Цветы во льду

- Северянин! — кричит Кролик и кидает одну из игрушек к Рождеству в стену. — Этот вот, — указывает на меня, — опять чуть не разнес мне всю нору своим снегом и льдом! Кролик был в ярости. Но когда он хмурился, кричал, шипел, а уши его просто тряслись от гнева, шерсть вставала дыбом, я любовался им таким. На самом деле мне иногда хотелось, чтобы он умерил свой пыл, но это Пасхальный Кролик, который просто не запрограммирован на нежность и ласку, даже когда он спит, то выглядит так, словно его не гладили вечность. Я часто сижу и наблюдаю за тем, как он спит. Морщит нос, фырчит, дергает задними лапами и хмурит черные брови, которые, однажды, я не удержался и потрогал. Сел рядом с его огромной мордой и провел большими пальцами по обеим бровям. В какой-то момент я не смог сдержать магию и покрыл пол его морды инеем. Я вовремя убежал. Однако Кролик все равно понял, что это был я. - Во-первых, — гневно начал Северянин, — не ломай игрушки! До Рождества осталось совсем чуть-чуть! А во-вторых, не мешай мне! Разберись с Джеком сам! — старик показывает на меня ладонью. - Я прикончу его, а не разберусь! — визжит Кролик. Я же открыл окно и вылетел на улицу, чтобы не слушать дальнейшего разговора, однако... - Куда собрался!? — Кролик схватил меня за шиворот и втянул обратно в кабинет, отшвыривая к стене. Я чуть было не ударился спиной, но вовремя встал на ноги и остановился. Хотя стопы после этого слегка стерлись и неприятно защипали. - Черт возьми, почему именно он стал Хранителем! Почему? — Кролик не унимался. Он топнул лапой. Я только открыл рот, чтобы что-то сказать, как он резко повернулся ко мне и усмирил мое желание поговорить одним только гневным взглядом. - Так, — начал Северянин, — вы надоели всем. Йети, мне, другим Хранителям, даже эльфам! Выметайтесь и не возвращайтесь, пока не наладите отношения друг меж другом. — говорит старик и выкидывает нас с Кроликом за дверь. И что? И вот что теперь? Мы не поладим с этим кенгуру. Он слишком сильно похож на кенгуру. Больше, чем на кролика, ей-богу. Хранитель Пасхи не удержался на лапах, а я еще и подкинул масла в огонь. Ну, точнее льда, да и не совсем в огонь. Наколдовав дорожку изо льда прямо под Кроликом, я стал наблюдать за тем, как он скользит. В конечном итоге он впечатывается в стену, а я, как и Йети, как и эльфы, заливаюсь в безудержном смехе. - Засранец! — кричит. Я хватаю один из магических шаров с изображением внутри улиц Нью-Йорка, кидаю его, и портал открывается. Йети хотят словить меня, потому что взял я шар без спроса. Я исчезаю с глаз помощников Санты и с глаз Кролика, а портал закрывается. Упал я прямо в сугроб. Кстати говоря, я его вчера тут и намел. Устроил вчера снегопад: взрослые прятались дома и укутывались в одеяла, а дети были просто неописуемо рады, я видел десятки девочек и мальчиков, которые промочили курточки и ботиночки, все нужно было сушить. Мамы и папы загоняли своих детей домой, переодевали, вручали теплый плед и чашку горячего шоколада с кусками зефира. Я взлетел и сел на крышу одного из домов. Вечер. Темнело рано. Я провел пальцами по трубе, из которой исходил дым, а по кирпичам прошелся красивый узор инея. Он будет медленно таять... и вскоре от него ничего не останется. - Так вот ты где! Я обернулся и взглянул на Кроля, который стоял за два дома от меня и смотрел прямо в мои глаза. - Я сам тебя в стену кину сейчас! — рычит. Я подскакиваю и убегаю, периодически пытаясь спрятаться за домами, но я играю в салки с Кроликом, что с легкостью догонял