Про дождь

Тучи обволакивают небо, роняя на землю тяжелые капли дождя. В воздухе пахнет дождем и легким ароматом цветов. Солнца не видно, лишь некоторые лучи пробиваются сквозь плотные тучи, попадая на немногочисленные лужи. Уже распустившееся дерево мерно качается от слабого, но прохладного ветра. Парень одиноко стоит на школьном дворе, смотря своими блекло-зелеными глазами на темное небо. Его немного худощавое на вид тело еле подрагивает от холода, сжимая лямку рюкзака. С темных волос стекают прозрачные капли, падая на плечи и впитываясь и без того мокрую футболку. Парень бы ещё долго так стоял, наслаждаясь дождем, да только промокшая одежда и дрожащее от холода тело настойчиво говорят ему поскорее пойти домой. Он и не стал спорить, мерно шагая по мокрому асфальту в сторону своего дома, где его, ожидаемо, никто не ждет. Он уже давно живет один, но все никак не может привыкнуть. Ему не хочется возвращаться в холодную, пустую квартиру, но он молчит об этом. И всегда молчал. Парень молчалив сам по себе. Даже сейчас, когда ему холодно, когда он промок до нитки, когда настолько одиноко, что он впервые жалеет о том, что переехал от родителей, он молчит. Да и рассказать никому не может. Теперь не может. - Адам? - раздается сзади. А потом брюнет слышит торопливые шаги и удары дождя о зонт. Он знает, кто за его спиной. Знает, и потому не останавливается. Нет. Только не сейчас, когда ему так одиноко. Не сейчас, когда все его мысли перепутаны. - Да стой же ты! Его хватают за руку, останавливая. И Адам буквально ненавидит себя за то, что не может вырвать руку. Сзади слышится сбившееся дыхание. Но не говорит. Не знает, что сказать. - В чем дело? – спрашивает Адам, оборачиваясь. Перед ним стоит парень, чуть ниже его, но шире в плечах, более жилистый. С мокрыми светлыми волосами, отдающими рыжеватым, широкими скулами и тонкими губами, сейчас и вовсе поджатыми. И этими почему-то вечно виноватыми глазами. Тоже зелеными. Но яркими. Не такими, как бледные у Адама. Совсем не изменился. - Я… Просто увидел тебя, и… - неловко оправдывается Марк, стараясь сохранить на лице спокойствие и привычный уверенный взгляд. Он всегда уверен в себе. Но только не с Адамом. Брюнет совсем тихо вздыхает. Он не может его прогнать. До квартиры парня они добираются вместе, под одним зонтом, продолжая неловко молчать. Им не о чем говорить. Теперь. - Чай? – спрашивает Адам, зайдя в дом. - Да, спасибо, - тут же отзывается блондин и идет в ванную, за полотенцами. Чуть позже они сидят за столом на кухне, смотря куда угодно, но не друг на друга. Адам пьет чай. Марк – кофе. Адам не пьет кофе. Но он всегда лежит на верхней полке его квартиры. Почему? Потому что Адам любит делать себе больно. Марк натыкается взглядом на рамку, стоящую на полке. На фото два парня: радостные улыбки, горящие глаза, что видно даже с бумаги, парные футболки с логотипом супермена. Раньше это казалось забавным. Брюнет, заметив взгляд парня, поднимается и кладет рамку фотографией вниз. Простой жест, но он тут же больно кольнул Марка. Поправка: Адам не любит делать себе больно. В действительности Адам просто любит делать больно. Они допивают, все так же молча. А потом идут в гостиную, не сговариваясь. Привычно садятся на диван. Слишком привычно. Они не включают телевизор, не разговаривают, даже не смотрят друг на друга. Они просто сидят. И никто из них не понимает, как так получилось, что они уже целуются. Но это было неизбежно. И они оба знали это. - Сколько раз я просил не курить в моей квартире? – устало спрашивает Адам, сидя на диване. Тело противно ноет. Но ему хорошо. Марк не отвечает, буравя взглядом пол. И снова затягивает. Они расстались чуть больше года назад. А встречались всего несколько месяцев. Но постоянные ссоры и давление со стороны родителей Марка заставили их разойтись. Разойтись. Но продолжать время от времени так вот встречаться. И каждая чертова встреча заканчивалась в постели. Образно говоря. На деле они трахались на любой поверхности, раздирая друг друга зубами, ногтями, не щадя ни себя, ни другого. Сколько раз они говорили друг другу, что все: все кончено, все мосты сожжены, ничего не вернуть. И столько же раз их раз за разом тянуло друг к другу. - Нужно прекратить это, - серьезно говорит Марк, смотря на свои руки. На руки, которыми он должен защищать девушек. А не ласкать парня. Адам поворачивает к блондину голову, внимательно разглядывая его. А потом гадко, противно усмехается. - Смешно. - Смешно… - повторяет за ним Марк, выдыхая дым. Просто пиздец, как смешно. Они стоят у двери, просто смотря друг на друга. А потом они снова целуются, прижимаясь друг к другу, сжимая, раздирая друг друга. Они не знают, когда встретятся снова. Родители Марка перевели его в другую школу. Лишь бы он не виделся с этой шлюхой, что соблазнил их сына. С глухим стоном они отрываются друг от друга, ошалело смотря в глаза. Ярко-зеленый и бледный. Будто солнце и его отражение в грязной луже. Адам – самая настоящая лужа. Грязь. Шлюха. Адаму смешно. И грустно одновременно. Он портит свое солнце. Делает его таким же грязным. Ему нужно было притвориться, что он его не любит. Еще тогда, года два назад. Притвориться, что они просто друзья. Но он не сделал этого. Он и правда «соблазнил» Марка. Заставил солнце светить лишь для него одного. Марк уходит, не оборачиваясь. Скоро ему позвонят родители. Спросят, где он. А он соврет, что гулял с девушкой. Как обычно. А Адам… Он пойдет мыться. Приберется в квартире. И пойдет в магазин. Потому что кофе почти закончился.