Сломанные стереотипы

Я попыталась просто забыть. Сделать вид, что ничего не произошло, и просто перестать пытаться как-то его привлечь. Возможно, именно этого профессор и добивался — ему вряд ли нужны отношения с ученицей, и он пресек мои действия таким образом. Что ж, нужно сказать, что очень действенно. Если у него такие принципы, я просто прекращу что-либо делать хотя бы до наступления моего совершеннолетия. Я понимаю, что к тому времени Снейп преспокойно может жениться на Паркинсон, и у них, теоретически, может даже появиться ребенок. Но если он так меня отталкивает, это значит, что помешать я ему не смогу. Только не таким способом. Я просто надеялась на то, что Снейп не питает к ней никаких чувств, и мое отравленное им сознание заставляло думать о том, что он способен в меня влюбиться. Странно себе в этом признаваться, но я действительно так думала. Я осознаю, насколько далеки от правды были эти мысли, ведь кто я такая, чтобы он влюбился в меня? Глупо, Гермиона. Нет, я все так же продолжила ходить к нему на дополнительные занятия, постоянно пересекалась с ним, когда приходила добавлять компоненты, даже почти что нормально общалась — но все это сводилось к чисто формальным отношениям учителя и ученицы. Мы не говорили о том, что произошло в тот день. Я - потому что запретила себе даже думать об этом, а он… Да откуда я могу знать, что творится у него в голове? Будто бы я хоть когда-нибудь смогу понять этого невообразимо странного мужчину. На самом деле это было больно — отказываться от того, к чему настолько привыкла за все это время. Я старалась даже не смотреть в его сторону, отвечать на все вопросы, если он задавал их мне, односложно. Я просто попыталась забыть. И ждать того момента, когда по Хогвартсу разлетится радостная весть о женитьбе Снейпа. Перспективы нерадужные, но он ясно дал мне понять, что я ничего не значу для него. Не знаю, почему раньше мне казалось обратное. Наверное, я придавала слишком много значения мелочам. Мне казалось, что те крупицы внимания, которые он оказывал мне, значат что-то большее, чем простое уважительное отношение. Если Снейп и удивился резкой смене моего поведения, то никак не подал виду. А подруги начали замечать, что со мной что-то происходит. В частности, мне об этом постоянно напоминала Вел. — Гермиона, ты всегда какая-то отстраненная, но сейчас совсем как в воду опущенная, — действительно обеспокоенно говорила она, и я даже была благодарна за такое участие, хоть и не особенно любила, когда в мое личное пространство так вторгаются. — Что-то случилось? Безумно хотелось вывалить на нее все, что скопилось внутри меня. Но как бы это выглядело? «Вел, знаешь, я влюбилась по уши в нашего декана. А потом я его разозлила, и он меня ударил, и теперь я его ненавижу. Хотя нет, кажется, все еще люблю, но теперь до ужаса его боюсь». Глупо, странно, непонятно. Вряд ли она сможет понять. Да и вообще, кто может вообще подумать, что мое увлечение Снейпом — это не просто подростковые гормоны? Да, я веду себя странно, иногда срываюсь, но по поводу этого чувства уверена — оно относится к той части моего сознания, которому уже далеко не пятнадцать лет. Да я просто смотреть ни на кого другого не могу. Но теперь я просто должна отступить и держаться в тени. Еще девочки не могли не заметить того синяка, который остался мне в награду от декана. Конечно же, я говорила подругам, что просто поскользнулась в ванне, и те, как мне казалось, даже верили. Хотя, когда я осталась один на один с Амалией, она сказала мне, что «в ванне не падают так, чтобы на щеке оставался отпечаток руки». Но хоть маленьким, но все же утешением для меня было то, что она сказала, что если я не хочу, то могу не говорить об этом. Хотя