Холодное сердце

Он снова его позвал. Как и тогда, вежливо сообщив через личного слугу. Марк, зная, к чему приведет отказ, в этот раз пошел сам и по первому приглашению. Это было слабостью - он не лгал сам себе - но при мысли о том, что иначе ему вновь грозит ночь с тремя телохранителями принца, подгибались колени, а внутри поселялась мелкая противная дрожь. Лучше уж сам принц. Один. В то, что тот будет сам и один, Марк верил. Дэймон – очень подходящее имя для этого человека – обещал ему это. В тот раз, уже на рассвете, когда Марк давно потерялся в боли и унижении настолько, что почти ничего не соображал, принц сел рядом, наклонился, поймал взгляд и, четко проговаривая слова, сказал, что ничего не изменилось, что он по-прежнему его хочет. И не важно, скольким мужчинам и сколько раз придется побывать в теле Марка для того, чтобы тот оказался в постели принца добровольно. Дэймон обещал подождать. В конце концов, смотреть ему тоже нравилось. Принц говорил что-то еще, но Марка накрыло милосердное забытье. Однако, все, что он слышал до того, врезалось в память намертво. Придя в себя в собственной комнате, Марк некоторое время всерьез обдумывал возможность самоубийства, но так и не решился. Потом, когда следы на теле поблекли, он старательно пытался выкинуть всю историю из головы, но безуспешно. Это сложно было сделать, ежедневно встречаясь с принцем за ужином. Тот ни словом не намекал на произошедшее, и вообще они почти не разговаривали, сидя напротив друг друга по обе стороны от короля, но взгляд зеленых глаз каждый раз тяжелел, стоило Дэймону посмотреть на Марка. Оставаясь формально почетным гостем, а по сути - заложником, гарантом лояльности отца, Марк не мог добровольно покинуть замок. И хотя охраняли его вполглаза, и возможности сбежать были, но княжество Азири слишком нуждалось в мире, чтобы желания младшего сына князя что-то значили. Как и его страхи. Каждый вечер, вернувшись с ужина, Марк метался по комнатам, пытаясь найти выход, но уже утром построенные накануне планы казались смешными и невозможными. Дэймон бездействовал почти две недели, то ли дожидаясь, когда с тела Марка сойдут последние отметины, то ли желая довести Марка до степени отчаяния, а потом вновь прислал адъютанта. Принц ожидал его в купальне. На нем были лишь тонкие полотняные штаны, мягко облегающие ноги. На обнаженном торсе Марк увидел золотого дракона – знак королевской династии. Он был словно выложен маленькими золотыми пластинками. Марк подумал, что у него еще будет возможность разглядеть все гораздо ближе. Эта мысль наполнила его темной злостью, прогнав слабость, накатившую при виде все той же троицы телохранителей. Принц проследил его взгляд, усмехнулся: - Выбирай, я или они? Марк пожал плечами. Урок он усвоил с первого раза, пусть и не понимал, что за радость принцу подбирать любовника после собственных слуг, но южане во многом были странные. Возможно, и это здесь не зазорно. - Раздевайся, - приказал Дэймон, и Марк молча подчинился. Принц внимательно его разглядывал, словно видел впервые, хотя в прошлый раз должен был бы изучить полностью. Потом молча указал на соседнюю лежанку. Марк опустился на теплый гладкий камень, усилием воли сохраняя невозмутимый вид. Дэймон улыбнулся: - Не так, ложись на живот. Голос его звучал вполне дружески, но Марк уже знал, как быстро меняется настроение принца. Он растянулся во весь рост и приготовился к худшему. Некоторое время ничего не происходило, и только когда Марку стало казаться, что нервы уже звенят от перенапряжения, на его плечи опустились теплые ладони. Он вздрогнул. О сохранении достоинства говорить было глупо, но остатки гордости заставляли лежать неподвижно. Тело скрутило судорогой, стало тяжело дышать. На миг Марку почудилось, что плечи и локти вновь стиснули жесткие пальцы, заставляя следы проступить сквозь кожу. Он стиснул зубы. - Тихо, тихо, - очень нежно произнес Дэймон над его плечом, разминая мышцы. - Я же обещал тебе, со мной будет хорошо, не бойся. Руки принца неторопливо скользили вдоль спины к пояснице и потом вновь возвращались к плечам. - Расслабься, давай же. Все хорошо. Хорошо не было, несмотря на все уверения принца. Хотя не было и плохо, и даже сведенные судорогой мышцы постепенно поддавались. Руки было только две. Марк выдохнул сквозь зубы. Было бы куда проще, если бы они с Дэймоном остались здесь в одиночестве, но принц, похоже, отсылать слуг не собирался. Боялся, что Марк его убьет? Эта мысль неожиданно согрела, хоть и ненадолго. Дэймон, все еще в штанах, уселся на Марка сверху и только хмыкнул, когда тот дернулся. Продолжая неторопливо и тщательно массировать спину своего добровольного пленника, он негромко сказал: - Ты принадлежишь мне, привыкай. Я так решил. И чем быстрее ты привыкнешь к этой мысли, тем лучше будет для тебя. Плеснув на спину теплого душистого масла, принц стал действовать активнее, с большим нажимом. Сопротивляться ему Марк и не думал - глупо было бы делать это сейчас, тем более, что в комнате их по-прежнему было пятеро. Но и расслабиться не получалось, он знал, что эти пальцы, которые сейчас почти нежно скользили по гладкой от масла коже, могут сделать очень больно. Лично ему Дэймон физической боли не причинял ни разу. Пока. И даже его слуги не были излишне жестоки - скорее исполнительны, что оказалось еще хуже - но Марк помнил случай на охоте. И с мальчишкой-виночерпием, который неаккуратно наполнил кубок. Принц провел пальцами вдоль позвоночника, заставив Марка чуть прогнуться, отзываясь на ласки. Потом его ладони спустились ниже, оглаживая бедра. Большие