Случайности не случайны. Или как там говорят?

– Думаешь? – слова мелкого вызвали снисходительную и понимающую улыбку. Он прав. Отчасти, наверное. Да, уже не больно. Уже не грустно. Но все так же паршиво. И на сердце бесконечно пусто. Но Дерек этого не скажет вслух. По крайней мере, сейчас. – Я чувствую… - мальчишка, не поворачиваясь к собеседнику, ответил, хватая банку пива в руку. – В какой-то мере это даже приятно… Ничего не чувствуешь, точнее уже не можешь, потому что слишком сильно чувствовал когда-то. Это помогает, и тебе становится безразлично. Так произошло со мной. В какой-то момент, и я даже не помню, в какой именно, внутри просто что-то щелкнуло. И мне стало все равно. Настрадался. Отмучился. Теперь пусто и легко. Но эта легкость временно, я обещаю. Даже если и пусто на душе, ты не ощущаешь свободы. А вот это по-настоящему убивает. Не хуже яда, в замедленном действии. – А ты становишься разговорчивым, когда выпьешь, - констатировал факт Дерек, где-то в памяти ставя памятку. Ибо это может помочь в дальнейшем. – Вообще-то наоборот. Но сейчас, когда небо ломится от звезд, мне почему-то не хочется молчать. Мне кажется, что эта та ночь, когда нужно высказать, все, что наболело. А еще ты. Ты другой. Это другое. Не думаю, что ты сможешь хоть одной живой душе рассказать о том, что произойдет этой ночью, - отхлебывая холодный напиток, произнес рыжик. Он серьезно задумался о том, что его тревожит. И так хотелось это рассказать хотя бы кому-нибудь, раз в жизни. Хотя обычно он в таком не нуждался. Никогда. – Слушай… - приглушенно сказал Джейкоб, переводя взгляд на окно. – Расскажи о себе. Мне интересно. Дерек усмехнулся. Он ждал этого вопроса, честно. Знал, что этот мальчишка рано или поздно спросит. – Я в такой же жопе, как и ты, - усмешка не покидала тонкие губы. – Пиздец – это то, что нас роднит. Теперь Джейк усмехнулся, ведь этот парень чертовски прав. – Это я знаю… Давай подробнее. Я знаю, что ты жил в США, в нашем доме. Что заставило тебя переехать к нам? Мы ведь даже никогда не сдавали ни комнаты, ни квартиры. Как ты оказался там? – Салли. Этот каратист хренов подобрал меня на улице… – Честно, я предполагал что-то такое. – Именно. Твой брат невероятно предсказуем, в отличие от тебя. Это был тот день, когда я перестал жить. Умер вместе со своей семьей. Мои двухлетние сестры-близняшки… Отцы… Двенадцатилетний брат… - Дерек колебался, не решаясь говорить, а Джейкоб вслушивался в тишину, не торопя рассказчика. Видимо, это было трудно. Даже для него… – И жених. Они летели с отдыха, домой в США, узнав, что я прилетел… Это была авиакатастрофа. Никто не выжил. Мои родные сгорели заживо, в хвосте самолета, и частица меня, /и я не знаю, насколько она велика/ вместе с ними... Сейчас Гамлет ожидал чего угодно от младшенького. От слез жалости, до слов утешения. Но, как же глубоко он ошибался. В который раз уже? Этот мальчишка непредсказуем, а потому так интересен. То, что он сказал, немного заставило напрячься. А потом мгновение – и мышцы расслабляются, под тяжестью горячего тела. – Мда… Паршиво, - сказал Джейк, прежде чем покинул свое насиженное место. За доли секунд преодолев расстояние от кресла до дивана, он по-хозяйски уселся на колени, укладывая голову на крепкую грудь, вслушиваясь, как он дышит. Как равномерно бьется его сердце. И, от этого как будто стало легче(?). Просто миг. Мгновение, которое ничего не изменит. Именно поэтому Дерек смог себе позволить наслаждаться секундами… минутами… часами. А мальчишка все не покидал надежное и теплое место, даже, когда начался второй фильм. Оба молчали, и это не приносило дискомфорта или неясности. Просто равномерное дыхание, рвущее тишину. Просто шум сердца, что ударяется о грудную клетку. Эта мелодия прекрасна, особенно, когда слышишь ее возле самого уха. Так приятно и тепло. Конечно, они оба ощущали теплоту тела другого человека, и не раз. И даже не два. Но это ощущение несравнимо. Та теплота, что исходила от людей пережитых прошлым, по сравнению с этим чувством просто ужасный холод. Лишь с одним человеком Дерек чувствовал себя совсем похоже. Что-то такое родное и невыносимое. До боли в груди, знакомое.

