не бывает. - Хочу спать. - Ой, а вы знаете, кто сегодня со мной в автобусе ехал... Одноклассники весело гудели, кто-то протирал глаза и шлепал себя по щекам, не в силах проснуться и собраться с силами, все активно переговаривались между собой, хотя кто-то стоял в наушниках и постукивал ножкой по кафельному полу, не обращая ни на что внимания. Стёпа лишь невнятно мычал в ответ на все приветствия, но это не мешало ему обнимать всех и улыбаться, настрой поднялся, поэтому омежка, сняв с себя верхнюю одежду, уже не чувствовал себя таким уродом, даже наоборот – милым и красивым. Омежка подошел к огромной панели с расписанием, чтобы узнать, в какой аудитории будет русский язык, но увидел ярко-кислотную куртку и остановился, задержав дыхание. Сердце забилось быстро-быстро, а кулаки непроизвольно сжались, выдавая напряжение хозяина. По коридору медленно и неспешно проплывала хренова звезда платного отделения, богатенький альфа с кучей денег и гигантским самомнением. Острый запах тут же заполнил нос, от чего Стёпа поморщился и тряхнул головой. Альфа был не один, его окружала толпа хихикающих друзей и омег, все они направлялись в другой корпус, где все блистало и сверкало новизной покрытий и мебели, чем совершенно не мог похвастаться бюджет, на котором учился Стёпа. На мгновение их глаза встретились, серые омуты пронзили насквозь, сердце обожгло очередным приступом боли, которую омега тут же погасил, холодная маска не слетала, не давая реальным эмоциям проступить наружу, ни один мускул не дрогнул на лице. Да, Стёпа влюбился в этого отвратительного альфу, это было первое подобное чувство, которое просто обязано было закончиться крахом. Омега страдал, надеялся, но однажды, увидев «своего» альфу с каким-то хмырем, обнимающим Влада, так звали альфу, за плечи, понял, что пора заканчивать страдать и ныть, что надо взять себя в руки и пережить этот весьма неприятный жизненный период. Всю последнюю неделю Стёпе удавалось выпихивать Влада из головы, что получалось с переменным успехом. Взгляд неосознанно цеплялся за широкую спину и руки, омега закрывал глаза и невольно представлял их тепло и нежность, хотелось прижаться и не отпускать, но реальность упрямо била омегу сковородкой по голове, выдирая того из мира фантазий. Вздохнув, Степа поплелся на русский язык, стараясь не смотреть туда, куда ушел альфа. Не получалось. ***Джем. Утро встретило свинцовым небом, которое изредка пробивало солнце, стараясь обогреть жителей огромного Нью-Йорка. Тысячи людей ежедневно пересекали главную площадь этого города, любуясь яркими огнями и проспектами. На площади постоянно стоял гул, но в квартире Джема стояла утренняя тишина и безмятежность, гул с улицы до него не долетал. Омега поворочался и открыл глаза: малыш спокойно спал в своей кровати, беря пример со своего отца-альфы, который тоже безмятежно посапывал, прижав к себе Джема. На часах было 6 утра, омега неспешно встал, потянулся и, с любовью посмотрев на мужа, отправился делать обычные домашние дела: приготовить завтрак, погладить и почистить одежду, чтобы, когда любимый проснется, все было готово. По кухне витали запахи омлета и сваренного кофе, манной каши и перемолотого фруктового пюре. Джем, весело напевая себе под нос, раскладывал все по тарелкам, как вдруг вокруг талии обвились руки мужа, оглаживая плоский живот и грудь. - Ммм, пахнет вкусно, - губы альфы опустились на шею, нежно прикасаясь, поцелуи постепенно