Сломанные стереотипы

Вопрос был только в том, был ли Снейп уже внутри или я должна его ждать? Часы упорно показывали восемь и я не знала, что делать. Я даже не слышала чьих-либо шагов, а зная пунктуальность декана, понимала, что он все же внутри. Но как именно мне попасть в комнату? О чем я должна думать? По идее, комната не должна открываться кому-либо, если кто-то в ней уже есть. Но ведь Отряд Дамблдора занимался здесь, и они просто думали о комнате для тренировок. И заходили большой группой. Минутная стрелка неумолимо двигалась, и мне нужно было что-то все-таки предпринять. «Я хочу попасть в комнату, в которой находится профессор Снейп». На удивление, дверь появилась. А мне стало страшно заходить внутрь, потому что я не знаю, чего ожидать. Явно это будет похоже на дуэльный клуб, но ведь в спину он не станет мне бить, если я войду. Надеюсь. Но открыть дверь пришлось. Я вошла в хорошо освещенное помещение, просторное, абсолютно пустое. В нем нетрудно было заметить темную фигуру декана. Он стоял около одной из стен, облокотившись на нее правым плечом. И смотрел он прямо на меня. Снейп был без привычной мантии «летучей мыши», и по этому можно было понять, что сейчас действительно будет дуэль. Сражаться в мантии крайне неудобно, она только мешается при каждом выпаде. Магическая дуэль — это не только заклинания и щиты, это еще и способность уворачиваться и быстро передвигаться. Тут очень важна физическая подготовка. Как же хорошо, что за последнее время я ее подтянула. — Профессор, — кивнула я в знак приветствия и осторожно прошла вглубь комнаты. Снейп просто молчаливо кивнул в ответ и оторвался от стены. — Нападайте, Грейнджер. Я стянула свою мантию и бросила ее в угол комнаты. Нападать на Снейпа? Я точно знаю, что можно использовать любое из заклинаний, потому что ранить его однозначно не смогу. Но ведь главная задача — ошарашить, привести в ступор, а не просто бездумно бросаться заклинаниями. Если я сейчас использую боевое заклинание, которое можно отразить щитом, то Снейп непременно это и сделает, потому что это очевидно. Нужно использовать что-нибудь из бытовых заклинаний, потому что их невозможно отразить, а потом уже боевое. — Грейнджер, если вы в реальной схватке будете так тормозить, то от вас не останется и мокрого места. Я заставила себя реагировать быстро. Я не должна думать так долго, ведь когда-то в будущем это действительно может сыграть со мной плохую шутку. В голову пришло гениальное: совместить вербальное и невербальное заклинания. — Аква Эрукто! — струя воды вырвалась из палочки, и Снейп уже почти что отбивал ее, когда я мысленно добавила «Аларте Аскендаре». И мне даже удалось слегка подбросить декана в воздух. Значит, я смогла его слегка удивить. Это было приятно осознавать, но все же медлить было нельзя. Мысленно поставила щит и абсолютно вовремя. В меня полетело ослепляющее, которое щит отразил, но убирать его я не торопилась. Если я использовала парные заклинания, то и Снейп может тоже. И не ошиблась. В мою голову полетел огненный пульсар, и как только щит отразил его, я попыталась кинуть невербальным связывающим в Снейпа. Он его легко заблокировал. — Грейнджер, вы не сможете никому навредить подкидыванием и связыванием, вы вообще осознаете, что такое дуэль? Эмбер — чистокровная волшебница и в дуэлях себя проявляет куда лучше вашего, так что вам бы не поздоровилось. Эмбер. Вот черт, он еще и издевается! Это слегка выбило меня из колеи, поэтому через мгновение я уже летела в другую сторону зала, где больно впечаталась спиной в стену. Из горла вырвался непонятный хрип, а рука непроизвольно схватилась за больное плечо. Выводить из себя можно и таким способом. Он всего