Спасибо.

Мужчина задумчиво смотрел на объедающего сына. Они всей семьей, вчетвером, сидели за обеденным столом и молча поглощали завтрак. Ичиго сильно изменился за последние два с половиной года. Стал более взрослым? .. Возможно. Ишшин старался не подавать виду и продолжал дурачиться и пытаться растормошить парня, но тот только чаще стал отмахиваться от него, продолжал бесследно исчезать прямо после занятий, иногда не возвращался домой на ночь, но ничего не говорил утром, а он сам и не спрашивал. Парень все так же продолжал любить сестёр, обнимал их утром, когда уходил в школу, иногда разговаривал с ними по долгу, но что-то неуловимое, такое далекое, что можно было нередко заметить во взгляде Ичиго Куросаки, беспокоило Ишшина Куросаки. Где он пропадает? Вопрос вертится в его голове уже два года. Сейчас Ичиго пятнадцать, но выглядит он гораздо старше. Лет на девятнадцать. Вечно серьёзный, и если эта серьезность была слегка напускная, то сейчас отнюдь нет. Вечно нахмуренные брови и мрачность навечно поселилась на лице парня. И когда он стал таким нелюдимым? .. Это становилось все больше заметно. Ичиго стал словно избегать их, хотя и продолжал вести себя точно так же, как и раньше. И Ишшин боялся за сына. Он же ни во что не ввязался? Вопросы-вопросы и ни одного ответа. Как же это сложно. А ещё Ишшин все вообще замечает, как насыщается его дом реацу. Реацу Ичиго. И это не похоже на обычные всплески, которые были и раньше. Сейчас они сильнее и словно сам парень ими управляет. Мужчина не знает, что ему с этим делать. Реацу Ичиго развивается все стремительнее и с каждым днём все возрастает. Из-за действия его духовной силы начали развиваться и Карин с Юзу. И Ишшину с каждым днём все страшнее. Он не понимает, что происходит. Что происходит с Ичиго. Куда он пропадает. Где он пропадает. Или может с кем? Но мужчина настойчиво отбрасывает эту навязчивую мысль. Ведь этого не может быть. Не может. Что бы его Ичиго? … Нет. Не может быть. Нет. И его движения… Когда они стали такими плавными и мягкими… Скользящими, можно сказать. Парень двигался не как подросток, а так словно он хищник. Опасный хищник. Грациозные движения, холодный взгляд, вечно мрачный вид и вечно нахмуренные брови… Ощущения, словно он с детства такой. Но этого не может быть. Не могло и не может. Он ещё помнит того пятилетнего мальчика, который до одури любил свою мать, помнил, как он, его маленький Ичиго, цеплялся маленькими пальчиками в подол маминой юбки, как хныкал, как плакал, как широко и счастливо улыбался. Помнит… А сейчас? Грациозный хищник, холодный и нелюдимый. Страшный. Когда он стал таким? После гибели Масаки? Или тогда, два с половиной года назад? Когда? Ишшин вздрагивает, когда слышит звон разбившемся посуды. Оглядывается назад. Белая кружка рассыпалась на мелкие осколки, горячий чай стекает по стене на пол. На самой стене огромное мокрое пятно. Переводит взгляд на Ичиго, который и запустил в него несчастную кружку. И снова вздрагивает. Когда его взгляд стал таким холодным? … — Ичи-нии-сан! .. — в один голос всхлипнули Карин и Юзу — он напугал их. Девочки испуганно покосились на ещё больше помрачневшего Ичиго, который медленно поднялся и ушёл к себе в комнату, одарив отца неприязненным взглядом. Ишшин поежился. Это был именно тот взгляд, который он так ненавидел. Медово-янтарные глаза словно смотрели ему в душу и видели насквозь. — Пап… — Карин пристально смотрела на непривычно серьезного отца. И ему пришлось срочно выкручиваться. Он весело улыбнулся, чуть посмеявшись, сказал, что у Ичиго нервишки шалят и убежал в свою спальню. Он долго думал, думал о том, что происходит с Ичиго. Почему это с ним происходит, но так и не нашёл решения. Была уже поздняя ночь и где-то вдали слышался громкий вой пустых. И Ишшин надеялся, что сегодня Ичиго останется дома. Просто надеялся. И в полтретьего ночи пошёл на кухню, что бы выпить чаю. Тихо спускаясь по лестнице и смотря на свои ноги, мужчина