Ненавидеть любя

Последующие две недели Гарри почти не видел Малфоя. Тот просыпался намного раньше и уходил, когда сам Поттер еще спал, и возвращался поздней ночью. Как-то раз Гарри долго не мог заснуть, и услышал тихий скрип - Драко вернулся. Желания хотя бы поздороваться не возникло, и брюнет предпочел притвориться спящим. В другие дни Малфой и вовсе не ночевал в их спальне. Гарри не знал, где он проводил эти ночи, но подозревал, что компанию его сожителю составляет черноволосая. Теперь Гарри уже знал, что ее зовут Дафна, и почему-то с осознанием этого факта пришло и непонятное раздражение в адрес девушки. Как будто безымянной подружкой Драко она была милее. Дамблдору парень ничего не говорил, сочиняя, будто Драко постоянно рядом и готов в любой момент подставить свое крепкое плечо. Вдруг директор, узнав правду, отыщет Малфоя и обяжет его постоянно находиться при Поттере? Этого Гарри бы не вынес. Да и сам блондин его после этого возненавидит еще сильнее. Теперь рядом с Гарри постоянно была Парватти. Чем больше она была рядом, тем сильнее хотелось куда-нибудь уйти, но в то же время, едва оставшись один, парень начинал отчаянно тянуться к любому обществу. Если раньше все свободное время он проводил за книгами или в компании Рона с Гермионой, то теперь первое перестало доставлять удовольствие, а второе и вовсе стало невозможным. После праздника его друзья старались избегать друг друга всеми силами, и тому была серьезная причина - напившись, Рон умудрился поцеловать Лаванду Браун. Все еще могло бы обойтись, но это видела Гермиона, и ни малейшей снисходительности к изменщику она не проявила. Да и Лаванда не давала рыжему опомниться, не оставляя его в одиночестве ни на мгновение. Терпеть ее бесконечную болтовню было решительно невозможно, и Гарри с грустью отметил, что почти не проводит время с лучшим другом. Гермиону же и вовсе нельзя было поймать - стоило только урокам закончиться, как она исчезала в неизвестном направлении. Словно в воздухе растворялась - вроде вот она, идет совсем рядом, и вдруг ее уже нет. Единственной хорошей новостью было то, что рука почти зажила. Как-то во время осмотра мадам Помфри одобрительно улыбнулась и заявила, что скоро гипс можно будет снять. Гарри сначала обрадовался, но потом ощутил непонятную тоску. Вот гипс снимут - и что тогда? Позволит ли Дамблдор ему вернуться в прежнюю спальню? А если позволит, то что будет дальше? Жизнь слишком сильно изменилась за последнее время, и прежние радости потускнели, а новые почему-то не появились. Гарри с горечью осознавал, что жизнь больше никогда не станет прежней. Это не нравилось ему и пугало. Всю свою жизнь парень был консерватором, и сейчас, когда окружающий мир по непонятной причине переворачивался с ног на голову, Гарри чувствовал себя крайне неуютно. В груди ширилась пустота. Мало этому миру было отнять у него родителей в раннем детстве - теперь жестокая судьба пытается разлучить Гарри с друзьями. И кого подсовывает взамен? Парватти, конечно, красивая. И сердце у нее доброе. Но как же с ней скучно! Сумочки, туфельки, гороскопы, картиночки с котиками, фото для инстаграма. Нет, никогда ей не занять место Рона и Гермионы. И кого-то еще. Гарри не мог в этом признаться даже самому себе. Особенно после праздника. После этого неожиданного, глупого, опасного признания в коридоре. Он привязался к Драко. По-своему, нелогично, иррационально, но привязался. Привык к легкому запаху дорогих сигарет, к презрительной улыбке, которая становится совсем другой, когда блондин спит, к манере растягивать слова, казавшейся раньше отвратительной, а теперь даже отчасти родной. Нет, глупости все это, и думать о таком нельзя. Вот только не думать не получалось. *** Драко сидел на подоконнике в пустой аудитории и курил. Теперь он частенько бывал здесь. Приходил каждый день, протирал стулья, парты и подоконники, делал здесь домашние задания, иногда трахал Дафну (она, впрочем, предпочитала другие места). Она всегда знала, где его искать, а он знал, что она непременно найдет его и поведет гулять или к себе в теплую уютную комнатку, откуда предварительно выгонит всех соседок. Или, может, в деревню. Да, уходить туда без спроса нельзя, но