Вроде название: Попаданец в Яманака Ино.

Прополоскав рот, я флегматично достал зеркальце и принялся прикреплять заколку на волосы. Загорелое азиатское лицо с фиолетовой концентрической радужкой глаз смотрело на меня. Когда я попал в это тело с помощью техники переноса сознания, у меня впервые за последнее время немного пробудились эмоции. Вопрос, который я задавал себе в порыве отчаяния и ненависти был очень простой: какого чёрта я опять попал в девчонку! Это карма у меня такая или что? Но немного успокоившись, я понял, что некоторые плюсы в подобном положении есть, как то, что мне теперь не придётся доучиваться жить в мужском теле местного мира, а имея опыт жизни в теле Ино, я имею намного меньший шанс проколоться на мелочах, нежели будь я в ином теле. Аюми, в теле которой я находился, постоянно избивали родственники, оставляя на её теле синяки. По крайней мере так она считала, на самом же деле, родственники пытались вбить в неё основы тайдзюцу. Отчаявшись, они договорились с верхушкой деревни и назначили ей в качестве наставника одного из сильнейших шиноби деревни Песка, Пакуру. Эта женщина с зелёным цветом волос и рыжего цвета кончиками, тут же отказалась тренировать Аюми, сославшись на то, что у неё нет способностей, но вот от должности наставника не могла отказаться, по причине давления со стороны родственников Аюми. Сама же Аюми только и делала, что просто находилась рядом с Пакурой, нисколько не развиваясь как Шиноби, изредка выполняя лёгкие миссии под предводительством своего учителя. Всё изменилось, стоило мне только вселиться в её тело. Тело Аюми было на удивление слаборазвитым, но благодаря моим медицинским техникам, я смог подтянуть его до минимального уровня. Это было несложно, достаточно было съесть несколько тарелок большого рамена, размягчить всё тело, нарушив структуру клеток, прогнав по нему свою чакру несколько раз и просидеть на унитазе несколько часов. Сложнее было скрыть изменения в теле, удержав определённую внешность и не позволить чакре перестроить тело полностью под себя. Лишь цвет зрачков я не смог сохранить, а потому приходиться постоянно и аккуратно с помощью медицинских техник, чтобы никто не заметил, возвращать его обратно. Благо Аюми жила одна в отдельной квартире и у неё дома, я мог расслабиться, перестав контролировать цвет глаз. Изредка тренировал щит чакры, единственную барьерную технику, которую я более-менее научился использовать в бою. Так же модифицировал его под использование моей чакры, делая щит из духовной чакры. Такая версия щита легче контролировалась по форме, да и прочим характеристикам, правда была не слишком стойкой, но зато могла активироваться невероятно быстро, а также с этим щитом можно было двигаться в бою, перемещая его. Так я постепенно готовился к этому дню, проворачивая в уме варианты битвы с Шукаку, но одно я знал точно, сам по себе Шукаку хоть и невероятно силён, но вряд ли без джинчуурики сможет полностью раскрыть потенциал своей силы, а значит, есть шанс его победить без применения грубой силы. Точного плана пусть у меня и не было, но я примерно представлял, что вполне смогу подчинить его Шаринганом, а затем управлять через него и самим джинчуурики, захватив контроль гипнозом, как это делал в каноне Тоби. Всё утро было напряжённым. Я провёл учебный спарринг с Пакурой, показав минимальные свои возможности, и она сейчас требовательно смотрела на меня, ожидая объяснений. Хорошо, что я решил не сразу предстать перед ней со своими "новыми умениями", а подождав два дня, попутно вспоминая то, чему учили Аюми родственники. Но похоже, что опытная куноичи заметила несоответствие моего поведения оригинальному образу и потребовала объяснений. Но не из-за раскрытия я так сильно волновался, а по другой причине. Я так и не смог найти носителя Однохвостого Биджу, Гаару. — С чего это ты решила заняться собой, Аюми? — Я хочу набить всем морды! Всем, кто издевался надо мной! Вам тоже! — как можно более возмущённым голосом сказал я. Ага, набить морду джонину, будучи слабым