Желтый свитер.

Георгий Никитич, или, в народе, Жорик был самым неприятным преподавателем в мире по мнению Саши. Он просто терпеть его не мог, поскольку тот третировал его на каждой лекции и придирался на каждом семинаре. Жорик был молодым преподавателем по философии, самому бесполезному предмету в мире, опять же, по мнению Саши. Зачем экономисту философия, он не знал и неустанно возмущался по этому поводу после очередного ада в кабинете Жорика. Георгию Никитичу было около двадцати пяти, он только сам выпустился из университета, и поэтому Саша не воспринимал его всерьез, не считая, что этого гада нужно уважать. Жорик свой предмет обожал и со всеми, кто относился к нему не так, поступал беспощадно. Поэтому каждая лекция превращалась для Саши и ему подобных в полтора часа напряженной работы. Молодой преподаватель был симпатичным брюнетом, одетым с иголочки и не очень любившим экономику. И, соответственно, всякие лоботрясы, играющие на его парах в телефон, получали сполна. Сегодня у Саши в расписании последней парой как раз стояла философия. Казалось бы – последняя лекция, значит, можно и прогулять, однако Жорик, как назло, знал их всех в лицо, и с него сталось бы черкнуть что-нибудь нехорошее в журнале посещений. Саша с мученическим выражением лица зашел в кабинет и забился в дальний угол, ставя ноутбук, как ширму между собой и Жориком, и устанавливая на краю парты стаканчик с чаем за пятнадцать рублей из автомата. Только потом он перевел взгляд на ненавистного преподавателя и передернулся. Тот сегодня был одет в канареечно-желтый противный свитер, привлекавший к нему еще больше внимания и удивительно шедший этому гаду. Гад, ослепительно улыбаясь, разговаривал с Верочкой, старостой их группы, которая души не чаяла в Георгии Никитиче. Еще раз передернувшись, Саша углубился в ноутбук, изучая собственную новостную ленту и злорадно думая: несмотря на все желание, Жорик не мог отрубить Wi-Fi для своих пар. Через пять минут Жорик заговорил, призывая всех к тишине, и завел свою пластинку. Саша слушал вполуха, читая особенно интересную новость и отпивая из своего стаканчика. Такое времяпрепровождение нравилось ему больше, чем слушать противного желтенького препода. Иногда он поднимал на него глаза, чтобы как-то следить за этим паразитом. Соседи Саши уже вовсю храпели рядом с ним, а он переписывался с девушкой, изображая усердное конспектирование философии. Георгий Никитич говорил и говорил, и говорил, Саша закрыл ноутбук и от усталости прилег на парту, его же все равно не видно? Медленно погружаясь в сон, он прикрыл глаза, видя далеко впереди канареечный свитер. Во сне он куда-то бежал, задыхался, а его преследовал желтый свитер, который что-то кричал ему, но он не различал слова. И, наконец, он услышал: «Шастин, пара закончилась». Саша открыл глаза и увидел перед носом лицо Жорика, который с неудовольствием смотрел на него. Парень резко вскочил, стремясь быть подальше от преподавателя, задел рукой недопитый чай. И тут, как в замедленной съемке, он увидел, как чай медленно выплескивается на желтый-желтый свитер Георгия Никитича. Чай немедленно пропитал свитер и растекся большим коричневым пятном. Мужчина поднял глаза на студента, и тот явственно увидел в них свою кончину. - Пара закончилась, Шастин, - процедил он, выжимая свитер. Тот похолодел, мысленно уже представив, как его сейчас расчленят. – Это был мой любимый свитер… - Простите! Я!.. – Саша не знал, что он мог бы сделать с этой ситуацией. – Его надо застирать, и все будет в порядке! - Отлично! – раздраженно заявил Жорик. – Стирайте, - и на глазах у оторопевшего студента он стянул свитер через голову, оставаясь с голым торсом. Саша задней мыслью подумал, что тело у преподавателя отменное. Жорик бесцеремонно вручил вещь бедному студенту, который на автомате ее взял. – Только деликатная стирка, - добавил он, - рассматривая ярлычок в руках у Саши. Он стоял так близко, что Александр ощутил тонкий запах его парфюма. – До свидания, Шастин. - До свидания, Жо… то есть, Георгий Никитич, - быстро проговорил Саша, собрал свои вещи и пулей вылетел из аудитории. Оглянувшись, он увидел, как Жорик натягивает пальто на голое тело и сокрушенно собирает вещи. Его даже немного кольнула совесть, но потом он вспомнил про свитер в своих руках, и его снова взяла злость: с какой радости он вообще должен его стирать? Он ему что, прачка? Деликатная стирка! Сам виноват, придурок! С такими мыслями он направился домой, где битый час отстирывал чайное пятно. Канареечный свитер не поддавался, стойко сопротивляясь Саше и его стараниям. Студент прогуглил способы стирки свитеров, что такое деликатная стирка и прочее-прочее… К середине ночи свитер сдался и отдал весь накопленный чай. Повесив его в ванной, Саша обессилено упал