Flashback

– Милый! – высокий голос так радостно приветствовал любимого человека. Белокурый, высокий омега на всех парах мчался к не менее высокому альфе. Черные волосы еще не успели опуститься до плеч. Даже шею не прикрывали. – Привет! Родной! – чуть ли не кричал омега в ухо возлюбленному, который подхватил его на руки. – Ты не представляешь, как я скучал! – Еще как представляю… - нежно прошептал Дерек на ушко любимого. Усаживаясь на ближайшую скамейку в парке, он посадил омежку к себе на колени. – Лео, будь серьезным хотя бы минуту, - пробурчал альфа, стараясь угомонить вечно улыбающегося партнера. – Что-то не так? – с улыбкой, но при этом с тревогой в глазах, пролепетал Лео. Так умел только он. Показывать все глазами. А Дерек понимал. И, это умел только он. – Три года дружбы… Я счастлив, что тогда, в мое восемнадцатилетие мы познакомились… - тяжело вздыхая произносил альфа, мысленно подбадривая себя. – Два года отношений. Я ужасно благодарен, что ты сделал первый шаг, и научил любить. Показал, как надо жить… И почти полгода отношений на расстоянии. Мы пережили многое, оставаясь вместе. Моя вера в тебя и твою любовь, всегда оставалась непоколебимой… - сделав последний вздох, он все-таки осмелился сказать то, что вынашивал в себе около полутора лет. – Мне двадцать три и я готов связать нас узами брака. Я очень надеюсь, что ты согласен узаконить наши отношения. Я люблю тебя… Я знаю, как мало говорю тебе об этом. Но я правда люблю тебя и не готов тебя когда-либо потерять… Поэтому, прошу у тебя руки, сердца. Всего тебя. Я буду любить тебя до конца своей жизни. Ты согласен? Трепетные, соленые слезинки покатились по нежным, чуть загорелым щекам. Он не готов был этого услышать, но был безмерно рад. Лео добивался этого альфы почти пять лет. Лео старше и его это пугает, но он не готов отпустить свои чувства из-за страха. Он рад, и готов сообщить ответную новость. Их ждет не только счастливый брак, но еще и полноценная семья. Плод развивается в его животе уже третью неделю. – Люби меня до конца моей… - с улыбкой произнес Лео, не особо задумываясь над смыслом слов, но он должен был это сказать. Сам не знает почему. – И… Я согласен. Счастливый миг, навсегда отпечатался в памяти Дерека, отдаваясь саднящей болью в висках и сердце. Буквально месяц и не станет ни жениха, ни ребенка в его утробе, о котором отец–альфа так и не успел узнать…

End flashback

Джейкоб очнулся ото сна, когда почувствовал сбитое дыхание на своей макушке. А ледяные ладошки, что накрыли его бока, вспотели. Никто бы никогда и ни за что не поверил, что Джейкоб мог проснуться лишь от этого. Ведь он всегда был любителем поспать, и почти год бессонницы немало раздражал. Темные ресницы задрожали, а глазные яблоки хаотично задвигались под тонким веком. Глаза резко распахнулись, давая понять, что Дерек проснулся. Прерывистое дыхание замедлилось, а после и вовсе остановилось. Джейк даже напугался, а когда Дерек начал хватать воздух ртом, вообще чуть в штаны не наложил. – Дыши… Дыши… - шептал омега, поглаживая плечо альфы, думая, что тот сейчас попросту задохнется. – Ну же… Давай… Все в порядке… - успокаивающе бормотал рыжик, садясь на свои колени расставляя ноги возле бедер Гамлета, становясь перед брюнетом лицом. – Успокойся… - мягкие поглаживания, и