«Я этого не стою»

***

      Это был один из тех дней, в которых каждый час длится одновременно секунду и целый год. В одну минуту солнце поднялось на небо Лос-Анджелеса, а в другую — оно уже катилось за горизонт. Несмотря на это, БоДжеку казалось, что он лежит в постели уже много лет, и что мох прорастет из пола и сбросит его на землю, если он пролежит так еще чуточку дольше. Что было бы не таким уж и плохим исходом.       Этим утром в теле ощущалась тяжесть. Это не было похоже на тяжесть типа «Я съел слишком много яблочных оладий и теперь не могу двигаться», а больше напоминало «Каждая сила на этой планете пытается не дать мне встать с постели». Он несколько минут смотрел в окно через створки жалюзи, разглядывая кусочек вновь поднявшегося солнца с надеждой, что оно его ослепит, а затем лег обратно и завернулся в простыни. Он решил, что бегать сегодня не станет, еще до того, как успел обозвать себя ленивым хреном, который не может добежать даже до вершины холма и сотворить что-нибудь значимое за то время, что ему осталось. После этого БоДжек поднимался только для того, чтобы сходить в туалет, что, в свою очередь, тоже было непосильной задачей для его мозга.       В момент, который БоДжек оценил как час дня (или три часа, или одиннадцать утра), он услышал стук в дверь своей спальни. Он отвернулся лицом от двери, попутно раздавив несколько пустых пивных банок, и стал ждать. Тодд войдет независимо от того, что он ответит, и ответит ли вообще.       — Эм… Хей, дружище, — сказал стоящий в дверях Тодд. БоДжек разглядел в оконном отражении, как он зажимает нос и рукой прогоняет зловоние. БоДжек открыто не признавался себе, но догадывался, что запах в комнате стоял довольно сильный — алкоголь и запах любого тела, которое несколько дней не вставало с кровати.       БоДжек не ответил. Его рот точно был заклеен.       — Что ж, раз ты, кажется, занят, я подумал, что мог бы позвать друзей. Ну, знаешь, маленький междусобойчик… Ты ведь сказал, что мы лучшие друзья, так что, думаю, у меня есть привилегия приглашать гостей?       Слова, тут же пришедшие БоДжеку на ум, звучали как: «Нет, почему ты всегда думаешь, что я соглашусь. Иди и побудь идиотом где-нибудь в другом месте, Тодд!». Но он не мог этого сказать. В конце концов, Тодд был прав. Не похоже, что конкретно сейчас БоДжеку есть дело до остальной части дома. Кроме того, кем БоДжека будут помнить после его смерти? Как мудилу, который не позволял своему гостю-соседу веселиться в его доме за кучу денег? Может, позволив Тодду хорошо провести время, он сможет хоть немного себя оправдать в своих глазах. Да, и кто-то же должен приносить ему бухло.       — Конечно, — прохрипел БоДжек. Его голос стал скрипучим из-за долгого молчания. — Только не пускай никого в мою комнату.       — Что, правда? Урашечки! Спасибо, БоДжек, — ответил Тодд. — О, еще Принцесса Кэролин звонила и просила передать тебе сообщение: «Возьми трубку, говнюк. Ты не можешь лежать плашмя вечно».       «Я могу, и я буду», — подумал он.       — Хорошо, — сказал БоДжек вслух, и Тодд прикрыл за собой дверь.       Время продолжало течь, словно сквозь растопыренные пальцы, а БоДжек выпил еще семь банок пива и составил мысленный список того, за что он себя ненавидит, который казался бесконечным. Толстый, ленивый, бесталанный, посредственный, непривлекательный, сломленный — всего несколько прилагательных составили его точный портрет. Все они были неприятными, но, к сожалению, верными, точно воплощали его самого.       