пальцы занялись чувствительными точками под ягодицами. Дэймон по-прежнему никуда не торопился. - Ты очень красивый, - все так же негромко и как-то задумчиво произнес он. - Когда я тебя первый раз увидел, еще в замке твоего отца, я уже понял, что ты будешь моим. И короля убедил согласиться на младшего сына, хотя сначала он планировал взять твоего брата. В конце концов, именно он наследник княжества... А без одежды ты еще красивее. Марк на мгновение представил, что все это произошло бы с его старшим братом, и стиснул зубы, чтобы ничего не сказать. Дон - скотина и выскочка, отцов любимчик, но он все-таки брат. И он, наверное, зарезался бы у себя в покоях, не струсил бы, как Марк. Значит, тем лучше. Он выдохнул и все-таки подобрал слова: - Тем лучше для вас, - сказал он, первый раз обратившись к принцу напрямую. - "Для тебя", - поправил Дэймон. - Мы достаточно близко знакомы, чтобы отбросить официоз. Не так ли? "Пока нет" хотел ответить Марк, но прикусил язык. Еще не хватало провоцировать Дэймона на немедленное исправление ситуации, он и так, казалось, был настроен весьма решительно. - Я так не могу… - ответил он и мстительно добавил в конце: - Ваше Высочество. Прозвучало жалко. - Что мне для тебя сделать, чтобы ты смог? - в словах явственно угадывалось второе дно. - Вряд ли вы сможете, - на этот раз Марк верно подхватил его тон. Потом поморщился. Не от боли, хотя Дэймон весьма чувствительно сжал его ягодицу, да и вообще чувствовать чужие руки там было несколько за гранью допустимого, а потому, что отвечать принцу и поддерживать его игры в планы не входило. Марк должен просто пережить эту ночь, настолько отстраненно, насколько это возможно. - Посмотрим, - спокойно ответил принц и снова плеснул масла, на этот раз на поясницу. Щедро, так что оно тонкой струйкой побежало меж ягодиц. Он проследил путь капель пальцем раз, потом другой. На этот раз Марк не шелохнулся, хотя стоило ему это больших трудов. Сначала он решил, что скучный партнер в постели принцу быстро надоест, но потом вспомнил несколько недель ожидания, вспомнил, каким расчетливым и спокойным тот может быть, если знает, что рано или поздно получит свое, и вдруг понял, что скучного партнера Дэймон найдет способ расшевелить. И вряд ли это понравится Марку. Он приподнялся на локте, изогнувшись, насколько мог, посмотрел на плечо, украшенное тонким золотым браслетом, и сказал, обращаясь в пустоту: - Мне так неудобно. Я должен лежать как бревно? - Нет, не обязательно, - по голосу принца нельзя было сказать, удивлен ли он или, наоборот, ожидал. - Чего ты хочешь? - Я хочу тебя... вас видеть, - Марк, хоть и споткнулся, но даже не соврал. Уж Дэймона-то он предпочитал держать в поле зрения. - Мне так... проще. А чего хотите вы? - Я тоже хочу тебя... и не только видеть. Поворачивайся, ложись как удобно. Марк развернулся на бок, лицом к принцу. Знать, что тот может теперь разглядывать его голым, было не очень приятно, но куда больше тяготило присутствие телохранителей. Те стояли молча, и даже, кажется, дышали беззвучно, но Марк знал, что они здесь, и не понимал, как можно... делать все при чужих. Одно дело смотреть, и совсем другое - наоборот. Дэймон сел рядом, вновь оглаживая бедро Марка. - Так лучше? - спросил он. - Тебе, правда, важно, чего я хочу? - на этот раз Марк не оговорился. В глазах Дэймона двумя рыжими бликами отражалось пламя из камина, обогревавшего купальню. - Да. Только не говори, что ты хочешь, чтобы я тебя отпустил. Это не сработает. - Я знаю. Но ты можешь отпустить их, - Марк мотнул головой в направлении трех почти невидимых сейчас теней.- Я так не могу... - Они никто. Продолжение моей воли, не более. Но, если ты так хочешь, идем со мной, - принц встал. - Они останутся тут. Марк, чувствуя, как кровь отливает от лица, поднялся, стараясь не слишком заметно спешить. Остаться наедине с принцем и разделить с ним постель теперь представлялось почти допустимым. Во всяком случае, это было куда лучше этих ласк под молчаливыми взглядами из полумрака. Принц помедлил в дверях и в спальню вошел уже обнаженным. Слегка толкнул Марка, чтобы тот опустился на кровать. Дэймона явно не трогало, что масло, покрывавшее кожу северянина, испортит тонкое покрывало с затейливой вышивкой. Самого Марка это тоже мало заботило, не ему же потом смотреть на жирные пятна. Хотя, дома отец всегда подчеркивал, что излишняя расточительность вредна для мужчины. Ну, так отец учил его и в снегу спать, а это Марку пока ни разу не пригодилось. Он чуть приподнялся, глядя на золотого дракона, кольцами расположившегося на теле Дэймона, только затем, чтобы не смотреть ниже. Ничего ужасающего или впечатляющего там не было, да и обнаженных мужчин Марк видел не раз, но все-таки заставить себя смотреть не мог. - Нравится? - тихо спросил принц, слегка изогнувшись так, чтобы дракон шевельнулся, словно живой. - Дракон - да, - честно ответил Марк, даже не задумавшись, имел ли вопрос двойное дно. Он не обещал его высочеству льстить и угадывать желания. Он вообще ничего не обещал. Дэймон в одно движение оказался рядом, прижимаясь к скользкому от масла телу, его рот властно накрыл губы Марка. Тот не сопротивлялся, хотя целоваться ему не понравилось - точнее, было никак не сравнить с теми поцелуями, которые дарила ему Линн, когда по телу проходили волны жара, и хотелось сжать ее в объятиях сильно, до боли, и не отпускать. Воспоминания о Линн и ее мягкой высокой груди, которую она разрешала ему трогать, привели к ожидаемому эффекту. Марк чуть отполз назад, надеясь, что Дэймон не заметит. Напрасно. В зеленых глазах зажегся