на кровать и провалился в сон. Ему снова снились маленькие желтые свитера и почему-то голый, стыдливо прикрывающийся Жорик, жалобно просящий отдать ему свитер, а потом требовательным голосом спрашивающий его про учение Сократа… Будильник Саша проспал, поэтому вскочил, как угорелый, покидал вещи в рюкзак, засунул туда комком многострадальный свитер и помчался на свои пары. Семинар по философии сегодня снова был последней парой, и на него Саша притащился мрачнее тучи. Из-за вчерашней стирки он схлопотал пару по экономике из-за несделанного домашнего задания, не успел поесть, потому что переписывал на перемене задания к теории вероятности, поэтому к четвертой паре он готов был проклясть весь мир. Одногруппники его не трогали, видя, как за ним тащится грозовая туча, а он, зыркнув на Жорика, сел за заднюю парту. Тот тоже на него посмотрел, но ничего не сказал. Зато на самом семинаре… - Шастин! Ответьте-ка нам, что такое миф о пещере? – отвлекая Сашу от лап Морфея, произнес Жорик. Смутно что-то припоминая, Александр промямлил, что это аллегория нашего мира, приведенная Сократом и затем прописанная Платоном. Жорика такой ответ не удовлетворил, он заставил Сашу выйти к доске и рассказать, каким образом там все происходит, и каков смысл этого всего. Он не отпускал его минут двадцать, а под конец безжалостно выставил тройку в ведомость. Злой, как черт, Саша прошел к своей парте, когда прозвенел звонок. Собрав все вещи и подождав, пока все выйдут из кабинета, он подошел к преподавателю, про себя надеясь, что он каким-то волшебным образом провалится сквозь землю. - Георгий Никитич, - подчеркнуто вежливым голосом сказал Саша, - ваш свитер, - он достал из рюкзака желтый ком и положил на преподавательский стол. - Что-то не припомню, чтобы я давал тебе его в таком виде, - красивые брови Жорика сошлись на лбу в недовольном жесте. - Я проспал, - сквозь зубы выдавил Шастин. Его безумно раздражало лицо, манеры, сама личность Жорика. Он желал ему про себя мучительной смерти. - Это вас ни в коей мере не оправдывает, - строго произнес преподаватель. – Погладьте, пожалуйста, и верните в приемлемом виде. Саше хотелось достать еще один стаканчик с чаем и облить белую рубашечку Георгия Никитича. Вместо этого он резко выдохнул, пылая от ярости, но справился с собой и сказал: - У меня нет утюга, - это было, конечно, вранье, потому что он все-таки ходил в довольно приличной одежде, но ему жуть как не хотелось идти на попятную. - Тогда я предоставлю вам свой, - ослепительно улыбнулся Жорик. Саша оторопел. – Собирайтесь, поедем ко мне, будете гладить. - Что? Вы серьезно? – не веря своим ушам, переспросил Шастин. - На полном серьезе. Надо научить вас нести ответственность за свои поступки, - абсолютно спокойно сказал философ. – И отучить спать на парах. - Да я!.. Я занят! – отказался Саша. В нем клокотала злость, и хотелось удавить этого наглеца. - Меня это не волнует, - с этими словами мужчина поднялся из-за стола, собрал бумаги и свитер в сумку, накинул пальто и пошел к выходу. – Вы идете, или я вас тут должен запереть? Саше ничего не оставалось, кроме как плестись за ним мимо остальных студентов в коридоре, мимо охранника, которому мужчина отдал ключи, и, наконец, на улице, пока они шли до стоянки. - Вы понимаете, что меня все будут завтра спрашивать, почему я садился к вам в машину? – спросил Александр, плюхаясь на переднее сидение рядом с водителем и пристегиваясь. Машина у преподавателя была отменная, Саше очень понравилась, но отношение к Жорику лучше не стало. - Я думаю, для такого виртуоза, как вы, не составит труда придумать достойное оправдание. Скажете, например, что я вас силой заставил или принуждаю вас к чему-нибудь, - заметил мужчина. – Расскажете, как злой Жорик увез вас. Саша чуть не покраснел, чувствуя, как ему немного стыдно за то, что он о нем всегда говорил. Машина сорвалась с места и исчезла с территории университета. Они выехали из центра, где находился вуз, свернули к пригороду, и Саша уже начал беспокоиться, как он доберется обратно. Он и не подозревал, что Жорик так далеко живет от центра. Наконец, они въехали в частный сектор одного из пригородов, где Жорику приветственно кивнул охранник. - А как я доберусь обратно? – спросил Саша обеспокоенно, пока они петляли по улочкам между частными домами. - На автобус сядете, - произнес Жорик, и, видя, как вытянулось лицо Шастина, расхохотался, - да отвезу я тебя, господи. Этот смех удивил Сашу, как и ненавязчивый переход на «ты». Он и не думал, что Жорик умеет смеяться, поскольку тот всегда только белозубо скалился и отпускал саркастичные комментарии. Они остановились у небольшого участка, ворота открылись сами собой, и машина въехала во двор. На участке был не слишком большой, но и не слишком маленький