***
— Грейнджер, если ты сейчас не скажешь что-нибудь внятное, тебя ждет еще месяц отработок, — первое, что прорвалось в мое сознание за долгое время. Думаю, не стоит уточнять, кому именно принадлежал тот голос. Он прошелся по моему мозгу как наждачка, заставив поморщиться. Ну надо же, а я считала голос Снейпа приятным. Ну, если я его слышу, это уже хорошо. Может, стоит ответить? А то еще месяц… Не радужно. Хотя, если этот Мерлин во плоти сделает меня опять зрячей, я готова хоть целый месяц пахать, и, как и обещала, руками. Подождите-ка, он сказал «что-нибудь внятное»? То есть, до этого я уже что-то там мычала? Но что из того, что происходило у меня в голове, я могла сказать вслух? Хотя, какая там уже разница. Все равно Снейп уже не будет видеть во мне рационального человека, так что можно окончательно строить из себя дурочку. Все равно мне не поможет. — Профессор, — медленно, полувсхлипом-полушепотом произнесла я. Ну, прогресс на лицо. Я понимаю, что у меня слиплись веки, и я просто не могу открыть глаза, как бы не пыталась этого сделать. Может, попросить его помочь мне открыть глаза? Нет, мне кажется, это будет глупо звучать. Да и как это выглядеть будет… Придется самой. Подняла руки к голове, коснулась глаз. С ужасом поняла, что они открыты. Это значит… — Значит, зрительный нерв все же пострадал, — озвучил мои мысли Снейп. Мне показалось, или он сказал это как-то взволнованно. Но, в принципе, я его понимаю — ученица на его отработке себя покалечила, а его не было, так еще он и декан этой самой ученицы, значит несет ответственность вдвойне. — Профессор, это был магический взрыв? — с трудом выдавила из себя такую длинную фразу, надеясь на отрицательный ответ. Мерлин будто бы услышал мои молитвы и я услышала, как Снейп сказал «нет». Господи, я была готова закричать от радости. — Можно… Можно ли это исправить магией? — спросила я то, что сейчас решит моё будущее. И, как я и ожидала, Снейп сказал «нет». Да, здесь не так радужно, но магловская медицина тоже продвинулась в этом вопросе достаточно, и мне смогут вернуть зрение. — Сообщите о случившемся моим родителям, пожалуйста, — пробормотала я и, пошарив руками по постели и поняв, что не упаду, села. После этого осознала, что очень сильно, буквально до чертиков, хочу сходить в туалет. Но как это сделать, если я не вижу совершенно ничего? Не просить же его о помощи в этой сугубо личной проблеме? — Профессор, Мадам Помфри здесь? — решила я подобраться к решению издалека. — Нет, мисс Грейнджер, в моих комнатах Помфри не обитает, к счастью, — услышала я его полный сарказма голоса. Так, это значит, что я в его комнатах? И, судя по том, где я лежу, это… Спальня. Что ж, ожидаемо, что он не захотел придавать огласку случившемуся. Но кто-нибудь да заметил, что меня нет? Ведь, кажется, прошло уже достаточно времени. Или это мне только так кажется? — А домовики обитают? — с затаенной надеждой в голосе едва ли не пропищала я. Ну же, да пойми ты, что мне нужно! Не могу же я напрямую сказать?.. — Вам так противно моё общество, мисс Грейнджер? — опять тонна сарказма. Да что ж блин такое! Однако я услышала, как он щелкнул пальцами, и тоненький голосок неподалёку прозвенел: — Хозяину Снейпу что-нибудь нужно? — хозяину? Это его собственный эльф, или эльфы в Хогвартсе всех преподавателей называют «хозяевами»? Ладно, это не мои проблемы. Как сейчас корректно намекнуть Снейпу, что ему стоит свалить отсюда, пока я до конца не убила свою честь? Воцарилось неловкое молчание, и я просто не знала что придумать. Почему этот сам по себе не глупый мужик не может понять очевидных вещей? Если я попросила позвать домового, это не значит, что мне просто стало скучно. И уж тем более, это не значит, что я в таком состоянии собираюсь куда-нибудь отсюда уйти, если меня