Ненавидеть любя

"Меня к тебе тянет". Можно ли считать это признанием? Поверить призраку призрака - даже не словам о чувстве, а лишь намеку на них? Гарри понимал, что и сам Драко едва ли осознает природу испытываемых чувств, едва ли являющихся настоящей любовью. Тем более, едва ли Малфой может вслух сознаться в подобном. И все же, стоит ли бежать теперь за ним, удаляющимся быстрым шагом? Гарри не успевал подумать, ноги сами несли его вперед, не слушаясь доводов разума. - Подожди, - прошептал он, не решаясь говорить в полный голос; тишина ощущалась щитом между Гарри и неизвестностью. Драко замедлился и дернулся на мгновение, словно собираясь обернуться, но тут же возобновил движение. Следовало повернуть к школе, прекратить заниматься бессмысленным самообманом. Гарри однако лишь побежал быстрее. - Чего тебе надо, Поттер? - раздраженно прошипел Драко, когда парень перегородил ему дорогу. - Я сказал тебе все. Теперь ты должен испытывать ко мне отвращение, ненавидеть и презирать, спасать свою чертову шкуру. - Поттер застыл каменным изваянием. - Да убирайся ты ко всем чертям, я сказал! Гарри понимал, что так было бы правильнее. Увы, он ничего не мог с собой поделать; поселившееся в груди чувство, первое любовное переживание, было много сильнее голоса разума, предостерегавшего, убеждавшего забыть, оставить. Сильнее даже голоса Драко, вслух произнесшего слова, вертевшиеся в сознании Гарри. Малфой между тем обошел его и двинулся дальше. - Подожди, Драко. Прошу! - Драко вновь замер, обернулся. Руки, скрещенные на груди в выразительном жесте, явно демонстрировали нежелание продолжать диалог, как и раздраженное выражение на лице, впитавшем маску безразличия и холодной отстраненности. - Драко... - Он должен был сказать, признаться, сделать хоть что-нибудь! Если бы только он мог... - Я не хочу тебя ненавидеть. - Губы Драко дернулись, однако Гарри не мог понять чувств собеседника, не разглядел в темноте эмоцию, мелькнувшую на долю секунды в глазах. - Я... я не могу. - Нужно сказать. Где бы взять сил?! Сейчас он станет либо счастливейшим человеком, либо несчастнейшим, пусть и временно. - Драко, я... я... - Ну почему, почему так страшно? Трусость невыносима, отвратительна! - Драко, я тебя... я... люблю... - Вдох, выдох. - Я люблю тебя. Квинтэссенция храбрости выплеснулась из Гарри с этими словами, и если бы Драко теперь вновь сказал что-нибудь колкое, едкое, злое, сил не хватило бы на сопротивление. Щекам было влажно и тепло; напряженные нервы исторгли невольные слезы, тихие, не сопровождаемые рыданиями. Гарри чувствовал, как решается теперь его судьба; он словно стоял над пропастью, где один неверный шаг сулит неминуемую ужасную смерть. Драко стоял напротив - неподвижный, наверняка оглушенный нежданными словами. Что если Гермиона, а до нее Дафна ошибались, если Гарри услышал во фразе желаемый подтекст, не вложенный первоначальным замыслом? Сейчас губы Малфоя искривятся презрительной усмешкой, а после с них сорвутся жестокие слова, убийственные, болезненные, злые. Гарри не смел пошевелиться, не мог позволить себе сделать ни шагу. Не способен он был и оторвать взгляд от любимого лица, притворно холодного и непроницаемого. Он не мог точно сказать, сколько они так простояли, глядя друг на друга. Под одежду пробрался холод, и Гарри чувствовал себя совершенно озябшим. Он собирался уже двинуться к замку, когда Драко сделал первый шаг. Двинуться навстречу блондину Поттер не мог; слишком напряжены были еще его чувства, сердце било о ребра в неистовстве, в ушах до сих пор стоял шум. - Гарри, - прошептал тихо Драко, обнимая его, прижимая к теплому телу. - Гарри... Губы встретились в долгом поцелуе, нежном и трогательном, наполненном чувствами. Гарри никогда еще не чувствовал себя лучше, чем теперь, стоя темной ночью на прохладном школьном дворе, замерзший, уставший, но счастливый от осознания взаимности лучших своих чувств. *** Драко чувствовал, как дрожит в его объятиях Поттер. Сколько они стояли, не шевелясь? Вероятно, дольше, чем ему показалось - не одну минуту уж точно. Что он натворил?! Совершенно потерял разум, поцеловал Гарри, получил желанное. Ступил на тропинку, которой надеялся избежать, как бы она ни