Дисбаланс

Для Хао не существовала слова «нет», он никогда не встречал возражений. А кто посмеет перечить великому Королю, который задолго до коронации, примерял на себя мнимую корону? Его приспешники почтенно склонили голову, мысленно восхваляя величие Хао, несущего в этот мир хаос, и уносящего человеческие жизни. Но разве могущественный мастер считал свои деяния аморальными? Никоим образом! Хао прав, а его цели неземны и прекрасны, как и он сам! Один взгляд огненного шамана способен унести тысячи жизней! Неужели все это смело волновать Анну Киояму? Не может же Асакура полагать, что его величие и могущество произведут на этого юного медиума должный эффект? Вот она сидит, вскинув голову к вверху и молится… Асакура все недоумевает - кому же? Должно быть Великому Духу. Кому же еще? В мире шаманов не существует богов, есть только один творец, и он не так недосягаем, как в не шаманских религиях. Каждый может прикоснуться к величию Короля, стоит ему только воспользоваться своим фуреоку. Да вот не об этом мысли Хао. Юный господин желает знать, будет ли Анна так пылко молиться и тогда, когда Асакура станет Королем, слившись с Великим Духом? Будет ли невеста его брата продолжать изливать ему свои переживания таким же бесконечным потоком? — Хао! — нельзя сказать, что звонкий выкрик Анны, застал будущего Короля врасплох. Он был сосредоточен больше на ней, чем на себе. — Да? — спокойно спрашивает юноша, игнорируя всю неловкость ситуации. Девушка же продолжает опасно сверкать глазами, но не встаёт с колен, перебирая пальцами священные четки. — Убирайся из моей комнаты! — Киояма всегда очень сдержана и чопорна, но Хао это не тот случай. Разве можно хотя бы пытаться держать свои эмоции в узде, когда невоспитанность и беспринципность этого самоуверенного парня заставляют Анну немедленно прибегнуть к духовной силе? Как и сейчас, выставив четки вперед, медиум призвала Шикигами и возложила на духов ответственность за свою защиту. Уставшая ухмылка касается губ мастера. Малая обида затаивается в его душе. Неужели так трудно спокойно с ним переговорить? Обязательно ли сразу использовать фуреоку? Ровно один щелчок и Шикигами нейтрализованы Духом Огня. Вот Анна и осталась обезоружена, как всегда… — Это не твоя комната, — шумно выдохнув, машет головой Хао. - Пока что я старший сын клана Асакура. Следовательно, все права на поместье мои, как и на эту комнату впрочем. Не у тебя, а у меня есть все основания выгнать тебя отсюда. Спрыгнув с подоконника, юноша сделал пару шагов, остановившись возле Анны, продолжавшей сидеть на полу. Услышав подобную речь, девушка шумно втянула воздух и прижала четки к груди, мысленно взывая к своему жениху. Как бы там не было, блондинка все равно побаивалась оставаться с Хао наедине. И пускай шаман просто будет говорить с ней, Киоуяма будет поражённо открывать рот, не в силах сложить в голове то, что семнадцатилетний юноша мыслит, как очень старый и мудрый человек. — Зачем пришел? — ей не интересно. Ей никогда не будет интересно, просто она не выносит этого странно спокойного взгляда, направленного четко в ее глаза. Ведь он так похож на своего близнеца. Особенно в такие моменты, когда ехидная улыбочка покидает прекрасное лицо огненного шамана, и Хао пытается понять, чем же его бестолковый брат заслужил такую преданность со стороны Анны. — Тебя повидать, — пожав плечами, будущий Король совсем не скрывает своих истинных намерений. Всем давным-давно известно, что Хао в будущей невестке желает видеть невесту. — Меня? Не брата, значит, а именно меня? И не стыдно? — сколько внутренней уверенности надо иметь, чтобы в таком тоне говорить с могущественным Хао, известным на весь мир шаманов. Ведь в течение месяца будет произведена коронация, и мечта великого мастера станет явью. — Мой брат меня поймет. Мы же близнецы. Любовь к одной женщине это не самое ужасное, что могло приключиться, — старший Асакура все же присаживается рядом, облокачиваясь на стенку. Он все еще отказывается носить обувь. — Естественно, это