искренние глаза быстро приводят в норму. Начиная равномерно дышать, он устало откинул голову на спинку синего бархатного дивана. – Я дышу… - прохрипел Дерек охрипшим ото сна, голосом. – Ну и напугал же ты… - буркнул Джейк, садясь рядом с альфой на диван. – Что это было? – Сон… Всего лишь сон… - поднимая, с влажного от пота лба, прилипшие пряди волос, произнес он своим басистым голосом. – Каждый божий день себе об этом говорю, - печальный вздох. – Это лишь сон, и пора бы перестать воспроизводить его в памяти. Нужно забыть… – Пережитки прошлого всегда являются ужасами во сне… - рыжик не понаслышке это знает. В его шкафу собраны целые коллекции скелетов… – Главное выбрать правильный способ, чтобы бороться с ними. Можно просто забыть и отпустить… Хотя это сложно. Люди от природы мазохисты, и потому снова и снова возвращаются в памяти к точке отсчета. Туда, где им было нестерпимо больно… Можно постараться игнорировать. Но и это сложно. Иногда это не удается и самому сильному человеку. А иногда тот, кто по жизни считает себя слабаком, запросто расстается и игнорирует прошлое. Восхищаюсь такими людьми. Можно прошлое заменить настоящим. Пусть настоящее станет прошлым и будет приходить к тебе в радостных снах. Создай свой сон в реальности. И жди, пока ты уснешь и увидишь его вновь. По-моему, действенный способ. Но тоже почти невыполнимый, ибо нужно и забыть, и отпустить, и игнорировать. Нужно сделать все сразу… – А если я не хочу отпускать? – Но это нужно… Рано или поздно нужно пересилить себя и отпустить личный ужас. – Но это не страшный сон… – Если бы это был «не страшный», ты бы не начал задыхаться, в попытке уйти от прошлого. – Ты не выносим… – Согласен. – Не могу поверить, что такой мальчишка, как ты может сказать что-то действительно адекватное. – Так говорят многие… - улыбнулся Джей-Джей, вспоминая главного человека, который твердил об этом. – Мой отец… Он умер, когда мне было тринадцать. Он часто говорил, что я слишком адекватно иногда говорю… Странный он, правда? – усмехнулся мальчишка. – Хотя, учитывая всю мою неадекватность в другое время, думаю, его можно понять. – Расскажешь мне? – поинтересовался Дерек, все еще не поднимая головы со спинки дивана. – Что именно? Об отце? Или о том, какой я неадекватный? – хохотнул Джейк. – То, что ты неадекват – с первого взгляда видно, - краешком губ, улыбнулся хозяин квартиры. – Но можешь рассказать и об этом. Мэтьюс усмехнулся. – Он был единственным сыном влиятельной семьи. Поэтому, ради расширения бизнеса, ему пришлось жениться на дочке президента крупной корпорации. Они учились в одном университете, и она любила его уже тогда. Поэтому не простила измены… Но однако, приняла меня. Точнее не выгнала. Эта женщина – мать Салли, она не злая. И даже на стерву не смахивает, хотя порой старается быть на нее похожей. Она просто недолюбленная. Обиженная. Портвел внимательно слушал слова собеседника, вслушиваясь в нежный, бархатистый голос. Смакуя послевкусие этого голоска, он даже мечтательно закрыл глаза. – А твой папа? – спросил слушатель, когда рассказчик замолчал на некоторое время. – Мой папа? Он просто оказался не в то время, не в том месте. Ему в какой-то мере просто не повезло… По словам прислуги, моего папу, спас отец, когда тот хотел покончить с собой, узнав, что