не сразу заметил тихий голос и свет исходящий прямо из кухни. А когда заметил, то стал свидетелем того, что шокировало его очень сильно. Он остановился в дверях, куда почти не попадал свет от монитора ноутбука Ичиго. Сам парень сидел к нему спиной. Он разговаривал с кем-то по скайпу. С кем-то. Это была удивительной красоты девушка. Ишшин даже задержал дыхание, рассматривая её из-за плеча сына. Удивительные черные волосы, молочная кожа, черные глаза. Она улыбалась его сыну с монитора и что-то тихо говорила. Он не мог слышать, но зато отчетливо видел обстановку за спиной черноволосой девушки. Он так же слышал, как Ичиго что-то отвечал. И в его голосе не было того мороза и стали. Шелестящий мягкий голос ласкал уши и это явно происходило для девушки на экране. Мужчина шокировано замер, разгадав в нечеткой картинке в рамке, за спиной девушки, его сына и её саму. Они обнимались и выглядели счастливыми. Что… Что это? Как? … Вопросы-вопросы. Снова ни одного ответа. И ему приходилось напрячь слух. — Я ведь обещала, Ичиго. Хана должна приехать очень скоро и я вернусь в Каракуру. — Я помню, Саске, — рыжеволосый провёл ладонью по волосам, — Я помню. — Тогда встретимся через три дня. — девушка ласково улыбнулась. — Я встречу тебя в аэропорту. — Ишшина пробила дрожь. Когда… Когда он стал таким взрослым? Когда?! Когда он так изменился?! Когда он перестал походить на нескладного мальчишку-подростка?! Когда стал настоящим мужчиной?! Когда он стал… таким?! — Не нужно, Ичи… — Я встречу. Я обещал, помнишь? — Ишшин чувствует, он просто чувствует, что Ичиго Куросаки мягко улыбается собеседнице. — Хорошо. Я помню, Ичиго. Я тоже помню. Они попрощались с друг другом. Попрощались так, словно любили друг друга больше жизни. Словно знали друг друга очень давно и им не нужно было слов, а весь этот разговор чистая формальность. Рыжеволосый парень устало потёр глаза, но не спешил выключать ноутбук. Он не спеша стащил с тела черную футболку и разлохматил пальцами рыжие волосы ещё больше. Ишшин наблюдал не отрываясь. Рассматривал широкую спину сына, перекатывающиеся под кожей мышцы, понимая, что его сын слишком взрослый. Он уже не понимает его и вряд ли когда-нибудь поймёт. Куросаки-младший закинул футболку себе на пост, выключил ноутбук и спокойно, включив свет, пил чай. — Выходи. — мужчина вновь вздрогнул и подался вперёд. Как он его заметил? … Он старался как можно лучше скрыть своё присутствие, даже дышал через раз и как можно тише. Но кое-что совсем другое задело Ишшина. Голос его сына звучал очень устало и умиротворённо. — Как ты заметил меня? — мужчина отбросил свою непосредственность куда подальше и присел напротив сына. Ичиго просто смотрел в глаза отцу. Ни говоря ни слова. *** Ичиго, не веря в происходящее смотрит перед собой. Этого… Не могло случится. Нет. Нет. Нет. Не могло. Он отчаянно мотает головой из стороны в сторону. Саске… Как же много в одном только имени. Он любил её. По своему, но любил. Она старше его на одиннадцать лет. И она научила его жить. Благодаря ей он рано вырос. Благодаря ей стал по другому смотреть на мир. Научился управлять своими способностями. Она всегда говорила, что он слишком способный. И умный. Но все равно считала глупым мальчишкой. Да, ей было двадцать четыре, когда они только познакомились, а ему едва исполнилось тринадцать. Тогда все и началось. Он даже не помнит, как они познакомились. Не помнит. Она научила его любить, уважать и заботится. Водила на разные приемы в Токио, которые посещала вместе с семьёй. Она медленно изменяла его. Научила быть Аристократом. С большой буквы. И он им стал. Скрывал эмоции даже в кругу семьи. Это вошло в привычку. Она учила его всему и ему казалось: она идеальна. Она многое знала и стремилась научить всему, что знала сама. Она рассказывала ему о шинигами. Он долго не верил в это. Не верил бы и дальше, если бы однажды сам не увидел так называемых душ-минусов — Пустых, если иначе. И тогда навались его