генином. Пакура сменила свой взгляд с угрюмого на весёлый, попутно пытаясь сдержать рвущийся наружу смех. — А ещё демону! — А ещё Казекаге, — улыбнулась Пакура. – Ладно, я на миссию. — Я с тобой! — произнёс я, пытаясь почувствовать Гаару. С утра теневой клон Аюми гулял по деревне, выискивая его. — Нет, это одиночная миссия, не для тебя. Я должна стать послом между нашей скрытой деревней и Туманом, и лишних шиноби с нашей стороны воспримут как угрозу. — Но от слабого генина ничего не изменится! Так что я с тобой! — Эх, ладно. Но держи дистанцию в пятьсот метров. — Хорошо! — ответил я, почувствовав Гаару. Клон тут же направился к нему. — Только подождите немного, я вас догоню! Мне надо собраться! — Ага, мне тоже. Буду ждать у выхода. За углом распечатав снаряжение и быстро надев его, я направился в сторону Гаары. Тот шёл по центру деревни, изредка заворачивая в закоулки, в один из которых я и спрыгнул, дожидаясь момента, когда он зайдёт в него. Ждать долго не пришлось, уже через пять минут, я видел, как из-за угла в мою сторону понёсся лёгкий песочный ураганчик, а затем и он сам, низкорослый ребёнок с бордовыми волосами и тёмной обводкой зелёных глаз без зрачков, одетый в серый балахон с тыквой для песка за спиной. Запомнив его чакру, я развеял клона и ушёл из закоулка, направляясь в сторону Пакуры. Та меня уже ждала. — "Ино, готовься выдвигаться к Суне. Я пропущу тебя." — А ты быстро. Надеюсь, сможешь бежать с моей скоростью? — спросила Пакура. — Да, не сомневайся! Я ещё обгоню тебя! — Ну и ну. Ладно, побежали. Закончив с разговором и перебросившись ещё парой колких фраз, мы преодолели выход из деревни, являвшийся узким ущельем с высокими отвесными стенками. Я чувствовал, что Ино уже у стен, осталось незаметно передать ей образец чакры Аюми, чтобы та смогла незаметно преодолеть барьер вокруг деревни. Пройдясь по песку в том месте, где скрывалась Ино, я наступил на её руку, выпуская немного чакры из ног, а затем ускорился, нагоняя Пакуру. Первая часть плана, поиск информации и проникновение в деревню Песка, завершена. Поменявшись местами с Ино, я дождался, когда она с Пакурой уйдёт на достаточное расстояние и аккуратно начал перемещаться под песком, контролируя его своей чакрой. Это было не сложно, сложнее было сохранить чакру Аюми, что всё время пыталась развеяться. Дотянув её чакру до Очага, я усилил её своею, а затем начал медленно пропитывать ей тело. Теперь по чакре я стал похож на Аюми. Охранники даже не заметили меня несмотря на сенсора в команде, я перемещался очень аккуратно, по старым следам Аюми, чтобы остатки её чакры сбивали шиноби сенсоров с толку. — Я что-то чувствую... Хотя нет, показалось. —Тебе не могло показаться. Сконцентрируйся сильнее и посмотри, что ты заметил. Я быстро достиг барьера и прошёл сквозь него. Он никак не отреагировал на чакру Аюми, и я с лёгкостью проскользнул сквозь него, аккуратно достигнув входа в ущелье, где аккуратно выкопался из-под песка неподалёку от одного из камней, скрывшись от наблюдателей. Потратив на технику Перевоплощения и сокрытия чакры половину доступного резерва, я взлетел, направившись в сторону Гаары. Белой птичкой я приземлился в том месте, где ранее уже встретил Гаару и снял перевоплощение, выйдя из проулка. Небольшие каменные дома округлой формы и песочного цвета окружали меня, солнце нещадно слепило глаза, а пыль старалась забраться под одежду, но серый плащ, напитанный чакрой отлично защищал меня от него. Шиноби Суны с удивлением смотрели на меня, когда я медленно шагая вышел на середину улицы, направляясь в сторону Гаары. Но вот они увидели мой протектор на лбу и отшатнулись, доставая кунаи. Гаара остановился, оглядываясь по сторонам, а затем взглянул за спину, на меня. Вторая часть плана, похищение носителя песчаного демона, началась. — Кто ты... Такая? — он глядел на меня немного удивлённо и испугано. Я чувствовал его страх, направленный в мою сторону, я чувствовал, как его чакра медленно обволакивает меня. — Ты пойдёшь со мной, Гаара. Я прыгнул в его