двухэтажный дом с гаражом, из которого навстречу им вышла женщина. Студент с удивлением осознал, что Жорик очень обеспеченный тип, раз может себе позволить дом в частном секторе… Хотя, теперь он понял, что этого следовало ожидать – Жорик выглядел как мажор, им и был, как оказалось. - Вы так и будете сидеть с открытым ртом? Выходить собираетесь, Шастин? – надо же, он явно над ним издевается! И продолжает это делать! Вот же гад! Шастин вырвался из собственных размышлений и вылетел из машины. Следуя за Жориком, они прошли мимо женщины, которая передала, что уходит. - Конечно-конечно, спасибо за работу! – улыбнулся ей Жорик и вошел в дом. Студент догадался, что она домработница. Дом был обставлен скромно, но Саше понравилось, что вокруг много света. Он хотел бы жить в таком доме, а не в своей крошечной темной квартирке. - Обувь снимай, вот тапки, - попутно раздеваясь, произнес преподаватель. Сашу обуревали странные чувства – он, собственно, в гостях у самого ненавистного препода в мире, а тот и бровью не поводит, да еще и привез его сюда насильно. Саша послушно сунул ноги в предложенные тапки и поднялся за мужчиной наверх. На первом он заметил только гостиную и кухню. На втором было несколько комнат, но его отвели только в одну, где Жорик жестом фокусника выудил из платяного шкафа утюг, а следом за ним гладильную доску. - Принимайте орудия труда, Шастин, - перед ним быстро все это расставили. Александр хмыкнул. Его действительно привезли сюда гладить желтый свитер. Смешно. – Надеюсь, вы умеете им пользоваться, - через секунду на доске оказался и многострадальный свитер. – За работу, не копошитесь, а то последний автобус уйдет. Сам преподаватель уселся на край большой двуспальной кровати, что стояла рядом. Саша постоял, дожидаясь, пока утюг нагреется, а затем наскоро погладил свитер. Вышло не очень аккуратно, но Жорик ничего не комментировал. Просто сидел и молча смотрел, как тот гладит. - Теперь вы свободны, - принимая теплый свитер, сказал Георгий Никитич. – Надеюсь, вы… И тут у голодного Саши предательски заурчало в животе. Жорик посмотрел на скрытый рубашкой живот, а затем резво поднялся, выдергивая утюг из розетки и складывая свитер в шкаф. - Пойдемте, - сказал он. Они молча спустились вниз и зашли на кухню, где все блистало от чистоты, чувствовалась заботливая рука, следившая за всем этим. На столе лежала записка, которую Жорик тут же подхватил и прочитал. - Садитесь, - отдал приказание он. Подошел к плите, где стояла кастрюля, и заглянул в духовку, где виднелась еще одна форма. – Лазанью или борщ? - Что? – не понял вопроса Саша, рассматривающий кухню. - Лазанью или борщ? – повторил немного раздраженно мужчина. – Советую и то, и другое, Надежда Семеновна готовит просто отменно. - А-а, лазанью, - сообразил Александр, догадываясь, что Надежда Семеновна – это домработница. Видимо, еще и повар. Лазанью парень не пробовал, но много слышал, потому не хотел лишаться удовольствия ее испытать. Жорик достал тарелку, пошуршал у плиты и поставил перед ним большую порцию лазаньи. - Угощайся, - произнёс он. Сам же включил вытяжку и уселся напротив, выуживая из стола пачку сигарет и зажигалку. Саша, за обе щеки уплетавший лазанью, чуть не подавился. - Вы курите? - откашлявшись, спросил он, глядя, как Георгий Никитич с удовольствием закуривает. - Бросаю, - улыбнулся тот, - надеюсь, ты никому не расскажешь о моей маленькой слабости. Саша повертел головой, не отвлекаясь больше от еды. Жорик неожиданно стал немного человечнее, чем бывал обычно. Да и курил он красиво, есть такие люди, которым идут вредные привычки, вот и Жорик был из таких. - Зачем бросаете? - спросил Александр. - Зависимость от чего-то приносит мне дискомфорт, будь то философия или сигареты, - пояснил преподаватель. - Объясни-ка мне вот что, Шастин. Почему у тебя такие низкие оценки по философии? Ты же умный малый. Саша, казалось, ожидал чего-то подобного, потому что напрягся с ответом, и, наконец, в шутку выдал: - А вы могли бы давать мне дополнительные уроки и не заставлять полночи стирать вместо чтения литературы к семинару. - В таком случае, придётся научить тебя ещё и рубашки стирать, - произнёс Жорик. Саша непонимающе посмотрел на него, а тот кивнул на рукав Александра, который тот по случайности заляпал соусом, когда поперхнулся. - Ох и много же у меня будет дел с тобой. Если я буду давать тебе дополнительные уроки по философии, тебе придётся гладить все мои рубашки и свитера. - Я так и знал, - ухмыльнулся Саша, впервые со своего приезда сюда расслабляясь и позволяя себе засмеяться. - А вы не такой плохой человек, Георгий Никитич. - Хорошо, что не Жорик, - снисходительно произнёс преподаватель, глядя, как Саша покрывается красными пятнами и торопливо доедает. - Лучше все-таки Гера.