После дождя

Дождь начинается внезапно – кажется, ещё пять минут назад небо было чистым, а сейчас уже и нет, и затянуто-перетянуто грязно-серыми тучами. Их рваные, словно бы обкусанные ветром края скоро сойдутся, полностью закрывая высокую синь, а следом ударит тугая стена ливня. А Ичиго, как назло, не взял с собой зонтик, и до дома не добежать – он слишком далеко забрёл, а первые капли уже барабанят по карнизам. Ичиго вжимает голову в плечи, будто это поможет ему укрыться, и, заприметив ближайший козырёк над одним из магазинов, бежит туда – чтобы хоть переждать. Но где-то на середине дороги набухшие низкие тучи прорывает... Парень ускоряет шаг и влетает на крыльцо буквально за долю секунды от того, как на мгновенно ставший чёрным асфальт выплёскиваются потоки воды, за какие-то жалкие секунды беря город в заложники стихии. Ичиго стоит на ступенях, прижимаясь спиной к шершаво-холодной поверхности стены, и с тоской думает о том, что гроза закончится явно нескоро. А дождь то усиливается, почти застилая улицу белой, пенистой пеленой, то, наоборот, спадает – словно насмехаясь. Шинигами поднимает воротник, ёжась, когда срикошетившие от перил капли попадают на обнажённую кожу, покалывая её холодом. Улучив момент, выглядывает из-под навеса в надежде на просвет, но тёмные, почти фиолетово-серые тучи и не думают расходиться, заполонив собою небосвод до самого горизонта. Похоже, это надолго... Вот ведь чёрт. Размышления прерывает лёгкий скрип двери, и Ичиго недоумённо оглядывается – он-то и забыл, что стоит у входа в магазин. До слуха доносится обрывок разговора. Рыжий выдыхает – показалось, но новый ответ заставляет его вздрогнуть. Этот неожиданно-знакомый голос не спутать ни с чем. - ... да-да, спасибо ещё раз. Урахара выходит на крыльцо, и Ичиго понимает, что тот ничуть не удивлён встречей, и, даже больше – он ждал его. И ловит себя на том, что сам подумывал о том, чтобы вот так невзначай встретить Киске на улице. Только вот зачем? Торговец обходит его полукругом и, остановившись у края ступеней, достаёт из пакета большой зонт. Раскрыв его, выходит под дождь, и, остановившись, поворачивается к Куросаки лицом. - Не составишь компанию, Куросаки-сан? – голос серьёзный, а у самого в глазах пляшут игривые искорки. - Ну, раз у тебя зонтик, то у меня просто нет выбора, – нарочито-небрежно отзывается Ичиго, неохотно дёргаясь следом. Их разделяет всего несколько секунд и какая-то пара шагов, а рубашка уже противно липнет к плечам – дождь не щадит никого. Урахара отодвигается – совсем чуть-чуть, чтобы освободить место справа, и, хитро прищурившись, наклоняется, прошептав на ухо: - Выбор есть всегда. Другое дело, готов ли ты принять его. Ичиго замирает. Не потому, что он ожидал услышать такой ответ, нет. А потому, что сказано это было таким голосом, едва ли не с придыханьем. Короткий взгляд на торговца – глаза в глаза, так, что видна, не скрытая сейчас полями панамки, серая острота его взгляда – и вниз, на чуть растянутые в улыбке губы. Стоп. И только, ещё раз оглядев стоящего рядом мужчину, Ичиго понимает, что не так в его облике. - Э... этто... А где... - Моя панамка? Парень кивает, не в силах выразить словами своё удивление. - Ах, Куросаки-сан, видишь ли, с ней приключилась маленькая неприятность. Поэтому мне и пришлось прийти сюда, дабы отдать её в починку. Ичиго нервно хмыкает: - Ага, и здесь, разумеется, живёт самый лучший мастер по ремонту покоцанных кошками панамок... - Да ты просто читаешь мои мысли, Куросаки-сан! Именно это я и хотел сказать. – Киске замолкает, но отворачиваться не спешит. А Ичиго, в свою очередь, с какой-то отчаянной жадностью смотрит на разом изменившегося шляпника, и дело тут, кажется, вовсе не в снятой панамке… Смотрит, не отрываясь и словно впитывая в себя такие привычные, и, в то же время, незнакомые черты лица. Урахара отвечает на внимательный взгляд едва прикрытым весельем, и Ичиго видит, как в уголке его рта притаился смех, и что только вежливость не позволяет торговцу засмеяться в открытую. И что губы у него обветренные, в мелких полосках-трещинках, и в уголках спрятались мелкие морщинки, а навалившаяся снежным комом усталость в глубине серых глаз умело маскируется смешинками. Они сейчас очень близко, настолько, что кажется – протяни руку – и коснёшься… потемневших от воды, намокших, торчащих ёжиком волос, по которым так и хочется провести ладонью, пригладить или наоборот – взъерошить. На кончиках ресниц переливаются серебром мельчайшие капельки воды; вода повсюду – крадётся по коже холодом, обдавая мурашками, водяной пылью овевает лицо, освежая горящие краской щёки. И Ичиго как-то притих – понимает, как легко можно разрушить протянувшуюся между ними нить случайными словами. Которые не значат ничего – сейчас они ненужные, лишние. Потому что в глазах мужчины искрится понимание, и оно такое тёплое и ласковое, что Ичиго хочется окунуться в него с головой, и зайти дальше, вглубь, чтобы познать и принять… И он тянется вперёд, неосознанно стараясь получить ещё, и, возможно, согреться. Его ловят на полпути, разворачивая так, будто бы он запнулся, а его поддержали. Куросаки отряхивается, смаргивая наваждение. Иллюзия мелким крошевом рассыпается в воздухе, смешиваясь с падающими с неба каплями, и растворяется в искажённых рябью отражениях. Домов, огней, и их самих. Урахара смотрит серьёзно, а Ичиго почему-то может думать только о том, что сквозь тонкую расписную ткань зонта просвечивает первый луч солнца. - Как ты узнал, что я буду здесь? – неожиданно для самого себя спрашивает он, не особо надеясь на ответ. - Куросаки-сан, я просто знаю многое. Хотя и не знаю, наверное, ещё больше. - Но ты знал. - Да. «И ждал». - Откуда? - Думаю, оттуда же, откуда и ты узнал, что мою панамку подрали кошки, – усмехнулся Киске, складывая зонт. – Дойдёшь до дома или тебя проводить? - Нет, спасибо, я уж как-нибудь сам, – бурчит Ичиго, проводя ладонью по влажным волосам. И, замявшись, неуверенно произносит: – До встречи? - До встречи, Куросаки-сан, – беззаботно отзывается торговец, отходя в сторону. И смеётся, когда Куросаки буквально срывается с места, стремясь исчезнуть из виду как можно скорее. Задумчиво закусывает сорванную травинку и негромко добавляет: – После... дождя.