Отдых в Таиланде

Она буквально цеплялась к нему всё это время. Серьёзно. Всё. Это. Время. Они были на танцполе, и та выскочила из ниоткуда. Они сидели на одном из диванов, и она последовала их примеру. Они решили сесть за барную стойку, и, конечно же, она скоропостижно присоединилась к ним. И она постоянно кокетливо смотрела на Донхэ. Гнев возрос в груди Ынхёка, когда он увидел, как за барной стойкой она вдруг положила свою ладонь на руку Донхэ. Хэ неловко убрал свою руку и нервозно засмеялся. Ей показалось это милым, наверняка потому, что девушка думала, что Донхэ был застенчивым, а не потому что рэпер сидел рядом и прожигал их взглядом в своих мыслях. Он не постоянно на них смотрел, потому что знал, что если бы он бросил на них злобный взгляд - это было бы некомпетентно с его стороны, и люди задались бы вопросом, почему. Вместо этого он тихо присел рядом, делая вид, что не видит, как девушка пленяла Донхэ. Ынхёк проклинал обоих - и её, и своего друга. Как она может быть такой наглой? Они ведь даже говорят на разных языках! Но это, видимо, для неё не проблема. Ынхёк почувствовал, как Донхэ нежно провёл рукой по его бедру под барной стойкой так, чтоб никто не видел: Хэ так извинялся за поведение тайки. Ынхёк хихикнул, зная, что его не слышно из-за громкой музыки, и, когда Донхэ убрал свою руку и положил её на барный стул, Хёк пробрался к танцполу, где стояли Итук с Канином. Донхэ видел, как Ынхёк что-то шептал на ухо Тукки, последний кивнул, а затем Ынхёк ушёл. Донхэ вздохнул. Донхэ пытался сказать девушке, что ему нужно идти, но когда та его не поняла он просто сказал что-то вроде: "Спасибо тебе, пока", и покинул её до того, как та ответила. Когда Донхэ обернулся, он увидел, что девушка пошла за ним. Хэ слился с толпой танцующих людей, и начал ходить туда-сюда, чтобы та отвязалась от него. Когда Донхэ все же вышел из ночного клуба, он увидел, как Ынхёк поймал такси, и побежал прямо к нему, останавливаясь прямо перед машиной так, чтобы она не смогла проехать. Ынхёк мог бы сейчас сказать: "Не останавливайся" или "Продолжай ехать", но он не знал, как выразиться. Так что когда таксист вопросительно посмотрел на Ынхёка, а затем кинул колкий взгляд на Донхэ, репер просто вздохнул и кивнул. Водитель пробурчал что-то явно недружелюбное на тайском, прежде чем впустил Донхэ в машину. Хэ и Хёк доехали до отеля, не говоря друг другу ни слова. В то время, как они приехали, Ынхёк вышел из машины, оставляя Донхэ оплачивать проезд, и двинулся быстрым темпом. Хэ пришлось бежать, чтобы догнать его. Они остановились перед закрытым лифтом. Донхэ смотрел, как Ынхёк с нетерпением нажимал на кнопку вызова лифта. - Лифт не приедет быстрее, если ты будешь всё время нажимать на кнопку, - сказал Донхэ. Ынхёк не ответил, продолжая нажимать на неё снова и снова. Хэ дружелюбно улыбнулся и осторожно убрал руку Ынхёка от кнопки. - Ты же сломаешь её. Ынхёк убрал свою ладонь из руки Донхэ, до сих пор ничего не говоря. - Ты ревнуешь, - неожиданно сказал Донхэ, пытаясь спрятать улыбку. - Конечно, - саркастически прыснул Ынхёк, но это звучало неубедительно. Лифт открылся. Он не ревновал. Не из-за чего. Ему просто казалось это... неуважительным. Да, это правильное слово. Не "ревность". Они не целовались или ещё что-то в этом духе, и Донхэ на самом деле хотел избавиться от той девушки. Ынхёк не молод, чтобы ревновать из-за чего-то вроде этого. Он говорил себе это снова и снова, когда грубая встряска не вытряхнула его из размышлений. - Что это было... - начал Донхэ. Свет выключился. Донхэ сильно сжал руку Ынхёка, заставляя того чуть ли не вскрикнуть от боли. - Отпусти меня, - сказал он, но Донхэ до сих пор крепко держал его руку. Они осмотрелись, ища панель с кнопками. Ынхёк нажал "Аварийный