I'm fed up

— Я люблю тебя, — шепчет Луи и жмется ближе, почти мурлыча, как домашний и сытый кот. От него пахнет чем-то сладким, его руки очень теплые, цепко обнимают крепкое тело рядом с собой. Томлинсон целует любимую родную шею, чуть покусывая и улыбаясь. Нежится, потягивая вверх футболку Гарри и прижимаясь губами к 'бабочке'. Язык проходит вдоль крыльев, спускается ниже. Луи целует Гарри очень осторожно, почти невесомо, немного трется носом и кладет голову ему на живот. Гарри забирается пальцами в шелковистые волосы, которые пахнут недавней выпечкой, хотя это сложно назвать именно выпечкой, так как они с Гарри чуть не уничтожили всю кухню, вымазались в муке и сахаре, а потом долго целовались, обмазывая друг другу джемом губы. Поэтому во рту стоял сладковатый ягодный привкус. — Я люблю тебя тоже, — хрипло отвечает Гарри, поглаживая свободной рукой плечи Луи. Им очень хорошо вместе, лежать вот так перед тем как уснуть, нежится, шептать друг другу что-то милое и обниматься-обниматься-обниматься. *** — У меня все отлично, да? Хах, но я чувствую себя одиноко, — голос на конце провода такой угнетенный, тяжёлый, почти свинцовый. Хочется прижать друга к себе, чтобы он не умер от тоски, — как у вас дела с Гарри? — Я не знаю, на самом деле. Если я скажу ему об этом, боюсь он взорвётся. Я, наверное, так устал, что уже не высыпаюсь, — Луи смеется, а в уголках его глаз забиваются слёзы, которые он тут же смахивает, — я смотрю на него, пока он спит. Мне кажется, будто он утекает сквозь мои пальцы, как вода. Я, — Луи прижимается лбом к коленям, — мне так страшно. — Хей, у вас ведь все здорово, так? Это больно, черт, Луи, я знаю, каково это — говорить человеку хреновые вещи. Я знаю, что Гарри примет тебя, понимаешь? Потому что у вас все отлично, — неуверенно хрипит парень, — потому что это Гарри. Он сможет. — Я так думал и про Лиама, Зейн. Но он не смог, да? — и на том конце провода взрываются всхлипы, тяжелые вздохи. Луи все испортил, потому что ему больно. Ему нужно было поделиться своей болью, но не нужно было делать этого именно сейчас. Именно с ним. — Зейн, — неуверенно шепчет Луи, а голос его также начинает дрожать и ломаться, — Зейн, умоляю, прости, я. — Все хорошо, Томмо, — почти шипит парень, шмыгая носом, — просто, я верю в вас. *** — Ребёнок, да? Смешно, Луи. Да, Гарри буквально взрывается. Он ходит нервно по квартире, раскидывая вещи, что-то бурчит себе под нос. У него очень напряжены мышцы спины, поэтому он ходит почти с идеально прямой спиной. И от этого у Луи мурашки по всему телу. Он не может оправдываться, потому что это ничерта не его решение, не его вина. Он лишь иногда поднимает декоративные подушки, которые Гарри рьяно скидывает на пол. Накаленная обстановка заставляет сердце Луи биться в груди слишком быстро, что становится очень больно в этой области. Ему страшно, потому что Гарри зол, потому что Гарри почти выкрикивает оскорбления в его сторону. Хочется забиться в тёмный угол и не вылезать оттуда. Дрожь мурашками пробегает по всему телу. Луи тянет руку к плечу Гарри, когда тот проходит близко. Осторожно сжимает крепкое и напряженное плечо, чтобы успокоить парня. Гарри нервно скидывает с себя руку. И внутри Луи что-то ломается, разбивается на маленькие кусочки, которые уже никогда не склеить, нет. Он поднимается с дивана и идёт в их общую спальню. Все, хватит. Какого черта Гарри во всем винит его, когда в этом нет ничьей вины? Разве Луи просил своего чёрного пиара? Нет. Луи придумывал тупые истории? Нет. Разве Луи травил на них папарацци, когда они были близко друг к другу? Блядь нет. Луи просто берет свою сумку, кидает в неё плеер, наушники, кошелёк, ещё пару каких-то нужных-бесполезных вещей. Натягивает футболку с джинсовкой и идёт в коридор. Ему нужно отдохнуть. — О, отлично, — злорадно смеётся Гарри, заставляя своим смехом остановиться сердце Луи. — Что? — Луи поднимает на него взгляд снизу-вверх, когда натягивает вэнсы. Они холодно смотрят друг на друга, и это так неправильно и больно, что хочется разрыдаться. — Отлично, говорю, вали, — шипит Гарри, натягивая равнодушную маску на лицо. Дверь перед ним захлопывается. Облегчение где-то внутри наливается свинцом и становится чем-то тяжёлым и болящим. Гарри закусывает нижнюю губу и сползает вниз по