странный огонек. Принц обвел контур уже начинающих припухать губ и заглянул в глаза. - Я могу сделать с тобой все, что захочу, так? - Вы сами это знаете, зачем вам мое разрешение? Разве я могу здесь что-то решать? - резонно возразил Марк и отвел взгляд. Не играет он в эти игры. - И все же, - принц поймал подбородок Марка, заставляя повернуть голову. - Я хочу это услышать. - Вы можете делать все, что захотите, - сказал Марк. "Пока король это позволяет". Впрочем, сейчас на королевскую защиту надеяться было глупо, в своей спальне Дэймон мог развлекаться, как душе было угодно. Да и не только в спальне. - На первый раз сойдет, - кивнул Дэймон, - хотя, и тон не тот, и опять "вы" вместо "ты". Его пальцы легли на сосок Марка и двинулись по кругу, постепенно усиливая нажим. Принц с видимым интересом наблюдал за реакцией своего недобровольного любовника. Марк прикрыл глаза. Он ожидал, что все будет происходить быстрее, что Дэймон получит то, что хочет, и оставит его в покое, хотя бы на сегодняшнюю ночь. А стоило бы догадаться, что человек, который спокойно ждал две недели и готов был, при необходимости, ждать еще столько же, спешить не станет. Пальцы принца сжались, но вместо ожидаемой боли Марк почувствовал резкий укол удовольствия. Дэймон склонился ниже. Его язык медленно, с нажимом прошелся, лаская то место, где только что были пальцы. Он на секунду оторвался и стал разглядывать Марка, блестя в темноте глазами, словно кошка. Довольная кошка, которая наконец-то сцапала то, что хотела. Марк с некоторым усилием улыбнулся и положил руку ему на плечо. Кожа у принца была мягкой, нежной и казалась чуть прохладной. - Боишься, - принц не спрашивал – утверждал. - Ничего, это пройдет. Я обещаю. Мне не нужен твой страх. Это было бы слишком просто. – Он помедлил и поинтересовался: - Ты с женщинами тоже скован? Или просто предпочитаешь ведущую роль? Марк сжал зубы. - Я не боюсь. Я не знаю, чего еще можно ожидать. Ваше высочество очень... непредсказуемы. - Разве? - принц усмехнулся. – Напротив, я прямо говорю о том, чего хочу. А ты не ответил, ты всегда так скован? Он потянул Марка, падая на спину и опрокидывая северянина на себя. - Нет, - сказал Марк. - С женщинами я другой. Он, устав от ожидания плохого, от постоянного напряжения, от тонких змеиных вопросов с двойным и тройным дном, и главное - от себя самого, приготовившегося к казни и пыткам, резко прижал Дэймона к постели за плечи и добавил: - Но они меня слушаются. - Вот как, - хмыкнул Дэймон, не пытаясь вырваться. - Ну, давай проверим, интересно ли тебя слушаться. Или то, что я не женщина, тебя смущает? Марк на секунду опешил. И что ему теперь с этим делать? Дэймон лежал, покорно распластавшись на постели, глаза прикрыты ресницами, губы чуть дрожат от сдерживаемой улыбки. Или от гнева, потому что Марк слишком близко подошел к черте? - Смущает, - наконец, сказал он. - Я не столь искушен, у меня были другие интересы. Принц молчал. Марк чувствовал себя еще хуже, чем когда тот его бесцеремонно трогал и разглядывал. Нужно было что-то делать, и единственное, чего ему действительно хотелось - уйти подальше - было невозможно. Он сам загнал себя в эту ловушку, и Дэймон, похоже, получал огромное удовольствие, наблюдая за ним. Он задумчиво и, как ему казалось, бесцеремонно, провел пальцем по дракону. Вблизи тот казался не таким эффектным, но металлические пластинки, или что это такое было, были словно вплавлены в кожу. - Больно было? - зачем-то спросил Марк. - Да,- спокойно ответил принц. - Очень. Делали почти месяц. Каждый день по пять сегментов. Они приживались за сутки, на следующий день - новые. - Давно? Марк представил себе пытку, растянутую на месяц, и поежился. Каждый день идти и знать, что придется терпеть, и так день за днем. - Мне было двенадцать. Давно. Марк провел пальцем по теплым золотым чешуйкам. Потом снова обвел контур, заметив, как вздрогнул принц. Похоже, на границе рисунка было довольно чувствительное место. Он повторил, на этот раз внимательно наблюдая за лицом Дэймона. -Если хочешь мне сделать больно, нажим должен быть сильнее. Если приятно - то лучше это делать языком. Марк подавил соблазн и руку убрал. А потом вздохнул, наклонился и провел там же языком. Никакого трепета он не чувствовал, но и противно не было. Золото оказалось никаким на вкус, кожа - чуть солоноватой от пота и пахла медом. Принц едва слышно втянул в себя воздух. Его пальцы мягко скользнули в волосы Марка, лаская. Потом опустились ниже, туда, где начиналась шея, чуть усилили нажим. Марк честно старался. Раз уж он пришел сам, раз уж сделал выбор жить, а не умереть, то глупо было строить из себя гордеца здесь и сейчас. Он сам ничего особо не чувствовал, удовольствие Дэймона его не волновало, но по судорожным движениям пальцев он мог понять, что именно тому нравится. В какой-то момент принц стал направлять его голову ниже, все ближе к паху. Марк сначала не очень понял, к чему идет, но потом, задев щекой напрягшийся член и почувствовав языком дорожку волос на животе, резко дернул головой. - Нет. Я не буду. Дэймон приоткрыл глаза, и Марк подумал, что сейчас тот снова позовет слуг. Для закрепления эффекта. - Почему? - тихо спросил принц. В его голосе злости не было. Марк растеряно посмотрел на него. Причины были, но при попытке их хоть как-то облечь в слова, расползались, словно туман под лучами солнца. - Мне... неприятно, - наконец, выдавил он. - Почему? - повторил принц. - Я только что принимал ванну, можешь не переживать. - Ты же сам этого не делаешь, - сказал Марк. - Так вот, именно потому. - Кто тебе