не самое ужасное. Те вещи, что ты творил на протяжении всех турниров намного отвратительнее. — слова не воробей, а ведь Анна тоже должна знать меру. Сначала легкая ухмылка, а затем оскал. Шаман хватает девушку за предплечье, не особо заботясь о силе захвата. Разве его волнуют синяки? — Ты осуждаешь меня, Анна Киояма? А есть ли у тебя такое право? Так же ты безгрешна в отношении простых людей? — его глаза больше не несут шуточную раздражительность, он поистине зол. Хао не выносит критики. — На моих руках нет невинной крови, разнообразием который можешь похвастаться ты! Собираешься стать Королем? Да ты наглумился над Миром Духов, унеся оттуда половину его населения! Ты бездушный убийца! — Я не убийца, а идеалист! Те идеи, от которых я вынужден был отказаться, были совершенны! Они могли избавить нашу планету от мусора! И этим мусором являются простые люди, что словно вирус изводят Землю, доводя до грани! Человечество — нарыв на этой планете, Анна, и все природные катаклизмы — это ответные реакции, желающие избавить Землю от страданий! Моя цель лежит не в кровожадном желании убивать, а в благородной миссии по спасению мира! Хорошенько замахнувшись, девушка желала нанести Хао хорошую пощечину, но он перехватил ее руку, продолжая сжимать первую. Он внимательно смотрит в ее глаза, ожидая ответа. Ее агрессия ему кажется мелочью. — Ты считаешь, что твои цели благородны? Ты считаешь, что поступаешь правильно, верно, Хао? Да ты чудовище! Твои желания пропитаны нацизмом и шовинизмом! Мало того, что ты желал истребить всех людей, так и у некоторых шаманов ты собирался забрать жизнь, выбирая, кто из них достоин, жить в твоем идеальном мире! Но кто ты такой, черт возьми, чтобы принимать такие решения? — Отчего, ты обо всем говоришь в прошедшем времени? Неужели ты думаешь, что я отрекся от своих идей? Если я пожелаю, то они станут явью, и твой женишок, которого ты так отчаянно любишь, падет первым! — Ты угрожаешь мне? Пытаешься шантажировать? Ничтожество! Да твоя сила не стоит и одной его улыбки! — медиум вскрикнула, оттого, как Хао резко дернул ее за локоть, в глазах выступили слезы с осознанием того, что это вполне может быть перелом. Последняя фраза девушки ужасно зацепила Асакуру, хотя он этого никогда не признает, даже перед самим собой. Так открыто сравнивать их? Такого не может позволить себе даже Анна. — Что миру с его улыбки? Мне хватит только одной мысли, чтобы в тысячи радиусах от этого дома не осталось ни одной живой души! И они будут умирать в муках, сгорая заживо! Тогда они и поплатятся за все свои грехи перед душой этой планеты! Тогда они поймут, какой урон наносят одним свои существованием! — Заткнись, Хао! Они ничего не поймут! Они слишком примитивны для этого! Их мысли приземлены! Не все могут чувствовать как шаманы, особенно как шаманы элементалисты! — девушка давно потеряла надежду, что кто-то придет ей на помощь. Хао после последних слов Анны, долго взирал на нее, ничего не отвечая. Отпустив руку медиума, Асакура заметил, как его собеседница скривилась от боли, придерживаясь за сломанную руку. Шаман с интересом наблюдает за ней, ожидая, что Анна попросит помощи исцеления, которую Хао может провести в течение секунды. Но блондинка, стиснув зубы, молчит, даже не думая шевелиться, а великий мастер и не спешит помогать, пока его не начнут умолять. — Мы, Анна, все жители этой планеты. Она для всех нас родной дом, отчего же только шаманы должны чтить его, в то время, как этот нарыв воспринимает все блага, как должное? — Не говори таких вещей, Хао! Имеет право судить тот, кто безгрешен, а ты эпицентр нарушения всех священных зароков! Если цикл твоих реинкарнаций когда-нибудь будет прерван, то твоя душа сгорит на самых нижних ярусах Мира Духов в синем пламени! — Анна, неужели ты считаешь что я страшусь Ада? — Асакура слишком близко пододвинулся к медиуму, наклоняясь ближе к ее лицу. Не желая сдерживать себя, юноша провел рукой по волосам, сильнее всматриваясь в ее глаза. — Зачем мне