выглядела она обиженной. А мне жутко не хотелось ей врать, поэтому я просто молчала. Зато я перестала зацикливаться. У меня, как ни странно, появилось больше свободного времени, хотя, кажется, я не так много уделяла его зельевару раньше. Возможно, это произошло из-за того, что я перестала посещать Выручай-комнату так часто, практикуясь во всем, чем можно, чтобы в очередной раз поразить декана. Стала проводить больше времени с подругами и почти почувствовала себя обыкновенной девчонкой. Этот почти ставший привычным уклад жизни разбило одно маленькое обстоятельство. Учебный год неумолимо подходил к концу, и девочки разъезжались домой. А я должна была остаться в Хогвартсе. Одна, наедине со Снейпом, без возможности отвлечься от мыслей о нем. Нет, конечно, я могла отказаться от всего и просто уехать домой, потому что первоначальный план — показать Снейпу, что чего-то стою — уже не так мне был и нужен, но было элементарно жалко своей работы, слишком много сил я потратила на это зелье, и если все просто так брошу, больше чем на полпути, никогда себе этого не прощу. Я почти не удивилась, когда после последнего занятия по Зельеварению в этом году Снейп попросил меня остаться. Правильно, нам ведь нужно обсудить то, что я остаюсь на два летних месяца в Хогвартсе. Хотя почему-то хотелось думать не об этом. Странно, чем больше я пытаюсь не думать о нем, тем сильнее эти мысли забиваются в мою голову. К черту все это. — Мисс Грейнджер, — сказал Снейп, когда дверь закрылась за последним из учеников. Я ничего не ответила и просто ждала его дальнейших слов. Будто бы он может сказать что-то, чего я не знаю. На днях я уже сама обращалась к Дамблдору с просьбой остаться в Хогвартсе на лето, потому что идти к декану принципиально не хотела. И Дамблдор почти все уже уладил, осталось только дождаться ответного письма от родителей. Они просто не смогут мне отказать, я так думаю. Мне кажется, что когда я приезжаю, в доме Грейджеров царит какая-то обреченность. А может, и между самими Грейджерами не так все гладко, как мне казалось? Если подумать, я никогда не видела открытое проявление любви от этих двоих. Да, они довольно мило общаются между собой, но это все выглядит как-то не по-настоящему. Я уже довольно смутно помню лица моих настоящих родителей, но у них все было как-то по-другому. — Профессор Дамблдор сказал мне о вашем решении остаться в школе на лето, — очень язвительно произнес Снейп, намекая, вероятно, на то, что не сказала ему об этом ничего. А что я? Мне не было ни капельки стыдно за это. Да и тем более, он знал об этом еще тогда, когда я дерзнула в первый раз и сказала о том, что буду варить Желчь броненосца. Так что… Так что в ответ я просто кивнула. — Как декан я буду обязан следить за вами или найти кого-нибудь, кто будет за вами присматривать, — здесь он сделал многозначительную паузу, давая мне возможность осознать, что он сбагрит меня кому-нибудь вроде Филча или МакГонагалл. Хотя первый вариант куда более вероятен. А знаете, мне даже немного все равно. Что Филч, что МакГонагалл, что Снейп — какая разница, если они все будут в качестве лишь пастуха? Не думаю, что если бы это взвалил на себя Снейп, он бы резко поменял ко мне отношение. Хватит строить воздушные замки. В голове настойчиво билась мысль о том, что, может быть, если я заставлю его ревновать, что-то сможет измениться. И хотя я понимала, что все это просто до безумия глупо, но ничего не могла с этим поделать. Как он может ревновать, если абсолютно безразличен ко мне? Может быть, стоит просто на время полностью вычеркнуть зельевара из моей жизни? Возможно, если я обращу внимание на кого-нибудь другого… Я понимаю, что с парнями-ровесниками я просто не смогу никак