Where do we go

Ну же, давай, Магнус Бейн, сделай себе ещё больнее! Пока недостаточно больно? Стоит ещё немного поднажать? Давай же, растормоши свежую рану, вглядись в их улыбающиеся лица, вслушайся в аплодисменты и поздравления! Каково это? Лидия в золотом платье и с нелепым букетом в руках. Алек, одетый в безупречный смокинг с этой милой бабочкой на шее. Каково это – всматриваться в хрустальный шар и видеть, что сейчас происходит там, за тысячей стен, за десятками километров? Вы в одном городе, но там – совсем другой мир. И ты, жалкий Магнус Бейн, не там, не на ЕЁ месте. Знаешь что, Магнус? Ты был слишком горделив в своём величии. Магнус был немного эксцентричным и слегка экстравагантным, но он отнюдь не был психом, готовым крушить всё вокруг себя, как только что-то шло не по его плану. По крайней мере, до сегодняшнего дня Магнус Бейн был в этом абсолютно уверен. Его уверенность как рукой сняло, когда он огляделся вокруг себя и увидел, что его некогда уютная квартирка превратилась в руины из гор хлама. Винтажного и даже местами антикварного хлама. Расколотые черепки и вазы валялись кругом, повылетав из шкафов, грозясь поранить того, кто осмелится неосторожно на них наступить. Тяжёлые плотные шторы были сорваны с окна и вместе с гардиной кулём валялись на полу. Даже деревянные колонны с древнегреческими гипсовыми бюстами лежали, разломанные в щепки, в то время как скульптуры раскололись на тысячи осколков и осели вокруг густой белой пылью. Наплевав на собственноручно устроенный беспорядок, Магнус направился в кухню за подаренной ему когда-то давно Фрейдом бутылкой коньяка. Он открывал её редко, только по очень важным случаям, потому что коньяк был действительно хорош и даже более того – становился только лучше год от года. Кухня почти не пострадала от неожиданной вспышки гнева мага, там был относительный порядок. По крайней мере, посуда, лежавшая в шкафах, уцелела, так что Магнусу было, из чего выпить. Налив себе щедро – до края – Бейн в один присест осушил бокал, ни на секунду не задумываясь о том, что через пару минут алкоголь ударит в голову и его окончательно развезёт, как просёлочную дорогу по весне. После первого бокала в ход пошли сигареты – Магнус нашёл заначку, сделанную когда-то давно, когда он бросал курить, на случай чрезвычайной ситуации. Бейн справедливо рассудил, что чрезвычайная ситуация настала, так что можно с чистой совестью выпотрошить все свои заначки и накуриться в дым, что он и сделал, постоянно откашливаясь и задыхаясь, но настырно продолжая заниматься самоуничтожением. После второго бокала маг задумался о том, а не попробовать ли ему вколоть себе что-нибудь, чем обычно обкалывались примитивные клиенты в его клубе, чтобы отвлечься от проблем и как следует повеселиться. В конце концов, он бессмертный, подобное баловство не вызовет у него привыкания или болезни. Но поскольку в жилище Магнуса обычно подобные вещи не водились – даже в заначке - он решил махнуть рукой на эту затею. Выходить на улицу ради подобной прихоти не хотелось, ему и дома было неплохо. Точнее плохо, но это неважно. После второго бокала больше уже не было бокалов как таковых – Магнус принялся распивать коньяк прямо из горла, наплевав на этикет и правила хорошего тона. Ведь его всё равно никто не видел сейчас, так к чему все эти условности? После коньяка в ход пошло вино, подаренное Монро в знак признательности и дружбы, затем водка, подаренная Джией, которую ей в своё время привёз какой-то влюблённый в неё поклонник из Болгарии. Под виски, подаренный Седжвик, неплохо пошли припрятанные в старинном буфете ещё со времён Уорхола косячки. Обычные сигареты и сигары у Магнуса к тому времени уже закончились. Алек чувствовал себя виноватым. Нет, не так. Алек хотел рассыпаться на тысячу осколков и пылью осесть возле ног древнего мага, которого невольно обидел своим поступком. Он кожей чувствовал этот взгляд, полный страстного огня и ожидания. Он хотел произнести те слова, которые Магнус ожидал от него услышать, но не смог. «Поэтому я сделал предложение Лидии», - вот что сказали его губы, которые после этого хотелось помыть с мылом и хлоркой. Взгляд Магнуса, устремлённый на него, тотчас потух, чтобы через секунду вспыхнуть другим огнём – нехорошим, полным гнева и отчаяния. Алек внутренне дрожал и боялся, что вот сейчас маг зло рассмеётся ему в лицо и испепелит весь Институт до самого основания в отместку за нанесённое оскорбление. Но этого не произошло. Горящий праведным гневом взгляд Магнуса полоснул Алека по лицу хуже пощёчины и скрылся за веером ресниц. Поэтому сейчас Алек стоял под дверью квартиры мага и набирался внутренних сил, чтобы просто нажать на кнопку и, наконец, позвонить. На первый неуверенный и короткий звонок ему никто не открыл. Как и на второй, более продолжительный и настойчивый. Как и на третий, слегка уже истеричный и преисполненный нетерпения. Алек только надеялся на то, что маг вообще дома, а не уехал куда-нибудь из Бруклина далеко и надолго, оставляя сумеречных охотников и местных обитателей нижнего мира самих вариться в своём бульоне. Но, активировав одну из рун при помощи стило, Алек прислушался и понял, что Магнус действительно находится дома, однако, судя по его дыханию, очень крепко спит. Войти в дом Верховного Мага Бруклина – это тебе не просто дверь открыть. По крайней мере, Алек так думал до того, как дверь под его не особо сильным напором легко поддалась и отворилась, впуская в квартиру, не защищённую сейчас ни одним магическим барьером. Подобная неосторожность была сродни самоубийству, и Алек не верил, что маг мог вот так запросто по собственной воле снять барьер со своего жилища. В квартире всё было перевёрнуто буквально вверх дном. Ужасающий бардак начинался в прихожей, продолжался на всём пути вдоль длинного коридора до самой гостиной и там достигал своего апогея. Опрокинутые колонны, разбитая утварь, разломанная пополам деревянная столешница, раскиданные по разным углам кресла. И диван – единственное, что уцелело во всём этом беспорядке. Именно на нём, согнувшись в позе эмбриона и обняв обеими руками початую бутылку чего-то спиртного, приютился великолепный и блистательный Магнус Бейн. Точнее, Магнус Бейн выглядел в этот момент отнюдь не так великолепно и блистательно, как обычно: его волосы были небрежно взлохмачены, на лице не было ни следа макияжа, зато когда-то гладкие щёки теперь украшала тёмная щетина. Одежда была измята и в некоторых местах даже порвана. Но в целом всё выглядело не так ужасно, как могло показаться на первый взгляд, потому что одно единственно важное было в порядке – Магнус был жив. И это самое главное. Маг самозабвенно посапывал, прижимая к груди пустую бутылку, словно самую большую драгоценность в жизни, и даже не намеревался просыпаться и обращать внимание на незваного гостя. Пройдясь по квартире и убедившись, что самый большой беспорядок был учинён именно в гостиной, в то время как кухня более-менее уцелела, а рабочий кабинет мага и вовсе остался нетронутым, Алек неожиданно почувствовал, как к ногам притёрлось нечто тёплое и пушистое. Великий Мяо, заглядывая своими глазами-блюдцами охотнику прямо в душу, жалобно мяукнул и посеменил в сторону кухни, где обычно стояли его миски. Алек лишь бросил укоризненный взгляд на спящего мага. Саморазрушение саморазрушением, но кота следовало покормить. Найдя в одном из кухонных шкафчиков кошачий корм, щедрый Алек от души насыпал его во все миски так, что вышло даже с горкой, и налил в глубокую миску чистой воды – свежего молока в доме мага после этой разрухи не осталось. Великий Мяо благодарно мурлыкнул в ответ и потёрся пушистой макушкой о широкую тёплую ладонь Алека. Оставив кота одного на кухне, охотник вернулся в гостиную, где в самом эпицентре недавнего тайфуна мирно спал Верховный Маг Бруклина. Алеку было боязно даже просто подходить к магу после всего, что случилось, не то что заговаривать с ним, но иначе было нельзя. Он хотел выяснить всё раз и навсегда, хотел извиниться и хотя бы попытаться объяснить, почему поступил так, как поступил. Алек хотел сказать Магнусу только самые важные, самые правильные слова: что он ему нравится и даже более того – Алек им просто очарован, что он хотел бы попробовать стать ближе, что он отнюдь не предпочёл Лидию потому, что она тоже сумеречная охотница, что это необходимо для его семьи. Алек был уверен, что такой древний и умудрённый опытом маг, как Магнус, сможет понять. Если захочет. Смахнув мусор в сторону, Алек