двери, задыхаясь собственными всхлипами. Он истерически рыдает, сжимая руками свои колени, потому что они все испортили. *** На третий день Гарри решил, что Луи очень обижен, так как их ссоры не продолжались ранее дольше двух дней, тем более не видеться и не общаться друг с другом так долго доставляло невыносимую боль. Они даже не созванивались. Гарри сначала очень злился на него, но уже успел остыть и соскучиться. В их квартире стало как-то слишком пусто и скучно. Особенно к ночи это уныние сжирало Гарри с головой. Некого было обнимать во сне, прижиматься, не нужно было будить с утра Луи по часу, но Гарри слишком привык вставать на час раньше. Все привычки, накопленные годами житья вместе, начали доставлять колющую боль в области лёгких. И Гарри понял, что не может жить без Луи. Без Луи, который никогда не моет посуду, без Луи, который раскидывает одежду по всему дому и не убирает ее, без Луи, который оставляет на полу в ванной очень много воды, без Луи, который просит на ужин слишком жирную и вредную пищу, без Луи, который не берёт трубку третий день. Гарри не верит, что все это происходит с ним. С каждым новым гудком в телефоне он начинает снова злится на Томлинсона, вышвыривая телефон в стену. Но он врезается в диван и мягко падает на него. Гарри от злости сжимает зубы и мечтает убить этого парня, как вдруг раздается звонок на его телефоне. Стайлс подскакивает к дивану и тут же берёт трубку. — Да? Луи? — радостно кричит он в трубку, но на том проводе сначала очень тихо, а потом тишину нарушает грубоватый голос. — Вообще-то это Лиам, привет. Как раз хотел спросить, где Луи? Мы должны были встретиться сегодня с ним, но он не берет трубку. Сердце Гарри, кажется, перестает биться и перекачивать кровь. От волнения перед глазами появляются мутные чёрные пятна, а дыхание сбивается, будто после километровой пробежки. — Эм, Луи ушёл из дома три дня назад, — Гарри не верит, что говорит это. Не верит, что это вообще произошло между ними. — Вы поругались? Что произошло, Гарри? — голос у Лиама хмурый, немного взволнованный и тяжёлый. Гарри не знает, что произошло. Он не представляет, что ответить, потому что это все настолько глупо. Потому что недовольство росло между ними с самого их знакомства. Когда люди заметили, что два милых парня тянутся друг к другу, но с другой стороны сладкой реальности их готовы были забить за проявление чувств. И вот тогда, когда эти запрещенные чувства рвались наружу, а они будучи подростками пытались бороться с этим, начало расти это расстояние между ними. С каждым годом оно становилось глубже, когда им приписывали левые романы. Эта пропасть становилась длиннее каждый раз, когда они прекращали контактировать на публике. А сейчас они стоят на разных концах пропасти и почти не видят друг друга. — Мы расстались? — Гарри дрожит всем телом. Он не хочет верить в свои слова, ему нужно срочно увидеть Луи и забрать его домой. Ему нужно начать строить мост к другому концу пропасти, чтобы оказаться с ним рядом. В горле стоит ком, а глаза предательски слезятся. — Это вопрос? Чёрт, ну что с вами не так. Где он хотя бы? Лиам не сильно взволнован, хотя он никогда не показывает искренности по телефону. Но он точно злится на них двоих. Злится и хочет ударить каждого лично. — Я не знаю, где он. Может, у Зейна? — точно, почему Гарри сразу не пришло это в голову. Когда они ругаются, то Луи всегда ошивается в доме Зейна с дорогим бухлом. Правда чаще он пьяный звонит Гарри и просит забрать домой, но сейчас этого не происходит. — Эм, свяжись с ним, ну, ты же понимаешь, — Лиам давится собственными словами и старается нелепо отмазаться. Но, да, Гарри знает, что у них с Зейном очень плохие отношения, после того, как он ушёл. Наверное, они разрушили друг друга в тот день, когда Лиам просто не смог принять все это, что навязали Зейну. Зейну, который сейчас пытается делать вид, что счастлив с миловидной моделью. Но Гарри знает, она отвратительная. И, когда он начинает думать о том, что разлука Зейна и Лиама заставляет их буквально разлагаться внутри, то ему становится страшно за их с Луи будущее. Он находит в книге контактов Малика и настойчиво звонит. Долго, четвертый-пятый-шестой раз. — Бесишь, Гарри, — злится Зейн, когда наконец берет трубку. Его голос хриплый, пьяный, нервный. — Луи