встречаться. Просто потому, что мои реальные ровесники уже давным-давно закончили Хогвартс. А если я начну встречаться с тем же, допустим, Драко… Хотя о чем я вообще? Этот парень абсолютно ненормально себя ведет, но ни о какой симпатии речь не может идти. Тем более, он и его семья все еще, вероятно, думают, что я маглорожденная. Если они, конечно, не знают моего настоящего, биологического отца. Почему Малфои знают больше, чем я сама? Это совершенно несправедливо. Кого я пытаюсь обмануть? Мне не удастся выкинуть из головы Снейпа. Да, я пытаюсь быть отстраненной. Но то, что творится у меня в голове… Просто не передать словами. Но снова вешаться ему на шею уже просто не было желания. Не буду отрицать, после того случая я не смогу просто так снова заигрывать с ним, и не потому, что боюсь. Во мне чрезмерное количество гордости, и я просто не могу через нее переступить. Веста прилетела от родителей с теми новостями, которых я и ожидала, следовательно, мое пребывание в Хогвартсе предрешено. Зачем мне это зелье? Понятное дело, что в личное пользование мне его никто не отдаст, почти все ингредиенты — собственность Хогвартса. Да и что-то доказывать уже нет смысла. Единственное, что может быть, это просто хорошая практика. Если я в будущем все же стану зельеваром, то такие навыки мне понадобятся, однозначно. Так что лучше просто остаться и доделать то, что начала. Когда все мои подруги собрали свои вещи и сели на Хогвартс-экспресс, чтобы благополучно добраться домой, я стояла на перроне и смотрела им вслед. Два месяца я буду в Хогвартсе одна, впервые. Я буду одной из тех, кто остался в огромном замке, слишком большом для всех оставшихся. Наверное, это будет хорошей возможностью познакомиться с замком, со всеми тайными ходами, которые я ещё не видела. Конечно, если за мной не будут следить каждую минуту и ходить за мной по пятам, что маловероятно. Конечно, мера предосторожности должна быть и за мной точно учредят надзор, но не слишком уж и жёсткий, потому что я не столь важная персона и каких-то глобальных проблем вряд ли доставлю. — Грейнджер, — голос декана заставил меня подпрыгнуть и мгновенно развернуться на сто восемьдесят градусов. Почему, когда я пытаюсь прекратить о нем думать, он сам напоминает о себе? И нет, он не рычал на меня как обычно. Просто окликнул, как обычные люди окликают других людей. Просто жизнь у меня беспокойная, оттого и подпрыгиваю от неожиданности. Пора завязывать с этим. — Что? — как-то сипло вырвалось у меня. Только через пару мгновений поняла, что не добавила привычное приличное «сэр», хотя к нему старалась обращаться всегда крайне вежливо. Да и к черту, сейчас добавлять что-то уже глупо. Он не называет меня «мисс», я тоже могу позволить себе вольность. Понимаю, что затеваю с собой внутренний бессмысленный диалог, просто для того, чтобы не думать о Снейпе, который стоит в двух шагах от меня. Может, оно и правильно? — В мой кабинет. Нужно обсудить детали вашего здесь пребывания. И зачем, спрашивается? С Дамблдором все уже обговорено, и я знаю все в мельчайших деталях. А он даже на секунду, видимо, задерживаться не собирается, вон как сразу развернулся на каблуках, по-любимому эффектно взмахнув мантией. Наверняка ожидает, что я как послушная собачонка пойду следом. А что, если не оправдаю его ожидания и не пойду? Все равно в конечном итоге сделаю хуже самой себе, потому что ему мои бойкоты глубоко по барабану. Ладно, придётся выслушать пару дежурных фраз и потом снова ещё две недели выветривать его из своей головы, потому что снова что-то ёкнуло в сердце. В кабинете Снейп, который пришел туда раньше меня, уже восседал на своем месте, а я не хотела стоять как тот истукан перед ним, поэтому подтащила свой