Когда ты улыбаешься ноги подгибаются И тело рассыпается, планета взрывается Когда ты улыбаешься,когда ты улыбаешься.
Фаза 1: «Ты мне не нравишься. Совсем не нравишься». Никита не понимает, что здесь забыла маленькая шестнадцатилетняя девочка. Юля выделяется солнечным лучом из всех. Таким ярким, что хочется прикрыть глаза. Юля словно не вписывается в эту обстановку вокруг. Слишком чистая для такого проекта. Слишком мало думает о себе и слишком много о других. Ну просто Мать Тереза. Никита пытается заставить себя бороться с этой девчонкой, абстрагироваться от всего, что мешало бы ему победить. Но Николаева все лезет к нему в голову со своими ясными глазами и ямочками. Но Николаева поддерживает его, так искренне, что Никита просто сдается. Фаза 2: «Нисколечко не нравишься». Юля та еще болтуха, а Никита любит больше слушать. Идеальная парочка. Она все рассказывает про Челябинск, друзей и одноклассников, что будет поступать на хореографа, а в будущем откроет свою танцевальную школу и создаст команду, с которой они будут колесить по всему миру и завоевывать кубки на самых крупных чемпионатах. Юля—мечтательница и оптимистка, Никита—реалист. Никита никуда не собирался поступать, Никита считает, что для достижения своей цели не обязательно тратить пять лет жизни в университете. Самопознание и саморазвитие—вот что важно. Он пытается ей объяснить, что не стоит загонять себя рамки, стоит делать то, что хочется. — А если я захочу спрыгнуть с крыши? — не унимается Юля. — Значит, прыгай, — невозмутимо отвечает Никита. — Ты такая упрямая, что тебя хрен кто остановит. И вроде в его фразе нет ничего смешного, но Юля хохочет так заливисто, что Никита невольно улыбается. Происходит то, что вовсе и не должно. Фаза 3: «Ни капельки. Вообще нет. Нет». В голове словно загорается лампочка, не работавшая очень и очень долгое время. Никита все глубже уходит в себя, почти перестает общаться со всеми, даже с Юлей. Только Нестеровичу приходится выслушивать его «я-не-ною-я-блять-делюсь». — Ты втрескался, идиот, — звучит как приговор. Орлов мычит в подушку и произносит отчаянное «нетнетнет». Ему не нравится зависеть от кого-то, нуждаться в ком-то. Ему проще одному, но судьба над ним явно издевается. — Может Катю позвать? Она дает мега клевые советы в делах сердечных, — размышляет вслух Максим. — Или Карпена! Наш Бог похоти и секса поможет тебе сто процентов! — Замолчи, слушать не желаю, — верещит Никита и зло смотрит на еле сдерживающего смех Макса. — О! Давай поставим тебе семейное положение «Вконтакте»? Влюблен, так загадочно! Никита жалеет тысячу раз, что рассказал все Нестеровичу. Выслушивать издевки уже который день не выносимо. Хотя…Если бы Никита был сопливой тринадцатилетней девочкой, семейное положение «Вконтакте» давно бы гласило «влюблена». Вот только он не девочка, ему не тринадцать, и он сам себе запретил влюбляться в дам младше него года так на три с милейшими ямочками. Фаза 4: «Не нравишься ты мне!» «Школьное окно» выносит ему мозг. У Юли есть талант к танцам, чего нельзя сказать о пении. Она все завывает Дорна, припрыгивая на месте, и пихает Никиту в бок, мол, давай, подпевай. У Орлова нет настроения совершенно, глаза принимают почти что черный цвет, а без того тонкие губы сжаты. Никита не может объяснить свою злость/ревность/зависть (нужное подчеркнуть) к Можайкину. Ваня крутится вокруг Юли целыми днями, все отвлекая ее от него, Никиты. Ему совершенно не нравится история с влюбленными подростками, и вроде как это фальшь, игра, постановка (все ради рейтингов), но со стороны выглядит слишком убедительно. Ваня снова маячит перед глазами, а после тащит улыбающуюся Юлю на репетицию, ведь Леша ненавидит, когда опаздывают. У Николаевой взгляд такой щенячий и преданный, а маленькая ладонь так сильно сжимает Ванину, что Никита в том самом небольшом списке подчеркивает сразу все три пункта. Фаза 5: «Блять, Николаева, что ты творишь, маленькая стерва?» Он испытывает невероятное облегчение. Финал. Он прошел. Все почти закончено. Юля стоит напротив, хлопает в ладоши и вновь улыбается. Юля все пытается держать себя в руках, не выдавать того, как сильно она нервничает. Можайкин проходит автоматом, но Никита даже не замечает. Или пытается делать вид. Потому что Юля вновь смотрит на Ваню по-щенячьи, так, как не смотрит на Орлова. Юля отдает весь свой свет Ване, оставляя Никиту зябнуть в темноте.***
— Наверно, я…что-то чувствую. Орлов делает глоток пива и глядит будто сквозь Николаеву. Не моргает, сжимает челюсти. — К кое-кому чувствую, но боюсь сказать. Никита не издает и звука, допивает пиво, отправляет стеклянную бутылку в урну и зажимает в зубах сигарету. Она смотрит выжидающе, этими своими огромными синими глазами, кусает губу и крутит кольцо на пальце. — Чего боишься-то? «Ваня, ты мне нравишься!» Взаимные поцелуйчики, обнимашки и прочая хуйня, — слова Никиты наполнены желчью, которую он даже не пытается скрыть. Юля дергается от его резкого тона, шумно сглатывает и, набрав побольше воздуха в легкие, выпаливает: — Это не Ваня. Бум. Он даже не успевает закрыть глаз, а потом понимает, что и не нужно. Юля берет его лицо в свои ледяные руки, прижимается губами к его лишь на секунду. Резко отстраняется, снова смотрит выжидающе и чуть испугано. — Скажи что-нибудь, пожалуйста, — дрогнувшим голосом просит Николаева, все продолжая держать его лицо в своих ладошках. Никита молчит, будто специально действуя на нервы. Молчит долго, чтобы выдать лишь: — Улыбнись мне. Юля будто по команде растягивает губы в улыбке, а возле глаз появляются маленькие морщинки. Никите становится тепло и радостно. Потому что теперь весь Юлин свет принадлежит только ему.