ее это никогда не останавливало, как и его самого. Самыми невыносимыми были ночи. Драко понимал, что надо идти в спальню, к Поттеру. Злился на себя за трусость и малодушие. Но все равно каждый раз откладывал возвращение, оттягивал тот момент, когда надо будет вернуться. Пробирался ночью по коридорам, каждый миг рискую наткнуться на Филча или кого-нибудь из учителей. Уж лучше дисциплинарное взыскание, чем разговаривать с Поттером. А кто его знает, что он захочет, увидев Малфоя. Один раз поцеловал, второй - сбежал. Этого Поттера умом не поймешь. Как-то Драко даже уснул в "своей" аудитории. Ночью его разбудили тяжелые шаркающие шаги смотрителя - Филч обходил территорию и что-то ворчал себе под нос. Повезло, что с ним не было миссис Норрис - противная кошка непременно бы учуяла чужого и привлекла внимание хозяина к двери. Сам же Филч никогда не заходил в кабинеты и даже не пытался. После этого однако Малфой предпочитал все-таки возвращаться. К счастью, Гарри ложился довольно рано и всегда в одно и то же время. Драко неожиданно понял, что одиночество ему даже нравится. Он слишком устал за эти годы от всех, кого считал друзьями. Разве были бы они так спокойны, если бы действительно ценили его? Да, раньше он был лидером, и вся компания шла за ним. Да, без него ничего нет. Панси теперь целыми днями ревет на плече у Миллисенты, Забини сдружился сразу с двумя девушками, Крэбб с Гойлом нагоняют ужас на младших. Хоть бы кто поинтересовался, как у него дела. Еще одним любимым местом была тренировочная площадка. Если Драко был не в аудитории, значит, он играл. Спорт кроме всего прочего имеет одну очень приятную особенность - он очищает мысли. Чем хуже устанешь на тренировке, тем лучше. Драко выкладывался по максимуму. Кричал на команду, когда они халтурили. Играл жестко. Когда играли тренировочный матч против младших, не вошедших в команду школы, никто не отбивал его мячи. Некоторые даже откровенно трусили. Это было приятно. Окурок полетел вниз - однажды Филч обязательно заметит. Почему-то эта мысль не вызывала никакого эмоционального отклика. За курение на закрытой территории его никто не отчислит. Во-первых, потому что он старшеклассник, а к выпускному классу преподаватели относятся куда как снисходительнее. Во-вторых, он все же Малфой, а отец его глава попечительского совета. Драко прекрасно знал, на чьи деньги отремонтировали туалеты, заменили окна на половине седьмого этажа и купили новые компьютеры в класс информатики. Дверь тихонько скрипнула. Пришла. Может, сказать, что он сегодня хочет побыть один? Дафна поймет. Панси бы закатила истерику, но Дафна... она сама как кошка. Независимая и гордая. Наверное, поэтому Драко до сих пор не нашел ей замену. - Привет, - бесстрастно протянул он. - Привет. - Это была не Дафна. Малфой повернулся и увидел Гермиону Грейнджер, явно смущенную тем, что избранная ею локация оказалась уже несвободна. *** Она была смущена и обескуражена. Увидеть одинокого Драко в этой части замка было как минимум неожиданно. Гермиона собиралась уже выйти, когда Малфой поинтересовался: - Я так понимаю, Поттер и Уизли где-то рядом? - Ей показалось, или в его глазах мелькнул страх? Что за глупости. - Нет, я одна. - Против воли из горла вырвался протяжный полувздох-полувсхлип. - Мы с Роном больше не вместе. - Про Гарри она бы предпочла умолчать, но Малфой чувством такта не славился. По крайней мере, не в общении с "Роном и компашкой", как презрительно называли друзей Гермионы приятели самого Драко. - А что Поттер? - Он же друг Рона. - Это было даже больнее, чем открыто признаться, что с рыжим они теперь не вместе. По щекам поползли слезинки. Гермиона злилась на себя, на Малфоя, на Рона, Гарри, Лаванду, и плакала. Рыдала в голос, выплескивая со слезам горечь, боль и обиду. Она ожидала всего, чего угодно. Драко мог бы рассмеяться, съязвить, послать ее прочь. Может, даже подстроить какую-нибудь гадость. Вместо этого блондин подошел и молча погладил ее по волосам. От неожиданности девушка вздрогнула. - Ты чего? - Мы же враги, - хотелось добавить ей. Вслух, конечно, ничего такого произнесено не было, но эта фраза повисла в воздухе. Малфой вздохнул, отошел от нее, прошелся взад и