выход". Ничего не произошло. Он попытался позвонить с помощью маленького телефона, связанного со стойкой администратора - ничего. - Электричество отключили, - сказал Ынхёк. - Вероятно, мы застряли здесь до тех пор, пока оно снова не включится. И отпусти мою руку. - Это не надолго, - сказал Донхэ, пытаясь мыслить позитивно. - Люди обратят внимание. - Ты знаешь, который час? Почти три часа ночи. Наверняка мы единственные в этом здании, кто сейчас не спит. Отпусти руку, больно. - Мемберы заметят. - И что? Они с помощью вокала и танцев вернут электричество? Ужасающая мысль проскользнула в голове Донхэ. - А что, если мы застряли здесь до утра? - сказал он, сильнее сжимая руку танцора. Ынхёк даже не знал, что ответить на это. Разум что-то говорил ему, но он предпочёл бы проигнорировать его. Вместо этого он вытащил свою руку из хватки Донхэ - пока кровообращение в запястье полностью не прекратилось. - Просто расслабься, пока мы будем сидеть тут какое-то время. - Ты издеваешься надо мной? Я ничего не вижу! - Хватит ныть, я тоже здесь, и ты знаешь это. Танцор спокойно сел, снял с себя куртку, и вскоре Донхэ последовал его примеру, садясь напротив парня. - Мы могли бы воспользоваться лестницей, - сказал Ынхёк после нескольких секунд молчания. - Да, но ты внезапно так заторопился. - Другие, возможно, сейчас идут домой, - хныкал Ынхёк, не обратив внимания на комментарий Донхэ. - Садятся в машину... Я клянусь, они будут дома до того, как мы отсюда выберемся. - Ты сейчас единственный, кто ноет. Они замолчали. Донхэ не мог видеть Ынхёка и не мог его слышать - ни слуха, ни движения, ни дыхания. Как будто Хэ был один. - Давай что-нибудь поделаем, - сказал он для того, чтобы услышать речь Ынхёка. - Я не хочу. - Почему? - Я просто не хочу. Веди себя тихо. Донхэ нахмурился. - Почему ты холоден по отношению ко мне? - спросил он, хотя мог легко догадаться, почему Ынхёк вёл себя так. - Я не холоден к тебе. - Как раз-таки наоборот. Ты злишься на меня? - Нет. - Тогда что? Ынхёк ничего не ответил, хотя Донхэ казалось, что он не нужен и неприятен Хёку. Хэ не мог не улыбнуться его наивности. - Не злись, - низким голос сказал Донхэ. - Я же сказал, всё нормально. Донхэ медленно подкрался туда, откуда исходил голос Ынхёка и сел на его вытянутые ноги. - Оставь меня одного, - сказал Ынхёк, чувствуя приближение Донхэ. - Не хочу, - ответил Донхэ, расположившись верхом на репере. - Иначе я буду игнорировать тебя. - Вперёд. Он подался ближе к Ынхёку, опираясь руками о его плечи и прижимаясь губами к его шее. - Прекрати, я не в настроении. Хёк чувствовал, как Хэ улыбается ему в шею. - Не будь таким, - прошептал Донхэ, целуя его. Ынхёк, с другой стороны, определённо не хотел поддаваться. Он действительно злился. Реально. Но вдруг Ынхёк практически потерял дыхание - Донхэ потёрся своим пахом о его торс. - Ты такой милый, - сказал Хэ, облизывая ухо Хёка. Он двигался медленно, чувствуя, как Ынхёк, и он сам, возбуждался всё больше и больше с каждым прикосновением. Губы Донхэ перемещались от шеи до уст Ынхёка, зализывая, кусая нижнюю губу и играя с ней, в которой он ощущал ухмылку. Но Хёк не открывал рта, не пуская туда чужой язык. Вместо этого он просто закрыл глаза, чувствуя, как влажный язык друга двигался вдоль очертания его губ. Руки Ынхёка начали исследовать каждый дюйм тела под рубашкой Донхэ, лаская каждый участок кожи, прежде невесомо касаясь нежными пальчиками спины - Хёк чувствовал короткие поцелуи Хэ в уголок своих губ, до того как тот притянулся обратно и снова припал губами к шее, и только Донхэ притянулся достаточно близко к уху, чтобы Ынхёк мог слышать его стоны, как тот процедил сквозь зубы: - Чёрт, Донхэ, - сказал Хёк, едва ловя воздух губами. Хэ усмехнулся в шею Ынхёка. Он вернулся