меня почти год назад, когда мы собирали с Хранителями зубки. Я врезаюсь в трубу, переворачиваюсь раза три и падаю на асфальт в переулке. Я чувствовал, как по щеке к подбородку стекает кровь. Кажется, я рассек бровь. Глаз заплыл из-за слез и крови, я ничего не видел. Пусть я и в какой-то мере бессмертен, зато травмы получать могу. Сажусь и стираю кровь с лица рукавом толстовки, но делаю только хуже. Передо мной появляется Кролик с громким топотом лап. Я буквально прячусь за его тенью. Огромные лапы стискивают мои плечи, Кроль открывает туннель в свою нору, и мы оба через минуту оказываемся на сухой зеленой траве, а пасхальные яйца живо убегают в разные стороны и прячутся. Я открываю глаза, смотрю вверх. Кролик подходит и вытирает засохшую кровь с моего лица, а на бровь накладывает что-то вроде компресса. Тепло его лап. Тепло мягких подушечек. Тепло шерсти. Я закрыл глаза, чуть ежась. - С чего бы тебе помогать мне? — говорю и беру лапу Кролика, а затем кладу на свою шею. Как огромный кот. Но откроешь глаза и видишь, что над тобой огромный кролик. Смотрит на тебя своими глазищами, усы чуть шевелятся, как и шерсть из-за легкого ветра. Когти второй лапы Кролика впиваются в мою щиколотку. Я выгнулся и охнул, цепляясь за шерсть Хранителя на холке обеими руками. - Фрост, — говорит, — когда ты научишься вести себя подобающе Хранителю? - Отпусти, — но в ответ Кроль давит лапой, что я отпустил, мне на грудь и заставляет застонать от тяжести. - Джексон Оверланд Фрост, ты ведешь себя просто ужасно, — Кролик прихватывает меня за бока и прижимает к большому камню позади меня. Я попытался схватить свой посох, который как раз-таки был рядом с камнем, но Хранитель Пасхи помотал головой, чуть отшвырнул «волшебную палочку», хотя я попытался поймать его, но вместо этого по траве и камню вновь прошел лед, замораживая все на метра два вокруг нас с Кроликом. Цветы, что росли меж травы, заледенели. Красиво. Жуть как красиво. - Джек. - Что? - Когда ты перестанешь портить мне жизнь? - Но я не... Я не... - Ты портишь ее. Своими проказами, своими выходками. Своим присутствием ты портишь все. Пока ты не научишься вести себя, не подходи ко мне и к моей норе, ни к чему, что тесно связано со мной. Ты понял? — говорит Кролик. Но слова эти звучат для меня так, словно лезвием по стеклу царапают. Я растерялся. Единственное, чего я хотел, — чтобы Кролик не отпускал меня, а наоборот. Я прижался к нему, моя кофта задралась, и я терся своим животом о мягкую шерсть кенгуру. Не описать словами, что происходило дальше. Лапы стянули с меня одежду, глаза Кролика оглядывали мое тело, он смотрел на все конечности, он видел каждую клеточку моего тела, а потом заставлял задыхаться. Я дрожал, цеплялся за шерсть, а потом за замерзшую траву. Я плакал в сильное плечо, хныкал и вскрикивал. Кажется, все звуки, что я издавал, звучали повсюду. Я одновременно чувствовал холод, свой холод и тепло Хранителя Пасхи, весеннего праздника. В каждом прикосновении кенгуру ощущалась весна. Мне было одновременно жутко стыдно после того, как все закончилось, как мое тело дрогнуло, как ток прошелся по конечностям, и перед глазами замаячили снежинки. Показалось, что это всего лишь что-то вроде галлюцинаций, но я настолько был истощен, что не сдержал магию, и начали падать легкие снежинки, что сразу таяли. Кролик прикрыл меня своим телом, прошелся влажной лапкой по моему лбу и фыркнул. - Пока не исправишься, не приближайся ко мне. Я изменюсь. Я правда изменюсь. Я стану серьезней, кенгуру. - Я верю.