его боятся, Анна, когда я знаю муки и пострашнее? Здесь и сейчас, я просто сижу и гляжу на тебя, покорно позволяя только моему брату наслаждаться тобой. Киояма изо всех сил пыталась, не отвести глаз. Выдержав зрительный контакт, она тем самым докажет, в первую очередь себе, свою внутреннюю силу. Но когда пальцы юноши внезапно сдергивает бретельку майки, девушка, с опаской перехватывая его руку. — Хао, нет… — Ты представляешь, как это, наблюдать, когда твою женщину целует и ласкает другой мужчина, при этом имея возможность прекрасно слышать его мысли! Каково это чувствовать твою кожу на своих пальцах через чужое восприятие? Шаман намеренно не слышит слов Анны, которая вырывается и бросается к двери. Хао особых усилий и прилагать не надо, девушка никогда не делала ставку на физическую силу. Одна здравая пощёчина и Киояма падает на ковер, на котором так дотошно молилась. Вскрикнув, от удара головой, медиум ощущает вкус крови во рту, глаза предательски не фокусируются и она снова пытается привести Хао в чувства: — Перестань! Ты же не хочешь этого, не хочешь! — Каждый день я мысленно возвращаюсь к нашей первой встрече. Уже тогда я понял, что ты не такая как все. Твоя сила, Анна, она одурманивает, но не так сильно, как ты сама. Наваливаясь сверху, шаман не прерывает свою речь, исправно глядя в ее глаза, из которых струятся слезы. Брови приподняты вверх и девушка болезненно сглатывает, выставляя руки вперед, но она снова вскрикивает, когда Хао разрывает на ней майку. Ткань рвется, отнимая у Анны последнюю надежду на то, что Асакура одумается. — Брось вопить, я не хочу, что бы это выглядело как изнасилование! Серьезно, это будет не лучшей страницей в моей биографии! Опираясь руками, Киояма вдруг осознает, что Хао уже перестал, что-либо предпринимать, а просто сидит на ней верхом и с высокомерным видом взирает на свою жертву, словно на третьесортный товар. — Ты выглядишь жалко, а что является более интересным, так эта твоя реакция, больно присущая невинным девицам, — заправляя рукой прядь волос девушки за ухо, Хао добавляет Анне мучений, пытаясь поставить ее, как можно в более пагубное положение. - Ну, скажи мне, неужели мой брат еще не воспользовался этой твое безграничной преданностью? Взгляд шаманки приобрёл внезапную резкость, в эту секунду, чувствуя себя как никогда униженной, она с полной ясностью поняла, что никто не собирался ее насиловать и все это - лишь фарс, с целью унижения. — В чем дело, Хао? Ты даже сексом не можешь заняться, не вспомнив о Йо? — А язык то у тебя с годами не укорачивается. Я настоятельно советую тебе, прикусить его, пока я не разозлился! — А может, я специально вывожу тебя из себя? Может мне нравится, чтобы было жестко и без нежностей? — Анна насмешливо фыркнула, хватая длинную прядь Хао и дергая его лицо на себя, — Только у меня одна просьба к тебе - собери волосы, чтобы я спокойно могла представить, словно это Йо берет меня, тогда у нас и вовсе не возникнет никаких проблем! Удар по лицу стал Анне ответом. Девушка не удивилась, целиком являясь готовой к подобной реакции. Отвернувшись от нависшего над ней парня, она хрипло прошептала: — Можешь хоть сейчас убить меня, если и дальше собираешься мучать своими визитами. Сколько я еще должна терпеть тебя и твои несносные речи об идеальном мире? Ничего не может быть идеальным. Даже ты, Хао. Вся твоя великая сила пропитана пороком и ужасом. Ты отвратителен и грешен, твое место в Аду, надеюсь, ты там когда-нибудь все же окажешься, захлёбываясь в собственной крови… Асакура не нашел нечего более оригинального, чем поцеловать ее, пытаясь унять поток ненависти. Анна не сопротивлялась, деля место во рту с чужим языком. Девушка чувствовала сильное сексуальное возбуждение со стороны шамана, и через слезы начала снова молится Королю о помощи. Асакура не увлекался, понимая, как низко он поступает. Но не это его останавливало, а полная холодность со стороны самого желанного предмета на свете. Даже корону, оказалось, достать проще, чем