силой не выдворят. Осталось подождать, пока Снейп расскажет моим родителям о случившемся, и я смогу уехать из школы, не создавая никому лишних проблем. — Инчи, слушайся мисс Грейнджер. Я пойду отправлю письмо вашим родителям, Гермиона, — ух ты ж ничего себе. Прям таки по имени! И прям таки оправдывается! Сейчас я не только зрение потеряю, но и голову, и последние мозги, если они там всё-таки имеются. Я дождалась, пока дверь закроется с тихим хлопком, потом все же устремилась взгляд в предполагаемую сторону того, где находилась домовичка, и сказала: — Инчи, мне нужно в туалет. Ты не поможешь мне? — я не знаю, как глупо я выглядела в этот момент, что домовичка ответила не сразу. Может быть, по мне не особо заметно, что я ничего не вижу? — Конечно, мисс, — Инчи щелкнула пальцами, и я поняла чувства пирога, который летал по дому Дурслей во второй части. Меня непроизвольно несло куда-то, одеяло сползло с меня и тихо приземлилось на пол, а я в это время боялась, что ещё чуть-чуть и познакомлюсь с одной из стен. Однако открылась ещё одна дверь, и я благополучно оказалась в ванной, потому что все так же в воздухе мне придали форму «человека сидячего», а потом усадили на унитаз. Так идиотски я себя ещё никогда не чувствовала. — Инчи, а ты можешь не смотреть? — я снова услышала, как закрылась дверь, и мне стало куда лучше. Не особо желая снова лететь в неизвестность, сама встала и по примерному сложившемуся маршруту наощупь вернулась в спальню. Потом аккуратно присела на кровать. Я уже поняла, что на мне та же одежда, что и была в момент взрыва, абсолютно целая. Это значит, что Снейп её подправил, потому что не только моё лицо могло пострадать от взрыва. Мерлин, как же я сейчас хочу провалиться сквозь землю… По своей же глупости, по своему же недалёком уму я испортила жизнь себе, подставила Снейпа. Быстрей бы уехать и попасть к врачам, чтобы меня смогли вернуть хотя бы в прежнее состояние, чтобы я могла сама отвечать за свои поступки. Я уверена, что не будь у меня травмы, Снейп бы уже вовсю отругал меня и назначил должное наказание. И это было бы лучше, чем консервируемая бомба, которая сейчас в нем, которая взорвётся с троекратной силой после. Где мои мозги, почему я не могла подумать раньше, чем что-либо делать?***
На поезд меня посадили вместе со Снейпом, так как он мой декан, и именно он мог описать родителям ситуацию. Трансгрессировать было нельзя, так как я не чувствовала свои глаза. А это могло плохо закончиться, и они могли остаться в том месте, откуда я бы перемещалась. А на поезде я бы и счастлива сама поехать, но это было просто невозможно «ввиду ваших физических травм», как сказал Дамблдор. Я хотела как-нибудь начать разговор, но я просто не знала, как это сделать, поэтому молчала. Я боялась что-нибудь сказать, потому что не знала, спит он или бодрствует. И это было бы поистине глупо, если бы оказалось, что он спит, а я начну говорить. Я очень жалела, что здесь у меня нет плеера с наушниками, чтобы я могла спокойно слушать музыку, ни о чем не думая. Но в молчании и тишине мысли сами по себе лезли в голову, заставляя вспоминать случившееся, заставляя постоянно краснеть. Я, конечно же, не видела себя, чтобы сказать точно, краснела я или нет, но было очень стыдно. Интересно, а в таком состоянии я смогу рисовать? Мне очень хочется этого, но как можно рисовать, ничего не видя? Приблизительно я представляла, как располагается лист бумаги, и как нужно вести рукой, чтобы линии соединялись. Но, как назло, ни бумаги, ни ручки у меня не было. Пришлось наколдовать бумагу. Магическая бумага очень ненадёжная, и рвётся она быстро, но у меня просто не было выбора. Я сделала её максимально толстой. Достав из сумки, которую я собирала, используя Акцио, карандаш, я провела пальцем по краям бумаги. Затем