Такие же, как мы

Есть точка невозврата из мечты - И мы с тобой смогли её пройти. (с) "Ария" Одиночество было таким же беспросветно-черным, бездонным и пустым, как беззвездное пространство между Галактиками. И так же окружало со всех сторон. Корабль, который на поверхности планет казался большим и надежным, в один миг превратился в крохотную песчинку. В мелкую букашку, тем не менее, упрямо ползущую куда-то вперед. Туда, где, теоретически, должно быть что-то… кто-то. Или никого. Или этот «кто-то» окажется совершенно недружелюбным, и путешествие закончится печально. Первопроходцы гибнут часто. Немногие из них доходят до цели, ещё реже – возвращаются назад. Но раз за разом находятся те, кто поднимается и делает первый шаг, прокладывая дорогу более удачливым. За опушку доисторического леса в бескрайние степи. За границу очерченных по карте земель. За океанский горизонт, подняв паруса. За атмосферу, в безвоздушное пространство, на поверхность иных планет… За границу Галактики. Думал ли Третий капитан о том, что его, возможно, постигнет участь большинства первопроходцев – смерть в шаге от цели или на полпути обратно? Думал, конечно, и не раз. Но не боялся. Кто-то должен первым шагнуть за горизонт, так отчего бы не капитан Норн Иильс? Тем более умереть он мог не раз за свою жизнь, и давно привык к постоянному риску. Жены у него нет, за собой на ту сторону никого не уведет. Из семьи только друзья-капитаны, а они… переживут. В душе шевельнулась тоска, словно старая рана заныла. Всеволод наконец-то уговорил Эллу на замужество, и они сейчас счастливы, и видят только друг друга. А у землян намечается интересный проект, в котором Первый очень хотел поучаствовать. Кима чуть ли не со слезами на глазах уговаривали работать в марсианском экспериментальном центре. Ким думал отказаться, но Третий отрезал: «Незачем из-за меня свою жизнь ломать!». В конце концов, если у друзей притяжение родины сработало, а ему в пустой холодный дом возвращаться тошно – надо делать то, для чего Норн лучше всего приспособлен. Идти вперед. «Что ты хочешь там найти?» - спросил Сева, когда они прощались на второй планете окраинной системы. «Таких же, как мы…» - честно ответил Третий. «Если что, зови нас. Пусть только сообщение дойдет, а мы за тобой хоть… туда полетим» - Ким очень серьёзно и пристально посмотрел другу в глаза. «Позову» - кивнул Норн. …Хотелось позвать уже сейчас: прилетайте, мне невыносимо одному, у меня почти нет надежды, и дорога длинна, как вечность. Никто ещё не был так одинок – даже между планетами в самом пустынном секторе Млечного Пути есть хотя бы привычная система координат. Здесь же нет никого и ничего, только медленно гаснущий свет родных звезд позади – и так же медленно приближающаяся чужая галактика прямо по курсу. Норн знал, что никого не позовет. Он должен пройти этот путь сам. * * * …Сознание металось по грани безумия. Пространство вокруг скручивалось, как белье при отжиме, и в то же время было холодным и острым, как лёд. И чёрным, как лаз-шкуродёр в гномьих пещерах. Какой лаз, какой лёд, когда знаешь, что летишь через пространственную трещину на небесном корабле? Но пространство сжималось и сдавливало, вытягивая память, силы, саму жизнь… Я сильнее. Я упрямый. Я пробьюсь. Мысль билась в такт с ударами сердца. Сознание цеплялось за осколки памяти и чувств, заново выстраивая своё «я-есть» в месте, где привычных координат не было совершенно. …Ему совсем мало лет, только-только начал ходить. В каминный зал влетает мама – смоляные волосы развеваются знаменем, серые глаза сияют, как два фонаря, в руках какие-то чертежи и расчёты. - Получилось! – кричит она. – Всё правильно! Мы это сделали, сделали, сделали!! Дед, на коленях которого он сидит, вздрагивает всем телом: - Эта защитная цепь… - Работает! – перебивает мама и торжествующе трясет своими листками. – Мы её восстановили, и замкнули мы её правильно! Не надо никуда уходить, мы остаемся ДОМА! Он тогда не понял, почему дед так странно усмехнулся и прерывисто вздохнул. Для него самого «дом» - это медленно отстраивающаяся крепость на острове посреди холодного моря. Для мамы «дом» - весь Эндорэ, она тут родилась и выросла, и не желает иного. А вот для деда… - …Ну и