стул к его столу. Он, если и был удивлен маленьким проявлением моей наглости, то виду не подал. — Итак, Грейнджер. Все время, которое вы будете проводить здесь, — декан многозначительно посмотрел прямо мне в глаза, хоть я и пыталась отводить взгляд, будто бы намекал, что только на тот период, пока буду варить зелье и ни минутой больше, — вы будете обязаны соблюдать правила, которые действуют в школе и в учебное время, в том числе и комендантский час. И зачем он мне это рассказывает? Будто бы Дамблдор не говорил об этом, когда я подписывала бумаги после согласия родителей. Или это он не по своей инициативе, а его сам директор и попросил напомнить? — Так как в школе осталась только часть преподавательского состава, Большой зал не будет функционировать так же, как и во время учёбы. Домовые эльфы будут приносить вам еду в комнату, — и об этом знаю. Сейчас я больше похожа на болванчика в машине, который постоянно кивает головой, потому что говорить было бы сейчас бессмысленно. Зачем говорить даже банальное «понятно», если обо всем, что он сейчас скажет, мне уже известно? — Кстати, о вашей комнате. Так как основная ваша цель пребывания здесь - это зелье, профессор Дамблдор решил выделить вам комнату ближе к лаборатории. А вот это для меня было неожиданно. Я даже невольно подалась чуть-чуть вперёд, чтобы все расслышать. Я буду жить рядом с лабораторией, не в гостиной Слизерина? Не сказать, чтобы гостиная была так уж и далеко, все-таки в одном подземелье находятся, но все же расстояние было, и мне приходилось каждый раз бегать туда-обратно. Но рядом с лабораторией нет никаких комнат, по крайней мере, жилых. Рядом только один из классов, а из жилых помещений только… Комната Снейпа? Да быть такого не может. — Директор согласился собственноручно переоборудовать один из кабинетов под вашу комнату. Сейчас, наверное, на весь его кабинет было слышно, как я шумно выдохнула. Возможно, жить со Снейпом — это одно из моих потаённых желаний, но только не сейчас. Только не тогда, когда я пытаюсь отрешиться от него. Но все равно мы будем жить с ним считай что по соседству. А значит, вероятно, будем часто пересекаться. Возможно, это своеобразная мера наблюдения или присмотра. Дамблдор решил не заморачиваться и поселил меня под боком моего же декана, чтобы он за мной и присматривал. Ну и ладно, мне все равно будет удобнее так. И непонятно пока, как к этому относится сам Снейп, но со временем, наверное, прояснится. — Профессор, — хрипловато, после затяжного молчания, произнесла я. Снейп из абсолютно отрешённого стал даже чуть-чуть заинтересованным. Как будто бы не со мной до этого разговаривал, а со стенкой, и только сейчас узнал о моем существовании. — Я хотела спросить о дополнительных занятиях. Снейп вздернул одну бровь, явно не ожидая от меня этих слов. Скажу честно, я и сама хотела спросить о другом, совершенно другом, только вот… Только вот это будет выглядеть просто очередной провокацией. А я не хотела нарваться снова. — Если у меня будет на это время, то они продолжатся, — только и ответил профессор. Я хотела задать тот вопрос, который вертелся на языке, но не могла. Понимала, что сочетание этих слов просто разрушат вообще все. И поэтому я молчала. И он молчал. Почему бы ему просто не отпустить меня сейчас? Если он не говорит мне идти в гостиную Слизерина, значит, и сам хочет сказать что-то ещё. Только вот что? Почему даже своим молчанием он дает мне надежду? Как же хочется просто наорать на него сейчас, просто за то, что противоречит сам себе. Учитель не должен так долго молчать, глядя в глаза ученицe. Что же он делает? Бессмысленный разговор как-то непозволительно затягивался, но я не смогла ничего сказать. Да это и разговором вряд ли