сторону в тот момент, когда его чакра попыталась сомкнуться вокруг меня. Щит из песка, что он построил вокруг себя, я пробил ударом руки, схватив его за горло и создав рядом с собой теневого клона, попутно срубив сосуд с песком и толкнув его ногой в сторону. В тот же момент клон расставляет пошире ноги, вставая в устойчивую стойку, подхватывает меня за талию и со всей силы кидает в небо. Песок Гаары не поспевает за мной, а я, в это время пройдя барьер, вылетел за пределы деревни. До меня доходят воспоминания клона, как я со свистом исчез, исчезнув в небе, а шиноби Суны кинули кунаи, попав в клона и развеяв его. У меня осталось четверть чакры, которую я собирался потратить на гипноз, чтобы подчинить Гаару. Приземлившись за горами, в шести километрах южнее деревни Песка, я ударил Гаару о песок, чтобы вырубить его и тут же открыл глаз с Шаринганом, взглянув в его растерянные глаза, погружаясь в его зрачки своим сознанием и утонув в его глазах, оказавшись в его внутреннем мире. — Техника теневого клонирования! Клон, возвращайся в тело и контролируй его! — Хорошо! — хлопок и клон исчезает, а я оглядываюсь по сторонам. У меня осталась одна восьмая резерва чакры, а потому я должен поторопиться с усмирением Шукаку до того, как он отреагирует на меня. — Какая сильная чакра, — вокруг было темно и сыро, но я отлично видел большое песчаное тело на тёмно-салатовой плесневелой поверхности воды в окружении нескольких скал. Песчаное тело в форме енота, размахнулось хвостом и ударило себя по щеке. — Будет весело тебя убивать! Он без сознания, и я свободен! — Хм, — произнёс я, чувствуя, как меня затапливает чакра, выталкивая обратно в моё тело. А сразу после этого мне пришлось блокировать удар песком. — Щит из чакры. Я скрестил руки перед собой, блокируя ветряной поток и формируя технику. Вспышка чакры, кости рук заныли от боли, в рот набивается песок, а я отлетаю в сторону, видя удаляющегося от меня Гаару, вокруг которого формируется тело Шукаку. Огромная песчаная енотовидная собака с чёрным обводом глаз и синими татуировками ветра по всему телу стояла посреди пустыни, яростно глядя на меня своими жёлтыми глазами. Попытка подчинить его Мангекё Шаринганом провалилась, поскольку чакра для гипноза сформированная им просто не доставала на таком расстоянии из-за недостаточного контроля над ней, а мне оставалось лишь наблюдать за пустыней с высоты птичьего полёта. Недолго наслаждался этим видом: падая, я пробил телом два пустынных бархана, а затем почувствовал, как тело скрутило от недостатка чакры, и вокруг меня начал формироваться песчаный кокон. Техника подчинения хвостатых зверей из чакры Шаринганом. Она была очень проста и основывалась на превосходстве в силе чакры для гипноза усиленной Мангекё Шаринганом над чакрой и разумом хвостатого. Пусть я её и не знал особо, но я точно знал, что для подчинения зверя надо наполнить его тело чакрой для гипноза и как можно больше. Хвостатый зверь должен стать продолжением твоей чакры, начать подчиняться моей воле, эмоциям и желаниям. Желательно наделить свою чакру как можно более сильными свойствами, способными подавлять и угнетать разум зверя, наполнить на максимум своими эмоциями, максимально сконцентрироваться на ней и начать борьбу с разумом зверя за контроль над его чакрой. Учитывая мою волю, я вполне смогу выполнить подчинение, практически не напрягая глаз. Достаточно поддерживать уровень чакры нужный для подчинения, и можно не заботиться об ухудшении зрения. Я уже ранее подчинял разум людей, но похоже, что подчинение Биджу это совсем иной уровень, требующий намного больших ментальных сил и намного более сильную чакру. А также требует постоянного контакта с хвостатым и достаточно малое расстояние для применения техники. Неудивительным было то, что у меня ничего не получилось, когда я попытался подчинить Шукаку. В любом случае, сейчас не об этом надо думать, а о совсем другом: похоже, я потратил почти всю чакру Ино и теперь мне придётся использовать свой резерв, чтобы выбраться из ловушки. — Ты