лишь отвлекает меня, я не должна поддаваться. Я пыталась чередовать заклинания, бытовые и боевые, но Снейп быстро просек мою тактику. Поэтому я переключилась на одни только боевые, которые следовали одно за другим. Выдохлась я очень быстро, и все мои тренировки совершенно не оправдали ожидания. Я старалась, действительно старалась и отражала почти все заклинания профессора, но мои силы буквально что были на исходе. Да, одно дело нападать на манекен, а совсем другое — на человека, который умеет мыслить и отвечать. Я настраивала манекены так, чтобы они выпускали в меня заклинания, но это совершенно не сравнится с дуэлью, которая происходит сейчас. У меня едва получается посылать какие-то проклятия, я почти постоянно защищаюсь. А Снейп даже и не пытается мне как-то серьезно навредить. Будь это настоящая схватка, я бы уже ничком лежала на полу, причем давно. Меня хватило на полчаса, хотя мне казалось, что прошла целая вечность. Потом я просто не смогла удерживать щит, и меня сбило с ног очередное заклинание. Подниматься совершенно не было сил. Я ощущала, что на каждом участке моего тела какое-то повреждение и очень много синяков. Снейп же выглядел так, словно только что пришел и вообще ничего не делал. Я попыталась было встать, но он вскинул вверх руку и сказал: — Достаточно, Грейнджер. Затем он подошел и подал руку, за которую я ухватилась, и помог подняться. Ноги подкашивались, и я боялась, что если сейчас Снейп уберет руку, я упаду. Вымоталась я окончательно, казалось, что еще чуть-чуть - и я просто отключусь от перенапряжения. — Неплохо для первого раза. Но нужно еще тренироваться. Что?.. Я только что услышала скрытую похвалу? Ушам своим не верю. — Профессор… А зачем вы мне помогаете? — сорвался с губ вопрос, который мучил меня с момента появления в этой комнате. Что могло двигать Снейпом, когда он решил помогать мне в тренировках, жертвуя собственным временем? Как вообще то, что он увидел, могло подвигнуть его на это? — Потому что увидел потенциал, — коротко ответил он. А я могла мысленно отметить только знаменитую фразу Станиславского: «Не верю!» Нет, нет и еще раз нет. Просто потому, что ни один адекватный человек не поступил бы так. Это можно сравнить разве что с тем, что если бы Дамблдор увидел в Воландеморте потенциал для Темной магии и сказал бы: «О, Том, почему бы нам не заняться крестражами вместе?» Абсурд. Мне кажется, Снейпом движет что-то другое, но вот что именно… — Сэр, у вас есть что-нибудь заживляющее? Такие зелья долго варятся, и я просто банально не… — Идемте, Грейнджер, — перебил он меня и повел к выходу, не отпуская руку, вероятно, правильно расценивая мое состояние. Спускаться с восьмого этажа было настоящим мучением. Кажется, мне по ноге попало режущим заклинанием и в туфле уже достаточно крови, которая даже уже ощутимо хлюпает. А идти по ступенькам… Я бы, конечно, могла попробовать залечить ногу, только вот я не знаю, каким именно заклинанием в нее попало. Поэтому пришлось, сжав зубы, идти, ощущая, как с каждым движением становится все больнее. Когда мы, наконец, добрались до подземелий, я мысленно благодарила Мерлина, что он не дал мне отключиться на полпути. В кабинете Снейпа сразу же заняла стул, не в силах больше утруждать раненую ногу. Снейп скрылся в лаборатории, вероятно, пошел за зельем. А я воспользовалась возможностью его отсутствия и, наконец, стянула ботинок, чтобы оценить масштаб проблем. Бело-зеленые гольфы в районе ступни полностью окрасились в багровый цвет. Чтобы понять, какой именно порез, нужно было избавиться от гольфов, но в кабинете декана это выглядело как минимум бы странно. Даже оправдывая это тем, что там рана, было бы очень неприлично раздеваться