к губам друга, но в это время Хёк ответил на его действия. Сейчас они грубо целовались, и Донхэ, прикрыв глаза, притянулся ближе к груди репера. Одной рукой Ынхёк запутывал пальцы в волосах друга, притягивая ближе к губам и проталкивая язык в рот вокалиста, и начался танец за доминирование, в то время как другая рука оставалась под футболкой Донхэ. Они обменялись тихими стонами друг другу в губы. Хэ продолжал все сильнее и сильнее тереться бёдрами об выпуклость в штанах Ынхёка. Хёк почувствовал, как рука Донхэ опускалась ниже, вдоль позвоночника, потом на живот, а затем остановился ещё ниже, но только он начал расстёгивать ширинку на штанах друга, как они услышали знакомый голос. - Там есть кто-нибудь? Свет загорелся, и мужчины вскочили, понимая, что лифт начинает двигаться. Ынхёку удалось застегнуть ширинку и подавить в себе стон, увидев, как Донхэ застёгивал свою рубашку, полностью закрывая свою бледную кожу. Через несколько секунд дверь открылась - там стоял менеджер и беспокойно смотрел на них, выключая карманный фонарик. - Ребят, вы в порядке? Как долго вы там находились? Электричество закончилось. - Мы заметили, - сухо ответил Ынхёк только на последнюю часть фразы - ему всё равно. - Мы слышали шум оттуда. Ребята, что вы там делали? - спросил менеджер, но без беспокойства в голосе. Донхэ пришлось что-то сделать, чтобы спрятать багрянец на лице. - Донхэ испугался, - ответил Ынхёк и усмехнулся, зная, что Хэ хотел возразить, но из-за румянца он ничего не мог сделать. - И мы очень устали, так что... Менеджер кивнул и отошёл в сторону, давая возможность Ынхёку встать и важно покинуть лифт с растерявшимся Донхэ позади. Когда мужчины зашли в свою комнату, Хэ с облегчением засмеялся. - Еще бы чуть-чуть, - вздохнул он. - Нам следует быть осторожнее... Но он не успел договорить, так как его прервал звук закрывающийся двери, и Ынхёк грубо прижал к стене Донхэ, накрывая его губы своими. Не теряя ни минуты, Хёк, продолжая целовать, направился в сторону кровати, задевая какие-то предметы и сталкиваясь с мебелью по пути. Донхэ тихо засмеялся в поцелуй, услышав, как упала ваза, когда они толкнули стол; сама ваза не разбилась, но из неё выпали цветы и вода вылилась на дорогой ковёр. Ынхёк мог прервать поцелуй только для того, чтобы снять рубашку с Донхэ. Дойдя, наконец, до кровати, они потеряли равновесие, и Хэ упал на Хёка, оказываясь сверху. Ынхёк оторвался от губ друга только чтобы сказать: - Куда ты положил смазку? Донхэ переместился от губ до обнажённой груди репера, когда тот указал на прикроватную тумбочку. Танцор, потянувшись к выдвижному ящику, чувствовал, как Хэ спускается по его груди всё ниже и ниже. До того, как он смог открыть тюбик, с него стянули штаны вместе с боксерами. Донхэ застонал громче, когда почувствовал влажный язык на своём стволе. Ынхёк старался собраться и, зачерпнув смазки на средний и указательный палец, сдержаться, хотя он уже просто хотел оттрахать младшего. Сначала Хэ нежно лизнул головку члена танцора, а затем засосал её, играя и покусывая чувствительную плоть. Ынхёк не смог сдержать стонов, чувствуя, как губы Донхэ двигались вверх и вниз по члену быстрее и быстрее. Понимая, что это опасно для него, Ынхёк слегка оттолкнул от себя Донхэ, хотя он сделал бы всё, чтобы Хэ продолжил ему отсасывать, но они ещё не закончили. Когда Хёк стянул с Донхэ остатки одежды, оставляя того полностью голым, тот развернулся по просьбе Ынхёка. Сделав это, Хёк положил руку на заднюю часть шеи Донхэ и опустил того на колени. Интенсивная волна возбуждения прошла через тело Донхэ, когда он почувствовал, как влажный палец, плавно скользящий по узкому колечку мышц, начинает постепенно проталкиваться внутрь. Не давая времени привыкнуть к одному пальцу, Ынхёк