труп! — заявил мне визгливым голосом Шукаку, сжимая вокруг меня песок. — Я убил тебя! Я сделал это! Ха-ха! — "Прости, Ино, я потратил почти всю твою чакру и мне теперь придётся использовать свою." — "Что? С кем ты там сражаешься, что растратил такой нехилый резерв? Не понимаю, как можно так быстро истратить резерв сравнимый по силе с двумя резервами Какаши!" — "Шукаку." Сконцентрировавшись на втором источнике, начал высвобождать из внутреннего мира свою чакру. Я почувствовал, как по телу разлился жар, что словно кислота начал растворять моё тело изнутри, кости рук вмиг зажили, но вновь заныли от боли, только причиной боли на этот раз были не трещины в них, а моя чакра. Шаринган тут же отреагировал на мою чакру, начав поглощать её и непроизвольно активировавшись до Мангекё. Выплеснув свою духовную чакру, я приказал ей затвердеть, защищая меня от песка, а затем сделал лезвие чакры, пробив рукой песок и выскочив из него. Приземлившись на соседний бархан, я повернулся в сторону вырвавшегося из Гаары Шукаку и думал над тем, как забрать у него образец чакры, а у самого Гаары образец ДНК. — Не смотри на меня как на пустое место! Букашка! Ты меня бесишь! — Шукаку набрал воздух и выплюнул им в меня. Огромное количество чакры неслось в мою сторону, в пять раз больше моего резерва. Мне пришлось уйти с траектории, прыгнув со всей силы вбок, забрав перед этим духовную чакру, что я использовал как щит. План с вытягиванием чакры с помощью Шарингана провалился, теперь мне придётся придумать другой. Но для начала надо вырубить Шукаку, хорошенько ударив его. — Большой шар ветра! Ихха! Как тебе это! — Шукаку снова выстрелил в меня, когда я был всё ещё в прыжке. Мне пришлось сместиться и выплеснуть чакру, чтобы, завертевшись как юла, приземлиться на землю, для следующего прыжка. — Увернулась? Песчаные пули! Воздушный порыв! — Хм, — произнёс я, защищаясь духовной энергией. Песчаные пули походили на большие ядра из песка, нежели на пули, а сам удар был слабым, несмотря на огромное количество чакры в нём. Переоценил я первые атаки, сильно переоценил, а потому сняв щит духовной чакры, позволил воздушным потокам бить по моему телу. Приземлившись на песок, я направил немного чакры в ноги, чтобы закрепиться на нём и побежал в сторону Шукаку. Тот начал меня пускать воздушные струи, но я не обращал на них внимания, достав из-под плаща кунаи с взрывными печатями и металлическую леску. Чакру нужно экономить, а потому для верности я закрыл глаз с Шаринганом, ускорив бег до свиста в ушах и начав уворачиваться от особо сильных ударов. Скачком преодолев оставшееся расстояние, я прыгнул в сторону Шукаку, но тот ударил в меня своей лапой, от которой я не успел увернуться из-за невероятной скорости, которую он достиг, взорвав за лапой воздушный шар, пробив на этот раз мной восемь барханов, а также для верности запустив в меня ещё раз воздушной техникой, только намного более сильной чем раньше. Удара благодаря щиту из чакры я не особо почувствовал, больше пострадал из-за кувыркания по песку: на такой скорости он становился твёрдым как алмаз, и лишь то, что моё тело быстро затормозило о воздух, позволило мне не превратиться в кровавую лепёшку. Правда это меня не спасло от переломов по всему телу, а потому срочно пришлось лечить себя, а затем в меня попало огромное воздушное ядро, пробив ветряными потоками мой живот и срезав руку. Пришлось перестать двигаться, чтобы полностью сконцентрироваться на лечении. — Ты достала меня букашка! Я аж устал, пока убивал тебя! И я это сделал! — произнёс Шукаку, пытаясь отдышаться. Он медленно встал и начал двигаться в мою сторону. Я же в это время долечивал последнюю царапину. Осталась половина резерва чакры, надолго не хватит, если так продолжится. — О да! Умерла! Умерла! А ещё так высокомерно смотрела! Жалкая слабачка! Ненавижу, когда на меня так смотрят подобные тебе! А ещё когда пытаются убить! — А кто сказал, что я хочу убить тебя? — спросил я, притягивая нитью чакры свою руку и вставляя на место, заживляя