здесь. Эта школьная форма стала настолько привычной для меня, что просто отсутствие какого-либо из ее элементов казалось непозволительным. Хотя к черту эти принципы. Резаная рана расположилась по всей длине стопы, и доходила она почти что до кости. Как я не свалилась еще в коридоре с болевым шоком — непонятно, но нужно было что-то срочно делать. Магловская медицина лечит такие раны накладыванием швов, а магическая… Очень не вовремя вошел Снейп, держа в руках пару склянок. И почему-то его взгляд на мою ногу не сулил мне ничего хорошего. — Ты почему молчала, Грейнджер? — рыкнул он, и меня как-то само вжало в стул, хотя там и вжиматься было некуда. — Как давно? А я не знала. Ну, вот честно, совсем не помню, на каком именно моменте у меня начала болеть стопа. Просто в разгар дуэли думалось совсем не об этом, да и адреналин позволял не чувствовать боль. Поэтому просто пожала плечами. Снейп смотрел на меня, как на полоумную. Ну, а чего он ожидал? Что я при первой же царапине свалюсь на пол и попрошу о помощи? — Чувство самосохранения у вас совершенно отсутствует, — протянул профессор. Меня слегка корежило от его манеры срываться с «вы» на «ты» и обратно. Причем происходило это так же быстро, как только профессор брал себя в руки. За то время, как я его знаю, можно сказать, что я успела выучить только эту черту его характера. Потому что злого и раздраженного я его вижу куда чаще, чем добродушного. Вру. Добродушным я его не видела никогда. Скорее снисходительным, но никак не добродушным. Интересно, а какой он с Эмбер?.. Черт бы побрал Северуса Снейпа! Я ведь практически не думала об этой представительнице Паркинсонов, и у меня это даже получалось! Снейп просто переворошил мою голову, да и еще напоминает об этом. Меня ощутимо передернуло, когда его рука обхватила мою лодыжку. Снейп придирчиво осмотрел рану, затем снова ушел в лабораторию. Я думала, что вернется он с каким-нибудь зельем, только вот… Вернулся он с огневиски. Ну, если быть дотошной, то еще с медицинской иглой (понятия не имею, откуда она у Снейпа, я бы все поняла, если бы это была Помфри) и, наконец, какой-то мазью. — Пейте, Грейнджер, это притупит боль, — сказал, если я, конечно, не ослышалась, профессор мне, протягивая бутылку со спиртным. — Прямо все? — вырвалось из моего горла, когда я осознала, что стакан не предлагают. — Чем больше вы выпьете, тем меньше будете осознавать происходящее, а это исключительно в ваших интересах. После этих слов Снейп устроился на своем стуле и принялся, вероятно, ждать, пока я приду к нужной кондиции. А если Снейп предлогает мне именно алкоголь, а не простое обезболивающее, значит, рана имеет специфичный характер и обычными мазями и зельями не лечится. И меня все больше посещает мысль, что это результат какого-нибудь темного заклинания, потому что противоядия именно от них конфликтуют со всеми зельями светлой магии. Эх, а я думала, что Снейп в меня не сильно серьезными вещами кидается. Ну, нужно отдать ему должное — хотел бы он меня просто покалечить, сейчас бы не взялся возиться со мной. Значит, действительно тренировал. Вот только зачем? Первый глоток огневиски заставил меня согнуться пополам: горло невыносимо обожгло, а горячая, как огонь, жидкость потекла дальше по пищеводу, разжигая в нем адское пламя. Признаю: магический алкоголь — нечто, по сравнению с любым из известных мне магловских. Дальше пить стало легче, но все равно неприятно до дрожи — все же детский организм не совсем приспособлен к такому виду напитков. Так как в этом теле я практически ничего не пила, я не знала своих пределов, которых нужно придерживаться, но ощущала я, что мой разум улетел куда-то еще после первого глотка, и