вот. Он смотрит на оплетенный канатами шар с привешенной корзиной. Шар величаво покачивается над головами, поворачиваясь то одним боком, то другим. Гудит горелка. - Красиво, - соглашается. – И интересно. Если ещё сделать так, чтобы он летел не по воле ветра, а был управляемым… Его друг-человек смеется и хлопает по плечу: - Разберемся и сделаем! Вон, гномов позовем, они это дело любят, знают и умеют. Придумаем, как управлять. Главное – взлетели! А ты что такой задумчивый? - А я хотел другое… чтобы лететь, как птица. - Так вы же уже давно… эти, как их там, крылья свои планирующие сделали… - На «крыле» далеко не улетишь. Только что спланировать, правильно сказал. И ничего не увезешь, в отличие от твоего шара. А я… я хочу лететь… далеко. Человек фыркает: - Пойду я, пожалуй, рыть подвал. - Что?.. - Подвал пойду рыть, говорю. Если кто-то из вашего рода говорит «а вот что я придумал», лучше закопаться поглубже и переждать пару Эпох. Ты что, эту присказку не знаешь? - Знаю, - он весело смеется. – Тогда просись сразу в Морию, к своим приятелям, и закройте покрепче вход. Подвал не поможет. …Когда его первая, неуклюжая и смешная «птица» с обтянутыми парусиной крыльями всё же сумела оторваться от земли, дед наблюдал за полётом с непередаваемым выражением лица. - Как думаешь, прадед бы мною гордился? – спросил он, сияя фамильными серыми глазищами. - Думаю, да… - дед кивает и со странной усмешкой добавляет: - И ещё думаю о том, что в каждом поколении нашей семьи находится свой гениальный безумец. Приносящий сначала великие перемены, а после – великие беды… - Ну, думаю, за пять Эпох мы научились не повторять ошибок, и в третий раз обойдется, - он беспечно улыбается, отбрасывая назад серебристо-белые, как у отца, волосы. Конечно, дед, прошедший все войны всех Эпох сначала с мечом, а потом с арфой – просто обязан помнить о возможных плохих последствиях. Не единожды видел, к чему вроде бы благие идеи приводят. Но он-то не дед, он волен видеть впереди хорошее и верить в хорошее… Ну и, конечно, приложить все силы, чтобы «танец на граблях» наконец-то прекратился, и его птица не стала очередным па. …Странный всё же народ люди. Им с самого начала во всех хрониках твердили, что Арда – система искусственно созданная. С подробными пояснениями, как именно её создавали и кто. Нет ведь, пока сами не посмотрели сквозь разломы пространства на дальние звезды – не поверили. Теперь же искренне удивляются, видя, как иные планеты вращаются вокруг своих гигантских светил. «А нам светят Ариэн и Тилион. А на орбитальной станции с Эарендилом переговариваются, правда, издевается он порой над бедолагами бессовестно…». - О чем ты думаешь теперь? …Будь она рожденной, земной женщиной – была бы просто очень красивая. Но, озаренная изнутри нездешним светом, она невыносимо, божественно прекрасна. - О том, что за твоими звездами, Пресветлая. Ведь есть же там что-то, кроме Пути Людей! - Есть, - она согласно опускает ресницы. Лукаво улыбается: - Например, то, что иногда видят сквозь разломы астрономы Смертных... и бессмертных. - Но только ли это?.. - А что ты хочешь найти? – отвечает она вопросом на вопрос. «Что я хочу?.. Увидеть иные миры, раз в своём загадок почти не осталось? Расширить границы? Дойти туда, где никто из рождённых здесь не был? Что я хочу?!». - Я хочу найти таких же, как мы, - наконец, говорит он вслух. Их мир чист, светел и добр. О нет, далеко не сразу он стал таким! Четыре Эпохи боли, крови и войны, четыре Эпохи потерь, ошибок и пути наугад, из которых он застал лишь крайнюю – но на следы, оставленных в душах родителей первыми тремя, насмотрелся. Но они смогли. Удержались на последнем волоске, прошли, балансируя над пропастью, сумели, выползли, отстояли. Даже тогда, в начале Четвертой, когда казалось – всё, конец, Арда остается людям и остальным пора уходить – нашлись те, кто не сдался, не опустил руки. Те, кто упрямо сказали: «А мы попробуем исправить!». И ведь исправили же… - Мы не можем быть одиноки. Должны быть… другие. И я их найду. Невозможно, невозможно… не знают потомки Феанаро слова «невозможно». В их крови «невозможно» не заложено. «Я-есть. Я, Хелгиль, рожденный в Четвертой Эпохе на острове Химринг, я, правнук великого