сказал? - фыркнул принц, и тут же, извернувшись гибкой лаской, перевернул Марка на спину, прижимая к кровати. Не давая северянину ни мгновения передышки, он взял член любовника в рот. Неглубоко, только головку. Выпустил, коснулся языком и снова вобрал, на этот раз почти до основания. Марк от неожиданности глухо вскрикнул, потом вцепился пальцами в край узорного покрывала. Такого с ним не делал никто и никогда. Губы у Дэймона были мягкие, горячие, зубов Марк не почувствовал вообще, и принц совсем не выглядел униженным. В какой-то момент Марк решил, что после такого можно и сделать то, о чем его просили, уже не будет так стыдно. Хотя бы. А потом мысли вылетели у него из головы. Принц действовал не торопясь, медленно, жестко фиксируя бедра Марка, не позволяя двигаться самому. Он умело подводил любовника к краю, не давая, впрочем, уйти за грань. Руки Дэймона дарили совсем уж бесстыдные ласки. Масла все еще было в достатке, и палец принца легко вошел на одну фалангу, потом с некоторым нажимом продвинулся дальше. Марк даже не дернулся - он прекрасно помнил, к чему все идет, и зачем он здесь вообще. Но сейчас ему было почти безразлично: унижение и страх поблекли, оставшись лишь словами в сознании, ласки были приятны, а об остальном он сейчас не думал. Через пару минут он уловил какое-то тянущее ощущение - принц добавил палец или два. А Дэймон все так же никуда не торопился. Отыскивал все новые чувствительные места, ласкал мошонку, прихватывал губами чувствительную кожу. Когда Марк выгнулся, ощущая приближение оргазма, принц резко отстранился, заглянул в глаза. Пальцы в теле Марка продолжали монотонное движение. Марк зажмурился, но потом заставил себя разлепить веки. С усилием, прикусив губу, но он сделал это и поймал взгляд Дэймона. Ему очень хотелось, чтобы член снова обхватили губы или ладонь, чтобы его коснулись, чтобы дали кончить. Он кусал губы, но молчал. - Нравится? - спросил принц, второй рукой лаская Марка, но так, чтобы тот так и не получил разрядку. - Да, - ответил Марк. В нюансы вдаваться он не стал, подозревая, что на следующее утро ему совсем не будет нравиться произошедшее, но Дэймон же хочет услышать это "да", так пусть услышит. - Не останавливайся. Принц несколько мгновений раздумывал, потом вновь наклонился к паху, мягко обвел языком головку, сделал несколько сосательных движений и вновь отстранился. - Повернись на живот, я не очень люблю эту позу, но с непривычки она проще. Сказка кончилась, Марка возвращали в реальность. Он, снова зажмурившись, чтобы не смотреть никуда и вообще потеряться в этой темноте, развернулся. Вставать на четвереньки ему казалось совсем унизительным, так что он просто лег, чуть подогнув одну ногу. Чтобы и не думавший пока опадать член не терся о вышивку на покрывале. - Приподнимись чуть-чуть, - шепнул принц в шею возле уха. - Мне нужно больше пространства. Несколькими движениями он показал, зачем. Марк послушно выгнулся, чуть отрывая живот от покрывала. Дэймон тут же мягко, но настойчиво подхватил его за бедра и поставил в удобную позицию. В ожидании боли Марк незаметно прикусил кожу на тыльной стороне ладони и сжался, думая только о том, чтобы принц поменьше тянул время и побыстрее все закончил. Но тот вновь не торопился. Точно рассчитанными движениями он вернул Марку прежнее возбуждение и, только дождавшись, когда северянин начнет двигаться вслед за рукой, пытаясь достигнуть пика, очень мягко толкнулся внутрь. Почти не двигаясь, добиваясь того чтобы Марк сам слегка подавался назад, в поисках ласки сильных пальцев на своем члене. Наконец Марк почувствовал, как вместо мягкого давления его резанула короткая вспышка боли, не настолько сильная, чтобы нельзя было терпеть, но достаточно ощутимая, и почти сразу Дэймон плотно прижался к его заднице, по-видимому, войдя полностью. Было уже не больно, просто не слишком приятно, а то, что делали пальцы принца, хорошо отвлекало, и северянин даже снова чуть качнулся взад-вперед, чтобы усилить прикосновение. Дэймон замер, зато его рука нашла нужный ритм, заставляя Марка двигаться все активнее. О том, что на самого принца происходящее тоже действовало, говорило лишь его сбившееся дыхание. Не выдержав, Марк задрожал и глухо застонал сквозь зубы. Было очень сладко и одновременно мучительно стыдно, как и в прошлый раз, когда телохранители принца заставили его кончить. - Тихо, тихо, - прошептал Дэймон, - рано. Еще чуть-чуть, потерпи. Еще немножко. Он убрал руку и мягко скользнул вперед, потом слегка назад, отыскивая нужный угол. Прижал Марка к постели, заставляя того елозить по гладкому покрывалу. И, как только по очередному тихому стону понял, что задел нужное место, стал двигаться гораздо резче, уже не сдерживая себя. - Сладкий, какой же ты сладкий, - шептал он в потную шею, - вот так, давай же, вот так. Марк старался не прислушиваться к себе, но к удовольствию заметно примешивалось странное, растягивающее ощущение, не болезненное, просто неправильное. Иногда толчки члена внутри вызывали острое, на грани с болезненным наслаждение, и ему казалось, что вот-вот кончит. Но чувство быстро таяло до следующего точного движения принца. Дэймон шептал что-то ласковое и стыдное, вбивая в смятую постель. Потом снова стал двигаться очень медленно, раз за разом попадая в нужное место. Его губы скользили за ухом Марка, и тот слышал, насколько неровным и хриплым было дыхание принца. Член северянина от этих движений терся о покрывало - уже не в том месте, где была вышивка, а просто скользил по мягкому шелку. Марк какое-то время пытался сдерживаться, но так оказалось еще