с тобой, да? Мне нужно поговорить с ним, — Гарри даже терпит злость в голосе бывшего друга, чтобы тот не бросил трубку. Потому что Гарри нуждается в Луи, он хочет извиниться перед ним, ему нужно слишком многое сказать, ведь он так любит своего невероятного Лу. — Он не хочет с тобой разговаривать. Оу. Гарри слышит гудки сброса. Гарри слышит отчаянный вой в своей голове. Гарри слышит, как кровь в его венах буквально закипает и бурлит. А в горле все отвратительно сжимается, чтобы заставить от мерзкого чувства лить слёзы. Стайлс сидит на холодном полу с открытым настежь балконом, дрожит и не знает, как жить теперь. Он слоняется по квартире до вечера, пытается пару раз созвать своих друзей в клуб, но его друзья настолько забыли, какого это — веселиться с Гарри, потому что он стал очень зависим от Луи. Ему хотелось часами проводить с ним в постели. Гарри звонит Лиаму снова, он раздражается от того, что чертов Найл где-то отдыхает и очень редко отписывается. Поэтому приходится отрывать Лиама от жизни. — Я не пойду развлекаться, Гарри, у меня не то настроение, — заранее предупреждает Лиам, когда слышит это уныло отчаянное 'привет, Пейно'. — Дело в том, что я немного пьян. Я не хочу наделать глупостей, можешь отвезти меня кое-куда? Гарри надеется, что Лиам не знает, где сейчас живёт Зейн. Иначе он точно откажется везти его. Он мысленно надеется на это, даже скрещивает для убедительности пальцы. — Ох, окей, сейчас заеду, куда тебе нужно? Пейн возмущен. Гарри говорит адрес и ликует, потому что Лиам спокойно соглашается доехать туда. Стайлс быстро одевается и вылетает на улицу. Но так как Лиам живёт не так близко, Гарри приходится ещё пятнадцать минут трястись от ветра. В машине друга тепло и просторно. Играет один из их альбомов, поэтому они начинают тихо подпевать, а потом это перерастает в а-ля-выступление. И они громко напевают, воруя строчки парней. Им становится свободно и весело. Гарри вновь ощутил себя живым за время перерыва (он так не хотел этот гребаный перерыв). Но сумасшедшее веселье сменилось серьёзностью, когда они подъехали к назначенному месту. — У тебя здесь есть неотложные дела? — недоверчиво хмурится Лиам. Он невероятно серьёзный и важный, он смотрит на Гарри с интересом. Будто почти все понимает, или скорее догадывается? — Типо того, поднимешься со мной? — Гарри старается отвернуться, чтобы не спалиться, зная свои слабости. — Окей. Они выходят из машины и поднимаются на верх. Серьёзные, спокойные, великолепно красивые с поломанными душами парни. И, о, чёрт, дверь Зейна открыта. Гарри делает виноватый вид и заходит в квартиру вместе с другом. Они слышат смех, неразборчивые разговоры в комнате. Лиам вопросительно смотрит на Гарри, вздыхает и мотает головой. Зейн и Луи смеются над глупым сериалом, смеются, не отрываясь от телевизора, они жмутся друг к другу (ведь это нормально? Они лучшие друзья и все такое). Выглядят беззаботно и спокойно, они пьяны настолько, что еле держат спины прямо. Гарри стоит в дверях вместе с Лиамом, они почти улыбаются друг другу и садятся на пол. Их не замечают, но в душе каждого взрывается маленький салют, дрожь проходит по всему телу. Гарри закрывает глаза рукой, пытаясь скрыть свои слёзы, притягивает к себе первую попавшуюся бутылку и заглатывая содержимое. Ему плохо, хочется спать или застрелиться. Лиам поднимается и уходит куда-то от него, Гарри слышит его шаги, но не убирает руку от глаз, забываясь, заполняя свою голову чертовски неприятными мыслями и дрожит. Этот мир, построенный за пять лет, начал рушиться по кирпичикам, а сейчас это огромная груда песка из отчаяния и боли. Луи садится рядом и прижимает Гарри к себе. Гарри, который выглядит сейчас таким маленьким и несчастным, жмется к нему и вздрагивает от нарастающего волнения. — Все хорошо, Хазз, все в порядке, я рядом, окей? Хрипло шепчет Луи и обнимает своего парня крепче. Гарри убирает руку от глаз и видит голубой океан. Ему легче. Однозначно. Лиам обнимает Зейна на диване, а Луи здесь, рядом. И дышать становится явно легче. — Ты глупый, Хазз. Я тебя не брошу, потому что не научился жить без тебя. Гарри кивает, сердце бьётся где-то в горле, ему страшно. Потому что все уже не так, как раньше. Потому что Луи обязательно научится, просто не пришло время.