влекла. Слабак! Что делать теперь, как спасаться, когда последний мост за спиной сожжен? - Пойдем в замок. Ты замерз. - Слова словно не свои, голос незнакомый, интонация чужая. Он ли это в действительности? Быть может, то лишь ночной кошмар, греза, которой суждено развеяться с первыми лучами солнца? Хорошо бы так. - Подожди. Дай мне посмотреть на тебя. - Здесь темно. Рассмотришь как следует, когда доберемся до комнаты. - У Поттера слабое здоровье. И чем он только думал, когда тащил его с собой? Поддался внезапному порыву, глупой прихоти. Какое ребячество! Следовало уйти в одиночестве. Выпить в дешевом баре, чтобы только на одну ночь забыть о Гарри. Утром головная боль не давала бы мыслить, отвлекала, отнимала все душевные силы - и пусть! Теперь Драко не находил в себе ресурса, чтобы вновь стать холодным и безразличным; желание жаждало удовлетворения, чувства, чем бы они ни были, бунтовали против возможности отвергнуть Гарри вновь. Поттер покорялся так легко, с таким слепым обожанием! Давно ли в нем проснулась нежность к бывшему врагу? Серьезно ли это для него? Конечно, серьезно. Первая любовь; Драко был уверен в своем первенстве. Пусть даже Гарри и встречался недолгое время с Парватти, это не было его выбором. Иначе отношения не оборвались столь скоро, новое влечение не успело взрасти на пепле прежнего. Что он натворил? Дал надежду этому оплоту невинности и наивности! И, что много хуже, себе самому. Бессмысленно отрицать - чувство его не успело еще переродиться в настоящую любовь и, найди Драко силы погубить его в зародыше, позже никогда не причинило бы страданий. Во тьме Малфою грезились лица родных. Негодование на лице отца причудливо мешалось с разочарованием. Материнские щеки блестели от слез, глаза обратились озерами боли и отчаяния. Тетушка Белла воплощала гневную ярость; каждая ее черта свидетельствовала о слепой ненависти к предавшему семейные идеалы племяннику. Увидел силуэты друзей - Панси презрительно кривит нос, отворачиваясь, Крэбб и Гойл готовы сейчас же кинуться на Драко с кулаками, Блейз качает головой, удаляясь в неизвестном направлении... Нет, никто не должен знать об этом. Они станут скрываться. Драко не мог позволить истине просочиться, не мог сообщить о тайной страсти ни единой живой душе. Они вошли в здание школы и замерли, прислушиваясь. Тепло приятно расслабляло тело, и Драко осознал, что успел немного замерзнуть за их короткую прогулку. Даже удивительно. Посмотрев на Поттера, парень позволил себе улыбнуться. Гарри выглядел счастливым настолько, насколько это вообще возможно; каждая черточка его лица свидетельствовала о любви к Драко, вере в лучшее, надежде на вечное блаженство. Парень словно сиял изнутри особым светом, и причиной этого сияния был он, Драко. Быть может, оно того стоило, - подумал Малфой, с нежностью, столь долго запрещаемой, заглядывая в зеленые глаза, скрытые слегка запотевшими очками, пользуясь тем, что Поттер не различает выражения во взгляде сквозь легкую дымку. - Тебе нужно в душ, согреться. - Они шли по пустым коридорам, совершенно позабыв об опасности наткнуться на кого-нибудь из преподавательского состава. Нынешняя ночь была слишком наполнена переживаниями, чтобы беспокоиться о чем угодно еще; волнениям попросту не оставалось места в возбужденных душах. - Я хочу с тобой. - Глаза добавили того, что губы сказать не смели: "Боюсь, что ты исчезнешь". Нужно бы отказать, воспротивиться, произнести очередную колкость. Не хотелось. К тому же мысль о том, чтобы увидеть Гарри обнаженным, показалась весьма соблазнительной. Драко подумал, что делает это, конечно, не ради Поттера, а только в угоду собственному любопытству. Только любопытству - и ничему кроме него. - Только не падай в обморок, когда увидишь меня голым. - Он словно падал в яму, сползая все глубже по размокшим от дождя крутым склонам. Все быстрее приближался к пропасти, к бездне, не способный остановить или хотя бы замедлить падение. Знал, что дальше будет труднее, но не чувствовал в себе могущества прекратить теперь. Слабак! Жалкий слабак, не способный ни отвергнуть чувство, ни принять его в полной мере. Но как сладко было смотреть на покрасневшего Гарри, чуть скосив глаза! До комнаты добрались