приблизительно разделила его пополам, и небольшими, но глубокими, чтобы можно было чувствовать пальцами место нарисованного, штрихами, попыталась нарисовать овал лица. Затем приблизительно нашла место, где должны быть глаза, медленно прорисовала их форму. — Мисс Грейнджер, что вы делаете? — недоуменно произнёс Снейп, который в этот момент сидел напротив меня в купе. Действительно, может, у меня так плохо получается? — Риш-шую, — ответила, я, не заметив, как кончик карандаша оказался между моих зубов. Да, это действительно нелепо выглядит — слепая девочка выводит какие-то закорючки на бумаге, и говорит, что она рисует. Даже я не могла бы придумать ситуацию комичнее. Ну, а что мне делать? Читать я не могу, поговорить мне, теоретически, не с кем, музыки нет. Вот я и делаю единственное, что мне более или менее доступно даже в таком состоянии. Ну не реветь же мне, в конце концов, о доле своей горемычной, а я просто не могу сидеть без дела три часа, которые мы будем ехать. Снова принялась за изначально провальное занятие. Ну и пусть, зато руки при деле. Когда восстановят зрение, посмеюсь с того, что сотворила. Тихо хихикнула, представляя, как сейчас выгибает бровь Снейп, наблюдая за мной. — Профессор, а какое зелье так среагировало? — наконец нашла тему я, когда отложила тщетные попытки рисовать и сложила рисунок в сумку. Я понимаю, что подливаю масло в огонь, но любопытство сильнее. — Неудачное зелье Костероста, шестой курс, - произнёс он это настолько будничным тоном, что мне стало страшновато. Ой не к добру это все, не к добру… Может, прикинуться сусликом и оставить зрение в теперешнем состоянии? Подумаешь, проблема, ничего в сравнении с тем, что мне светит в наказание. — Сэр, а моё лицо сейчас ужасно? — аккуратно спросила я, потупившись в стол. Ну, а что? Могу же я узнать, почему на меня будут страшно реагировать? — Нет, мисс Грейнджер, как раз таки с лицом у вас все в порядке, — это что значит? А это значит, что с чем-нибудь другим все не в порядке. Сразу подумалось о волосах. И, действительно, поняла, что вместо привычной копны, у меня волосы длинной где-то до плеч. Ну, хорошо, что они вообще есть. Как раз посмотрю, идёт ли мне каре. Остальной отрезок пути мы провели в молчании. Я боялась говорить, а он даже и не пытался. Я хотела попробовать уснуть, но почему-то стук колёс раздражал и не давал этого сделать.***
Чтобы я ненароком не прошла не в ту стену, Снейп взял меня за руку. По телу пронеслись миллионы мурашек, и захотелось отдернуть руку. Но я сжала ладонь только крепче. Я почувствовала, как мы проходим сквозь стену, и с тихого, молчаливого места, где остановился Хогвартс-экспресс, я оказалась на оживленной платформе, которая находилась в Лондоне. — Гермиона! — услышала я облегченный возглас своей матери, и Снейп в то же мгновение отпустил мою руку. Я подавила желание вновь её схватить, и чуть пошатнулась, когда на меня налетел ураган под названием Джин Грейнджер. Естественно, такой бурной реакции в нормальной обстановке быть не могло. Играет перед Снейпом? Но зачем? — Эм… Хм… — нечленоразборчиво промычала она, отпустив меня. — Профессор Снейп, — услышала я от своего декана. — Да-да, профессор. Мы можем забрать Герми сейчас? — Снейп ничего не ответил, а моя мать уже сграбастала меня и повела куда-то. Надо же, приличия у неё хоть отбавляй… Я даже не успела с ним попрощаться. Вдруг я больше не вернусь в Хогвартс?.. Большая ладонь отца сжала мою руку, меня повели к машине, и, как маленького ребёнка посадили и пристегнули ремнем безопасности. Мама пыталась узнать, что именно со мной случилось и постоянно охала, а лже-папа молчал. Ну и ладно. Меня практически сразу повезли в больницу, где врач сказал, что обязательна лазерная операция. Я не возражала. Хуже все равно не станет.