Ты пьёшь кофе

      Ты пьёшь кофе. Терпкий, неразбавленный, с ложкой сахара. От твоего кофе всегда стынет кровь в жилах, но после каждого глотка начинает хотеться всё больше и больше. Такой и ты: крепкий, терпкий, неудержимый. Ты входишь на кухню тихими кошачьими шагами. Твои движения плавны и быстры, а рукава блузы, словно великолепная мантия, следуют за каждым твоим шагом. Удивительно, но тебе действительно идёт такой голубой цвет, кто бы мог подумать. Проходишь мимо меня, легко проводя рукой по плечу. Ничего не означающий жест, но я содрогаюсь всем телом. Изящно вставая на цыпочки, тянешься за кофемолкой. Красивый старинный предмет, красивая поза, красивый ты. Достаёшь небольшой светло-жёлтый бумажный пакет. Вижу, как зёрна скользят в незамысловатую машину, ты улыбаешься своим мыслям. Поворачиваешься ко мне и смотришь в душу своими тёмными горящими глазами, пока вращаешь ручку кофемолки. Слова не уместны. Они никогда не уместны. Всё ясно и без них. Временами в твоих глазах проблёскивает стеснительность, но сегодня не тот день, и твой взгляд полон неземной энергии, вечного восторга. Ссыпаешь кофе в турку с замысловатым рисунком. Несколько лет назад, когда мы путешествовали в одной южной стране, зашли на Вернисаж — местную барахолку все возможных предметов. Твои глаза так горели, ты унёс с собой чуть не полрынка, выбирая при этом каждую вещь не менее получаса. Мы бродили с тобой вдвоём вдоль длинных рядов с серебром, раритетными вещами, одеждой. Было жарко и сухо. Продавцы весело выкрикивали приветствия и приглашения заглянуть к ним за прилавок, а ты ходил сквозь толпы, держа меня за руку, позвякивая сотней своих браслетов, и всё искал идеальную турку. Превосходный размер на две чашки, медный цвет и узоры из эмали. И теперь каждое утро вся квартира наполняется превосходным запахам свежесмолотого кофе, радует тёплыми мыслями о тебе. Превосходный аромат кофейных зёрен смешивается с твоими духами и весенней свежестью из-за окна. Прекрасная композиция.

***

      Ты всегда пьёшь чай. Каждое утро, в одно и то же время. Один и тот же чай. Некрепкий, часто на треть с молоком, полторы ложки сахара. Завидую твоему постоянству. Это, наверное, единственное, чего мне не хватает в жизни. Вхожу на кухню. Действительно, всё как всегда. Ты сидишь на своём месте за столом, в самом углу, и медленно размешиваешь чай в твоей любимой голубой керамической кружке. Не могу удержаться от прикосновения. Свои волосы слегка взъерошены, но одежда сидит идеально. Тёмно-бордовая футболка с рукавами в три четверти и четырьмя пуговицами сверху. Помню, как мы нашли её на чудесном рынке в южной стране. Помню, как ты ещё тихо протестовал, говоря, что нельзя носить одежду из секонд-хендов. Когда я выбираю вещи, любые: будь то одежда или настенные украшения — всегда представляю, на кого они похожи, кому бы подошли. Удивительно, но большинство вещей, купленные с момента нашего знакомства, очень напоминают мне тебя. Вот и эта турка. Каждое утро я варю в ней кофе, каждое утро вспоминаю тебя. Я просто хочу смотреть на тебя вечно, не отрываясь. Твои черты лица довольно обычны, но дарят такое ощущение дома, которое я, пожалуй, не испытывал ни разу в жизни. Делаешь глоток, улыбаешься мне. Весеннее солнце освещает твои руки, красиво золотя кожу. Мы встречаемся взглядами. Вот оно, то неуловимое счастье. Просто утро, просто кофе, просто ты.

***

— Доброе утро, — нарушает Джон тишину слегка осипшим голосом, тут же откашливаясь. — Доброе, — подтверждает парс, загадочно улыбаясь. Они сидят друг напротив друга. Тишина окутывает уютную кухню. В воздухе витает небольшое напряжение от искрящихся глаз темноволосого любителя кофе. Слишком затянутое молчание. Что-то обязано должно произойти. — Я давно кое о чём хотел тебя спросить… — начинает Меркьюри тихим мелодичным голосом. — Да, — перебивает его Джон, уже совершенно не выдерживая, — ты мне нравишься, Фредди. На лице собеседника появляется наигранное удивление. — Я всего лишь хотел спросить, что такого особенного в твоём чае, что ты пьёшь его каждый день. Но раз так, — вскидывает бровь вверх чертовски наглый Фредди, — что ж… Грациозно поднимается, медленно обходя стол. Слегка нагибается, чтобы бы на одном уровне с Джоном. Поднимает его легонько за подбородок и нежно целует. — Это… Это лишь ритуал… — шепчет Дикон, когда Меркьюри отстраняется. — Теперь это будет нашем ритуалом, — довольно серьёзно произносит Фредди и исчезает с чашкой кофе также легко, как и появился. А Джону остаётся аромат свежего кофе, сладких духов и весеннего ветерка.