хуже. Его затрясло, и он кончил, под животом на покрывале стало горячо и влажно. В ушах стучала кровь, на мгновение он даже перестал понимать, где находится. Когда он пришел в себя, принц лежал рядом, опираясь на локоть, и рассматривал его лицо. Стер пальцем каплю пота, скользящую по виску. Марк облизал пересохшие губы, покосился на Дэймона. Он не был уверен, кончил ли принц, но вряд ли тот отпустил бы его просто так, остановившись у самой цели. Мысль, что кончил тот в него, была неприятной, но уже не заставляла мучительно краснеть. Наверное, теперь он вообще не способен стать прежним. - Отдохни немного, - принц продолжал пальцем исследовать скулы, линию губ, форму уха. - Я понимаю, тебе непривычно. Это пройдет. - Отдохни? - переспросил Марк. - Перед... чем? - Ночь только началась. Марку сейчас казалось, что вполне пора бы ей и закончиться. Он вымотался, не столько физически, сколько душевно, он устал бояться, устал держать себя в руках, устал постоянно угадывать, что еще может выкинуть Дэймон. - А ты все еще не расслабился, - мягко заметил тот. - Я хочу увидеть тебя настоящего. Я подожду. - Я устал, - честно сказал Марк. Он вообще решил не врать - такая змея, как Дэймон, выросшая при этом дворе и впитавшая все с молоком матери, все равно обставит его в два счета. Змея тем временем улыбнулась и легко коснулась груди любовника. - Я и говорю, отдохни. Он мягко провел ладонью от шеи до поясницы. На этот раз движение вышло почти невинным. - Нельзя отдохнуть за несколько минут, - Марк поежился, перекатился на бок и постарался незаметно сунуть руку за спину - задница неприятно саднила, он должен был убедиться, что с ним все в порядке. Пальцы попали на что-то влажное, но на кровь похоже не было. Да и сама дырка была полураскрыта, растянута, палец легко вошел внутрь, не встретив сопротивления. Он поморщился, до конца осознав произошедшее. - Больно? - тут же спросил принц. - Нет, - дернулся Марк. - Тебе не все равно? - Мне не все равно, - серьезно ответил Дэймон. - Было бы все равно, ты бы почувствовал. Ложись на спину. - Нет, я не хочу. Все... - Марк запнулся. "Все хорошо" или "все в порядке" было бы неправдой. Но и повернуться, чтобы Дэймон его разглядывал в таком виде, казалось невозможным. - Марк... - Что? Он сел, чтобы окончательно прекратить эту тему. На шелке покрывала темнели пятна, и Марк старался смотреть мимо них. - Не спорь со мной. Особенно по пустякам. Угрозы в голосе не было, но это не значило ровным счетом ничего. Марк дернул плечом. Действительно, не ему сейчас спорить, он тут просто по прихоти принца, и тот только что его поимел. Он кивнул и лег, вытянув руки вдоль тела. Принц согнул его ногу в колене и поднялся. Вернулся с флаконом синего стекла и устроился меж разведенных бедер. - Не дергайся. С непривычки, наверное, неприятно, хотя я и был осторожен. Сейчас пройдет. Он капнул на пальцы немного вязкой жидкости. - Пожалуйста, не трогай меня? - попросил Марк почти жалобно. Однако Дэймон был не тем человеком, который может по просьбе отказаться от завершения начатого. Он мягко провел скользкими пальцами между его ягодиц, потом пальцы продвинулись внутрь, неглубоко. - Это лекарство. Ты же не хочешь утром испытывать неудобства? Марк, я знаю, как лучше. И чем быстрее ты в это поверишь, тем тебе же будет проще. Марк отвернулся. Он прекрасно мог обойтись и без лекарства, точнее - без этой заботы, которая превращала насилие в акт доброй воли. Но Дэймон не лукавил - жжение проходило, от мази расходился приятный нерезкий запах. - Еще чуть-чуть, - принц аккуратно закончил манипуляции и убрал флакон. Вернувшись, спросил:- Марк, ты все еще считаешь, что минет это нечто недопустимое? - После всего? - Марк помолчал. - Нет. А ты хочешь? - Хочу. Но не сейчас. У нас еще будет время. Сегодня мы поступим иначе. Расслабься, наконец. Больше ничего нового для тебя не произойдет. Придумать для него что-то новое Марку казалось невозможно, но он все равно постепенно успокаивался, скорее от того, что самое тяжелое осталось позади, и, в любом случае, ему уже не нужно делать выбор, а потом напряженно ожидать этой ночи. - А не новое, значит, произойдет? Принц, не отрывая взгляда, кивнул. Потом улыбнулся. - Обещаю, что будет очень приятно. Веришь? - Зачем тебе все это? - Марк приподнялся на локте, разглядывая принца, словно увидел заново. Тот вообще сегодня был странным - мягким, нежным. - Ты мне нравишься. Я хочу тебя. Я тебе еще в прошлый раз сказал. - Тогда тебе должно быть все равно, что я чувствую и чего хочу. Марк не стал добавлять, что отдать трем своим солдатам можно только того, чьи чувства не представляют особой ценности. - Ты не услышал? Ты мне нравишься. - Это ничего не значит, разве нет? Когда кто-то нравится, с ним обращаются... иначе. Вот в то, что ты просто хотел и делал все, чтобы получить, я верю. - Я плохо с тобой обращаюсь? - принц внимательно на него посмотрел. - Ты так считаешь? - Считал некоторое время назад, - Марк чувствовал, что продолжать бессмысленно, но остановиться не мог. - Когда ты меня... убеждал в твоем преимуществе перед своими слугами. Очень доступно убеждал. - Хочешь, они умрут? На твоих глазах? Марк дернулся, резко сел. - С ума сошел? Они... они-то не сами по себе все делали. Или за тебя всегда отвечают другие? - Хочешь или нет? - Нет! - Не пугайся, - принц улыбнулся. – Но, согласись, если бы они действительно сделали тебе что-то такое, что пережить сложно, ты бы, по крайней мере, задумался над ответом. Так? - Я не наказываю исполнителей. Никогда, - возразил Марк, Дэймон ухитрился все вывернуть так, будто он