***
Здравствуй, Лиля. Пишу тебе опять в пьяном бреду, ведь трезвым я себя уже не помню. Я не буду спрашивать как у тебя дела или писать о том, что моего кота сожгли дворовые ребята. Я пишу тебе, потому что так надо. Не знаю почему, но я должен. За окном солнце светит, а меня тошнит. Вчера был дождь, но меня все равно тошнило. Да и вообще мне тошно от всего: от себя, от радости, от горя, от хорошей и плохой погоды. А от тебя не тошнит. Ты, наверное, не как все? А может, просто я влюблен, как мальчишка. И люблю тебя я, Лили, так искренно, так пламенно, так нежно, как любил Есенин Айседору, как Маяковский Брик. Мне так не хватает тепла твоего, твоей улыбки, глаз. Я никогда тебе не говорил, но восхищался я тобою из-за того, что в знойный июльский день, в твоих голубых глазах я находил ту живительную прохладу, я видел январские морозы, я видел Эверест. Я опять сидел за письменным столом, думал о том, что буду рассказывать нашим детям в старости. Но вдруг что-то перемкнуло во мне, и я решил, что детей у нас вовсе не будет, а умрем мы не от старости. Я вскочил, опрокинул стол и вылетел из квартиры, ведь все там кричало на меня, давило на меня, все ненавидело меня. Я зашел в ларек, купил паленой водки, а потом, как обычно, заснул в парке, в нашем старом парке. Там давно не слышно смеха ребятни, пары давно ушли в торговые центры, а в парке только я и бомжи. И знаешь, что интересно, они замечательные люди. Я познакомился с Васей, он живет на улице вот уже 10 лет. Я пускаю иногда его к нам переночевать, но иногда ты приходишь ко мне и говоришь: «Очнись, ты мне нужен.» И я бреду домой один в бреду. Каламбур. Вчера вспомнил, что у тебя день рождения. Я хотел набрать тебе букет полевых цветов, но рядом с домом не было поля, да и цветов тоже. Только куча намокших от дождя листьев. Потом я захотел устроить нам ужин, представлял, как ты в своем прекрасном белом платье, а я в костюме, и мы, как настоящая пара, будем ужинать вдвоем. Ты да я. Глупец. А мне, Лиля, так снится наша встреча часто. Не знаю, как мне толковать этот сон. Помнишь, когда только-только прошли Алые паруса, мы стояли на остановке у Дворцовой, ты была со своей подругой Ларисой, а я стоял с другом Сережей. Им не нужно было никуда ехать, а ждать автобуса тем более, но ведь ты понимала, что они просто глазели друг на друга, перекидываясь улыбками, намеками, встречались взглядами, случайно дотрагивались друг до друга. А мы не были с тобой знакомы и вовсе не понимали, что происходит. И вот пришел мой автобус, как оказалось, тебе нужно было до той же остановки. И помнишь, Лиля, как ты сидела у окна, любуясь первыми лучами солнца, а я стоял перед тобой с открытым ртом и думал, что ты ангел. Я как обычно был пьян, от меня несло перегаром, а от тебя исходил непередаваемый запах лаванды, молока, корицы. Я тогда все чаще ловил себя на мысли, что ты иллюзия, всего лишь сон. Но так ли это? Неделю назад Сережа с Ларой поженились. Я был на свадьбе. Они выглядели такими счастливыми, что мне стало вдруг противно, ведь у меня нет этого счастья. Я держался из последних сил, чтобы не устроить дебош, и знаешь, я смог. Я эгоист, Лиленька. Мне грустно, Лилечка, так горько на душе, как будто жизнь меня кормит половниками рыбьего жира, как злая нянька в детском саду, а я капризный ребенок. Ты ушла, а я тебя ищу. Я не могу смириться с тем, что тебя нет. Я ищу тебя в дуновении ветра, в первых лучах солнца, в каплях дождя, но мир запрещает мне быть с тобой. Лиля, не оставляй меня! Я взрослый мальчик, но плачу, как малыш, я рыдаю, Лиля. Я так люблю тебя, прости меня за все. Приснись мне сегодня, прошу. Вечно твой, Леша.***