***
— Ты помнишь, что я сегодня выступаю в 'Синогаве'? — спрашивает Чанель, в то время как Сехун смотрит на море, вслушиваясь в размеренный и ритмичный шум прибоя. Недавно прошел шторм, и на берег волнами вынесло мусор и водоросли. — 'Синогава'? Это же на севере Хэундэ? Чайки белыми пятнами бросаются в воду, ловя рыбу. Парочка птиц кружит высоко в небе. Слышно как они кричат, но сейчас это даже не действует на нервы. — Да. Мы там ещё праздновали день рожденье Бекхёна, — кивает Ёль. Утро выдалось солнечным и теплым, но к обеду ветер поднялся, нагоняя на небе тучи. — Не знаю. Мне надо закончить статью и отправить её редактору. Хотя, там совсем чуть-чуть, — дернув плечами, произносит Се, наконец, отвлекаясь от созерцания панорамы за окном и переводя взгляд на друга. Пак нервно листает свой блокнот со стихами и текстами песен. Это его первое выступление на публику, так что можно понять, почему обычно веселый и беззаботный Ёль сегодня такой дерганный. — Для друзей вход бесплатный, — тихо говорит Чанёль и Сехуну отчего-то хочется засмеяться в голос. Слишком уж Пак напоминает ему сейчас побитого щеночка. — О, ну тогда точно приду, — с сарказмом отвечает Се, легонько щелкая друга пальцем по кончику носа. Чанёль удивленно хлопает глазами и виновато улыбается, понимая, какую глупость только что сморозил. В конце концов, Сехун его лучший друг. Было бы странно, если бы его не было рядом в такой важный для Пака день. — Я хочу признаться Бекхёну, — произносит Чанёль, утыкаясь взглядом в кружку с допитым чаем. Крупные листья складываются в причудливый узор, который так интересно рассматривать. Пак уже давно влюблен в Бёна, но рассказать о своих чувствах он решается только сейчас. Главная проблема в том, как отреагирует на это сам Бэк. Всё же не стоит забывать, что по вторникам, средам и пятницам он учит детишек хапкидо. — Молись, чтобы он тебя не избил, — улыбнувшись, произносит Сехун. — Да уж, — кивает Ёль, в глубине души надеясь, что если Бэк и откажет ему, то хотя бы согласится сохранить дружеские отношения. Все же, они давно знакомы, — надеюсь, он не начнет после этого от меня прятаться. — Не думаю. По крайней мере, он не похож на такого человека. Все будет хорошо, Чанёль. Не переживай. На самом деле, Сехун понятия не имеет, хорошо все будет или нет. Просто он давно заметил, что рядом с Паком во взгляде Бэкхёна что-то меняется. Он становится легче и мягче, исчезают крючки-колючки и аура из темно-бордовой перетекает в более нежный оттенок. А ещё Бён улыбается. Много. Искренне. Наверное, так и выглядит любовь. *** Шум моря слышно сквозь музыку в наушниках. Холодное, темное, даже дна не видно, но оно нравится Сехуну именно таким. Влажный песок скрепит под подошвой ботинок и носком О вырисовывает какие-то бессмысленные символы, пока соленая вода не выровняет все. В Пусан они с Ёлем приехали в конце ноября, года два назад, когда последние листья уже давно слетели с веток, а солнце, хоть и появлялось, но совсем не грело. И тогда, где-то на неделю, оно совсем исчезло за серо-сизой толщей туч. Это было прекрасно. На Хэундэ тогда совсем не было людей потому, что пришли они ранним утром, да и объявили штормовое предупреждение. Сехун совсем ничего не помнит из той прогулки, лишь черные волны, что сносили все на своем пути, отчетливо врезались в память. Черные волны, в которых так отчаянно хотелось утонуть.***