благосклонность Анны Киоямы. Поднимаясь резко на ноги, Хао смиряет лежащею брезгливым взглядом, поворачиваясь к девушке спиной. — Можешь успокоиться, я больше не буду обременять тебя визитами. Но ты не знаешь главного, дорогая. Через пятьсот лет, когда турнир шаманов будет проведен вновь и новый король взойдет на трон, я больше не смогу переродится. Моя душа сольется с Вселенной, превращаясь в пепел. Огненный шаман исчез с гадким осадком внутри. За все сотни лет своего существования, Хао еще никогда, так яро не хотел обладать кем-то. Но сейчас, получив желанный поцелуй, неясная боль внутри усилилась. Девушка осталась сидеть в одной из комнат огромного поместья, сплевывая на пол кровь и вкус чужих губ. Слезы высохли, а чувство задетой гордости неприятно зудело. Слишком многое себе позволяет Хао, за что когда-нибудь поплатится. А ведь новость про скорую кончину его души Анна не сразу воспринимает. Казалось бы, пятьсот лет… Когда это будет? Через полстолетия, Киояма уже несколько раз успеет реинкарнироваться, давно позабыв о нем. Отчего же Асакура решил сообщить ей об этом? Неужели полагает, что девушка растрогается и смягчится по отношению к нему? Умывшись и переодевшись, Анна направляется на первый этаж, уточнить у прислуги, когда Йо вернется домой. Ждать приходится недолго и по приходу молодого шамана, его ждет сюрприз. Блондинка раскрывает пояс своего домашнего халата, оставаясь в нижнем белье. Без капли смущения, с абсолютно серьезным видом, девушка садится на кровать, указывая шатену на вторую половину ложа. — Анна, в чем дело? — юноша внимает ее полуобнаженное тело, желая понять, какого черта здесь происходит, — И что с твоей рукой? Ты во время тренировки поранилась? — Забудь о руке! Просто разденься и ляг рядом! — Йо доверяет Анне, слишком сильно, поэтому без лишних вопросов оголяется, также до нижнего белья. И вот они лежат вдвоем, глядя в потолок. Как же забавно это выглядит. Еще пару месяцев назад, они были готовы положить свои души на смертный одр, без капли страха сражаясь за величайший мир. Каждый из них имел с десяток душевных ран, принесенных многочисленными утратами, злым роком, повисшим на их судьбы. Сирота, с завышенными требованиями к себе и бесконечным чувством достоинства, и добрый юноша, вечно ведущий внутреннюю борьбу со своим эгоизмом и желанием жить сугубо для себя. Они — легенды современного поколения шаманов, именно они переубедили великого Хао Асакура дать этому человечеству шанс. — Физическая близость — это нормально, учитывая тот факт, что мы должны пожениться в скором времени, — Анна не смотрит на Йо, только перед собой, рисуя снова и снова взгляд старшего близнеца. Его последние реплики сейчас словно острие катаны, разрезает ее привычный мир. — Мы никогда не любили друг друга. Я до сих пор сомневаюсь, будем ли мы счастливы каждое утро просыпаясь вместе. — Прежде чем проснутся, надо уснуть. А я хочу засыпать именно с тобой, — Анна не врет, отчетливо чувствуя, что неожиданное откровение для них обоих грозит вылиться в нечто новое. — Хватит, я знаю с кем, ты хочешь засыпать, — его голос звучит сухо, но отнюдь не ревностно. Кажется, этот турнир забрал у них десятки лет жизни, и сейчас им, по меньшей мере, по сорок. В таком то зрелом возрасте, ни о каком подростковом максимализме и речи быть не может. Медиум поворачивает голову, взирая на профиль жениха. Сейчас он похож на своего брата, как никогда прежде. — Не смотри на меня так, милая. Думаешь, я не вижу, как ты глотаешь тонны снотворного, чтобы уснуть. Ты думаешь о нем, и не смей отрицать. Хао залез в твою голову, как паразит и не дает тебе покоя. Ты чувствуешь к нему то, на что я некогда не посмею претендовать. Перед ним ты готова раскрыть душу, а передо мной, к сожалению, лишь ноги. Анна не перестает на него смотреть. На лице медиума чистая эмоция шока. Могла ли она подумать, что ее жених, казавшийся таким наивным и глупым, так проницателен. Йо все знал и молчал, наблюдая, как его невеста очарована его братом. Если уже