без приключений. Наверное, справедливость в некоторой мере все же существует; слишком многое Драко пережил за сегодня, чтобы иметь еще проблемы с директором, которых и без того хватало. Драко не спешил избавляться от одежды. Он лишь скинул небрежно плащ на постель, наблюдая за раздевающимся Гарри. - Ты хорошенький. - Нагло ухмыльнулся и чуть приподнял левую бровь. Гарри смутился, покраснел и неуверенно улыбнулся. - Не останавливайся. Хочу посмотреть, как ты разденешься. Гарри, очевидно, позабывший о недавнем желании принять душ вдвоем, густо покраснел. Драко подошел к нему и просунул руки под футболку. Ощущение теплого тела под ладонями вызвало подавленный было уличной прохладой приступ желания. Что он творит?! Еще глубже падает в яму, сам себя загоняет в западню. - Я тебе помогу, - прошептал он, задирая футболку и стягивая ее. Гарри покраснел еще сильнее, однако не отстранился. - И штаны. - Драко расстегнул пуговицу, потянул вниз язычок, расстегивая молнию. Гарри задышал чаще. - Вот так. - Потянул вниз, медленно-медленно, постепенно высвобождая тело парня из джинсов. - Дальше сам. - Поттер поочередно освободил ноги из штанин, скинул джинсы на пол. Драко носком левой ноги отодвинул штаны подальше, после чего слегка отстранился, внимательно изучая глазами тело возлюбленного. - Вот так. Прекрасно. Теперь Гарри стоял перед ним в одних трусах и носках. Худенький, не слишком высокий. Миниатюрный. Светлая кожа резко контрастировала с темными волосами, зеленые глаза зачаровывали. Драко приблизился, прижал Поттера к себе. Сил бороться с искушением не было. Хотелось с головой окунуться в омут, лишиться последних капель здравого смысла, последней надежды на спасение. Чувствовал, как тело реагирует на близость Гарри. Поттер, очевидно, тоже ощутил что-то, потому что лицо его стало еще более красным. - Поцелуй меня. - Гарри не походил ни на кого другого. Такой невинный, чистый. Драко привык к девушкам, готовым на все ради одного его взгляда. Поттер казался глотком свежего воздуха. Быть может, это и есть спасение? Путь к счастью? Понимал, что нельзя поддаваться, но сражаться не мог. Не хотел. Драко нежно, но властно обхватил лицо Гарри, притянул к собственному и поцеловал - нежно, лишь с легким намеком на страсть. Гарри не спешил, получая удовольствие от долгого чувственного поцелуя; он словно весь растворялся в партнере в эти моменты. Это было самым опасным. И самым чудесным одновременно. Если бы только не проклятые мысли... *** Гарри стоял посреди душевой, не решаясь снять трусы. Понимал, как глупо выглядит, отказываясь раздеться, но испытывал ужасное смущение при мысли, что может остаться абсолютно голым перед Драко. - Раздевайся. - Малфой стоял под струями воды обнаженный. Капли разбивались о рельефные мышцы, путались в светлых волосах. Гарри старался не смотреть ниже лица, понимая, что тут же покраснеет, чем посмешит блондина. - Или я тебе помогу. Гарри нерешительно поднес руки к поясу, но замер. - Ты меня стесняешься? - усмехнулся Драко. Гарри отрицательно качнул головой. Сердце билось быстрее от одного взгляда на Малфоя. Одна мысль о том, что он подойдет... прикоснется... избавит от последнего клочка ткани, разделяющего их тела... Прекрасная и пугающая идея. - Тогда раздевайся. - Драко оттолкнулся от стены, на которую опирался. - Иди ко мне. - И снова эта нахальная ухмылочка, словно намекающая на секс. Гарри постарался об этом не думать, опасаясь, что лицо выдаст мысли. Ждал он недолго; быстро потеряв терпение, Драко приблизился к Гарри и положил руки на ягодицы парня, все еще не избавленные от трусов. - Так я и думал. - Драко нахально улыбнулся. - Гарри, тебе не нужно меня бояться. Снимай. На этот раз Поттер подчинился, введенный в подобие гипнотического транса такой близостью объекта страсти. - Так лучше. Идем. - Малфой притянул Гарри к себе. Ощущение силы, исходившее от блондина, пьянило, кружило голову. Лицо Драко было так близко, что Гарри даже без очков мог разглядеть каждую мельчайшую подробность его облика. - Ты сводишь меня с ума, Поттер. Драко отстранился, выдавил на ладонь немного геля для душа и улыбнулся. - Расслабься. Повернись спиной. Гарри послушно повернулся, однако расслабиться