Paint it black

Елена Гилберт – сильная. Елена справляется со всеми проблемами – постепенно, по одной. Елена отчаянно старается двигаться дальше после смерти родителей, противостоит висящему над ней, словно дамоклов меч, призраку Кэтрин Пирс – её точной копии, борется с неизвестными ей вампирами, которые сводят какие-то свои счёты со всё той же Кэтрин, старается уберечь брата и тётю от этого жуткого мира сверхъестественного и медленно, но верно сходит с ума. Елена влюблена в Стефана. Так любить можно, наверное, только в семнадцать, когда сердце заходится в бешенном ритме, когда каждый поцелуй посылает нервные импульсы и отдаётся слабостью во всём теле, когда простить можно без преуменьшений всё. Елена любит его нежно, искренне. У Елены от каждого его взгляда, в котором через край нежность, любовь, скрытая страсть и бесконечное множество тайн, подкашиваются ноги. Елена влюблена без памяти – и, наверное, была бы абсолютно, совершенно, невозможно счастлива, если бы не одно «но». У сильной Елены Гилберт есть одна страшная слабость. У этой слабости жутковато-холодные глаза цвета Северного океана и насмешливая ухмылка. У этой слабости волосы цвета воронового крыла и низкий, бархатный баритон. У этой слабости дурная привычка оказываться непозволительно близко и окутывать её своим терпким ароматом. У этой слабости имя – Деймон Сальваторе. Елена честно не обращает внимания на двусмысленные взгляды и постоянные подкаты, но игнорировать то, что его голос пробирает до костей, она не может. Как и не может отрицать, что Сальваторе-старший отнюдь не беспринципная сволочь, которой так отчаянно старается притвориться. Деймон частичкой души всё ещё любит брата – она видит это, когда вампиры из гробницы похищают Стефана – и абсолютно точно болезненно-сильно скучает по Кэтрин, а ещё где-то за его колкой насмешкой Гилберт внезапно разглядывает затаившуюся нежность к ней самой. Елена знает отлично: Деймон – порядочный засранец, но совершенно точно не бездушная сволочь. Потому что эта самая душа у Сальваторе-старшего явно есть, и она болит ужасно. Потому что Елена читает в его глазах эмоции – человеческие эмоции – когда он осторожно сжимает её руку и грациозно двигается, согласно фигурам старого танца. Он спасает её в тот день – Елена думает, что именно тогда впервые осознаёт всю силу его притягательности. Елена понимает, что Деймон элементарно прячется за маской холодности и отчужденности, потому что не хочет боли – только чувства всё равно пробиваются, находят лазейку, и маска разлетается на мелкие кусочки, обдавая брызгами фарфора – и почему-то всегда задевают и ранят именно её – наверное оттого, что пробиваются чувства рядом с ней. Елена знает, что это неправильно, Елена называет это «дружба» - и прячется за этим словом точно также, как Деймон за его маской. Но Елена не признаёт своих чувств и трусливо говорит Деймону «друг», пока не узнаёт о поцелуе с Кэтрин – в чистой душе Гилберт расцветает чёрная ненависть к двойнику и жгучая ревность, но Елена всё также отчаянно цепляется за спасительное «дружба». Только это не работает ни черта – дружба перестаёт быть таковой, когда один из друзей влюбляется. Когда оба влюблены, дружба трещит по швам.