младший Асакура посмел это озвучить, то может и Анне пора признаться самой себе, что Хао для нее значит намного больше, чем ее собственная жизнь. Сирота, все время живущая только в свою выгоду, слишком сильно привязалась к будущему Королю, который потеряв человеческое обличье, вскоре сольется с Великим Духом. — А ведь сколько раз он предлагал тебе руку и сердце, Анна? Но твой долг, твое обещание… Ради меня ты отказалась от вечности с ним, от мечты стать Королевой, которую я не смог воплотить для тебя. — Йо… — с ее губ слетает лишь его краткое имя, а в уголках глаз скапливаются слезы, после чего мокрыми дорожками струятся к губам. Он все видел и все чувствовал, продолжая изображать неведение, дабы не ставить никого в неудобное положение. — Я хочу чтобы ты ушла. К нему. Ушла и не возвращалась. Навсегда. Чтобы просто исчезла, словно никогда тебя и не было. Я попрошу бабушку, и она удалит все воспоминания, связанные с тобой. Пускай вырежет этот кусок моей души, который намертво привязан к тебе. Это не любовь, Анна, это бесконечная нужда в тебе, лишь эгоистичное чувство. Шаманка не верит, не хочет верить в то, что слышит. Еще казалось бы вчера, они сидели на крыши любуясь закатом, держались за руки и обговаривали список гостей на свадьбу, а сейчас… Йо встает и одевается, его мускулистый торс скрывается под футболкой, которую ему подарила его же невеста. Надевая штаны, юноша направляется к шкафу и, отыскав чемодан, начинает потоком сгребать аккуратно сложенные вещи. Одежда падает на дно сумки, в то время как Анна часто моргает, привстав на локти. Неужели это происходит с ней? Девушке кажется, что Хао был не час назад здесь, а пару столетий уже успело пройти. Что же случилось? Что же могло измениться? Йо… Ее дорогой Йо, через сколькое они прошли, а сейчас Асакура выгоняет ее из единственного дома. — Дам денег сколько попросишь, а может еще больше, только уезжай из Японии, ладно? — эти слова звучат очень даже обыденно, а во фразе не чувствуется ни единой эмоции, словно юноша просит чашку чая. — Тамао видела, что у нас будет сын! — внезапно Анна вспоминает, как стеснительная девчонка, живущая с ними под одной крышей, узрела очередное видение, внезапно напророчив счастливое будущее для Анны и Йо. Услышав это, шаман замер, уже готовый застегнуть чемодан. Младший Асакура усмехнулся, переводя на свою невесту уставший взгляд. — Что бы произошло зачатие, нужно заняться сексом, неужели не ясно? — Так давай сделаем это! — В тебе говорит чувство вины, но точно не здравый смысл. — А в тебе говорит ревность! — Анна вскипает, вскакивая на кровать и начиная расстегивать верхний элемент нижнего белья. — Эта ревность обоснована! — в ответ кричит Йо, не спуская взгляда с груди Анны, отмечая, что видит ее настолько раздетой впервые. На пару минут в воздухе повисает тишины, Киояма не находит что ответить, присев стыдливо на кровать, пытаясь прикрыться. Асакура, сведя брови к переносице, понимая, что сейчас ему придется, принять решение, которое повлияет на весь ход истории. Юноша отчетливо осознает, что Анна его не любит и не хочет так сильно, как его брата. Так отчего же она не уходит, когда Йо сам готов отпустить ее, разорвав все клятвы? Долго думать не получается, эрекция решает за него. Стягивая на ходу футболку, шатен ложится на девушку сверху, внезапно удивляюсь, откуда столько уверенности, где же все стеснение и робость, присущая для первого раза? Начиная целовать ее, Асакура на минутку прерывается, пытаясь собраться с мыслями. Точно ли он поступает правильно? Не сбежит ли Анна завтра, напоследок даровав себя. Нет, Йо точно уверен, что больше ее не отпустит. Отныне Хао — это жесткое табу в его доме. Анна, в отличие от своего жениха, стопроцентно знает, на что идет. После этой ночи, к Хао она точно не посмеет заявиться. Старший Асакура — это зло, с которым нельзя связываться под угрозой смерти. Он ветреный и переменчивый. Не его Королевой желает быть Анна. Йо надежен и добр, и пусть сегодня он ее поражает, это