можно назвать — скорее обоюдное молчание. Причем очень и очень неловкое. Мне хотелось побыстрее уйти, чтобы начать собирать вещи, посмотреть, как переоборудует для меня кабинет Дамблдор, а вместо этого я была вынуждена сидеть, молчать и иногда кидать взгляды исподтишка на декана, краснея, когда они пересекались с его. И как вы прикажете выкинуть его из головы? Он собственноручно подпитывает все мои мысли о нем. И вот почему он сейчас просто молчит, не отпуская меня? Я давно уже не была с ним так долго тет-а-тет, и казалось, что ещё чуть-чуть, и я выскажу ему все, что о нем думаю. — Гермиона, — после тишины его голос прозвучал как гром среди ясна неба, хотя говорил он тихо. Я осторожно подняла на него взгляд, и удивилась тому, что смотрел он иначе, чем обычно. В его взгляде не было того раздражения, которое появлялось сразу же, как только я появлялась в поле его зрения, не было ненависти, которая появилась после моего импровизированного признания и неумелой попытки соблазнить. Его глаза выражали… Интерес? Что такого необычного увидел он во мне сейчас? И он продолжал молчать. И как вы прикажете мне это понимать? Что он делает со мной? Он же ясно дал знать ещё тогда — мои поползновения в его сторону недопустимы, а теперь сам заставляет задуматься. Я все ждала продолжения, что он скажет что-то ещё, что должно следовать за этим «Гермиона». Только вот продолжения не было. Мне даже начало казаться, что это мое воображение так меня подставляет, а на самом деле Снейп продолжает молчать. И он не говорил этого болезненного «Гермиона». Да что же он со мной творит? И я понимаю, что самое лучшее, что я могла бы сделать сейчас — это просто уйти, даже не дожидаясь его разрешения. Только вот я не могла. Сейчас во мне что-то странным образом ломалось, просто так вот, неумолимо. За весь этот промежуток времени, который я пыталась его игнорировать, этот момент — самый длинный, когда я оставалась с ним один на один, не считая, конечно, дополнительных занятий, но там не было этого непонятного контекста, и там я старалась сосредоточиться на зельях, полностью абстрагироваться. Нужно это прекращать. Почему, черт возьми, он молчит? Он что, не понимает, как это выглядит? О чем он вообще думает? Что вообще сейчас происходит? Тысячи вопросов, на которые я просто не смогу найти ответов. В конце концов я просто не выдержала. Вскочила, заметила, как Снейп даже немного вздрогнул. Может быть, он просто забыл обо мне? Нет, такого просто не может быть, просто потому что он смотрел прямо мне в глаза. Я знаю, как выглядит человек, который думает о чем-то во время разговора. Его взгляд направлен куда-то в сторону, не сфокусирован на чем-то конкретном. А последние пару минут он смотрел мне в глаза. Как и я, почему-то не в силах оторваться. Голову пронзила внезапная мысль - легилименция. Если он и правда использовал на мне легилименцию, то этим легко объясняется его молчание. Но я ведь ничего не чувствовала, совсем. Перепроверила извечные, основательно-крепкие блоки — они были целы. И при этом я должна была бы просматривать свои воспоминания вместе с тем, кто их пытался вытащить. Или хотя бы испытывала те же эмоции. К черту. Даже если он когда-нибудь докопается до того, что видеть не должен был, он не сможет ничего сделать. Разве что отправит в Мунго на обследование. А даже если и так — смысл мне вообще находиться здесь, если то, что я хочу, почти что неосуществимо? Закрыла глаза, усмехнулась. Наклонилась через большой профессорский стол, протянула руку к его лицу, и Снейп отшатнулся. Просто кончиками пальцев провела по его щеке вниз к подбородку, почувствовала немного колючую щетину, на мгновение прикоснулась губами к кончику его носа, развернулась и просто