Когда пришла ночь, и колотящие басы хреновой танцевальной музыки и алкогольные пары стали просачиваться в его жалкую берлогу, БоДжек уже стал жалеть, что дал добро посиделкам Тодда. В какой-то момент два человека с руками в волосах друг у друга и, вероятно, двумя внушительными стояками, вломились в его комнату, и БоДжеку пришлось приложить усилия, чтобы швырнуть в них пустые банки с криком: «Занято! Пошли вон!».       Он готов был повторить это, когда дверь открылась снова, но БоДжек опустил банку и приподнялся, заметив, что к нему зашли не два озабоченных подростка, а Мистер Подхвост.       — БоДже-е-е-е-ек, это что, серия-кроссовер? — спросил он, проходя в комнату с порцией сладкой ваты в руке.       — Тебя стучаться не учили? — спросил БоДжек с раздражением.       Мистер Подхвост пропустил его слова мимо ушей, закрывая за собой дверь.       — Я просто хотел проведать своего лучшего другана. Сладкой ваты?       — Не хочется.       Мистер Подхвост чуть склонил голову и потряс лакомством перед его носом.       — Ладно. Но ты будешь виноват, если я заработаю диабет и умру, — неохотно сказал БоДжек и вырвал сладкую вату из его рук.       — Помнишь, как ты узнал, что мы с Дианой встречаемся, и тебя рвало сладкой ватой прямо на балконе? Славное времечко!       — О, да, я помню, мог бы и не напоминать, — ответил БоДжек, он успел прикончить уже половину десерта.       Мистер Подхвост побродил по спальне в поисках выключателя и, не найдя его, просто приподнял жалюзи, впуская свет ночных огней Лос-Анджелеса.       — Тебе правда стоило бы здесь прибраться. Фу. Я понимаю, что нюх у коней не такой острый, как у псов, но, чувак…       — Почему ты все еще здесь, Мистер Подхвост? Не я тебя пригласил, а Тодд.       — Потому что я беспокоюсь о тебе, приятель. Никто не слышал о тебе уже несколько дней, это так на тебя не похоже.       БоДжек закатил глаза. Вообще-то, это как раз было очень на него похоже.       — Забей. У меня нет никакого желания говорить с тобой. Дверь там же, где и была, напоминаю тебе, потому что не слишком уверен в твоих навыках навигации.       Мистер Подхвост громко рассмеялся.       — Ты всегда такой бунтарь! Но, шутки в сторону, как у тебя дела?       БоДжек хотел было возразить, что он вовсе не шутил, но не сделал этого по той же причине, почему не смог отказать Тодду с его вечеринкой. Возможно, если сейчас он не будет вести себя скверно, то с ним скверно не обойдутся на его похоронах, или он получит сочувствие прямо сейчас.       — Нехорошо, Мистер Подхвост.       — Почему, дружище? — тот присел на край кровати, и БоДжек осознал, что его тело недостаточно набралось алкоголя для подобной беседы. Он отложил оставшуюся от сладкой ваты палочку и потянулся за полуопустошенной бутылкой бурбона.       — Потому что я ужасный человек, все, что я делаю, оборачивается дерьмом, и моя жизнь ломаного гроша не стоит, — ответил он и сделал большой глоток спиртного.       — Оу, не слишком хорошо говорить так о себе, БоДжек. Я посвящу тебя в один секрет… Мое шоу, «Дом Мистера Подхвоста», было создано под большим влиянием твоего шоу. Так что, все это не может быть плохим.       — О, мой Бог! — промолвил БоДжек, прикладывая ладонь к лицу. — Буквально каждый знает, что твое шоу скоп… — начал было он, но вспомнил, что оно того не стоит, и просто сделал еще один глоток из бутылки.       — Ты когда-нибудь пробовал мыслить позитивно? — Мистер Подхвост спросил это так, точно сам БоДжек ни в жизни не мог слыхать такого выражения.       Как будто бы он не перепробовал все на свете. От йоги до героина, от психотерапии до компульсивного переедания. Ничто никогда не срабатывало.       — Сломлен, значит сломлен.       — Ты не сломлен! Не твоя вина, что твоя мать — ужасный человек, или что твой кумир покончил с собой, или что Голливуд оказался тебе не по зубам, когда тебе было чуток за двадцать.       — Откуда ты знаешь? — спросил БоДжек, сузив глаза.       — Что? Думаешь, я бы не прочел книгу, которую написала моя жена?       БоДжек пожал плечами. Он с трудом мог представить Мистера Подхвоста за чтением или вообще за каким-либо видом умственной деятельности.       — Не знаю, может, именно твое «позитивное мышление» и не дало тебе заметить, какой я плохой.       — Что ж, может быть, иногда ты ведешь себя как… Эм…       — Засранец?       — Вот! Но этот факт не означает, что ты не можешь стать лучше. То есть, ты же хочешь стать лучше, верно? Тогда, что мешает тебе просто… попробовать?       БоДжек снова закатил глаза и опустил очередную пустую бутылку на пол. Теперь он был достаточно бухой, чтобы сносить эту ситуацию.       — Это не так просто. Ты хороший. Ты нравишься себе, и ты не можешь понять меня.       — Думаешь, у Дианы не бывает дней, когда она не может подняться с постели? Она совсем как ты, БоДжек. Вы оба хотите быть лучшими для себя.       — Возможно, не так уж и хорошо ты понимаешь свою жену, — теперь БоДжек действительно устал от разговора. Ему просто хотелось уснуть. На час, на день, на всю жизнь. — Кроме того, не то чтобы я не пробовал стать лучше. Я пытался все время, но в какой-то момент все рушилось и для меня, и для других. Я как вулкан — из-за всех попыток держать внутри свою испорченность, в конечном итоге, она вырывается наружу и ранит всех вокруг. Так зачем же сдерживаться?       — Потому что ты талантлив! Ты отличный актер.       — Чт… Серьезно?       — Да, я видел тебя в роли Секретариата. Это действительно захватывающе!       — О… Конечно, — проговорил БоДжек, решив не напоминать Мистеру Подхвосту о том, что захватывающе за него сыграл компьютер.       — И я никогда не говорил тебе, но… я всегда завидовал тому, какой ты умный. Ты всегда умел ввернуть что-то остроумное, чего я в действительности не понимал. От этого хотелось общаться с тобой больше.       — А? — БоДжек никогда не мог понять, отчего Мистер Подхвост так рьяно желает с ним подружиться. Раньше он думал, что тот просто не принимает отказов.       — Ты достоин того, чтобы попробовать исправиться, БоДжек. Тебе нужно… снова быть на коне!       — Хех, — прямо сейчас бурбон стал жестко валить БоДжека. Надо бы разбавить его водой, не то назавтра будет хреново. БоДжек подобрал с пола запечатанную банку теплого пива и протянул ее Мистеру Подхвосту.       — О, нет, я не пью!       — Да ладно тебе, всего разок.       Тот взглянул на банку, на бухого БоДжека, затем снова на банку. Он вскрыл пиво и сделал долгий глоток.       — Это за… то, чтобы снова быть на коне, — произнес БоДжек, чокаясь своей банкой с банкой Мистера Подхвоста.       — Чтобы снова быть на коне!       Следующим утром БоДжек не мог вспомнить, как уснул. Но первым, что он увидел, был свернувшийся калачиком Мистер Подхвост и разбросанная по кровати еда, кое-как прикрытая простынями. Он быстро осмотрел себя под одеялом и обнаружил, что полностью одет. К счастью, ничего не указывало на то, что они переспали. Однако, у него остались смутные воспоминания-ощущения шерсти Мистера Подхвоста под его руками. Нихуя себе, поворот!       И вот какое за этим последовало чудо: БоДжек решил подняться с постели и принять душ. Настало время прибраться и перезвонить Принцессе Кэролин.       Он ненадолго задержался возле Мистера Подхвоста, прежде чем отправиться в ванную комнату. Убедившись, что тот спит, он быстро и неловко потрепал его по голове.       — Хороший пес, — смущенно произнес БоДжек.       Настало время еще раз начать налаживать свою жизнь.