мысли смешались в такой своеобразный клубок, что распутать его было невозможно. Комната поплыла перед глазами после третьего глотка, после пятого — стало весело и появилось желание сделать что-нибудь безбашенное. После восьмого глотка я поняла, что говорить членораздельно уже не смогу, да и не хочу в принципе, после десятого — стало холодно, а декан показался таким уютным и теплым, что я непроизвольно встала со стула, и, слегка пошатываясь, подошла к нему, устроилась на действительно теплых коленях и уткнулась носом в темную ткань сюртука. Меня трясло и хотелось как можно быстрее согреться, поэтому руки обвили грудь мужчины, на коленях которого я так удобно устроилась, и только после этого двигаться расхотелось совсем, хотя меня продолжало потряхивать. — Грейнджер, — услышала я возмущенное прямо над ухом. А двигаться мне не хотелось, поэтому отвечать я не торопилась. — Грейнджер, слезьте с меня сейчас же! — уже громче и более настойчиво прозвучало сверху. Потом пошли попытки избавиться от моих рук, но я только крепче ухватилась, и покачала головой. Неужели он не понимает, что мне нужно согреться? Зачем двигаться, если можно сидеть вот так? — Мерлин, после того вечера на балу я должен был понять, что ты становишься неадекватной, — обреченно выдохнул Северус. Неадекватной? Это он ведет себя неадекватно, пытаясь отобрать у меня источник тепла. Ему что, жалко, что ли? — Грейнджер, если ты сейчас же не слезешь с меня, будешь месяц драить котлы. Нет, год! Котлы? Котлы обычно горячие, под ними разводят огонь. Целый год рядом с теплом? Это же хорошо. Я тогда смогу поселиться здесь и греться, греться… Может быть, стащу у Снейпа его сюртук, он так вкусно пахнет мятой… Я почувствовала, что мир как-то меняет свое привычное положение, и я оказалась где-то выше, чем была до этого. Ногам резко стало снова невыносимо холодно, и я даже едва не вскрикнула от этого досадного обстоятельства, но потом их перехватило что-то теплое, и стало спокойнее. — Будь проклят тот момент, когда я решил дать тебе выпить. Я лишь хихикнула в ответ, а потом действительно вскрикнула, когда пространство снова поменяло положение и тепло ушло совершенно из всего тела. — Хо-ло-дно, — только и смогла произнести я, стуча зубами. В глазах слегка прояснилось, но зрение все равно было каким-то нечетким. Где мои очки?! Ошарашенно шарю по лицу руками, но привычной оправы там не нахожу. Потом с облегчением чувствую, как железная основа опускается мне на нос, и глаза снова обретают ясность. Я вижу Снейпа, который почему-то обреченно смотрит на меня, но не делает никаких попыток согреть меня. А у меня настойчивое чувство, что через пару мгновений все внутри меня замерзнет и я стану… Еще одним экспонатом в снейповской коллекции законсервированных жаб и змей! От картинки, где я в огромной банке, с высунутым языком и выпотрошенным животом плаваю на полке в складском помещении, стало смешно. Смешно так, что смеялась я в голос. Я смеялась так, что даже дышать стало трудно, но меня никак не могло отпустить, потому что я пририсовывала этой картине новые детали: вот подходит один из учеников, спрашивает у Снейпа, сколько унций ему нужно для зелья, надрываясь, поднимает банку, не выдерживает и роняет ее, а я резко оживаю и упрыгиваю как жаба из кабинета. Нет, как змея! Я же слизеринка. Смех уже разрывал легкие, но я не могла остановиться. Снейп почему-то продолжал смотреть на меня, как на полоумную, и моего веселья не разделял. А зря. Посмеяться было над чем. Почему-то Северус привязал меня к стулу связывающим заклинанием, и мне стало очень неудобно сгибаться от хохота. А хохотать, находясь в прямом положении, было уже не так интересно, поэтому