мастера и внук великого певца, я, решивший проверить, есть ли выход за пределы мира для живых. Я – есть. Вот только… где я?!» * * * Когда приборы выдали, что впереди по курсу корабля двигается какой-то объект, предположительно искусственного происхождения, Норн в первое мгновение не поверил. Но не могут же приборы ошибаться… но – откуда здесь искусственный объект?! Можно было бы предположить, что это такой же первопроходец с другой стороны, идущий навстречу. Только его бы приборы засекли намного раньше, а это… или этого… или эту… словно сама беззвёздная чернота выплюнула. Как будто «оно» из неведомых закромов мироздания выскочило и возникло прямо по курсу. И хвала всем космическим силам, что оно появилось – спасением от тоски и безысходности бесконечного однообразного пути! …Реальность возвращалась к Хелгилю медленно-медленно, словно он всплывал из глубин океана. Беспросветная чернота перед глазами редела, постепенно возвращались зрение и слух, сознание заново утверждалось в изменившемся мире. Нет, не в изменившемся. В ином мире. Если бы он был в силах, то прыгал бы, как мать когда-то, с радостными воплями: «Получилось!». Но пока тяжело было даже рукой пошевелить. А шевелиться надо… Хотя бы для того, чтобы выяснить, кто это ругается незнакомым звонким голоском: - Ах вы, проковки кривые, рук мне сделать не смогли! – причем ругается характерными для гномов идиомами. Эльф моргнул. Зрение восстановилось окончательно, и подтвердило, что в рубке никого нет. Да и быть не может. Хелгиль знал, насколько опасен его путь и что, скорее всего, он не вернется домой живым - потеряется по дороге, заблудится в чужих пространствах, и докладывать об ошибках придется его душе в Чертогах Ожидания. Первопроходцы слишком часто гибнут, но по их следам всегда идут другие, те, кто учел ошибки и сумел их не повторить. Погибать Хелгиль не желал, но и не учитывать такую возможность не мог. Поэтому никого не взял с собой, хотя многие просились и даже настаивали. Но в таких делах рисковать должен один – тот, кто всё придумал. Потому что идти вперед надо. Через пот и кровь, через неведомую опасность и смерть – надо. А их род, так уж сложилось, как будто для того и создали – прокладывать дороги, только вот слишком часто эти дороги вели «не туда» и слишком многие на них погибали. Хелгиль решил рисковать сам, так честнее. Его поняли и смирились, отпустили одного. А вот кораблик строили всем миром в самом прямом смысле. - Кто здесь? – вопрос пусть не самый умный, но до невозможности актуальный. - Мой капитан, ты очнулся! – голос оказался отчетливо женским. – Это я, Эле! Хелгиль зажмурился. Открыл глаза. Осторожно пошевелился. «Эле» – так он назвал свой кораблик. Просто и ясно, «Звездой», ведь лететь им к звездам и дальше звезд. Красивый кораблик получился, изящный, серебристо-серый, обводами напоминающий наконечник стрелы. Легко передвигающийся как в атмосфере, так и в безвоздушном пространстве. Но чтобы корабль – говорил?! Или он всё-таки сошел с ума, не выдержал дороги? - Так, давай с самого начала. Ты – Эле… и ты со мной разговариваешь?! Потоки света на обзорном иллюминаторе корабля задвигались, сформировали изображение – молодую девушку, совершенно точно не принадлежащую ни к одному из известных Свободных Народов, хотя ближе всего она была к эльфам. Тонкие и какие-то острые черты лица чем-то напомнили Хелгилю собственное отражение, но уложенные в гладкую прическу волосы были не серебристо-белыми, как у него, а сероватыми. Как обшивка корабля. Глаза у неё были бездонно-черно-фиолетовыми, а уши – очень длинными и острыми. Хелгиль невольно задумался, зачем ей такие локаторы, пока не вспомнил, что именно локаторы на крыльях корабля и закреплены – длинные и острые. А на голубом кителе корабельной аватары отчетливо светилась белым штурманская решетка. - Я осознала себя прежде, чем мы вышли за условное пространство Арды, - бодро доложила Эле. – Но на осознание ушло некоторое время, а после мы уже нырнули в щель. И, если я правильно расшифровала полученный мною пакет информации, наше начинание горячо одобряют и… - тут она заметно покраснела, - меня считают удачным… творением. И не желают, чтобы с тобой что-то случилось там… то есть уже