В 'Синогаве' сегодня слишком шумно. Обычно тут очень мало народу, даже в субботние вечера, не смотря на то, что кафе находится на Хэундэ, но этот день явное исключение из правил. Все столики заняты и персоналу пришлось выносить оставшиеся стулья со склада, дабы уместить всех желающих. Сехун нервничает и старательно пытается найти хоть кого-то знакомого, но все безрезультатно — людей слишком много. Ориентироваться в таком потоке просто невозможно. Кто-то хватает Сехуна за локоть и вытаскивает из этого безумного водоворота людских тел. — Привет, — незнакомец радостно улыбается, смотря Се прямо в глаза. От этого взгляда О становится не по себе, но он старается не отворачиваться. — А, ну да, ты, наверное, не помнишь меня. Чанёль о чем-то таком предупреждал, — как-то понимающе тянет парень. Видно, что ему неловко, но он все равно продолжает счастливо улыбаться, будто встретил своего идола.- Меня зовут Ким Чонин. Мне двадцать три года, я работаю тут, в 'Синогаве', официантом. Мы познакомились с тобой на дне рожденье Бэкхёна и после немного общались. Всю эту речь парень произносит скороговоркой, продолжая пристально смотреть Сехуну в глаза, в тайне надеясь, что тот всё же хоть что-то, но вспомнит. О лишь кусает губы, пытается выудить из дырявой памяти лицо Чонина, но безрезультатно. Он совсем его не помнит. В мозгу скребется мысль, что нужно вернуться домой и перечитать ежедневник, в котором он записывает все свои воспоминания. Но это потом. Сейчас нужно найти Чанёля. — Извини, — виновато произносит Се, —, но я правда совсем не помню. — Понятно, — голос Чонина дрожит, в нем слышно грустные нотки, но он собирается с духом, чтобы закончить начатую фразу, - ну, раз мы встретились ещё раз, то, может, возобновим общение? Сехун внимательно смотрит на Чонина и отчетливо чувствует, как от старого-нового знакомого исходят искры надежды. Подумав немного, Се все же принимает решение. — Хорошо, — улыбаясь, соглашается он. Чонин удивленно хлопает глазами, кажется, не веря своему счастью. — Правда? — Да, — утвердительно кивает О, — у тебя с собой телефон? Чонин роется в кармашке рабочего фартука, выуживая смартфон. О быстро вбивает своей номер в контакты, нажимает на кнопку вызова и сохраняет данные Чонина. -Слушай, ты не знаешь где сейчас Чанёль? — спрашивает Сехун, ещё раз внимательно окидывая взглядом зал. Все уже расселись по своим местам и ждут начало 'концерта'. — Последний раз я видел его в подсобке, он настраивал гитару, — пожав плечами, произносит Чонин.- С ним был Бэкхён, можешь не переживать. У вас заказан столик, так что если хочешь, я могу провести тебя. — Это было бы замечательно, — соглашается Се. Хоть он и часто ходит в это кафе и легко ориентируется в нем, сегодня в этом помещении все перевернуто вверх дном, так что от помощи отказываться глупо. Чонин хватает Сехуна за руку и ловко лавируя между столиками и стульями быстро выводит О к нужному месту. Самый тихий уголок в этом дурдоме. Зал взрывается овациями и бодрым свистом, потому что звезда сегодняшнего вечера, наконец, выходит на сцену. Но Се сейчас не до этого. Чонин так и не отпускает его руку из своей, пальцами легонько поглаживая внутреннюю часть ладони. От кисти до загривка Сехуна словно прошибает электрический разряд и он борется между желанием грубо отдернуть руку и оставить всё как есть. Чонин подходит в плотную и прошептав на ухо: — Я вернусь, — быстро выбегает из зала, скрываясь за дверью с табличкой 'только для персонала'. Сехун какое-то время смотрит ему вслед, но все же переводит взгляд на уже начавшего петь Пака и чуть ли не давится от смеха. Потому что на всю щеку у того отчетливо видно красный отпечаток ладони, а губы такие алые, словно он перед этим наелся самой сочной и спелой вишни. Бэкхён всё же приходит минут через пятнадцать после начала выступления, хотя Се был уверен, что тот так и останется стоять за кулисами. Уши у него