всего лишь слова. Все, что было сказано ранее на эмоциях — пустой звук, ведь сейчас ее жених навис над нею, и с его лба капает пот. Медиум чувствует тепло его тела, вместе с эмоциональным фоном, превысившим все нормы. Последняя фрикция и Анна вздрагивает, чувствуя как, что-то теплое осталось в ней, после того как Йо выдав стон, ляг рядом. Запустив руку между ног, блондинка видит на пальцах кровь в примесь с липкой спермой. — Я люблю тебя. Не могу себя обманывать. Я действительно лишком сильно тебя люблю, — Йо глядит на нее, ожидая, что его невеста ответит. Но она морщится, отчего по ее щекам снова текут слезы. Глядя на свою руку, девушка четко осознает, что подобное с ней мог вытворить Хао. Как же Киояма благодарна, что этого не произошло. Отодвинувшись на самый край, шаманка прикрывается одеялом, стараясь не смотреть на своего жениха. — Уходи к себе. Я хочу спать одна, — вот ее ответ, что как холодный душ выливается на голову Асакуры, напоминая, кто такая Анна и каковы ее чувства к нему. Злость переполняет его и когда юноша начинает одеваться, его вдруг перемыкает. А ведь секс ничего не меняет, правда? Ну и кто его осудит? Не считая Хао, он единственный наследник семьи Асакура, без него клану придется туго, так что его ультиматум не будет особой проблемой. — Я уйду, и надеюсь что завтра утром, проснувшись, уже не обнаружу тебя, — подталкивая ближе к кровати чемодан, Йо старается глядеть хладнокровно на удивленное лицо Анны. Она продолжает рыдать, прикрываясь одеялом. Шаман не хочет этого признавать, но ему приносит удовольствие понимание того, какую боль и унижение он приносит своей невесте. Слишком много младший Асакура натерпелся от нее, может и она пострадать немного? Ведь ничего страшного не произойдет, верно? Любовь приходит и уходит. Немного времени, и он забудет о ней. Йо так искренне в это верит, отчего разворачивается и уходит к себе в комнату. Младший наследник чувствует необычайную легкость. Казалось, он мог сделать это еще давным-давно. Анна всегда приносила ему лишь боль, в то время как юноша хотел дарить любовь. Хотя на пару мгновений секса, парню верилось, что их идеальные отношения уже не за горами. Но ощущение присутствия третей стороны любовного треугольника не давали душе покоя. И этот третий человек жил у Анны в сердце, и девушка не желала его отпускать. На секундочку Йо подумалось, что его невеста могла во время секса вместо него представить Хао. В груди закололо, а чувство обиды и горечи, доводило, чуть ли не до истерии. Сжав над головой подушку, Йо подавил слезы горя, понимая, что ему не удастся уснуть… Хао открыл глаза, выходя из транса. После своего ухода, он все же нарушил обещание, данное Анне, и немедленно отправился к поместью семьи Асакура. Без какой-либо цензуры, он лицезрел все, что там происходило. Сделав глубокий вдох и выдох, мастер тихо молвил: — Улетаем, она сделала свой выбор. Дух Огня немедленно подчинился, взлетая в небеса, дабы отправиться в деревню Патчей, где пройдет в скором времени коронация. Сердце Хао выбивало сумасшедший ритм, все еще чувствуя эмоциональный накал младшего близнеца. В такие моменты огненный шаман ненавидел их связь, что, к сожалению, работала только в одну сторону. Йо никогда не узнает, о чем же переживания будущего Короля. Шаман понимает, что на завтрашнее утро все образумится. Младший придет в норму, наконец, осознав, что Анна самое ценное, в его жизни, и точно больше не посмеет указать ей на дверь. Вот только вопрос в другом, смирится с ситуацией Киояма? Согласится ли шаманка жить в привычном ритме? Хао усмехнулся. Да. Увы, душа Анны слишком привязана к Йо и его семье, невзирая на то, что сердце стремится абсолютно к другому мужчине. — Хана, — на выдохи произнес Хао. — Вы, что-то сказали, мой господин? — покорно склонив голову, спросила Опачо, верная приспешница великого мастера. — Хана. Так будут звать моего племянника. Опачо кивнула, в лишний раз, восхваляя могущественную силу ее хозяина, который безошибочно мог видеть будущее.