Обещание

Так дай мне воздух — и я стану тебе крылом. Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу. Твое время течет за мной, как расплавленное стекло, Мои сны о тебе далеко остались внизу. Внизу проснутся метели, чей воздух легок и дик, И зазвенят свиристели, как ледяная вода, За тем, что мы не допели, мой милый, что не узнаешь из книг, Я обещаю вернуться в наше личное никогда.(с.)

      Осторожно, боясь разбудить, Санса провела ладонью по спутанным волосам Теона. Нужно постричь его, подумалось ей, и она улыбнулась. Такие прекрасные, обыденные мысли теперь часто посещали её. Грейджой вздрогнул, и девушка, укрывшись с головой одеялом, поспешно отвернулась на другой бок. — Я знаю, что ты уже проснулась, — услышала Санса тихий голос, после чего почувствовала, как его руки ласково заскользили по её телу. — Давай проведём в постели весь день, — сказала она, повернувшись к нему. — А с малышом снова будет нянчиться Рикон? — улыбнулся Теон, потянувшись за поцелуем. — Он бесконечно рад, что теперь не самый младший. — Санса? — Теон?       Он удивлённо посмотрел на неё, прекратив целовать. — Ты щекочешь мне пятки? — совершенно серьёзно спросил Грейджой. — Нет, — нахмурилась Санса, и они резко вынырнули из-под одеяла. — Лохматик! — воскликнул Теон.       Огромное животное положило голову на край кровати, словно маленький щенок, и заскулило. Кажется, понежиться в постели им точно уже было нельзя. Лютоволк резко кинулся к открытой двери, но на пороге замер и посмотрел на них. — Он что-то от нас хочет, — нахмурился лорд Железных островов, надевая штаны и рубаху. — Вдруг что-то случилось с Роббом! — воскликнув, Санса вскочила на ноги и накинула на плечи халат.       Не умывшись и не причесавшись, они поспешили за Лохматым пёсиком. Он привёл их к покоям, где спали дети. На пороге их встретил, сир Давос. — Миледи, милорд, — он улыбнулся им, задержав взгляд на Сансе, отчего девушка торопливо затянула завязки на талии.       Наверное, впервые она позволила себе столь неряшливый вид. — Что случилось? — спросил у мужчины Теон, а в ответ услышал детский смех. — Вы пришли! — радостно воскликнул Рикон, после чего подбежал к ним и, взяв за руки, потянул вглубь комнаты. — Смотрите! — О Боги, — обескуражено протянула Санса и упала на колени. — Это прекрасно!       Её муж почувствовал влагу в глазах. Маленький Робб стоял возле кроватки, держась маленьким кулачком за ножку, и что-то улюлюкал на своём языке. — Он пойдёт, я уверен, — сказал за их спинами Давос. — Малыш, — прошептал Теон, наклоняясь к сыну. — Иди к папе.       Робб улыбнулся своим беззубым ртом, качнулся вперёд и сделав пару маленьких шажочков, оказался в объятьях отца. Грейджой прижал малыша к груди, потом к ним пододвинулась Санса и тоже обняла Робба. — Я вас так люблю, — прошептала счастливая девушка. — Наш Робб сделал первые шаги в Винтерфелле. — Я же сказал, что Лохматик их приведёт, — сказал довольный Рикон. — Я и не сомневался, мой юный друг, — ухмыльнулся Давос. — А теперь пойдем, проверим, как там дела на кухне.       Кажется, вотчина не хотела отпускать Арью. По дороге дважды ломалась крытая повозка, в которой ехали молодожены и неделю из-за погоды, им пришлось стоять на месте. Джендри постоянно пытался строить из себя рыцаря и старался ей во всём угодить, что её неимоверно выводило из себя, и они постоянно ругались, но ночами они непременно мирились, и эта часть ей особенно нравилась. Под покровом ночи всё будто сглаживалось и ненужное исчезало. Оставался лишь Джендри, его сильные руки, горячее дыхание и неистовый стук сердца. — Прошлой ночью я видел под твоей подушкой кинжал, — взглянув на нее, исподлобья проворчал парень, и в этот момент их повозка подпрыгнула на кочке. — Я должна быть во всеоружии всегда, — ответила Арья и задёрнула окошко шторкой. — Они могут притвориться любым. — Даже мной? — ещё сильнее нахмурился Джендри.       Девушка улыбнулась. Эти его синие глаза под бровями редко оставляли её равнодушной. Она села рядом с ним и обняв, прошептала: — Пусть только попробуют.       Страстно и даже немного грубо, он впился в её губы поцелуем. — Значит, сначала тебе нужно показаться в Гавани? — спросила после Арья. — Мне не стоит там показываться. — Лорд десница на законных основаниях дарует мне замок отца, сделает меня лордом, — ответил парень. — Я и сам бы этого не хотел, но теперь ты моя жена, и нам нужно думать о будущем.       Она хотела что-то сказать, но передумала. Слишком неприятно было вспоминать время, что было проведено там в детстве. — Я слышал, что Цареубийцу помиловали, — поделился с ней Джендри. — Леди Бриенна лично просила за него. — Говорят, он храбро сражался в Восточном дозоре, — сказала Арья. — Слышишь?       Они оба высунулись в окно. В небе, над ними, пролетел дракон. — Кажется, за твоим братцем летят, видимо он загостился на Севере, — усмехнулся парень и обнял свою жену. — О, заткнись, — попросила она с улыбкой.       В чертоге было холодно, и даже огонь в камине, к которому Джон подставил свои руки, не согревал. Он ещё помнил жар, что исходил от дракона. Они победили, но дни ещё быстрее переходили в ночи. Он усмехнулся. Это замечал лишь он, угрюмый, вечный бастард. Остальных грела любовь. Маленький Робб покорил и его сердце, а детская непосредственность Рикона его умиляла, но Джон и представить себе не мог, какого это, иметь собственного ребёнка.       Внезапно распахнулись ставни окна, и пол припорошило снегом. Он резко обернулся, когда открылась входная дверь. Не может быть, это сон. Прекрасный, летний сон.       Дени стояла перед ним в своей тонкой белой шубке, с чуть растрепанными после полёта серебристыми волосами. Она будто олицетворяла собой зиму, но на самом деле это было не так. Она была чистым огнём, и на сердце вдруг потеплело. — Джон… — Дени…       Они сказали это одновременно, потом шагнули друг к другу навстречу и замерли. — Королева Дейенерис! — вскликнула Санса, ворвавшись в чертог, словно вихрь. — Почему же вы не предупредили нас, мы бы… — она замолчала, поймав смущенный взгляд Джона. — Простите, если я помешала. — Ни в коем случае, — обратилась к ней Дени и взяла за руку. — Ничего страшного. — она посмотрела на молодого человека. — Я ненадолго.