сам считает, что ничего страшного не произошло, и они оба это понимали. - Хочешь наказать меня? - приглашающее усмехнулся Дэймон. - Наказание подразумевает прощение. А я не прощу, - сказал Марк просто и в этот самый момент понял, что так и есть. - Ты можешь быть очень любезным и милым, но я-то все равно буду помнить, с чего все началось. Это нельзя забыть. Я не принц, но я сын князя... Так что не надо об этом больше, пусть каждый останется при своем. Ты получил, что хотел. - Еще не получил. - Ну, так бери, я же никуда не ухожу. Ты очень внятно мне все объяснил. - Марк, ты злишься, это понятно. Но это пройдет. С тобой не случилось ничего ужасного. И лучше ты просто поверишь мне на слово, не вынуждая предоставлять опыт для сравнения. - Я верю, - сказал Марк, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком быстро. - Чем ты еще недоволен? - «Недоволен» - неверное слово. Меня огорчает то, что ты слишком близко принимаешь к сердцу совершенно не стоящие того вещи. Мои слуги - никто. В этой ситуации важны только ты и я. И все. Все остальные не имеют значения. Но об этом мы поговорим в другой раз, хорошо? Не давая ответить, принц сместился, оказываясь меж раздвинутых ног Марка, и вновь взял его член в рот. Марк успел подумать, что если бы Дэймона всю ночь трахали трое мужиков, тот бы имел на этот вопрос иной взгляд, но вслух говорить не стал. Однако что-то изменилось, какое-то ощущение собственной правоты свернулось внутри него, отмечая ту грань, за которой он остается самим собой. Марк вдруг ясно понял, что настоящий выбор сделал не тогда, стоя с ножом в руках в своей комнате и примеряясь острым концом то к груди, то к горлу, а сейчас. И он уже не хочет убить Дэймона и не станет требовать чьей-то чужой смерти. Даже дышать теперь ему было гораздо проще, словно он скинул тяжелую каменную плиту, все последние дни давившую к земле. Он чуть прикрыл глаза и отдался ощущениям. Принц тут же почувствовал изменение в поведении любовника. Поднял голову, пристально глянул. Усмехнулся и вновь вернулся к прерванному занятию, умело пользуясь языком и губами. Марк сейчас получил чуть больше свободы - Дэймон не держал его бедра так жестко - но двигаться не стал, подумав, что это может быть неприятно. В это раз принц не стал совать в него пальцы, он вообще не делал ничего неприятного, словно поставил себе целью исключительно удовольствие партнера. Сейчас Марк не закрывал глаза, смотрел не отрываясь на то, что делает принц меж его ног, потом застонал протяжно и кончил. Дэймон приподнялся, сел рядом, облизнул губы, глядя в лицо любовника. Но говорить ничего не стал, давая насладиться послеоргазменной негой. Марк медленно тяжело дышал, приходя в себя. - Спасибо, - сказал он после некоторых раздумий. Принц кивнул, принимая благодарность, и с явным удовольствием потянулся, затем спросил: - Ополоснуться не хочешь? Или так будешь спать? - Хочу, - это прозвучало почти радостно, но лишь потому, что Марку давно хотелось какой-то определенности в планах. Встав с кровати, он обернулся: - А... как же ты? - И я, - принц поднялся, потянув испорченное покрывало на пол, оно стелилось за ним словно сброшенный плащ. - Я не то имел в виду, - Марк помолчал, пытаясь подобрать слова, но так и не смог ничего придумать. Его учили риторике, но в некоторых ситуациях уроки оказывались бесполезны. - Я... ладно. Только вот, они еще там? В купальне? - Нет. Идем, - принц легким касанием проследил линию позвоночника Марка. Северянин нагнулся, подбирая покрывало. Ходить по дворцу отцовского сюзерена голым ему казалось невозможным, что бы там Дэймон ни говорил. - Оставь, - принц босой ногой наступил на ткань, не давая поднять. - Раз уж мне второй раз удовольствия не досталось, я буду любоваться. Марк быстро отвернулся, пряча лицо. Не то чтобы он так сильно переживал за Дэймона и справедливость, но принц вольно или невольно озвучил его недавние мысли. - Я же спрашивал, а как ты, - напомнил он. - Все в порядке. Просто не прикрывайся. Нельзя прятать такое совершенство. Я бы заказал твой обнаженный портрет, но ты ведь не согласишься?

* * *

За высокими стрельчатыми окнами завывал ветер, а в тронном зале сыпались лепестки цветов - словно нежные хлопья белого снега, точно такого как, должно быть, шел сейчас на родине Марка. Там каждый год земля на многие месяцы укрывалась толстым снежным покрывалом. А здесь – просто облетали листья с деревьев. Южанин мог родиться, вырасти, состариться и умереть, так ни разу и не увидев холодного зимнего кружева. Марк привычно подавил тоску по дому, глядя на виновника торжества. Цветы были специально выращены в дворцовых оранжереях, как раз к коронации - садовникам дали не слишком много времени, но они успели. Белые, невесомые лепестки кружились, падая с верхних галерей на устланные коврами ступени. "Да здравствует король!" Дэймон в сверкающих доспехах и подбитом алым шелком плаще поднялся к трону, склонил голову. Марк стоял недалеко, на почетном месте, и ему не было нужды тянуть шею и пытаться разглядеть за чужими спинами, как тяжелый венец опускается на голову бывшему принцу, а теперь правителю всех этих земель. Дэймон выглядел уставшим, под глазами залегли темные круги. Снова крики, на этот раз громче - подданные приветствуют своего короля. Виночерпий разлил всем, кто стоял возле трона, светлого игристого вина, и Марк первым поднял свой кубок. Дэймон слегка повернулся, чтобы найти его взгляд. На губах молодого короля играла удовлетворенная улыбка. Марка неприятно резануло воспоминанием. Почти такое же выражение лица было у Дэймона, еще