вперед, сел на парту, вытащил из кармана пачку сигарет, достал одну, поджег, затянулся, выдохнул вонючий дым и ответил странным, абсолютно не малфоевским голосом: - Я устал. - Потом он отошел обратно к окну, сел на подоконник и продолжил, обращаясь не то к ней, не то к безграничным просторам посеревшего от туч неба: - Устал от всего. От друзей, которые и не друзья вовсе. От девчонок, которых привлекаю не я, а только рассказы обо мне. От врагов, с которыми не хочу враждовать. Мне все надоело, Гермиона. Она осторожно подошла поближе. С Малфоем не стоит забывать об осторожности. Кроме всего прочего, он хитрый. - Я не понимаю. Драко в очередной раз затянулся, выдохнул, проследил глазами траекторию дыма и обернулся к ней. Впервые в жизни Гермиона отчетливо видела боль и страдание в его глазах, обычно таких жестоких и насмешливых. - Знаешь, что такое "личный брендинг"? - В общих чертах. - Что такое он говорит? Причем здесь это? - Знаешь, я в детстве хотел быть героем. Нравиться людям. Но у меня был богатый отец. И всегда, везде и всюду я слышал только: "Он блатной!" и "Папочка место купил!" Ты знаешь, как тяжело быть сыном Люциуса Малфоя? Когда за твоей спиной всегда маячит тень отцовских миллионов? Ты всегда заложник своего происхождения. Сын того самого Малфоя. Драко замолчал, пристально вглядываясь в лицо своей невольной слушательницы. Гермиона чувствовала себя неуютно под этим взглядом, но сдержалась. Очень интересно было узнать продолжение. - Знаешь, в один день я просто устал. Устал лезть из кожи вон, чтобы казаться хорошим. Я решил, что буду плохим. Искал себе врагов, устраивал им пакости. Мне ничего не грозило. Только гнев отца, который я частенько стремился вызвать. Деньги действительно спасают от многих неприятностей. А потом я перешел в Хогвартс. Проблемы стали серьезнее, гнев отца тоже. И только мой имидж остался. Я бы не смог стать героем, все снова начали бы старую песню о папочкиных деньгах. Малфой замолчал, на лице его проступала теперь явная злость. - Помнишь, когда мой отец решил отремонтировать спорт-зал? Он сделал это только после того, как меня взяли в команду. Но вы же все поменяли местами причину и следствие. Уизли бегал и орал на всю школу, что мой папа купил мне это место. Что сам я ни на что не гожусь. И мне всегда приходилось выкладываться больше всех, чтобы доказать, что я сам чего-то достоин; я - Драко, а не просто сын Люциуса! Окурок полетел в окно. Гермиона слушала, как завороженная. - Ты знаешь, мне нравилось воевать с Уизли. Рон-нищеброд такой хороший, а Драко плохой. Создавал себе репутацию подонка. Сам сочинял грязные слухи. Создавал по кирпичикам этот образ. Всех это устраивало. Их героем я бы стать не смог, но в роль злодея вжился великолепно. А сейчас я устал. Устал от этих интриг, от лжи, от необходимости постоянно казаться не тем, что я есть, думать иначе. Я привык раздражаться на Поттера, а теперь пожил с ним и понял, что на самом деле он мне безразличен. - На лице Драко промелькнуло странное выражение, но идентифицировать его Гермионе не удалось. - Привык думать, что мне нравится менять девчонок, как перчатки. Но на самом деле давно устал от этой неискренности, нелюбви и взаимной игры в "ты лучше всех на этой земле". Думал, что Крэбб, Гойл, Забини - мои друзья, но без меня им прекрасно живется, а я даже не хочу их увидеть. Гермиона, я устал быть не собой, - закончил свою речь Драко. Девушка стояла, как громом пораженная. Слишком много всего на нее свалилось. Слишком это было сложно. Она чувствовала, что надо что-то сказать, но не знала что. - Да, Драко. Но ведь никогда не поздно что-то изменить. - Поздно, - возразил он. - Они привыкли. - А не все ли равно, что думают они? - Гермиона вдруг ощутила раздражение. Чем занимается она сама? Страдает из-за подлости Лаванды Браун и Рона? Да пошли они на все четыре стороны, скатертью дорога! Больше она ни секунды не потратит на слезы. Больше она не станет убегать. И обязательно поговорит с Гарри. В конце концов, она не обязана терять друга только потому, что он и Рону друг тоже. - Черт, спасибо, Драко! - С этими словами девушка выскочила за дверь. Ошеломленный Малфой так и остался сидеть на подоконнике.