здесь. Какое-то время Хелгиль молча переваривал шутку Творца. И пусть теперь кто-нибудь посмеет сказать, что у Эру нет чувства юмора! Последствия перехода медленно сходили на нет, разве что от слишком резкого движения головой лопнули сосуды в носу, пришлось срочно доставать платок. - Эле, мы сейчас где находимся? Я только темноту вижу по курсу, - прогундосил нолдо сквозь ткань. Корабль тут же стала совершенно серьезной: - Мы в пустом пространстве между двумя крупными звездными скоплениями. Пока ты был без сознания, я взяла курс на ближайшее. Топливо у нас вечное – его хватит, но я пока ещё не могу рассчитать время прибытия к ближайшей звездной системе. Не хватает данных. - Это всё? - Нет, нам навстречу двигается какой-то объект, я его засекла несколько минут назад. Аналогов в нашем мире не имеет, но, мой капитан, мне кажется, что это… тоже небесный корабль. Но он намного крупнее меня. Хелгиль изучил выведенное на экран изображение. Медленно кивнул: - Согласен, похож. Идем на сближение. «Что ты хочешь найти там?» «Таких же, как мы». * * * Норн смотрел на экран вызова, нервно покусывая губы. Не может же быть такого, чтобы не существовало ничего общего в связи!.. Он перебрал уже все каналы и формы вызовов, но встречный кораблик не отзывался ни на что. Неужели неизвестные «они» придумали что-то принципиально иное? Или настолько опередили Млечный Путь? Или – думать об этом не хотелось – корабль мертв?.. Когда Третий капитан додумался до такого жуткого вывода, на монитор неожиданно пошел вызов видеосвязи. Которую он попробовал в первую очередь! - Готово, я расшифровала первый сигнал и послала ответный вызов, - доложила Эле. – На зрительный экран придет изображение. Если нам ответят… - Раз они с нами так стремились пообщаться… - Хелгиль впился взглядом в экран, не закончив фразу. И ответ пришел. …ответ пришел. Норн, затаив дыхание, изучал ответившего. Фиксианец даже надеяться не смел, что встретит кого-то настолько близкого к привычным расам Млечного Пути. Ответивший ему был совсем юным, беловолосым, по-фиксиански глазастым (если забыть, что у здоровых фиксианцев никогда не бывает такого серебристо-серого цвета радужки) и невероятно красивым. По крайней мере, Норну он именно таким и показался. Пожалуй, незнакомца можно было с первого взгляда принять за человека, если бы не глаза и не слегка заостренные уши без мочек. Это уже на второй, более пристальный взгляд, становились заметны другие различия во внешности, ясно говорящие: нет, это не человек, это иная, незнакомая раса. Парнишка изучал Норна с восторженным изумлением – по крайней мере, капитан его мимику именно так расшифровал. Наконец, откашлялся и произнес фразу на незнакомом мелодичном языке. Что ж, этого следовало ожидать… - Не понимаю, - с сожалением ответил Третий на космолингве. Хелгиль с досадой потер нос. Ну конечно, следовало ожидать, что его родную квэнью здесь никто не поймет. Другие языки Арды, пожалуй, не стоит и пробовать… Радовало уже то, что с этим странным существом можно и нужно договариваться. В первый миг Хелгиль незнакомца вообще принял за сородича, и очень этому удивился, только во второе мгновение разглядев, что сородичем тот быть никак не может, не бывает у эльдар шести рук. Вообще ни у кого не бывает! Но глаза у незнакомца были удивительные, фиолетовые и истинно по-эльфийски выразительные. Взгляд светился искренним любопытством, доброжелательностью и надеждой. Той надеждой, которая у народа Хелгиля называется «эстель». Может, он тоже хотел встретить… «таких же»?.. Иначе что бы он делал так далеко от любой из звезд?! Эльф дотянулся до пера и принялся рисовать по экрану, передавая картинку напрямую через контактную поверхность. Если нельзя договориться словами или получить ответ мыслью, остается давно известный и не раз оправдавший себя способ – картинки. Норн озадаченно смотрел на действия юноши-пилота (хотя, судя по размеру корабля, он там был и за пилота, и за капитана, и за механика, вряд ли в небольшом кораблике поместилось бы много народа). Впрочем, фиксианец быстро разобрался, что с той стороны напрямую на экран выводится рисунок. Схема, нарисованная сероглазым, выглядела простой и понятной. Контуры двух кораблей – большого и