Еще одна история на ночь

Лора обожала эту историю, хотя могла рассказать ее наизусть уже после третьего раза. Иногда она едва слышно шевелила губами, повторяя за мамой каждое слово, и Дерек швырял в нее подушкой, потому что ему было всего шесть. И потому что рассказ о том, как мама и папа поняли, что они пара, все еще невероятно смущал его, пусть он и морщил недовольно нос. Дереку больше нравилась часть, где мама, тогда еще совсем молодая, набросилась на медведя, угрожавшего раненому оборотню, чем та часть, где они внезапно почувствовали друг к другу симпатию и не сводили друг с друга влюбленных глаз. Они и сейчас смотрели так же, и Дерек уже не раз с воплем ужаса выбегал из комнаты, в которой папа целовал маму. Это было, как гласило его новое любимое слово, неприемлемо. Дядя Питер согласно кивал, когда Дерек жаловался ему на родителей, и прятал ухмылку в уголках губ. Дядя Питер всегда был тем, кто защищал от наказания и делился последним куском домашнего пирога. А еще он не рассказывал ничего о себе и тете, объясняя это тем, что молодым оборотням еще нельзя слушать такие серьезные вещи. Дереку было невероятно интересно, но он был уже достаточно воспитанным для того, чтобы не выспрашивать подробности. Потому что ему хватало истории мамы и папы. Вот они смотрят друг на друга, и вдруг мама Дерека, тогда еще Маргарет, понимает, что парень, которого она спасла, раздражает ее просто до чертиков. Что ей бы в горло ему вцепиться. Потому что все, что он делает - критикует ее. Потому что ей до дрожи в пальцах хочется лечь рядом с ним и свернуться клубком, и спрятать лицо на его плече, и замаскировать чужой запах своим. Лора особенно любила этот момент. Когда мама уже желала быть с папой, но так боялась происходящего, что не собиралась в этом признаваться даже самой себе. Дерек закрывал уши руками и начинал громко напевать, когда мама рассказывала, как папа впервые поцеловал ее, после недель хождения вокруг да около. Теперь наступала очередь Лоры бросать в него подушкой. Она усаживалась на живот Дерека и молотила его почем зря, обещая, что история ее любви будет такой же невероятной и захватывающей. Мама только смеялась, не делая никаких попыток помочь ему, и Дерек долго дулся в комнате дяди Питера, обещая себе, что никогда ни в кого не влюбится и, уж тем более, не будет искать себе пару. * * * В Нью-Йорке было безопасно. Слишком много людей, какофония запахов и звуков, здесь было легко затеряться самому, не говоря уже о том, чтобы затеряться для других. Лора настояла на том, чтобы Дерек закончил школу и отправился учиться дальше; впрочем, она не была против того, чтобы он подрабатывал после занятий. Деньги, оставшиеся от родственников, по молчаливому соглашению оставались лежать на счету, и Дерека порой мутило от мысли, что их сумма увеличивается благодаря процентам. Все, что (он) они заработали на смерти родных. Иногда по ночам Дерек перебирался в постель Лоры и прятал лицо у нее на плече, вдыхая знакомый с детства запах. Иногда ему почти удавалось притвориться, что на Лоре до сих пор остались отголоски стаи. В такие ночи он просил ее рассказать историю родителей, и она никогда не отказывала. Ее голос был таким же мягким, как и у мамы. Дерек мечтал, что сестра найдет свою пару и хотя бы от нее не будет нести такой дикой тоской. * * * Лора встретила свою пару спустя шесть лет после того, как они переехали в Нью-Йорк. Первое, что о нем узнал Дерек - от парня пахло самыми что ни на есть настоящими персиками и он был обычным человеком. Он водил Лору в кино на французские мелодрамы, покупал ей связки воздушных шариков и делал вид, что прошлое Лоры его не интересует. Лора собиралась съехаться с ним после того, как уладит все дела в Бейкон-Хиллз. На прощание она сжала Дерека в медвежьих объятиях и, мокро поцеловав в щеку, обещала звонить каждый вечер. * * * Родители бы одобрили пару Дерека. Парень был умным и самостоятельным, верным близким ему людям и определенно мог заставить других желать быть лучше. Проблема была в том, что Дерек его не хотел. Впрочем, чувства эти были взаимными. Стайлз никогда не отказывал в помощи, которую Дерек требовал у него, угрожая клыками и когтями; как, впрочем, не стремился помочь ему по своей воле. Стайлз его не ненавидел. Просто не принимал, не подпускал и с радостью вычеркнул бы из своей жизни, будь у него такая возможность. Дерек отворачивался от него при каждом случае, убеждая себя в том, что ему не нужна пара. В конце концов, он может найти себе сильную волчицу, которая придумает их детям настоящую историю любви. И все равно, каждый раз, когда Стайлз решал идти через него, Дерек ощущал какую-то детскую обиду на мать, обещавшую, что найденная пара будет самым лучшим, что только могло случиться в жизни оборотня. В последний раз подобное чувство по отношению к родителям Дерек испытывал в семь лет, когда узнал, что Санта Клауса не существует. Любимая часть Дерека из тех двух часов, что он провел в бассейне со Стайлзом? Тот ни на минуту. не затыкался. о Лидии. Сколько бы он ни повторял себе, что ему плевать на Стайлза, это не помогало. * * * Дерек был ослаблен. Они кружили вокруг него, дожидаясь, пока он упадет, чтобы прикончить его, порвав глотку на лоскуты. Его стая находилась в другом месте, защищая людей. В конце концов, альфы желали лишь его, и никому другому не нужно страдать в этой заранее проигранной войне. Где-то близко хлопнула дверь джипа, привлекая к себе всеобщее внимание. Стайлз держал в руках отцовский пистолет, и Дереку хотелось нарычать на него, обозвать кретином и отправить домой. Вместо этого он поднялся на ноги и расправил плечи; кровь бурлила в венах и пела о предстоящей битве, кости с хрустом смещались, давая место зверю. Его партнер пришел к нему сам, и Дереку хотелось сложить к его ногам все шкуры. * * * Стайлз принял его подношения. А после тяжело осел на колени и обнял Дерека за шею руками, и не отпустил даже после того, как тот обратился заново; а Дерек не мог прекратить думать, что это гораздо тяжеловеснее, чем взбесившийся медведь. Ему будет что рассказать.