никак не удавалось. Некстати вспомнилось все, что он знал о сексе. О болезненности первого раза судачили все девчонки, а парни частенько ворчали, что подруги упорно отказывали в анальном сексе. Гарри пожалел, что не расспросил заранее Гермиону, что можно сделать, чтобы было не так больно. Даже мысль о том, чтобы поднять в разговоре подобную тему, вгоняла его в краску. Драко коснулся мыльными руками напряженных плеч и вздохнул. - Поттер, расслабься. Я ничего тебе не сделаю. - Вероятно, Малфой догадался о причине напряжения Гарри, потому что добавил: - Я только хочу хорошенько тебя отмыть. Сейчас намылю твою спину и сможешь повернуться. Гарри медленно выдохнул и подчинился. Он еще не был готов. *** Он не готов. Драко чувствовал разочарование одновременно с облегчением. Пока не перейдена последняя черта, у него остается еще шанс. Иллюзия, самообман. Он давно уже за гранью - с самого первого поцелуя, пробудившего доселе неведомые ощущения. - Поцелуешь меня на ночь? Драко не мог отказать. Слишком хотел вновь прильнуть губами к губам Поттера, ощутить их мягкость и податливость. Опыт Гарри в поцелуях был невелик, и Малфою особенно это нравилось. Больше по привычке сказав какую-то колкость, он властно притянул к себе парня, по-хозяйски завладел его губами. Смыв с себя остатки мыла, парень отключил воду, обернул вокруг бедер пушистое белое полотенце, нисколько не заботясь о капельках влаги на мускулистом торсе, подождал, пока Поттер вытрется и завернется в свое полотенце. В комнате было непривычно прохладно после горячего душа. Драко, не обращая внимания на смущение соседа, небрежно сбросил полотенце на стул, лег на кровать в весьма демонстративной, провокационной позе. Наблюдая за покрасневшим лицом парня, усмехнулся. Какое удовольствие - смущать Поттера! Драко дождался, пока Гарри заберется в постель, накрыл его одеялом, быстро чмокнул в губы и потушил свет. Забравшись под одеяло, он повертелся немного в поисках удобного положения. Только теперь парень осознал, каким насыщенным вышел день. Усталость лишила последних сил. Драко уже засыпал, когда голос Гарри вернул его к реальности. - Драко, не спишь? Малфой недовольно поморщился. - Засыпал уже, - явно демонстрируя недовольство, ответил он. Хотелось сказать что-нибудь резкое, колючее. Драко титаническим усилием воли заставил себя сдержаться. Слишком долго он шел к этому моменту, чтобы теперь все испортить. Хотя, быть может, это было бы к лучшему. Гарри помолчал некоторое время, и Драко начал уже снова засыпать, когда парень все же заговорил: - Драко, обними меня, пожалуйста. - Малфой недовольно поморщился, выбираясь из-под теплого одеяла. Воздух в комнате с непривычки показался прохладным. - Я боюсь проснуться и понять, что ничего не было, - тихо, почти шепотом добавил Гарри. Драко почувствовал укол раскаяния. Зачем, зачем только поддался слабости? Чем только думал?! Глупец! Что делать теперь? Уйти он не мог, остаться тоже. Больно. Как ни поступи, совершишь ошибку. Драко запутался в чувствах и мыслях. Он откинул одеяло на Поттеровской кровати, лег рядом и крепко прижал к себе юношу. Сегодня он может позволить себе быть просто счастливым. Одна ночь счастья - разве этого мало? Об остальном можно подумать завтра. Драко прижал Гарри к себе покрепче и прошептал ему на ухо: - Только не забудь, что я делаю в твоей постели. Не хочу проснуться от страшного визга. Он не был уверен (в комнате было темно), однако решил, что Поттер улыбнулся. Драко нежно поцеловал Гарри в лоб. Находиться в такой близости было трудно - тело не могло оставаться безучастным. Какой однако сладкой была эта пытка! Нельзя, нельзя было оставаться в постели с Поттером; слишком опасно, слишком много соблазна. Но уйти теперь было решительно невозможно. Взаимное притяжение сметало барьеры, выстроенные разумом. В эту ночь Драко не хотелось быть рассудительным, хладнокровным. Гарри обнимал его, прижимался к мускулистой груди, и эта нежность заставляла испытывать неземное блаженство. Драко впервые за долгое время чувствовал себя любимым. Не за статус, отцовские деньги и влияние, не за красоту и спортивные успехи - лишь за само свое существование. С этими мыслями он отдался во власть сна.