маленького, пунктирная линия, соединяющая оба. Какое счастье, что у кораблей Млечного Пути бесчисленное множество образцов шлюзов, и проблему их совмещения давно решили! Норн быстро пробежался пальцами по клавиатуре, выбрал нужное и отправил. Парень за экраном буквально просиял (капитану то ли показалось, то ли помехи прошли, но создавалось ощущение, что кожа незнакомца действительно еле заметно светится), вытащил на свой монитор чертеж переходной трубы. «А теперь что ему надо?..» - Норн посмотрел на странную схему, возникающую под стилосом «собеседника». Какие-то стрелочки, кружочки, стрелка обратно… Норн едва сдержался, чтобы не стукнуть себя по лбу. Конечно же, проба воздуха ему нужна! Если окажется, что этот красавец дышит каким-нибудь фтором, то-то «веселая» встреча у них будет… Что ж, пусть речь друг друга они не понимали, но на языке технических схем оказалось вполне возможно договориться. * * * …Хелгиль радовался – его схематичные рисунки вполне понимали, а воздух оказался практически полным соответствием тому, которым он привык дышать. Различия были такие смехотворные, что о них смело можно забыть. Шлюз-труба выглядел вполне надежным, утечек воздуха Эле (спасибо Творцу за такую спутницу!) не обнаружила, можно было идти. И он пошел. Двигаться там, где не было притяжения мира, всегда было странно, но ловкий эльф давно к этому приспособился и трудностей почти не испытывал. В конце концов, не раз поднимался за границу воздушной сферы – до того, как решился пойти ещё дальше. …А вот что было удивительным и необычным – так это то, что, ступив на край шлюза, Хелгиль почувствовал притяжение. Так, словно под полом корабельного коридора находилось не бесконечное пустое пространство, а земная поверхность. Неужели они научились моделировать притяжение своего мира?! И такая небольшая сила тяжести – это потому что не могут сделать сильнее или в их мире она такая?.. Хелгиль резко выдохнул, провел ладонью над губой, проверяя, точно ли оттер кровь, и сделал шаг вперед. Знакомиться с первым встречным он пошел при полном параде – в полной капитанской форме и с кортиком. Для современных людей это оружие – всего лишь дань красивой традиции морского и небесного флота. А Хелгилю этот кортик не раз жизнь спасал, он был хоть и красивым, как любое эльфийское оружие, но отнюдь не парадным. Как-то даже неловко идти на встречу с таким дружелюбным созданием – и при оружии… а вдруг поймет неправильно? Норн в сомнении коснулся рукой кобуры. С одной стороны, полная капитанская форма фиксианского космофлота предполагала, что капитан и при оружии должен быть. Тем более оружие – наградное, от правительства Фикса, с гравировкой и вообще штучного производства… но вдруг незнакомец неправильно поймет? Только вот привык уже Норн быть при оружии. Слишком долго он и его друзья ходили по самому краю, там, где быть невооруженным - значит, сразу погибнуть. Фиксианец коснулся пульта ручного управления шлюзом. Внешние лепестки давно были открыты, теперь плавно распахнулись внутренние. Навстречу неизвестности. * * * - Повезло мне, что ты телепат. Иначе долго бы пришлось договариваться… Хелгиль, который сосредоточенно монтировал переходник для разных информационных кристаллов, вскинул взгляд и отрицательно помотал головой, так, что белые волосы выбились из-под плохо закрепленной заколки. - Не телепат, нет. Осанвэ – это другое… - эльф положил на приборную панель разноцветные провода, повел рукой в воздухе, описав кистью сложносочиненную кривую: - Это и мысль, и чувство, и образ. Все сразу, - он задорно улыбнулся, убрал выбившиеся пряди: - Но да, это помогает учиться быстро. Когда другое сознание открыто. Он заозирался в поисках инструмента, и Норн молча положил в его руку нужное. Конечно, фиксианец мог предположить, что встретит в конечной точке пути цивилизацию, намного превосходящую по техническому развитию даже самые продвинутые планеты Млечного Пути. Но то, что встретит на полдороге представителя нетехнической цивилизации… да такое и вообразить-то сложно. Третий капитан до сих пор не понимал до конца, как вообще развивался родной мир Хелгиля. Впрочем, это было взаимно. Благодаря тому, что Хелгиль мог воспринимать не только чувства, но и