Шерстяная парочка

Ямамото и Гокудера, перебирая каждый своими четырьмя лапами, неслись по лесу, наслаждаясь прохладным ветром, который ласково трепал их шерсть. Два молодых волка каждое утро бегали так, разминая мышцы и кормя свои звериные половинки. Коричневый с подпалом Такеши и белоснежный Хаято составляют прекрасную пару, вызывая зависть у скучающих оборотней-одиночек. Всем известно, что противоположности притягиваются, и сейчас две такие вот противоположности носятся по лесу, то резвясь и игриво покусывая бока друг друга, то направляя всю свою энергию на охоту за другими зверьками, утоляя голод. Деревья расступились, открывая вид на небольшое озеро. Оба волка, уже порядком подуставшие, легли на берегу. На превращение уходит около тридцати секунд — и вот уже у воды сидят два молодых человека. На их лицах играют сытые улыбки, а глаза светятся счастьем. Ямамото сидит, прислонившись к дереву, и Дера ложится головой на его колени, будто бы разрешая парню перебирать длинные пряди пепельных волос.  — Почеши за ушком, — выдает вдруг Гокудера, выпуская своего волка. Ямамото слегка улыбается и запускает пальцы в шерсть парня, заставляя жмуриться от счастья. Хищник довольно вытянул шею и выгнулся дугой под заботливыми руками.  — Никогда бы не подумал, что ты у меня такой нежный.  — «Только попробуй меня еще раз так назвать, идиот, и я тебе шею прокушу» — раздалось сердитое рычание в голове брюнета. Он не ответил ничего, только улыбка на его губах стала шире и он, нагнувшись, зарылся в мех Гокудеры. Через несколько минут Ямамото нехотя оторвался от шелковистой шерсти и глянул на наручные часы.  — Пошли, а то я на тренировку опоздаю, — нежно шепнул он на ушко Хаято. Парень присмирил своего волка и, вернув свою человеческую внешность, поднялся на ноги. Ямамото шел, легко приобнимая разомлевшего парня за талию, а у Гокудеры не было ни сил, ни желания вырываться.  — Зайдешь сегодня вечером? — заискивающе посмотрев в глаза Ямамото, спросил Гокудера. — Угу, я суши сделаю еще, а то я давно тебя не баловал, — подарил очередную лучезарную улыбку Ямамото. Два двадцатипятилетних парня вышли из городского парка, переходящего в дикий лес, и направились в сторону жилых кварталов. Около дома Гокудеры они расстались, потому что тот жил ближе. На прощание Ямамото сгреб шипящего и вырывающегося Деру в объятья и легко коснулся его губ своими. Если бы стенки крыльца не скрывали парочку от глаз прохожих, то Ямамото точно прокусили бы шею волчьи клыки. А пока он может лезть к Гокудере сколько угодно.