беремен… Да-да. Не делай удивленное лицо… Я не родной брат Салли… Я ему почти никто. Но он об этом не знает. Как и та женщина. Я жалею об этом. И хотел бы однажды приоткрыть завесу тайны, но эта тайна не моя. Я не имею права о ней рассказать. Честно говоря, я не уверен, что мой отец даже любил моего папу. Он просто искал спасения, а в итоге сам спас его. И крылья у меня из-за папы. У него на спине был шрам, как будто ему вырезали крылья. И тогда, у моста он просто не смог взлететь. Дерека одолевало желание что-то сказать, но и одновременно хотелось просто побыть в тишине. Но сказать было о чем, уж поверьте. За столько лет одиночества в толпе, многое накопилось. И сейчас, под покровом ночи, хочется открыться кому-нибудь. – Знаешь… Иногда вместе с моим женихом, во сне ко мне приходит ребенок. Совсем маленький. Года два отроду. И что-то кричит. Пытается доказать мне. Тянет ручки ко мне, будто старается вытянуть меня из всего дерьма, в котором я утопаю. – Думаю, он правильно делает. Тебе пора бы уже самому попытаться выкарабкаться, а то захлебнешься. Ты ведь тонешь, и не просишь о помощи… А тебе бы помогли. Просто попроси. Никаких проблем… «Помоги мне» – отчаянная мольба слезой скатилась по четко отчерченной скуле. Слов сказать парень не решился. Не смог. Никогда не был трусом, а сейчас страшно. Кажется, если попросит о помощи вслух – сломается. Внутренние терзания вновь предотвратили ласковые прикосновения. – Не знаю, как смогу… Но я постараюсь… - умостив голову на плече, рыжик прикрыл глаза, задумываясь о чем-то своем. – Не знаю, может это ночь так воздействует, или давно выветрившийся алкоголь… Но мне о многом хочется рассказать тебе. Просто болтать без умолку, - почти шепотом бурчал рыжик. – И не важно, какая это будет тема. Пусть то будет трагедия нашей жизни. Или же просто какое-то приятное воспоминание. Не хочу упускать такой возможности. Хочу слушать твой голос до рассвета, пока вновь не усну. Дерек в ответ прохрипел что-то невнятное, понятное лишь ему, вытирая пальцем влагу с глаз. – Я чувствую то же самое. Никогда не знаешь, что будет дальше, но именно сейчас, этой ночью хочу рассказать тебе обо всем. – Почему эта ночь такая длинная? – риторический вопрос, но альфа все равно решился ответить. – Мы слишком устали, наверное. Вся жизнь по пизде. – Это точно, - усмехнулся омега. И вновь повисло молчание. Каждый думал, о чем рассказать, но все было как-то мелочно и неподходяще. В итоге тишина окутывала разум. Но в этом безмолвии был ярко выраженный крик, который слышали оба. Крик души. Крик изнутри. – Мне иногда кажется, что я и не любил вовсе, - выпалил Джейк, а потом покашлял. В горле пересохло от напряжения. – И от этого становится паршиво вдвойне. Мало того, что людей губил, так еще и фальшивыми чувствами жил. Нет, не жил. Существовал… Конечно, Джейкоб немало откровенного сказал за эту ночь, и даже более того, интимного. Но эти слова почему-то особенно поразили. В них не было столько боли, как когда он, например, говорил об отце и женщине-матери Салли, которую жаль. В них не было сожаления. Они были пустыми, можно сказать. Но за ними скрывалось большее… Страх. – Ты боишься? – Дерек почти сразу понял, что хотел сказать этот мальчишка. – Они будут сниться мне… - отчаянно кричал он, шепотом. – Приходи спать ко мне.