принца, когда Марк впервые потерял контроль над собственным телом, льнувшим к любовнику, яростно подававшимся навстречу его резким движениям. Тогда, едва закончились сладостные судороги, и Марк смог открыть глаза, он встретился с таким же удовлетворенным взглядом. Принц получил то, чего долго добивался. Король - Марку пришлось сделать усилие и поправить самого себя - что-то еле заметно прошептал. Марк не слышал его слов, зал звенел от приветственных криков, но легко мог догадаться. Его Величество не ляжет сегодня в одиночестве, он намерен сполна вкусить день и ночь своего триумфа. Торжественный пир они покинули довольно быстро. Дэймону явно не терпелось, а став королем, он не начал питать большего уважения к нормам приличия и традициям. Поднимаясь вслед за ним из-за стола, Марк ощущал чужие взгляды, липнувшие к коже. Понимающие взгляды. Он так и не смог к ним привыкнуть. Вслух никто не осмелился бы сказать ни слова в его адрес - принц в первый же раз очень четко показал свое отношение к подобным остротам и острякам - но не ощущать всеобщий интерес и ожидание, когда же его высочеству надоест игрушка, он не мог. Как только стража закрыла за ними двери пиршественной залы, Дэймон, не смущаясь посторонних глаз, жарко притиснул его к стене коридора. Марк, не пытаясь сопротивляться, вытерпел несколько жестких поцелуев, по опыту зная, что стражники старательно смотрят мимо, а если не поднимать вопрос о свидетелях, то Дэймон быстрее уведет его в спальню. Хриплое дыхание короля, его нескрываемая страсть привычно отозвались жаром в крови. Марк почувствовал, как внизу живота завязывается знакомый тугой узел. Он сам потянул Дэймона за руку. - Пойдем же. Король, не совсем верно поняв его жест нетерпения, с улыбкой подчинился. В спальне было жарко, по-зимнему, натоплено. Дэймон с тонкой, кривой усмешкой расстегнул под горлом фибулу, и церемониальный плащ из шелка и горностаевых шкурок упал к его ногам. Король потянул Марка к себе, заставляя того ступить ногами на белоснежный мех. - Мне для тебя ничего не жалко. Хочешь, прямо на нем? Марк молча кивнул, не ему беречь королевские регалии. Потом начал расстегивать пояс Дэймона и перевязь, удерживающую меч. Он долго привыкал к тому, что принцу нравится, когда Марк сам его раздевает, но сейчас это получалось просто и привычно. Доспехи Дэймон успел снять раньше, сразу после коронации, так что теперь Марк мог свободно запустить руку под камзол и рубашку. Дэймон резко выдохнул, подаваясь вперед. "Мой" беззвучно прошептали его губы. В зеленых глазах, смотревших неотрывно, бушевало пламя, сегодня даже ярче обычного. Король не двигался, давая возможность любовнику расстегнуть жемчужные пуговицы. Только едва заметная дрожь пробегала по его телу каждый раз, когда Марк, раскрыв очередные несколько сантиметров ткани, касался губами его кожи. Но, как только с рубашкой было покончено, Дэймон дал себе волю. Горностаевые шкурки оказались именно такими, как представлял себе Марк, мягкие, нежные, хоть и собирались в складки под его голой спиной. Дэймон, чуть приподнявшись над ним, смотрел жадно и с еле сдерживаемой страстью. Марк видел себя в его глазах - обнаженный любовник на коронационной мантии. Все принадлежит ему, воистину день триумфа. Долго раздумывать об этом он не смог, его тело реагировало на ласки короля слишком сильно, дрожь пробегала от макушки до кончиков пальцев. Колени сами раздвинулись в стороны, но просить он не стал. Дэймон сам знает - когда. Его молчаливый жест не остался незамеченным, но реагировать на невысказанную просьбу король не спешил, покрывая тело Марка жгучими поцелуями, не пропуская ни одного участка. И только дождавшись момента, когда окончательно забывший себя любовник начнет бессознательно вскидывать бедра в поисках хоть какой-то разрядки, Дэймон мучительно медленно вошел в его тело. Марк вцепился в плечи короля, прикусил губу, чтобы хотя бы стонать не слишком громко. Дэймон тоже был не железный - медленные, нарочито растянутые движения стали быстрее. Марк свел ноги у него за спиной, прижимаясь сильнее, мех и шелк под ним сбились, соскользнули в сторону и теперь его лопатки терлись о каменные плиты пола. Ни он, ни Дэймон этого почти не заметили. Они пришли к разрядке одновременно, как это часто бывало в последнее время - Дэймону особенно нравилось, когда получалось именно так. Едва отдышавшись он поднял голову, ловя взгляд Марка. - Проси чего хочешь, - вдруг сказал он глухо, - все для тебя сделаю. Марк, словно не слыша его, сел и задумчиво провел рукой по шершавому камню. На спине северянина красным темнели свежие ссадины. Потом Марк поднял голову и совершенно серьезно спросил: - Все сделаешь? - Все, - спокойно подтвердил Дэймон, - сегодня – все, что угодно. Только это должно касаться лишь нас двоих и не затрагивать королевство. - Конечно, - Марк кивнул. - Я понимаю. Он помолчал, погладил искрящийся снежный мех, потом посмотрел на короля. - Отпусти меня. Я хочу уйти. - Что? - в первый момент Дэймон словно не понял. - Я хочу уйти, - повторил Марк. - Совсем. Ну, ты же сказал, что сделаешь все, что угодно, если я попрошу. Королевства твоего это не касается. Отпусти меня. Дэймон резко сел, подцепил подбородок Марка и внимательно всмотрелся в глаза. - Вот как? - спросил он тихо, - ты все еще хочешь меня покинуть? Прочитав ответ во взгляде любовника, он язвительно скривился, поднялся и отошел к окну. - Не отпустишь? - Марк не вставал, продолжая сидеть на полу, где примятый мех еще хранил отпечаток их тел. - Ты же сам сказал, я могу попросить. После долгого молчания король, так и не