полноценные образы, космолингву он выучил с фантастической скоростью – эльфу не приходилось зубрить бессмысленный набор звуков, слова сразу сцеплялись с нужным образом или мыслью. На второй день они смогли сопровождать жесты связными предложениями, ещё через пару дней Хелгиль заговорил почти свободно. И долго-долго переспрашивал Норна, как такое может быть, что его прекрасный корабль – чистая техника. Только механика? Только электричество? Только цифровой код?! И как так – топливо может закончиться? А куда оно деться-то может, это ведь не самолет (который он называл «птицей»), который летает на горючке. Норн жмурился, хватался за виски и в свою очередь переспрашивал, на чем тогда летает Эле, как без физики, механики и электричества можно управлять кораблем, и как вообще развивалась техническая мысль Арды? Хелгиль честно объяснял, насколько мог – словами, где словарного запаса не хватало – транслировал образы. Он ничего не скрывал, но Норну его объяснения казались чистой фантастикой. Причем ненаучной. Но ведь летал же… - Иногда мне кажется, что ты мне снишься, - признался фиксианец. – Или я с ума сошел и придумал, что кого-то встретил. - Могу ущипнуть, - совершенно серьезно предложил эльф. - Ты как землянин. - А, ну это человеческий способ. Нам не надо, мы всегда знаем, когда грезим, а когда нет. Надо когда-нибудь добраться до этой Земли. Люди там от наших не отличаются совсем. Так удивительно! Только живут намного меньше… - У нас есть теория, - подумав, начал рассказывать Норн, - Точнее, у наших ученых, о том, что человеческая раса на самом деле происходит с какой-то погибшей планеты. А потом расселилась на все мало-мальски подходящие, или им кто-то помог, Странники пропавшие, например. Или люди и есть потомки Странников. С одной стороны, это хотя бы объясняет, почему в нашей Галактике так много рас, абсолютно совместимых генетически, а с другой, звучит как сказка и доказательств ей пока не нашли. Я уже почти верю в эту теорию. - К нам она отношения не имеет, - уверенно возразил эльф. – Мы… я не уверен, что мы с вами в одном пространстве-времени находимся. Норна коснулось чужое сознание – сложное, светлое, ослепительно сияющее для несовершенных (кто бы мог подумать!) шести чувств. Хелгиль передавал ощущения от щели-разлома, по которому добирался сюда. Места, где пространство скручивалось в жгут, стягивалось в воронку, ломалось под действием неведомых сил. Да по сравнению с этим черные дыры – милые и уютные места, где все понятно и просто! - Да, с нашей техникой туда не добраться, - Норн поежился. - С нашей тоже не очень доберешься. И не выберешься, - Хелгиль пожал плечами. – Во мне нужное смешение кровей, чтобы я мог и уйти, и вернуться. Но таких, как я, очень мало, а пилот – я один. Я все подключил. …Информация с кристалла на бортовой компьютер закачивалась довольно долго, и Хелгиль вздыхал, что компьютер этот еще не все может скачать и воспроизвести. Норн соглашался – да, электроника не в силах воспроизвести даже привычные фиксианцам эмпатические сигналы, хотя над этим ученые уже работают. Но хватило и того, что смог. Странный там был мир. Удивительный, полный какой-то первозданной чистоты и света, смотреть бы и смотреть. Все же были у них и большие, современные, на взгляд жителя Млечного Пути, города, и наука, пусть своеобразная, и в космос они вышли, а жили при этом удивительно неспешно, словно не видели смысла гнать время. И легко обходились без многих вещей, которые фиксианцам, землянам, да и многим другим, время экономили и упрощали жизнь. Как будто не видели в них нужды. - У вас на одной планете несколько рас?.. – вслух удивился Третий капитан. - Да, - Хелгиль кивнул. – Мы, эльдар… или эльфы, нас и так зовут… Атани… то есть люди, - он сердито тряхнул головой, и принялся показывать на экране съемку разных городов. По их улицам кого только не ходило, и Хелгиль показывал на тех, о ком говорил. – Мы, эльфы. Люди, их больше всего. Гномы, да, вот эти невысокие. Нет, эти – это хоббиты, четвертые. Есть ещё пятые, но они не захотели показываться, а мы со-творцов мира уважаем. - И не смешались за всё время?! Эльф пожал плечами: - Мы все очень разные. У нас хорошо получается дружить между собой, но