In common

Она часто размышляет над тем, каковы координаты их точек пересечения на полуплоскости Адам-Дэйзи. Пожалуй, единственное, что объединяет этих двух, так это общая согласная, нанизанная на жемчужные бусы имен. Ей все так же трудно смотреть прямо в глаза всякий раз, как звучное «снято» стягивает с нее тонировочную пленку образа и обнажает ее прямо перед ним. Складывается ощущение, что с тем же Кайло общаться гораздо проще и естественнее, нежели с Драйвером, чей взгляд разбирает ее на морфологические составляющие. Сигнальный хлопок кино-нумератора все чаще служит спасением: дарит возможность закутаться в монохромный плед сценария и бросаться уже готовыми стрелами реплик. Когда они встретились впервые, то [она помнит до сих пор] ее рука дрожала, плавясь перегретой бронзой в его ладони, а он как-то растерянно улыбался, прикидывая разницу в росте и возрасте. – Привет. Я Дэйзи. Дэйзи Ридли. – Адам. Вот так вот. Просто «Адам», переливающийся глянцевыми контурами шаблонных раскрасок: крась сама по мере знакомства друг с другом. Дэйзи было трудно познавать таинственную личность Адама, исполосованную чернильными функциями двух переменных, интегрировать его сущность и изымать дифференциал душевного состояния. У нее всегда было плохо с математикой. А он – сплошное уравнение. Адам любил прятаться в ракушке отчуждения, пропускать обеды и пить двойной капучино с тремя ложками сахара. А Дэйзи любила искоса сканировать его, ставя плюсики напротив каждого пункта:

Интроверт + Одиночка + Любитель кофе и Диккенса +

Он всегда казался ей каким-то странным. Его взгляд часто зависал где-то у нее над головой, волосы хаотично спадали на лицо, а эмоции отражались на лице нейтральными хэштегами. Преображался он только на съемочной площадке, обернутой в неоново-зеленый; заставлял ее стирать выученный сценарий, что ложился на жесткий диск стройными байтами информации. В общем, привыкали они друг к другу медленно. Но все же со временем ей удается выучить фонетику его голоса и синтаксис жестов. А он научился отвечать на вопрос «Как твои дела?» распространенными предложениями. Всяко лучше простого кивка в знак приветствия. – Вот, смотри, дальше идут твои слова. – Понял. Давай заново. Ридли не может назвать точной даты, когда они вдруг решают заранее прогонять сцены и заделывать дыры во взаимоотношениях полимерной глиной. Просто теперь они пересекаются в гримерной чаще положенного, деля обеденный перерыв на двоих. Первое время они сидели в тишине, ковыряясь в месиве буков: Адам в привычной ему манере зарывался в текст с головой, хороня себя в залежах черно-белых символов, а Дэйзи равнодушно-спокойно опустошала картонные коробки сока по 0,2, закусывая их шоколадным печеньем. Так Адам узнал, что Ридли жить не может без апельсинового сока и желейных мишек в странной упаковке. А еще он понял, что улыбается она вне зависимости от погоды и дня недели, встает с рассветом и порой слетает с тормозов при нулевой видимости. График их взаимоотношений перестал скакать углами, сменив режим на монотонно возрастающий. По крайней мере, сидеть друг напротив друга перестало быть занятием из разряда труднодостижимых, а приносить кофе ему в трейлер – в статусе невыполнимых. Три ложки сахара – она помнит. – Что-то мне подсказывает, что Кайло и Рей попросту сведут вместе. – Ты говоришь, как те фанаты в комментариях, Дэйзи. – А что? Было бы эпично. Адаму кажется, что подружиться будет не так уж и сложно.