добавляет второй и двигает ими, стимулируя мышцы. Донхэ начал двигаться навстречу пальцам друга, постанывая, когда тот надавливал чуть сильнее. Прежде чем убрать руку с шеи, Хёк, поглаживая свободной рукой и пройдясь ей от шеи до хребта Хэ, на секунду задержал взгляд на заднице друга. Ынхёк быстро наклонил его голову и покрыл поцелуями путь до оттопыренных ягодиц. - Хёкдже... - простонал Донхэ и поёжился под лёгким прикосновением до своих губ рукой Ынхёка. Он усмехнулся. Донхэ снова простонал имя Хёка... Пальцы Ынхёка до сих пор медленно двигались внутри и снаружи, вызывая стоны и тяжёлые вздохи из уст своего любовника. Постепенно он ускорял свои действия, глупо улыбаясь при виде извивающего Донхэ. Свободной рукой Ынхёк снова прижал Хэ вниз и переместил её на шею друга, перевернув Донхэ на живот и оперевшись локтями перед раскрытой задницей Ынхёка и его коленями по обе стороны бёдер Донхэ. Внезапно Донхэ громко простонал и выгнулся. Ынхёк хмыкнул в знак победы, когда нашел то, что его пальцы искали. Он снова надавил своими пальцами на то сладкое место, получая ещё более громкие стоны от брюнета. Но этого было недостаточно. Ынхёк хотел его громче, продолжая надавливать на особенную точку снова и снова. - Покажи мне, как ты этого хочешь, - прошептал он. Донхэ был не в состоянии сказать ни слова, ибо Ынхёк все еще двигал своими пальцами, поэтому он просто продолжал кричать. - А-аа... - попытался он ответить. - Не "а-аа", а ответь мне, - Хёк поцеловал ягодицу друга. - Н-не делай это только пальцами, - взмолился Донхэ, даже несмотря на то, что ему хорошо - хотелось большего. - Возьми меня, - проговорил он, еле дыша. - Я хочу ощущать тебя в себе. Ынхёк тихо усмехнулся, покрывая влажными поцелуями выпуклую часть попы Донхэ. - А если я не войду в тебя? - дразняще и соблазнительно спросил он. - Что ты будешь делать? Донхэ, запыхавшись, смеялся. - Это закончится здесь, - удивительно, что он сказал это в спокойном соблазне, даже несмотря на то, что его тело начинало трястись. - Это закончится, и я оставлю тебя и твоего младшего - обоих ублюдков - оставлю неудовлетворённых этой ночью. Ынхёк оскалился, убрав руку с задней части его шеи для того, чтобы он мог раздвинуть его ноги и передвигаться между ними. Донхэ тотчас попытался сесть задницей на член Хёкдже. Ынхёк смочил свою руку напротив ягодиц Донхэ и пихнул пальцы в кольцо мышц в его преждевременной позиции. - Дай мне одну чёртову секунду, Донхэ, твою мать. - Прости, - тихо прыснул Хэ. Ынхёк быстро смазал себя, швырнул смазку в неизвестном направлении, и схватил Донхэ за бёдра, прежде чем подставить головку члена у входа Хэ. Когда он услышал, что тюбик упал на пол, Донхэ толкнулся в обратном направлении, и, принимая Ынхёка прямо в себя, простонал в наслаждении от приятной боли и чувства заполненности. У Ынхёка, не подготовленного к этому, перехватило дыхание. Он растерялся, когда заметил, что единственный толчок почти заставил его кончить. Чтобы наказать вокалиста за это, он схватил и жёстко оттянул его волосы, приподнимая его голову вверх. - Мы немного нетерпеливы, не так ли? - прошипел он, держа его на месте одной рукой и не давая возможности отодвинуться обратно, так как Ынхёк знал, что он хочет делать это снова. Донхэ просто простонал в ответ. Тихо смеясь, Ынхёк начал двигаться медленно, глубоко проникая, по большей части потому, что ему надо было успокоиться после предыдущих действий Хэ. Хёк продолжал в том же ритме, он знал, что это мучительно медленно для Донхэ и для него, даже несмотря на то, что он так любил слышать ещё большие мольбы и выпрашивания. Он старался держать себя под контролем, чтобы не поддаться искушению жёстко оттрахать вокалиста. Он толкался медленно и так глубоко, насколько мог, наслаждаясь