Sky-blue Ageha

      Лизе не нравились чужаки в их с Ленни студии на двадцатом этаже, которая стала квартирой после перепланировки. Большие комнаты, которые были слишком разные и отражали внутренний мир хозяина. Лен предпочитал одиночество, граничащее с темными цветами его спальни, в которую Лизе было запрещено заходить. Лиз была открытой, предпочитая окружать себя милыми гиковскими вещами, зачастую даже не зная откуда та или иная мягкая игрушка. Так она заполняла пробел «детство», и она прекрасно понимала, что это нарушение психики. Небольшое отклонение, благодаря которому она могла вести себя как маленькая девочка, капризы которой выполнит любимый брат. Младшая Снарт была недовольна, когда на её телефон пришло короткое сообщение: «У нас будут гости. Приготовь гостевую комнату». Да, такая комната, чаще всего пустующая, была в их квартире. В ней регулярно делали влажную уборку, а кровать всегда была застелена — Лиза заботилась об этом, находя время в загруженном расписании. Потому что не знаешь, когда брат завалиться с пьяным Миком на плечах. Вообще Рори был единственный человек, которого Лиза терпела в их доме. Он когда-то спас её бестолкового брата, который по глупости совершил кражу и размазал лицо парня об асфальт. Владелец небольшого бара был единственным свидетелем, который мог подтвердить провокацию. Он же помог спасти их от отца тирана. Поэтому фигуристка была благодарна в своей жизни двум людям, ненавидя куда больше. Она совершенно была не готова к новому знакомству. Но взяв волю в кулак, девушка решила начать влажную уборку и взять другое постельное бельё. Пусть там и было чисто, даже кровать была застелена недавно. Лиза включила группу «Sex Pistols» и, подпевая своему любимому альбому «Kiss This», начала уборку.       Леонард сначала думал остаться в доме Джо на эту неделю. Прокрутив когда-то доверенные ему ключи, он открыл дверь и тут же передумал. Весь дом пах больницей. Большинство ящиков под замком, а на холодильнике было две аптечки: одна с самыми обычными препаратами для снижения температуры и от головной боли, а вот вторая была более познавательной. Отправив мальчишку собирать вещи, он начал изучение второй аптечки, и не знал, то ли сочувствовать Джо, которому приходиться мучиться, то ли Барри, которого всем этим пичкают. Сильнейшие антидепрессанты, которые выдают только под рецепт, вроде сертралина и опипрамола, и более легкие, вроде персена. Там же были и биологические активные добавки, которые напоминали капсулы или конфеты - это были, наверное, самые безобидные препараты в аптечке. Каждая упаковка психоактивных веществ были подписана разными фразами, но все они несли один посыл — «Не заигрывайся ими, Барри!». Лен слышал о применении наркотических веществ в медицине. Например, его не удивил кодеин и оксикодон. Но таблетки на героине он был найти не очень-то готов, хотя все это можно считать морфином, в которые они превращается уже в организме. Барри неторопливо спустился с той самой спортивной сумкой в руках, заметив аптечку на коленях детектива, который ждал его в мягком кресле у камина, помялся. Лен разглядывал маленькую баночку, она была не проницаемой, поэтому увидеть, что там внутри было невозможно. — Я. Гм. Я принимал ана-анальгетики до э-т-того, — начал мальчишка, запинаясь, привлекая к себе внимание. — Он-ни мне б-б-больше не помогают. Эт-т-то одн-но из н-немногих, что мне п-помогает уснуть. Лен смерил мальчика взглядом. Бледный, с синяками под глазами, длинные рукава закрывающие тонкие руки-веточки. Он был пропитан этой аптечкой. Мужчина даже начал сомневаться в том, что у этого парня осталось хоть что-то в организме, кроме этой химии. — Нам нужно это взять, — Леонард не спрашивал, он утверждал. Если это было нужно этому пацану, то другого выбора и не было. В небольшой ящичек с тем, что явно медленно убивает здоровье парня, отправился и зеленый травяной чай. Барри больше ничего не пил кроме него, Лен отметил, что этот чай также выдаётся только по рецепту психотерапевта. Болезненный мальчишка вызывал у Лена желание защитить.        Барри предпочитал молчать, поэтому Снарт мог насладиться любимой музыкой. Хоть мальчишка и бубнил себе что-то под нос, это было терпимо, потому что даже это было как-то нелепо приятно.       Оказалось Аллен боялся замкнутых помещений вроде лифта. Пока они поднимались, Барри успел обгрызть и так короткие ногти, иногда откусывая кожицу. Леонард не был к этому готов, поэтому заметил его действия только между семнадцатым и восемнадцатым этажами, и остановил парня. Тонкие пальцы были в ужасном состоянии, уголки некоторых ногтей кровоточили, и это было не самое приятное зрелище. У прихожей их встретила Лиза. На часах было шесть вечера, а значит она должна была быть на тренировке, но не пошла. Её волосы были собраны в высокий конский хвост, а глаза скрывались под оправой изящных компьютерных очков, что придавало ей серьезности и как бы говорило: «Кого ты притащил?». Но она тут же смягчилась, заметив из-за спины брата парня чуть выше него, нескладного, долговязого и очень, как ей показалось, измученного. — Привет, — она улыбнулась. — Лиза, сестра этого психа. — П-привет, — он попытался выдавить из себя ответную улыбку и шагнуть на встречу девушки, но тут же запнулся об ногу Леонарда и причмокнул стенку. Это было ещё более неловко, чем