тренировки. Он не верил, что это происходит с ним, но быстро втянулся. Она рассказывала об Обществе Душ, о Короле Духов, об Отрядах, о Готей-13, о Сейрейтее, о Руконгае, об Академии Шинигами. И о своей жизни, когда она ещё была Шинигами. Оказалось, ей далёк не двадцать четыре, а целых двести тридцать семь лет. И Ичиго был счастлив, что Саске ничего не скрывает от него. Она говорила открыто, старалась рассказать все, что знала, обучить. И он жутко стеснялся, когда отец девушки похвалил его за его успехи в Демонической Магии — Кидо. Ему плохо давался контроль над его силой, но за год он научился хорошо манипулировать ей и мог безболезненно для окружающих выпускать её в пространство вокруг себя. С ней у него были не только тренировки. Они часто гуляли, разговаривали обо всем, она никогда не переставала его чему-либо учить. Со временем он понял, что очень сильно изменился за эти годы. Был в тройке лучших учеников школы. И это был повод гордится собой. Он сам не заметил, как начал стремится к знаниям. Но это было не все. Занпакто. Для него это стало чем-то более серьёзным, чем простые занятия по рукопашному бою, чем занятия по Кидо, даже сложнее и важнее чем Хохо и зандзюцу. Последнему его обучал Дедушка Саске, уважаемый Кагано-сан. Он редко его хвалил, но многому научил и многое рассказал. Обычно, его голова к вечеру разрывалась от полученных знаний и со временем он заметил, что все меньше общается с семьёй, приходит домой и все, на что его хватает это на душ и на то, что бы тупо дойти до кровати. Уроки он делает рано утром с огромной чашкой кофе. Отсыпается на переменах и некоторых уроках. Зангецу. Так зовут его занпакто. Высокий, мрачный мужчина с длинными коричневыми волосами, на лице у него всегда была щетина и желтые очки. Его черный плащ развоевался на ветру, который гулял по его Внутреннему Миру. Непонятные Небоскребы. Вот, что было в его мире. Занпакто, по имени Зангецу, высоки Небоскребы и безумно скалящийся пустой-человек. Но он никому не рассказывал о нем. Даже ей. Даже Саске, которая научила его жизни. И сейчас он разбит. Он знал, что это произойдёт. Рано, или поздно. Не важно. Это был высокий, черноволосый парень, который что-то увлечённо рассказывал его Саске, периодически крепко обнимал и так же крепко, с ощутимой нежностью целовал её в губы. Долго и с любовью. Ичиго это видел. Видел и не мог поверить. Саске отвечала. Отвечала на поцелуи, на объятия. На ласку сильных рук незнакомого ему парня. Осознание пришло так же внезапно как и отчаянье. Он никогда не любил её.  Это была банальная Благодарность. Благодарность за то, что вытащила его из тьмы, когда он медленно тонул в ней, после гибели матери на его маленьких, детских руках. Ичиго поморгал. Это действительно была Благодарность. За спасение, а после за обучение и даримую ласку. Да, они спали вместе. Да, это были очень интимные отношения. Да. Но он не любил её. И сейчас понял это. Он усмехнулся, позволяя уголкам губ дернуться вверх и сойтись в легкой улыбке. Доставая телефон и уже не смотрел на них, лишь набирал единственное слово, которое так давно хотел ей сказать. «Спасибо.» Кнопку отправить палец нажал быстро. А после его рука так же быстро убрала мобильник в карман. Он развернулся и начал медленно удалятся от парочки. Он уже не видел бледнеющую Саске. Не видел, как слезы текут по её щекам. И как она бьет в истерике грудь черноволосого парня. Как долго смотрит на экран телефона и пишет единственное сообщение, куда старается вложить как можно больше чувств и смысла. «Я так люблю тебя, Ичиго.» Ичиго увидел сообщение и на секунду обернулся. Она его не видит и не чувствует, но он чувствует её и видит слезы. Но он не останавливается, а просто уходит, вернув маску невозмутимости на лицо. И уже через час он выбрасывает телефон в реку, что бы потом купить новый и вставить новую сим-карту с новым номером, без единого контакта. И как хорошо, что её номер он благополучно забыл еще три дня назад.