красные, лицо и волосы мокрые, а дыхание сбито и не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, что Пак-таки ему признался. — Этот засранец всё тебе рассказал, да? — скорее утверждая, чем спрашивая, пробурчал Бэк, садясь за стол. — Извини, — пожав плечами, виновато произносит Се, хотя он тут ни при чем. Да и вообще, все закончилось более чем прекрасно, — все же нормально? Ты же не отшиб ему последние мозги? — Обижаешь, — улыбнувшись, говорит Бён, — он только с виду большая шпала, а так с ним нужно нежно и аккуратно. Как с дитем малым. Се согласно кивает и больше они не разговаривают, сосредотачиваясь лишь на игре гитары и хрипловатом низком голосе, что поет строчки о любви.***
Сехун нервно поглядывает на часы на кухне и честно пытается вслушаться в то, что по телефону ему рассказывает хозяйка квартиры. Чонин должен придти минут через двадцать и именно сегодня арендодаторше пришла в голову гениальная мысль наведаться в гости к О за оплатой. Хорошо, что у неё была привычка отзваниваться перед тем как приехать, так что сейчас Сехун с упертостью барана доходчиво ей объясняет, что, дескать, его нет дома, давайте вы приедете завтра. Дипломат из Се так себе, но всё же ему удается перенести оплату на другое число, потому что даже через трубку парень чувствует, что старой женщине просто скучно. Он бы и рад её повеселить, но на сегодня у него внезапно образовались другие планы. Час назад Ким позвонил ему и сказал, что быстренько заскочит кое-что отдать. Скорее всего, это было дело пяти минут, Се не знал, что взбрело тому в голову на сей раз и какие будут последствия. Звенит домофон и Сехун быстро идет открывать двери. Вскоре довольный Чонин уже стоит на пороге сехуновской квартиры, протягивая хозяину небольшой букет из подснежников. — Спасибо, — подобное почему-то смущает О и он приняв букет быстро уходит на кухню в поисках подходящей емкости для цветов. Чонин в гостях у него уже не впервые, так что устраивать экскурсию нет нужды. Правда, у Сехуна не получилось вернуть потерянные воспоминания о Киме. В тот вечер, когда он пришёл домой, Се пересмотрел все дневники со своей памятью, но так и не смог найти записей о Чонине. По его словам они общались совсем не долго, около месяца, и то, лишь потому, что пересекались благодаря Чанёлю, которого, кажется, тут уже знала каждая собака. Провалы в памяти у Сехуна были частым явлением из-за его острой восприимчивости к чужим эмоциям, так что он все время путал то, что происходило лично с ним и то, что он почувствовал от кого-то. К тому же, зачастую, посторонние эмоции были гораздо ярче и запоминались лучше, чем его собственная жизнь. Поэтому полноценной личностью себя Сехун и не считал. Он скорее был сторонним наблюдателем, который с особой педантичностью записывает все, что происходит вокруг. Лишь когда он в какой-то момент осознал, что банально не может вспомнить лица матери, в голове мелькнула мысль, что нужно подробно описать и свою жизнь. Но, судя по дневникам, Чонину в этой жизни места не было. По крайней мере, в старых заметках он нигде не значился. Он не сильно расстроился, когда позвонив на следующий день, Сехун сказал ему, что так ничего и не вспомнил. Вместо этого, Чонин решил начать все заново и на этот раз действовать более смело и без посредников в лице Чанёля. Именно поэтому сейчас Ким находится в квартире Се, наблюдая, как тот набирает воду в небольшой кувшинчик, что бы поставить в него цветы. — Почему именно подснежники? — спрашивает О. Спрашивает просто чтобы у них была причина говорить, а не потому что ему действительно интересно, хотя ему и правда любопытно. Но, все же, Сехуну ещё неловко оставаться наедине с Чонином, он не знает, как вести себя с человеком, которого совсем не помнит, но для которого он уже стал частью жизни. — Не знаю. Просто подумал, что тебе они должны понравиться, — пожав плечами, просто отвечает Чонин.