переходили в легкие покусывания, от чего омега жмурился и тихо постанывал. - Кому-то на работу нужно идти, - в чувство привел запах чего-то подгоревшего. – Опоздаешь ведь! - Ну, у меня есть важная причина, из-за которой я опоздаю, - альфа сидел на стуле, хитро улыбаясь, глаза, в которых очень отчетливо виднелась смешинка, ласково смотрели на Джема, заставляя омегу периодически краснеть. Через тридцать минут Джему все-таки удалось выгнать любимого из квартиры, мужу очень не хотелось уходить, поэтому он ухитрялся щипать омегу за всевозможные части тела, получал несильные тычки, что раззадоривало еще больше. - Иди уже, - Джем поцеловал альфу и закрыл дверь. Через два часа проснулся любимый сынишка, которого тоже нужно было покормить, одеть и отправить к другу мужа, у которого рос такой же собственный кроха. Джем нарадоваться не мог, видя, как на личике его маленького омежки расцветает улыбка, и появляются забавные ямочки при виде своего друга. На улице моросил дождь, но настроение Джема стремительно летело вверх. ***Плутон. Голова в последнее время болела все чаще и чаще. Не спасали таблетки, компрессы и даже сон. Острая боль проникала в сознание, от чего очень сильно хотелось избавиться, или забыться. И если даже омеге все-таки удавалось закрыть глаза и отдохнуть, то перед ним тут же начинали мелькать самые разные картины, чаще всего страшные и пугающие. Проснулся Плутон от плача своего маленького сынишки, который требовательно хныкал, чтобы его покормили. Омеге ничего не оставалось делать, как идти на кухню и готовить завтрак своим любимым: мужу и ребенку. Голова болела не так сильно, поэтому омега начал варить кашу, поджаривать тосты, одновременно успевая гладить рубашки своему альфе, который должен уже проснуться. И правда, через минуты две послышались шаги, и в кухню заглянуло знакомое лицо. - Как ты себя чувствуешь? – альфа развернул Плутона к себе, заглядывая в его зеленые глаза. – Не надо было готовить, я и сам бы справился. - Конечно. Другой вопрос, все ли останутся живы, - омега улыбнулся и чмокнул альфу в щеку. – Ешь давай. - Я смотрю, кто-то думает, что я несамостоятельный, - альфа вместо еды подхватил Плутона на руки и закружил, благо, размер кухни позволял это сделать, иначе его бы ждал очень сердитый муж. А когда Плутон злился, плохо становилось всем. Кроме сына. - Люблю тебя, - альфа все-таки поставил омегу на твердый пол и принялся поглощать завтрак. – Оффень вкуфно! - Ахах, я знаю, что вкуфно, - омега уселся рядом, потягивая кофе и улыбаясь. – Одежду найдешь в спальне, в шкафу, не благодари. - Ты самый лучший на свете, - альфа потянулся и отправился одеваться. За окном протяжно выл ветер и лил дождь, по стеклу разлетались мириады маленьких капелек, серое небо наводило тоску и уныние. Было холодно. *** Две недели назад. Стёпа лениво просматривал ленту сообщений в ВК, надеясь найти что-то интересное, но как назло все шло размеренно и спокойно, на стене тикали шведские часы, и омега сдерживался, чтобы их не выкинуть или не сломать. На улице было холодно и порхали снежинки, сливаясь друг с другом в каком-то непонятном для омеги танце. Из приоткрытого окна дул зимний ветерок, омега морщился, но створку не закрывал. Он ждал своих лучших друзей – Плутона и Джема, конечно, они жили в других странах, но это не мешало им дружить и списываться каждый день, делясь своими проблемами и новостями. Джем 17.20 Привет) Стёпа 17.21 Привет, как