смешанные браки бывают редко. Особенно с нами. Мы… отличаемся. У смертных – чаще… - Я понимаю, - кивнул Норн. – Мы с другими народами тоже только дружим. Хотя иногда жаль… Подожди, что значит – смертных? Сколько же вы тогда живете?! - Люди около пятисот лет, сейчас, - совершенно серьезно объяснил эльф. – Раньше жили меньше. Остальные почти столько же. Иногда больше, иногда меньше. А мы всегда, если нас не убьют. Но и тогда можем вернуться. - И тебе… - Четыре тысячи по человеческому счету. Маме моей около десяти. Она в конце Первой Эпохи родилась… а, ведь тебе наш счет событий незнаком, прости. Третий капитан медленно выдохнул, пытаясь совместить в голове цифру и сидящего рядом юношу. Юношу, да уж… теперь становится понятно, почему они не торопятся. Куда им, с таким сроком жизни, торопиться? Хелгиль печально улыбнулся: - Все удивляются. Я помню, как мы встречались с незнакомыми родами людей, раньше, когда не знали весь свой мир. Ты хорошо думаешь, ты удивлен, но не завидуешь и не… я не знаю, как сказать… не думаешь обо мне как о непостижимом высшем. Мы такое не любим. - Я думаю о вас, как просто о непостижимом, - честно признался фиксианец. * * * - Друзья?.. Хелгиль коснулся длинным, точеным, словно бы полупрозрачным пальцем экрана. Норн задумался невольно, как его новый друг такими руками вообще кораблем управлять может, ведь на вид хрупкий, как фиксианец, но у сородичей Третьего рук хотя бы шесть. Эльф бросил быстрый взгляд из-под ресниц, улыбнулся: - Громко думаешь. Это я в плохое время родился, а ты бы моего отца видел… и деда. И дядюшек в двух поколениях. Я очень сильный, на самом деле, сильнее человека. Намного сильнее. - Плохое время – это война? - Нет. Просто время плохое. Мы все истаять могли, уходить приходилось, но мир выправился. Норн очередной раз ничего не понял и перевел взгляд на экран. Сумасшедший у них мир какой-то. По обмолвкам Хелгиля, ещё и искусственно созданный… кем надо быть, чтобы посреди пространственной аномалии создать целый мир?! Какими технологиями надо обладать? И стоит ли к существам такого могущества вообще подходить с убогими мерками каких-то «технологий». - Да, - коротко кивнул капитан. – Это мои друзья. Мои лучшие друзья. Единственная семья, которая у меня есть. - А почему они не с тобой? – искренне удивился эльф. - Потому что… потому что я им запретил лететь. С экрана улыбались Сева и Ким, эта голография была сделана задолго до отлета, и они дурачились, как мальчишки. Сам Норн тогда по случайности в кадр не попал, но Элла, которая снимала, потом злокозненно его «отщёлкала» в одиночестве. На пляже у реки и в обнимку с миской черешни… Норн тогда очень проникновенно просил никому ни в коем случае эти голографии не показывать, иначе его восторженные поклонницы на сувениры порвут. Тогда он ещё умел смеяться. Он ещё не чувствовал себя лишним в своём привычном мире. - Теперь думаю, не дурак ли я, - почти шепотом выговорил Норн. – Может, зря я сюда полетел, надо было как-то справиться с собой… там. Повернуть с полпути я не могу. Пойду до конца. Но сколько лет уйдет на дорогу туда и обратно, представить страшно... Хелгиль молча слушал. Чуть склонил голову: - Сколько вы живете? - Двести лет, - Норн грустно усмехнулся. – А они сто, сто двадцать. И годы у нас одинаковые. А мы почти ровесники, Хелгиль, и я из-за своей глупой гордости столько лет теряю. - Нет, - тот в ответ опять помотал головой. – Не глупость и не гордость, я это видел часто. С тобой совсем другое. И летел не зря, мы же встретились! - Пожалуй, - улыбка Норна стала веселее. – Ради одного этого стоило все затевать. Беловолосый гость накрыл узкой ладонью сцепленные в «замок» пальцы Норна: - Я понимаю. У меня тоже были друзья люди. У меня их было много, из тех, кто жил ещё меньше ваших. Ты счастливее, ты тоже смертный, а мне ждать до… до неведомо чего. Я терял друзей на всю свою вечность. То, что Хелгиль всё понимает, Норн и так чувствовал. На корабле стало заметно легче дышать, когда появился кто-то понимающий, когда разбилась замкнутая скорлупа одиночества. Но ведь он всё равно улетит, ему надо вернуться и рассказать своим о том, что дорога найдена. А Третьему капитану продолжать свой путь. Одному. - Мы не улетим