ушла. Он ничего не сказал. Прости, Снейп, ты сам дал мне такую возможность. На случай, если ты каким-то образом все-таки в моих мыслях, даже без зрительного контакта. Уже за дверью дала волю эмоциям. Сползла вниз по стене, всхлипывая. Ну за что? За что он дает мне эту гребаную надежду, чтобы потом отобрать, разломать на части, сровнять с землей? Ненавижу. Люблю. Но ненавижу, наверное, все-таки больше. Стоило бы пойти в гостиную Слизерина, чтобы на ревущую меня никто не наткнулся. Но… В тот момент было плевать. Пускай хоть Филч, пускай хоть Дамблдор, пускай хоть и сам Снейп — плевать. Просто хотелось выпустить пар. Я ведь теперь просто не смогу продолжать игнорировать его, как раньше. Просто потому что не оттолкнул. Не закричал. Потому что стал смотреть иначе. И я не знаю, как из всего этого выкарабкаться, если уже считай завтра или через пять минут он будет вести себя так же, как и до этого. Почему? И еще все ведь разъехались. А я одна осталась, наедине со своими мыслями и переживаниями. Не знаю, сколько я так сидела. По ощущениям, довольно долго, но слезы почему-то не хотели заканчиваться. Да, плачу лишь потому что мне жалко саму себя. Но ничего не могу с этим поделать. Еще как назло в сумочке нет подходящего зелья, чтобы успокоиться. Снейп не выходил из кабинета. Ну и правильно, лучше ему все же не видеть это, сейчас я вряд ли сильно красивая. Капельки слез противно собирались на стеклах очков, и в конце концов я просто сняла их. Мало того, что ничего не вижу из-за слез, так теперь совсем все вокруг расплывается. А так даже и легче. Нашла в себе силы подняться, и буквально на ощупь пошла к Слизеринской гостиной. Остановилась перед необходимой стеной, но из-за всхлипов просто была не в состоянии произнести новый длинный пароль «Амбициозность и целеустремленность выше безрассудной храбрости». Тот, кто его придумывал, явно хотел надо мной поиздеваться, не удивлюсь, если в этот раз пароль менял именно Снейп, а не старосты. Хотя в нормальном состоянии я уже и выговаривала его как скороговорку, сейчас я спотыкалась почти на каждом слове, всхлипывая и срываясь. Хоть ты прямо в коридоре и оставайся, я даже видела это как один из возможных вариантов. Потому что пароль нужно говорить без запинки. Дело гиблое, нужно подождать, пока хоть немного успокоюсь, и только потом говорить. А пока просто опустилась на ледяной пол подземелий, даже не удосужившись наложить на него согревающие чары. Заболею — ну и пусть. И все же, почему он меня не оттолкнул, как только я к нему приблизилась? У него же есть эта чертова Паркинсон. Или у них что-то в отношениях испортилось? Нет, о чем я вообще, Снейп не тот человек, который будет искать утешения со школьницей, даже с той, которая сама подталкивает его к этому. А я теперь не знаю, как буду смотреть в глаза ему в следующую нашу встречу, которая может состояться уже… Наколдовала в воздухе циферблат часов. Уже через полтора часа. Как же быстро летит время. А я, оказывается, очень долго уже сижу вот так. Наверное, сейчас уже вечер. Поймала себя на том, что всхлипывать стала гораздо реже, почти что шепотом, но, главное, быстро проговорила пароль, и, как только отъехала стена, вошла внутрь. Нет, я не хотела идти по установке «хорошенечко прореветься в подушку». Поэтому просто начала собирать вещи. Не знаю, когда смогу переехать в свою новую импровизированную комнату, но лучше быть к этому готовой. Хотя вещей у меня не так-то и много. Мне и хотелось, и не хотелось одновременно увидеть Снейпа сейчас, когда я шла добавлять ингредиенты. Я боялась запоздалой реакции, что он сейчас начнет кричать на меня и вправлять мозги. Еще больше я боялась, что он будет просто молчать. Однако в кабинете никого не было.