порез и скрепляя кость заплаткой из чакры. Будет потом ныть в течение недели, но пока и так сойдёт. — Жива? Надоела! Умри! — провизжал он в ответ, плюнув слабым порывом ветра, который к чёрту стесал верхний слой пустыни, отправив меня в незапланированный полёт. Чакры вокруг меня было много, я бы мог её взять, но она быстро подавлялась природной. — Твоё постное самоуверенное лицо надоедает! Хоть бы боль изобразила! Умри! Умри! Умри! Я завалился на песок и решил отдохнуть. Тело ныло и болело от использования моей чакры, на разум навалилась депрессия от кислородного голодания, а сам я потерял всяческую волю к борьбе. Да как, побери, вырубить этого монстра, если к нему нельзя подойти! Мне плакать охота! Хочу плакать! Короче, у меня истерика! Накинув перевоплощение на песок в виде самого себя, я погрузился под землю, начав плыть с помощью чакры в сторону Шукаку. Раз по поверхности и воздуху до него нельзя добраться, то доберусь под поверхностью! Тем временем поднятый песок развеялся, и Шукаку скорее всего увидел мою подмену, поскольку снова восторженно воскликнул, объявив о своей победе. Надо поторопиться, моя замена долго не продержится. — Привет, Шукаку, — произнёс я, выпрыгивая из под песка на его руку и втыкая в его плечо кунаи с взрывными печатями. Сто штук примерно. — Пока, правая рука Шукаку, — сказал я, перепрыгивая на другое плечо и взрывая печати. Сильный звон в ушах и правая лапа вылетает из облака взрыва. Шукаку завизжал от боли и скинул меня. — Больно! Жалкая букашка! — заорал он, плюя в мою сторону воздухом и ударяя левой рукой. Я, выполняя невероятные кульбиты в воздухе с трудом увернулся от двух атак, запустив взрывные печати во вторую руку. — Не смей так шутить надо мной! — Прощай, левая рука Шукаку! — часть печатей взорвалась, а часть была пробита песком. Мне пришлось призвать ещё кунаи и снова подорвать ему плечо. — На этот раз точно прощай! — радость в моём голосе была невероятная. Не ожидал подобного проявления эмоций от себя. Да и вообще не ожидал я такой прыти от Шукаку, сбившего мне все мои планы. Подчинить не получилось из-за нехватки чакры, да и вышиб он меня из сознания, к тому же не удавалось приблизиться достаточно близко к нему для наложения гендзюцу, а если бы и наложил, то чакры точно не хватило бы на поддержание контроля. Вот и пришлось сменить свою тактику на более агрессивную. — А! Спасите меня! — завопил он, стоило мне со всей силы ударить его в район огромного живота, выплеснув чакру. От подобного надругательства кость в руке хрустнула, а сама рука повисла плетью. Вот только насладиться победой мне не дали, золотой песок попытался схватить меня и мне пришлось срочно уходить, отталкиваясь от живота Шукаку ногой и ещё раз пуская чакру для верности. — Блондинка в сером плаще с протектором Конохи. Это точно она! — Что здесь делает шиноби Конохи! Отвечай! — я приземлился на один из барханов, что образовался в результате падения Шукаку на землю и повернулся в сторону голоса. Там стоял мужчина в тёмной форме шиноби, имевший внешность похожую на Гаару. — Объявили войну, несмотря на договор? — рядом с ним стояла зеленоглазая блондинка с большим раскрытым веером в руке и мужчина в белой бандане на голове с фиолетовыми полосами на лице, одетый помимо стандартной одежды шиноби ещё и в серый жилет. Все трое смотрели на меня со злостью и лёгким опасением, изредка заглядывая мне за спину, на поверженного Шукаку. Моё тело ужасно ныло от боли и от пропущенных сквозь него объёмов чакры. В глазах двоилось, я шатался из стороны в сторону, пытаясь сохранить равновесие, и не понимая с чего бы меня им такого ослабленного опасаться. В любом случае, стоит перед ними объясниться, собрать образцы, а потом сбежать как можно быстрее, пока не пришли другие шиноби и не схватили меня. Итак, судя по всему тот, кто использует золотой песок — это Раса – Казекаге, та блондинка его дочь Темари, а третий - Баки, советник Казекаге. Два джонина и один генин. Плохо дело. А если ещё Шукаку восстановится, то совсем плохо станет!