хныканьем Донхэ, но остановился, когда брюнет не мог больше поникать. - Иди к чёрту, Хёкдже! - полупростонал и полупрокричал Донхэ, заметив, что Ынхёк не собирался увеличивать свою скорость. Он сжал простыни, услышав беззвучный смех Ынхёка. Из-за того, что обе руки Ынхёка были заняты - одной он сжимал пряди Донхэ, а другой Хёк держал Хэ на месте и небрежно терзал его губы, мягко касаясь устами его бледной кожи. Он ещё раз попытался толкнуться обратно. - Если ты продолжишь так делать, я остановлюсь и оставлю тебя и "твоего младшего", - он пренебрежительно сделал акцент на "твоём младшем", потому что он ничем не мог помочь, но почувствовал небольшую обиду, когда Донхэ сказал ему это. - Как у тебя ещё есть сила воли, - вызывающе простонал Хэ. - Заставь меня, - Ынхёк начал медленно выходить, проводя головкой члена по тугой дырочке Донхэ, и тот простонал в панике. - Н-нет, нет, нет, - заумолял он. - П-прости. Я не буду... П-просто... Не-не выходи. Он знал, что Донхэ бы запаниковал и взмолился, чтоб тот не останавливался, ибо он знал, что Хэ подхватил бы это и забыл, ведь остановиться сейчас было буквально невозможно для Ынхёка. - Так и думал, - прошептал он, целуя бёдра Донхэ. Решив, что пытки пора прекратить, он толкнулся обратно почти со зверской силой. Он поддерживал грубый и глубокий ритм, сильнее сжимая волосы Донхэ, в то время как тот проделывал тоже самое с простынями. Он толкался в Донхэ так грубо, что мог слышать шлепки плоть о плоть, в идеальный такт с громкими стонами и криками Донхэ. Ынхёк точно знал, в какую точку он должен толкнуться и вскоре мог услышать, как Донхэ выкрикивал его имя, почувствовав неимоверную дрожь внутри его тела, в голове Ынхёка словно что-то взорвалось. Ынхёк почувствовал, как оргазм накрывает его с головой, и чтобы не кончить первым, он прошёлся ладонью по груди Донхэ и зажал его член. Хэ простонал и толкнулся в его руку, чувствуя, как Ынхёк зажал большим пальцем его головку, стирая пальцем выступающую смазку. Донхэ выгнул свою голову и прокричал, бурно кончая в руку Ынхёка, содрогаясь. Он до сих пор дрожал, когда Хёк ещё раз толкнулся, наконец-то доводя себя до кульминации, чувствуя дрожащие мышцы в бёдрах Донхэ. Они отдохнули несколько минут, а Ынхёк до сих пор был внутри Донхэ, но всё размягчённое тело Донхэ тряслось. Голова Ынхёка лежала на заднице Хэ всё время, пока он дышал, Донхэ хотел бы задрожать. Затем Ынхёк выключил свет, убирая свою руку от волос Хэ, и вышел из него Его семя стекало из ануса Донхэ до того, как Хёк лёг на кровать. - Боже мой, - сказал Донхэ, тяжело дыша и до сих пор находясь в той же позе - на коленях, пытаясь удержать своё туловище и восстановить своё дыхание. - Ты удивительный, - бездыханно смеялся он, как будто прилагал усилие для смеха на дне ада - что он, в принципе, и делал. - Я даже двигаться не могу. Он услышал, как Ынхёк сел, и его рука начала нежно ласкать бедренную кость Донхэ. - Это не так уж плохо для тебя, - тихо простонал Хэ. Донхэ удалось принять сидячее положение и поднять взгляд на Ынхёка. Но даже держать свои веки открытыми, казалось тяжелым, и он закрыл глаза. Его волосы прилипли к лицу, и он почувствовал, как Ынхёк убрал одну из каштановых прядей с лица. Донхэ снова открыл свои глаза и посмотрел в глаза напротив. Холод пробил тело Ынхёка, забывая на мгновение то, как были прекрасны эти карие глаза. Он отпрянул от изумления, когда увидел, как Донхэ приблизился к его лицу, и поцеловал жаждущие губы вокалиста, прежде чем Хэ притянул друга для более глубокого поцелуя. Опираясь друг на друга лбами, они оставались в таком положении. Они ничего не говорили, просто обменивались усталыми улыбками и взглядами друг другу в глаза, слушая биение сердец, превращающиеся в одно сердце и душу.