- Вы чем-то похожи. Подснежник такой простой цветок, но при этом он очень красивый и пахнет приятно. Свежестью и чистотой. Мне нравится. Сехун чувствует, как у него начинают гореть уши. С Чонином всегда так. Словно кто-то открыл форточку и запустил в комнату ветер, что принес с собой запах весны. Вот только почему-то злиться от этого не хочется. Зато появляется отчетливое желание вдохнуть ещё глубже, окунуться в омут с головой и опьянеть от этой сладкой неги, что плотным туманом окутывает сознание. От каждого сказанного Чонином слова, от каждого его взгляда и прикосновения, Сехун дурнеет. А ещё он совсем запутался, ведь перестал понимать, где пролегает граница его чувств и эмоций Кима. Все смешалось в один клубок, который снежным комом катился по склону вниз, и распутать его уже было нельзя. Пока Сехун закапывается все глубже в свои мысли, Чонин тихо подходит к нему и обнимает со спины, укладывая подбородок на чужое плечо. Сначала О дергается, словно хочет вырваться из объятий, но мгновение спустя все же расслабляется, прикрывая глаза и позволяет Киму придерживать себя. Чонин ведет носом от плеча, по шее и до линии челюсти, громко вдыхая воздух, после, легко целуя Сехуна в скулу, и тихо произносит: — Вкусно пахнешь. В мозгу что-то щелкает и Се понимает, что это уже было. Или он просто представлял себе это раньше? О слышит какой-то грохот, а когда открывает глаза, понимает, что Чонин уже ушёл.***
В солнечных лучах видно как в воздухе летает пыль. Сломалась одна полка, и теперь все ежедневники, стоящие на ней, черными пятнами валялись на полу. Желания убирать их совсем нет, так что Сехун просто поднимает первый попавшийся блокнот с чужими воспоминаниями и пролистывает его, даже особо не вчитываясь в написанное. Пока на глаза не попадается страница, выделяющаяся из общего потока фраз и предложений, зачастую даже не связанных в нормальный текст. Почерк дерганный и неровный, как будто запись была сделана впопыхах и Се куда-то торопился. Буквы кривые, размазанные, но понять смысл написанного труда не составит. 'Его зовут Чонин, он пахнет весной, но мне это даже нравится. С ним я могу нормально чувствовать.' 'Мы редко общаемся, но с ним интересно, так что я с нетерпением жду каждой нашей встречи.' 'Наверное, нужно предложить ему стать друзьями, но я не знаю как это сделать. Не хочу просить Чанёля. Хочу сам.' 'Сегодня я пришел в 'Синогаву', что бы поговорить с Чонином, но администратор сказал, что он уехал из города и когда вернется неизвестно.' 'У меня нет даже его номера. Чанёль тоже не в курсе.' 'Жаль.' Жаль.***
Холодный ветер обжигает глотку, от ветра слезятся глаза, но Сехун упорно продолжает бежать. В любой момент он может споткнуться, так как впопыхах нормально не завязал шнурки, но ему сейчас все равно, ведь главное догнать Чонина. Тот шел медленным и размеренным шагом, так что не успел далеко отойти. — Чонин! — голос срывается и хрипит, говорить тяжело, Се кажется, что парень его вообще не услышал, но Ким оборачивается и удивленно смотрит на подбегающего к нему запыхавшегося Сехуна. Он цепляется за рукава куртки Чонина и улыбаясь, произносит: — Я вспомнил. Я всё вспомнил! Чонин смотрит на него так же, как тогда в 'Синогаве' — растерянно, но счастливо. Он широко улыбается и, дернув Се на себя, крепко обнимает его. Солнце выходит из-за туч. Сехун ненавидит весну, но для этой он готов сделать исключение.