***

Очередной день тянулся час за часом, каждый был окружен делами и заботами. Ямамото готовился к следующему бейсбольному чемпионату, Гокудера заканчивал написание очередной программы дома — такая работа их отлично устраивала. Время, когда Такеши расставался с тренером и командой — шесть вечера, Гокудера точно знал. Осталось дождаться, пока любимый приготовит суши и дойдет до него. Вот стрелка часов почти дошла до семерки и Хаято гремел чашками и чайником на кухне, заваривая от скуки любимый традиционный японский зеленый чай Ямамото. Ключ в замке несколько раз повернулся, когда парень ставил на стол две кружки. Еще секунда — и пепельная макушка высовывается в коридор, наблюдая за пришедшим Ямамото.  — Привет! — и широкая улыбка растягивается на лице «гостя», рука привычно расположилась за затылке между прядей каштановых волос.  — В следующий раз готовить будешь здесь, а то я уже ждать задолбался, — буркнул Хаято, забирая пакет с ужином и, не оглядываясь на Такеши, ушел в кухню. Его чуткий волчий нос уже давно чувствовал вкуснейшие запахи рыбы, риса и специй, которые не спутает ни с чем — так готовит только его любимый бейсболист. Вот суши разложены, руки вымыты и Ямамото переодет в домашние штаны и футболку, оставшиеся после прошлого раза, и нетерпеливый хозяин может приступить к еде. На самом деле, несмотря на то что суши являются традиционной японской едой, они оба очень давно их не ели, предпочитая всевозможных баранов и кроликов, которыми кормили свои волчьи половинки. Поэтому теперь ужин из «человеческой» еды был необычным и даже деликатесным. Ямамото оперся головой на руку, наблюдая за Гокудерой и изредка отправляя в рот кусочек-другой. Вот с содержимым тарелки покончено, а чай допит. Такеши откладывает палочки в сторону и слегка придвигается к парню.  — Отец говорит, что самое лучшее в суши — видеть, как ими наслаждаются, — сообщает он. — Угу, слышал уже, — Хаято поднимает глаза на Ямамото. — Эй, что это за взгляд? Ты… На что ты смотришь? — спросил Дера, хотя прекрасно знал, что может заставить вспыхнуть в этих глазах похоть. Это красное пятнышко, сейчас виднеющееся на ключице. Засосы, маленькие или большие, что обнаруживал по утрам на теле Хаято, моментально заводили Такеши. Он медленно потянулся к шее Гокудеры и припал к ней губами. Тот проглотил остаток суши во рту и, не сумев справиться с нахлынувшим возбуждением, притянул к себе Ямамото и порывисто поцеловал. Когда же из-за недостатка воздуха им пришлось оторваться друг от друга, руки бейсболиста уже сами потянулись под футболку Гокудеры. Хаято мягко убрал их со своей спины и отстранил парня. — Фу, плохой волк. Нужно сначала со стола убрать, а потом уже… — смутился Дера неловкого слова. Такеши, заразившись уже игривым настроением, тихо заскулил, а затем, выпустив своего волка наружу, убежал на четырех лапах в спальню, как собачка, подтверждая слова Гокудеры. Хаято в одиночестве неторопливо закончил ужин, решив поддержать спонтанную игру Ямамото и одновременно позлить его, заставив ждать. Когда стол был убран и посуда вымыта, он также обратился волком и не спеша вошел в комнату. Коричневый с подпалом волк скучающе лежал на кровати, носом уткнувшись в лапы и маша туда-сюда хвостом. Белоснежный неслышно подкрался сбоку и резко прыгнул сверху. Такеши моментально среагировал и перевернулся на спину, отбиваясь передними лапами. Хаято прыгнул вбок и прикусил его ухо, а потом лизнул ранку. Завязалась самая настоящая куча-мала. Волки перекатывались, то и дело переворачивая друг друга на спину, пихались, кусались и рычали. Они перепутались телами и лапами, образуя большой шерстяной комок. Ямамото решил, что так со своим парнем ему не совладать.  — Так нечестно! — возмущаясь непонятно из-за чего и одновременно с этим обращаясь в человека, воскликнул он. Юноша обхватил волка руками и ногами и замер, прислушиваясь к его прерывистому дыханию и пытаясь восстановить свое.  — «Такеши, ты прямо как маленький мальчик»  — Маленький? Ты уверен в этом? — на лице появилась похотливая улыбка и бейсболист притянул его еще ближе, дыша прямо в мохнатое ушко. — Я ведь могу делать и очень взрослые вещи, — протянул он и провел языком по шерсти Хаято.  — Жду-не дождусь, пока бейсбольный придурок уже наконец вырастет и поумнеет, — сказал волк, возвращая себе человеческий облик. Дера извернулся, оказываясь на Ямамото и располагая свои руки по обе стороны от его головы.  — Смотри, как делают взрослые. Он впился в губы Такеши, постепенно углубляя поцелуй и не давая ему вырваться. Бейсболист перехватил инициативу и протолкнул язычок между зубов Хаято, исследуя и без того знакомый рот. Руки его вновь полезли под футболку пепельноволосого, но в этот раз ничто не мешало пробегать пальцами по прессу, переходя на спину и обратно, задевая между делом участки на груди и соски. Поцелуи были прерваны и Хаято, сев на бедрах Ямамото, сдернул с себя мешающую майку, оголяя больше белоснежной кожи для прикосновений. У каждой их встречи был разный сценарий, но каждый раз в определенный момент «пьесы» шатен перехватывал Гокудеру и валил того на спину, оставляя новую порцию засосов и вылизывая старые. Дальше, после ключиц и шеи, всегда следовали руки с тонкими запястьями. Если парню бывает нужно выйти на улицу, то на них наматывается тонна браслетов и напульсников не только из любви к побрякушкам, но и в целях скрыть следы прошлой ночи. Теперь и футболка Такеши полетела в неизвестном направлении, а его колено разместилось между ног Деры, прижимая уже заметный стояк. Перебрать языком все сережки на ухе Гокудеры, сорвать с его губ протяжный стон, спуститься ниже, ведя мокрую дорожку к паху. Вот и две пары штанов повторили траекторию маек, и из тумбочки у кровати извлечен дежурный тюбик со смазкой. Завтра пепельноволосый опять найдет на теле несколько десятков пятен как от губ, так и от пальцев Ямамото. А на спине шатена будут проступать красные полосы от ногтей Гокудеры. Но это — завтра. А сейчас они полностью во власти друг друга, в головах пусто, кровь пульсирует от наслаждения, а дыхание сбито.  — Ты прекрасен сейчас. Я люблю тебя, Хаято, — заправляя за ушко Деры прядь волос, прошептал парень.  — Спи уже. Гокудера обнял его за шею и притянул ближе к себе. Ямамото в ответ обхватил того за талию и послушно закрыл глаза. ***  — Такеши?  — Ммммм?  — Ты спишь?  — Наполовину. Который час?  — Темно. Наверное, около полуночи.  — Знаешь, я тут подумал… — И? — заинтересовался Ямамото.  — Что «и»? — Ну, ты подумал… — Да, не перебивай меня. Гокудера собрал все мысли в кучку и продолжил на одном дыхании:  — Почему бы тебе не переехать сюда, а, Такеши? — Что, прости? — парень недоуменно поднял одну бровь.  — Я говорю, давай ты переедешь ко мне, бейсбольный придурок, — приподнялся парень на локте. — Тогда… В любой ситуации у тебя найдется время для меня, а мне не придется так долго сидеть и ждать тебя.  — Знаешь, Хаято… — Да?  — Да. Да-да-да. Завтра же же все мои вещи будут у тебя, — сказал Ямамото и повернулся на живот, высвобождая волка. — «Раз уж ты не спишь, почеши меня за ушком.» Гокудера запустил свои тонкие пальцы в коричневую шерсть, перебирая пряди и обнимая любимого волка. Через несколько минут в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь только сопением двух носов — волчьего и человеческого. *** Завтра утром они опять будут бегать в лесу, наслаждаясь природой, приятной сытостью в желудке и обществом друг друга. Но только теперь им не нужно будет договариваться каждый раз о встрече. Не придется звонить или писать сообщения от скуки. Потому что они будут рядом. Два молодых человека, два волка — коричневый с подпалом и белоснежный. Теперь они засыпают и просыпаются в одной постели независимо от того, как провели ночь, едят за одним столом независимо от того, что на тарелке. Теперь они — одно и то же. Они будут вместе, отныне и навсегда, потому что если уж волк нашел пару — это надолго.