слишком далеко от твоей точки выхода? Эльф пожал плечами: - Если наши с Эле расчеты верны, то все равно, где нырять, я пойду домой по притяжению мира. Имеет значение точка выхода, не входа, и даже в этом мы не уверены. Думать будем. - Сумасшедший мир, - вслух повторил капитан свою мысль. – Искусственные светила, духи-творцы, живые корабли… Эльф захихикал: - Когда мы взлетали, Эле была ещё вполне себе… а, как бы сказать понятно, по-вашему! – вот, нашел, кораблем-симбиотом без своего разума и души. Это Творец пошутил. Он у нас, оказывается, с юмором. - Ещё скажи, что ты лично с вашим Творцом общался, чтобы я окончательно ориентацию потерял. - Нет, куда мне, - без огорчения махнул рукой Хелгиль. – Ты уж не теряй. * * * - Пора. - Да, пора… Они стояли у шлюза «Странника», за раскрытыми лепестками хорошо просматривалась вся переходная труба и открытый шлюз Эле. Расставаться не хотелось. Впрочем, «не хотелось» – это сильно смягченное определение от «страшно». - Почему ты боишься возвращаться? – наконец, спросил Норн. - Не возвращаться, - Хелгиль дернул плечом. – Вернуться я и хочу, и должен, чтобы рассказать своим. Я вот этой дороги сквозь пространственную трещину боюсь. Тяжело. Страшно. Больно. Саму твою суть ломает. Ещё и Враг где-то караулит, - эльф сморщил нос и добавил с невыразимым отвращением: - Или даже оба. - Многое ты мне рассказать не успел, - Норн грустно улыбнулся. – Вот и враги какие-то всплыли… я был бы рад, если бы ты задержался. Тяжело здесь одному. И… да, тоже страшно. - Я тебе весь рассказ о нашем мире оставил, ты посмотри и почитай. Я сам бы задержался, но мы пока не понимаем всей сути перехода, и надолго задерживаться нельзя, - Хелгиль задумался, потер переносицу: - Не закрывай шлюз. Я сейчас, быстро! Он оттолкнулся от внешнего края и удивительно ловко проплыл в невесомости к своей Эле. Видно, что не раз так передвигался и вполне приспособился к жизни вне гравитации. Вернулся, как и обещал, почти сразу же. Протянул Норну два длинных боевых ножа в ножнах. Светлый металл, белая кожа с тиснением, оба ножа примотаны друг к другу ремнем. - Красивые, - Норн растерянно принял подарок. – Но зачем? - У вас неспокойно, - совершенно серьезно ответил эльф. – Нам дома это уже не надо, мы это храним как память, а делаем как красоту и… спорт, да, это у вас так называется. Но эти ножи мои, старые, боевые. Я ведь не знал, что встречу, потому оружие с собой брал. Тебе пригодятся. И, - тут он задорно подмигнул, - чтобы знал, что я был, а не придумался от одиночества. - А мне и отдарить нечем, - окончательно растерялся капитан. - А ты разве не отдарил? – Хелгиль достал из кармана и подкинул инфокристалл. – К тому же я-то лечу домой. У нас очень хорошая память, Норн, я буду тебя помнить. И я постараюсь не тянуть со вторым походом. Хочу и тебя, и твоих друзей увидеть. Если мы с Эле правы, я пойду туда, где меня помнят и ждут, куда я сам хочу попасть. Туда, где будет мой друг. - Тогда до встречи, - Норн постарался улыбнуться. – Зачем тянуть, раз надо расставаться. Хелгиль молча обнял его. Да уж, силы в этом полупрозрачном создании действительно немеряно… Норн обнял его в ответ. Понимание без слов, поддержка, открытость и прозрачность – как же ему этого не хватало! Как же ему будет этого не хватать! Но – надо. Кто-то должен идти вперед. Светлая искорка на фоне бесконечной черноты заложила лихой вираж. Норн стоял у обзорного экрана и смотрел, смотрел, смотрел… капитану показалось, что дрожь пространства, когда Эле вдруг исчезла из вида, он ощутил. Словно мир дрогнул, исказился и опять выровнялся. И опять – никого вокруг. Тишина, пустота и бесконечность. - Ну уж нет, - вслух произнес капитан. – Не поддамся. Впереди мерцал диск галактики, которую на Земле в давние времена назвали Туманностью Андромеды, в честь героини мифа. Интересно, как зовут свой дом её обитатели? Нескоро, но он это узнает. Потому что даже за гранью пространственных аномалий есть такие же. Они разные, порой до невероятности разные, но добро, радость, развитие, дружбу понимают одинаково. Неужели он не найдет общего языка с теми, с кем Млечный Путь разделяет всего-навсего расстояние? Надежда есть. Надежда всегда есть! А значит – надо идти вперед.