запнуться о собственную ногу! И это был первый раз, когда Лиза хихикнула над выходкой гостя, но далеко не последний. Но она все равно не понимала, почему он должен жить у них, а Ленни ничего не говорил. Не говорил, пока Барри не выпил несколько таблеток и не отправился в кровать, к которой его любезно отвела девушка. Аллен уснул быстро, провалившись в мягкую кровать. Как только Лиза вернулась, Лен начал свой рассказ. — Дом Уэстов, это не дом, — возмущался Леонард. — Это птичья клетка, а малыш, что спит в той комнате, канарейка. — Ленни, это конечно ужасно, но Джо просто пытается его защитить, — начала Лиза. Она открыла аптечку и достала оттуда небольшую упаковку. — Помнишь, мне прописывали точно такие же? Лен помнил. Это были таблетки, прописанные Лизе, когда ему удалось забрать сестру у отца. Она пила их больше двух лет, покупал их всегда именно Леонард, потому что даже пить их нужно было заставлять силой. Он уверенно кивнул, вспоминая, как «играл» с сестрой в догонялки. — Это ТЦА, антидепрессанты, которые прописывают при тяжелой и умеренной депрессии, — Лиза поджала губы. — Они помогают не покончить с собой и жить спокойно. Мне они помогали только спокойно жить, так как я никогда не хотела наложить на себя руки, но, Ленни, это не значит, что он не пытался. Она положила таблетки обратно, отмечая огромное количество психостимулирующих препаратов, и убрала аптечку от греха подальше. Выдохнув, она присела рядом с братом. — Думаю, на этой неделе я могу пропустить тренировки, — Лиза сползла по спинки дивана и упала головой на плечо брата. — Мне кажется оставлять его одного будет не разумно. Лиза не любила чужаков в их с Ленни квартире, за исключением , который не был уж таким отдаленным от них человеком, но Барри ей показался милым. Он был не из тех, кого стоило опасаться, не смотря на явные психические отклонения.       Лиза и правда не пошла на тренировку на следующий день, только позвонила тренеру и предупредила. Барри оказался на удивление чистоплотным, он заправил кровать Лизы, предварительно спросив разрешения. Перемыл всю посуду. И ел он очень мало. Теперь она понимала зачем он принимал опипрамол, который не был уж таким прекрасным антидепрессантом. Парень явно был в слишком глубоком мрачном мирке, который создал у себя в голове. Он вздрагивал, когда Лиза неожиданно заговаривала с ним, немного подпрыгивал и запинался ещё больше. А ещё мило краснел и отводил взгляд на каждую похвалу и выражение благодарности, после которых старался помочь Снарт ещё хоть в чём-нибудь. Оказалось, что Барри, несмотря на свою нервозность, неплохо готовил. Его кексы с карамелью были очень вкусными и таяли во рту. Этот вкус пробудил у Лизы воспоминания о маленькой закусочной напротив ДПЦС, куда её с братом водил дедушка. Конечно Барри готовил вкуснее, чем там. Они сидели на кухне, которая отделялась от зала только барной стойкой. В нос бил резкий травяной запах чая и ещё можно было уловить тонкий запах карамели и выпечки. Они сидели на против друг друга. — Мне казалось, что ты не умеешь готовить, — усмехнулась фигуристка. — Мен-ня н-научил-ла ещё маʼма, — Барри делал небольшие паузы, после чего закусил обветренную губу. Лиза печально улыбнулась. Свою мать она практически не помнила, она умерла, ещё когда Лиза была совсем маленькой шестилетней девочкой. Тогда всё списали на несчастный случай, с лестницы упала, словно побои от кулаков отца пропустили мимо глаз. Она протянула руку и потрепала каштановые волосы парня, замершего как испуганная мышь перед коброй, которая вот-вот его проглотит целиком. — У меня есть коллекция сериалов, посмотришь со мной? — она соскочила с мягкого стула. — Я см-мотрю netflixs инʼгада, поэтʼму буд-ду т-тʼлько рад, — его манера речи, которая сначала забавляла и умиляла Лизу, стала не такой прелестной после рассказа Ленни и изучения препаратов Барри. Как-то Лиза встречалась с психотерапевтом, поэтому прекрасна знала о большей половине лекарств.       Их выбор пал на «Orange Is the New Black». Они пересмотрели половину сезона, а Лиза практически опустошила свой запас мороженного, после чего поклялась пробежать двадцать кругов вокруг парка, прежде чем Барри уснул. Он спал безмятежно, что казалось Лизе невозможным. Леонард застал их именно так: Лиза, доедающая последнюю пачку мороженного, и Барри, который спал, свернувшись в клубок. Он оказался, как детектив и предполагал, очень легким. — Знаешь, Ленни, — начала Лиза, стоило только её брату вернуться из гостевой комнаты. — Давай оставим его себе? Он очень вкусно печет кексы, любит чистоту и нуждается в похвале. Она говорила словно на полном серьёзе, но после повернулась к нему лицом, весело хохотнула, показывая, что это была шутка. — Он был бы отличной женой для тебя, — язвительно пропела Лиза. — А то все один да один. Когда у тебя были отношения дольше одной ночи, Ленни? — Не твоё дело, — он приземлился рядом с ней, оттягивая галстук. — Я лезу в твою жизнь, потому что ты моя сестра, а я твой старший брат. А ты моя сестра и делать этого не должна, потому что там твой аккуратный милый носик не нужен. — Придурок, — фыркнула сестра, устроившись головой на коленках брата. — Дура. Именно так они заканчивали все разговоры с упреками. Взаимными глуповатыми оскорблениями, защищаясь друг от друга, не позволяя зайти дальше позволенного.