обернувшись, холодно проронил: - Отчего же. Отпущу. Как ты помнишь, я всегда держу свое слово. Сегодня - все что угодно. Иди. У тебя еще три часа. Сегодня я отпускаю. Но завтра - постараюсь вернуть. Только, - вот тут он, наконец, повернулся, зеленые глаза сверкали бешенством, но голос оставался спокойным, - если найду в своих землях, будем считать, что ты плохо уходил. И хотел, чтобы тебя вернули. И в этом случае ты больше никогда... никогда не станешь поднимать эту тему. Согласен? Прежде чем ответить, Марк тоже подошел к окну и посмотрел на сверкающий карнавальными огнями город внизу под замком. Народ праздновал вместе со своим королем. - Нет. Я не успею даже выйти из города, а играть с тобой в прятки я не хочу. Я просто хочу уйти. - Одевайся, - коротко приказал Дэймон. - Когда будешь готов, тебя проводят до ворот. Иди куда хочешь. И, пожалуйста, возьми денег и тот теплый плащ, что я тебе подарил. Я хочу, чтобы, когда я найду тебя, ты был жив и здоров. Не стоит играть в чистоплюйство. Ты понял? Марк не стал спорить и говорить, что скорее умрет, чем вернется. Он кивнул и, прежде чем уйти к себе, посмотрел еще раз на Дэймона. Тот по-прежнему стоял у окна, все так же обнаженный. Дракон на его коже сверкал в отблесках ночного празднества, и Марк знал, вместе с новым титулом, бывший принц получил в перспективе много неприятных часов, когда мастера королевства станут изменять и дополнять знак. На мгновение он испытал что-то вроде сочувствия. - Спасибо тебе, - сказал он, глядя в закаменевшее лицо. - Я соберусь быстро. - Иди, - почти равнодушно отозвался Дэймон, - у тебя мало времени. До ворот Марка сопровождали доверенные люди короля. Марк почти не удивился, увидев у дверей своих покоев ту самую неразлучную троицу телохранителей. Дэймон поступил в своем духе, но это лишь усилило уверенность Марка в правильности принятого решения. Он молча кивнул сопровождающим и первым направился к выходу. До Северных ворот, сейчас распахнутых по случаю праздника, никто из них не проронил ни слова. И только принимая повод коня из рук Марка воин с равнодушным лицом и холодными глазами вдруг на мгновение изменил своей вечной каменной маске. - Удачи вам, - сказал он очень тихо. Настолько тихо, что Марк в первый момент решил, что ему почудилось. Марк на мгновение замер, пытаясь сопоставить услышанное и картинки из своей памяти - он помнил каждого из них настолько хорошо и четко, что уже отчаялся забыть. У этого, Свена, тонкий белый шрам внизу живота - на границе жестких темных волос - и холодные пальцы. - Спасибо, - пробормотал Марк. Он, до того не веривший ни в какие чудеса и почти наверняка знающий, что его найдут и потащат обратно, вдруг почувствовал легкое тепло надежды. Свен кивнул, и все трое, не сговариваясь, повернули коней, возвращаясь обратно. Марк потратил несколько драгоценных минут, глядя им вслед. Потом поплотнее запахнул плащ и сделал первый шаг к своей свободной жизни. Оставшееся время он был намерен использовать полностью. Дэймон, конечно же, не собирался его отпускать, это было понятно. Марк не сомневался, что ровно в полночь король сорвется с места, а гончие без труда возьмут след беглеца, но все же свернул с тракта в лес при первой возможности. Тот дарил хотя бы какую-то иллюзию защищенности. Он твердо знал, что к Дэймону не вернется. На крайний случай у него был кинжал, прихваченный из замка. Тот самый, которым он так и не решился воспользоваться год назад. Теперь никакого страха не было, лишь холодное знание. Слишком многое изменилось за это время в самом Марке. Но пока у него было чуть больше часа, и он шел вперед, надеясь на чудо и не веря в него. Небо над головой светлело, затягиваясь мягкими белесыми облаками. А когда Марк вышел на выжженную в голом зимнем лесу просеку, то вдруг почувствовал, как что-то холодное коснулось щеки. Он замер, не веря своим глазам. Первые снежинки опустились ему на руку и растаяли, оставив после себя блестящие капельки воды. Пораженный, он поднял голову, вглядываясь в небо - ему не показалось, снег все сильнее валил сверху и, опускаясь на стылую черную землю и сухие листья, и даже не думал таять. Забыв про неумолимо уходящее время, Марк, запрокинув лицо, стоял на поляне, и снежинки падали на него, забивались в волосы, таяли на губах. Снег укроет его, снег спрячет следы, снег пришел за ним даже на эти земли. Только бы не переставал. Опомнившись, Марк зашагал дальше, его следы еще темнели на покрытой белым пухом земле, но он знал, что это ненадолго. Дэймон метался по собственным покоям, то глядя в окно на невиданное диво – по рассказам Марка он знал, что это такое, но сам видел впервые – то на часы, отсчитывающие последнюю четверть до полуночи. Ни одна гончая не возьмет след в таких условиях. Скорее всего, собаки вообще ошалеют от странных капризов природы. Король распахнул окно, зачерпнул в ладонь свидетельство своего поражения, сжал в кулаке. Руку обожгло холодом, но гораздо более лютый холод студил его сердце. Снег сдался, тая под натиском горячей кожи, но всей страстной жажды Дэймона не хватило бы на то, чтобы растопить его там, где сейчас его Марк. И все же король не собирался сдаваться. Пусть все вышло не так, как он планировал, пусть все затягивается, но отложенное удовольствие становится лишь слаще. Он и сам это знал, да и Марк уже - с его помощью - тоже. С первым ударом часов Дэймон вихрем вырвался из покоев, на ходу созывая людей. Сейчас ему было плевать на капризы богов или демонов, он принимал вызов и собирался выиграть. А снег не знал… и падал. Падал, надежно укрывая следы беглеца. Конец.