у вас дела? Джем 17.23 Нормально, но меня очень сильно заботит Курт. Он просто лежит и смотрит в потолок, вообще не реагирует ни на что. Стёпа 17.25 Я разберусь, как малыш?) Джем 17.26 Он просто замечательно) Нарадоваться не могу моему чуду) Стёпа 17.26 Боже!) Курт был давним знакомым омег, рыжий паренек с веснушками и потрясающей улыбкой, который уже месяц как страдал депрессией, связанной с тем, что у него отобрали ребенка, которого он нянчил долгое время. Малыш очень серьезно заболел, мог в любую минуту умереть, поэтому его родители решили уехать с ребенком заграницу, в Америку, где его могли бы вылечить. При этом Курту об этом никто не сказал, они просто уехали, забирая у Курта кусочек души, ведь он по-настоящему привязался к соседскому сыну, воспитывая и оставаясь с ним, пока родители были в бесконечных разъездах. Новость об этой ситуации повергла Стёпу и Джема в шок. Они думали, что у Курта все хорошо, живет и не тужит, но жизнь в очередной раз показала, что не все так просто. До счастья путь долгий, поэтому двое омег решили помочь Курту справится со своим состоянием, в чем им активно содействовал Плутон. Стёпа 17.31 Курт, как у тебя дела? Kurt 17.36 нормально. Стёпа 17.42 Ты сейчас в Венгрии, да? Kurt 17.43 Типа того. Стёпа 17.45 Домой не собираешься? Kurt 17.48 Только приехал. Стёпа 17.50 Где остановился? Kurt 17.51 у знакомого. Стёпа 17.53 Мм? Kurt 17.56 сопровождал его на светский раут. Стёпа 17.59 Понятно, как его зовут? Kurt 18.01 Рикард. Стёпа 18.03 Посетили уже что-нибудь? Kurt 18.05 задаешь тупые вопросы. нигде. Стёпа 18.07 Извини, туплю просто. Kurt 18.08 Ничего. Стёпа отодвинул телефон от себя и вздохнул. С Куртом было очень трудно общаться, тем для общения и разговоров просто не было, что кололо по самосознанию. Звук приходящего сообщения снова заставил взять в руки телефон. Плутон 18.15 Курт переспал с Рикардом. Стёпа 18.16 Не понял. Плутон 18.17 Просто секс. Стёпа 18.18 Подожди, Курт в депрессии, по-моему, люди в таком состоянии не трахаются. Плутон 18.19 Он приехал, чтобы отвлечься, забыть о своем горе, Рикард красивый и страстный, вот он и сделал это, чтобы забыться. Стёпа 18.20 Но ведь так нельзя! Я имею в виду, что нельзя так делать, нельзя заниматься сексом без любви, тем более в моменты, когда тебе плохо. Видимо я воспитан по-другому, не понимаю. Возмущение в груди росло, омега с нетерпением ждал ответа, просто не мог понять, почему Курт это сделал. Плутон не отвечал, но от Курта пришло сообщение. Страница Плутона, к слову, была доступна еще нескольким пользователям, поэтому Стёпа не особо удивился. Kurt 18.24 Я знаю, что ты меня не понимаешь. Не дорос. Не испытал потерю ребёнка. Не был шлюхой. И знаешь, будешь моральные кодексы свои рассказывать, когда сам все это переживешь, и знаешь да, я шлюха. Но лучше бы сдох сам. Уверен, это в твоих глазах лучше смотрелось бы, чем мое поведение. только пытаюсь отвлечься. Стёпа 18.25 Не мне тебя судить. Kurt 18.26 Уже судишь. Тогда я буду судить такого шикарно друга. Стёпа 18.28 Не думаю Kurt 18.29 А я думаю. Как же хорошо ты меня поддерживал все это время, дружочек. Стёпа 18.30 Слов, что ты делаешь все правильно, не будет. Kurt 18.34 Я их и не жду. Только вот прикол – малыш ни фига не был болен. Стёпа 18.36 *applause* Kurt 18.38 Теперь увидел твое настоящее личико. И да, мой сын жив. И все это подстроил мой бывший для того, чтобы уничтожить меня. Поздравляю, вы с ним