смех сам собой улетучился. Снейп поднял мою раненую ногу, схватил иглу и вонзил ее в стопу. Наверное, мой крик разбудил половину подземелий. Кажется, он там что-то говорил про то, что больно не будет. Так вот, больно было, и еще как! Спасало только то, что Снейп делал все очень быстро, и уже буквально через минуту игла навсегда покинула мое тело. Только вот эта минута показалась мне вечностью, хотя кричать я не особо и кричала, потому что бесполезно. Рука сама потянулась к бутылке огневиски, на счастье, она была привязана к стулу только за предплечье, и я могла дотянуться до бутылки и отхлебнуть из нее. Снейп продолжал обрабатывать мою стопу мазью, и она щипала жутко, поэтому все последующие глотки сделались сами по себе и очень быстро. Бутылка как-то незаметно оказалась совершенно пустой. Как и моя голова. Снейп наконец отвязал мое тело от стула. Болеть перестало, но снова стало жутко холодно. Снейп все ещё оставался самым тёплым предметом в этой комнате, поэтому у меня просто не было выбора. И тело само поползло в его сторону, только вот в этот раз ухватиться мне не дали. — Хо-ло-дно, — снова отстучали мои зубы, и Снейп что-то прошептал. Стало тепло. Кажется, это была беспалочковая магия. Тепло-о-о… И всё-таки, какой же у меня красивый декан. И ничего, что он в кабинете как-то странно шатается, да и двоится чуть-чуть — но красивый же! — Знаете, а вы мне нравитесь, — мечтательно протянула я, хихикая. Снейп аж посерел. — Грейнджер, если ты сейчас не прекратишь, я стукну по голове чем-нибудь тяжелым. Вот почему мне необходимо прекращать, я искренне не понимала. И что прекращать. Ну вот совсем. Но по голове получать не хотела, потому что она и так уже кружится. Снейп резко развернулся и ушел в лабораторию. Настолько резко, что у меня даже в глазах зарябило. Вот так значит. Я ему тут чуть ли не в любви признаюсь, а он уходит. И так грустно стало, что аж слезы на глаза навернулись. Но реветь я не собиралась, еще чего. Смахнула ладонью маленькие капельки и засмеялась над своей нелепостью. Из-за кого я мучаюсь? Снейп вернулся с какой-то склянкой. — Пей, — он протянул мне этот пузырек, и я почти сразу же, когда он перестал двоиться в моих глазах, узнала в нем усыпляющее. Он хочет, чтобы я уснула? Но зачем? — Пей, Грейнджер. Я только покачала головой. Не хочу засыпать. У меня еще зелье недоваренное, а проснуться я сама не смогу. Да и к чему это? — Грейнджер, — уже рычал декан. — Только при двух условиях, — вырвалось у меня. Декан сложил руки на груди, и, видимо, приготовился слушать. — Вы проследите за моим зельем сегодня, — Снейп просто кивнул, и, видимо, ожидал продолжения. Да я сегодня просто мисс-очевидность. Хихикнула. Снейп явно не согласится, но ведь попробовать можно. — И вы… поцелуете меня, — выдохнула я. Что он ответит? — Грейнджер, вы в своем уме?! — что и следовало ожидать. А мне все равно очень хочется его поцеловать. Ему что, жалко, что ли? Пришлось встать самой, но ноги почему-то меня не особенно слушались, хотя ради правого дела и это перетерпеть можно. — Грейнджер, у меня невеста есть. — Плевать. — Да вы же школьница! При чем сейчас абсолютно неадекватная! — И что? Зато не боюсь как обычно. Лицо Снейпа перекосила гримаса. Казалось, еще чуть-чуть, и он меня ударит, но что-то его останавливало. А я не хотела терять момент. Потом буду очень жалеть, но плевать. Я просто в одно мгновение подлетела к Северусу, игнорируя резко вспыхнувшую боль в ноге, и легонько прикоснулась к его губам своими, улыбнулась, выхватила тот самый пузырек и залпом его выпила. Последнее, что я видела, это искренне недоумевающее лицо Снейпа, и успела еще раз усмехнуться, перед тем как сознание просто испарилось.