Розы и кровь

      Реки Easnadh* и Tuathe* обвивали беседку и сливались, подобно змеям, в один ручей. Взгляд блуждал в лёгкой синеве вод, зацепился за мерцающую листву и скрытые в зелени цветы с алыми бутонами, остановился на лице Эредина, который внимательно и с насмешкой следил за Цириллой. О его намерениях можно было только догадываться, и на ум приходила лишь книга о глупых королях и их упущенных шансах.       Эредин неторопливо подошёл к краю беседки, через который внутрь тянулся тёмно-зелёный куст, чья листва мелодично шуршала на ветру. Наполненный жизнью бутон, налитый цветом, склонился к земле под тяжестью своей красоты. Эредин не смотрел на Цири, но она следила за каждым его шагом: изящной, но крепкой рукой он нежно прикоснулся к бутону, приподнимая его, чуть улыбнулся.       — Знаешь, что это за цветы?       Цири понимала, что он издевался над ней, и облегчать ему задачу не желала.       — Розы — такие красивые и хрупкие, — воин пальцами провёл по лепесткам.       — Их красота может дорого стоить тому, кто на них посягнет. — Вызов, намёк на понимание скрытой игры, и когда Эредин посмотрел на Цири, она сильнее сжала зубы, но взгляд не опустила.       — Верно, — его рука скользнула к стеблю, и в глазах мелькнуло превосходство, — розы обладают шипами, но их недостаточно.       Его рука сжала стебль и чуть надломила. Цветок поддался. Эредин поднёс бутон к носу и вдохнул аромат, не прекращая смотреть на Цириллу, которая внутреннее напряглась, и эльф видел это. Ему доставляло удовольствие следить за нахальным лицом пленницы Тир на Лиа и знать, что сколько бы она ни пыталась, ей не убежать из клетки, и у него, Эредина, есть ещё много времени, чтобы сломить, а потом и сломать наглую девицу, в чьих венах течёт Старшая кровь. Своим тяжёлым взглядом поверх алых лепестков он ласкал её, и она, стоя поодаль, не знала, как себя вести. Глупая Zirael, оказавшаяся в клетке вместе с хищником, который, поймав её, разорвет на части и обломает крылья, чтобы она никогда не смогла летать. «Да, Zirael, мы здесь одни, и никакой король не помешает».       Эредин небрежно выронил розу, и когда та упала, наступил на неё, делая шаг навстречу Цири. По её лицу скользнула тень сомнения, она отступила скорее инстинктивно, а когда эльф приблизился, замерла, и только слепец не увидел бы плотно сжатых губ.       — И некоторые шипы только выглядят острыми.       От прикосновения внутри всё похолодело — Эредин кончиками пальцев прикоснулся к шраму и скользнул ниже, к шее. Цири замерла, в исступлении смотря снизу вверх на ухмыляющегося эльфа, хотела схватиться за меч, но тут же успокоилась — ей ничего не грозило.       — Мне казалось, ты хотел обсудить что-то серьёзное, — она отмахнулась от прикосновения и подошла к столу. Оперлась на край. — А не рассказывать мне о цветах.       Эредин фыркнул со злой усмешкой. Насколько глупой и самоуверенной надо быть, чтобы верить в свою неприкосновенность, в свою силу и способность противостоять ему, Командиру Красных всадников. Так легко отмахнулась от прикосновений, будто перед ней стоял dh'oine, а не Aen Elle. Глупая Zirael, ты совершаешь слишком много ошибок.       — Некоторые вещи требуют вступления, чтобы начать о них говорить, — Эредин вновь приблизился и на этот раз не позволил Цири увильнуть, оперевшись на стол и нависнув над ней. — Как и некоторые кобылы требуют взнуздывать их железом до крови, прежде чем позволить оседлать себя.       — Только попробуй, — прошипела в ответ Цири, вспомнив недавний и очень похожий разговор.       Он попробовал. Поцелуй был резким, настойчивым и очень грубым, дернувшаяся рука Цири тут же была перехвачена, как и вторая. Всё это время он не спускал с неё своих зелёных глаз, а когда она прикусила его язык, Эредин хищно улыбнулся. Он знал, что Zirael хотела его с самой первой встречи, знал и то, что теперь она полностью в его власти, потому что она перестала сопротивляться. Эта маленькая глупая ласточка падёт жертвой ястреба, а не короля.       Кровь в висках шумела у обоих, но Эредин умел держать над собой контроль, он прохладой своих рук заставлял дрожать Цири, трепетать от возбуждения, которое так скоро накрыло её. На секунду он вспомнил, что Ауберон так и не обладал ей. И если король оказался бессилен, то он заменит его. Отрезая любые пути отхода, Эредин просунул колено между женских ног, даже через плотную ткань штанов он чувствовал исходивший от её тела жар, и когда пальцы его скользнули ниже, Цири не смогла свести колени. Только руками вцепилась в его предплечье, чтобы не оттолкнуть, но контролировать. На границе сознания она проклинала всех мыслимых богов и дурацкие скачки, но здесь, сейчас, наслаждалась его искусными пальцами, прося только одного, чтобы он не останавливался.       Она не помнила, когда успела откинуться на мраморный столик и позволить эльфу вжать её в столешницу с неистовой похотью, его кольчуга холодила грудь, что резко отдавало контрастом с горячими поцелуями в шею. Не помнила, когда завелась настолько, чтобы тереться бёдрами о него, и напрочь забыла, с какого момента она стала такой податливой и влажной. Но Эредин медлил, если не сказать остановился. Он смотрел на неё без улыбки, но с огнём в глазах. Провёл рукой от груди до живота, погладил внутреннюю сторону бедра с татуировкой в виде розы, отчего у Цири в голове зашумело настолько, что она чуть не прикрыла глаз, и вошёл в неё, не без удовольствия наблюдая за раскрытыми в стоне губами.       Эредин не был нежен с ней, он был ястребом, привыкшим брать своё, а она была ласточкой, привыкшей улетать из-под острых когтей, но сейчас улетать не хотела.       От волн тянущего наслаждения Цирилла потеряла самообладание, она сладко стонала и смотрела куда-то вверх, дурманящий запах роз кружил голову и лежать становилось невыносимо — мир плыл перед глазами, а Эредин с каждой фрикцией только сильнее возбуждался, хотя казалось, что больше некуда. В секунду, когда Цири потянулась к нему, прижалась горячим телом к холодной кольчуге и впилась поцелуем в его слишком пылкие губы, он подхватил её и вжал в стену беседки. Женские пальцы зарылись в чёрные волосы, а из груди вырвался протяжный стон от укуса в шею.       Эредин, как зверь, дышал в её плечо, постепенно замедляясь, а на Цири накатывало давно забытое со смертью Мистле чувство.       — Seo ne'deireadh, mo mildanna Zirael, — прошептал он.       Цири не возражала.       — И всё же, чего ты от меня хочешь?       Ноги всё ещё дрожали, а голос чуть хрипел, Цири казалось, что после такого она согласится на любое его предложение, она была полностью во власти Эредина, и самое страшное, что он знал это.       — Совсем немногого, Zirael, теперь совсем немногого.       Он удовлетворенно улыбнулся.