этого добились. Стёпа 18.39 Я тебя не понимаю. Твой малыш, которого ты любишь, жив. ЖИВ, понимаешь. Kurt 18.42 его забрали, и ты еще меня добиваешь. он меня забыл, не хочет видеть, конечно, родители стали обращать на него внимание, и я стал не нужен. Стёпа 18.45 Он счастлив? Kurt 18.49 теперь ещё ты весь такой пушистый добил и не соображаешь как это больно, раз, блять, спрашиваешь. да счастлив. подавитесь вы все добились, чего хотели, браво, сломали я вас всех любил растоптали Стёпа 18.50 Знаешь, я думал, что для тебя важен этот мальчик Kurt 18.53 стараюсь забыть, ты вместо поддержки убиваешь Стёпа 18.54 Убиваешь себя только ты Kurt 18.56 нет, это делает окружение Стёпа 18.58 Ах да, ты же страдалец Твой ребенок не умрет Он жив Он дышит, понимаешь? Kurt 19.52 Ах да, это ты вечно ноешь по мелочам так что чья б корова мычала я и радуюсь он и был жив не было никакой болезни все результаты подделка В этот момент Стёпа понял, что внутри что-то сломалось. Получается, Курт знал обо всем и водил всех за нос? Врал? Тошнило сильно, на глазах стояли соленые капли, омега начал медленно оседать на пол, до конца не осознавая, что с ним происходит. Воздуха не хватало, хотелось пить, но сил, чтобы дойти хотя бы до крана не было. Звук сообщения привел в сознание. После месячного отсутствия писал папа. Из семьи мало кто знал, где он находится, его друг сказал, что он устал, поэтому они вместе с отцом решили вспомнить молодость, зажигая в клубах так, что у присутствующих отваливалась челюсть. Попахивало это дело странно, но Стёпа решил не вмешиваться в жизнь родителей. Микаил 20.03 я думал, хоть перед смертью увижу семью, в которой все понимают друг друга видимо, нет очень жаль Стёпа 20.09 Не упрекай меня. Я всегда хотел, чтобы мы все жили в мире, но это не получается. Я пытаюсь, но все впустую! Микаил 20.12 я не этого хотел и никогда тебя не упрекал, а если упрекал, то не тебя одного наверное, за два часа до смерти только понимаешь все ошибки прости меня я правда тебя люблю Стёпа 20.14 Вы каждый раз уничтожаете меня, я надеюсь, что ты хорошо поразвлекался с отцом, пока мы сидели и не знали, что делать с Куртом. Почему вы уехали?! Решили проучить?! Получилось. Микаил 20.16 нет мы не хотели тебя проучить это было не для тебя Стёпа сидел на полу и захлебывался в слезах, не вникая в смысл того, о чем писал папа. Хотелось кричать, не думать, омега лежал на полу, на холодном кафеле, подложив руку под щёку. Он вырубился. А на следующий день ему сказали, что папы уже нет… *** Как позже выяснилось, в тот день папе писал не только Стёпа. По странному стечению обстоятельств Плутон и Джем написали тоже самое, что писал вечером омега. Писали гадости и мерзости, в порыве ярости мстя Микаилу за то, что он их покинул, о чем жалели сильно, преследуемые своей совестью. Выяснили, что Микаил не развлекался, а уехал в больницу, где его настигла прогрессирующая болезнь. Он упирался, не хотел уезжать и лечиться, хотел остаться со своими сыновьями и внуками, но муж не дал ему этого сделать. И был прав. За две недели омеги осмыслили многое. Но прошлого, увы, не вернешь. Вместе с запахом выжженых Солнцем полей, Тёмной птицею в сердце Входит новая осень. Ты плетёшь свой венок Из траурных лент, Из увядших цветов И почерневших колосьев. Но кто знает, чем обернутся Холода и потери Для того, кто умел верить? И кто знает, когда над водою Взойдёт голубая звезда Для того, кто умел ждать?*