присел рядом с диваном, на котором спал Магнус, прямо на пол и прислонился щекой к обивке. Он скользил внимательным взглядом по всей фигуре мага: по его встрёпанным волосам, по осунувшемуся лицу и залёгшей между бровей складке, по изящным рукам, которые были созданы отнюдь не для того, чтобы судорожно сжимать бутылку. Эти руки были созданы для магии, для того завораживающего фиолетового дымка на кончиках пальцев. Для массивных древних перстней, в конце концов, но не для чёртовой бутылки. Алек протянул руку и несмело коснулся кончиками пальцев небритой щеки мага. Магнус проснулся от того, что почувствовал чьи-то ласковые прикосновения и тёплое дыхание рядом. Веки казались не просто тяжёлыми – неприподъёмными. Кое-как открыв глаза, маг огляделся вокруг и, неожиданно наткнувшись на до боли знакомый взгляд голубых глаз, поспешил зажмуриться. Поначалу он искренне поверил, что ему всего лишь померещилось, но, открыв глаза в следующую секунду, он убедился в обратном. Тяжело вздохнув, Бейн посмотрел на юного сумеречного охотника прямым испытующим взглядом в ожидании, когда тот, наконец, заговорит. Алек вдруг понял, что слова пусты. Они не помогут сейчас. Осторожно взяв в свои стёртые до мозолей из-за постоянных тренировок руки изящные ладони Магнуса, он прижал их к своим щекам и потёрся о них, словно кот. Впервые в жизни Алек Лайтвуд был более-менее уверен в том, что делает. Улыбка невольно выплыла на его лицо, когда он почувствовал, как длинные пальцы Магнуса запутались в его волосах и притянули ближе к себе. Уткнувшись лицом в изгиб шеи мага, Алек задышал, наконец, полной грудью. Впервые с того дня, как сделал предложение Лидии. - Что тебе нужно, Алек? – спустя пару минут молчания, наполненного взаимопониманием, отчаянием и практически осязаемой болью, Магнус поднял его лицо и заставил посмотреть себе в глаза. - Я просто хотел увидеть тебя снова, - повторил охотник слова, когда-то сказанные Бейном ему самому. Впервые за очень долгое время он говорил чистую правду, не пытаясь соврать или что-нибудь скрыть. - Зачем? - услышав свои собственные слова в устах сумеречного охотника, Магнус почувствовал очередной острый укол боли где-то в груди. Отстранив от себя Алека, он постарался не слишком резко подняться, хотя все его попытки сгладить своё похмелье всё равно не увенчались успехом – мир завертелся перед глазами, как в калейдоскопе, и магу пришлось схватиться за подлокотник дивана, чтобы тотчас не рухнуть обратно. Алек решил не задевать и без того уязвлённую гордость мага своей неуместной и ненужной помощью. Он с нескрываемым беспокойством наблюдал за тем, как Магнус сначала медленно сел, а затем, неуверенно встав, неустойчивой походкой направился куда-то в сторону кухни. Сумеречному охотнику ничего не оставалось, кроме как следовать за магом, словно хвост. Проходя мимо очередного стеллажа с книгами и древними фолиантами, Магнус неосторожно задел его плечом, и полка, и без того ранее державшаяся на одном лишь честном слове, рухнула вниз, позволяя покоившимся на ней книгам водопадом обрушиться на мага. К своему удивлению, Бейн только успел вжать голову в плечи, осознав, что случилось, и услышать грохот, но он не почувствовал боли. Открыв зажмуренные глаза, Магнус обнаружил, что возвышающийся над ним на целую голову Алек, прижав его к стене, закрыл собой от рухнувших книг. Принявшая на себя основной удар спина сразу же раздражающе заныла – Алек в принципе не любил испытывать дискомфорт, потому что это отвлекало и мешало сосредоточиться. - Я поранился, - кажется, одна из упавших книг угодила охотнику уголком по затылку, потому что он почувствовал, как по подбородку медленно течёт нечто тёплое и тягучее. - Я не стану тебя лечить, - увидев кровь на лице Алека, Магнус на мгновение внутренне содрогнулся, но в следующую же секунду взял себя в руки, отвечая на немую просьбу во взгляде охотника категорическим отказом. Алек понимал, что Магнус обижен и оскорблён его поступком. Маг может помочь сумеречному охотнику, потребовав взамен определённую плату, а может помочь и совершенно бесплатно, если сам захочет того. Сейчас Магнус, ещё несколько дней назад готовый залечить серьёзную рану на руке Алека абсолютно безвозмездно, отказывался помочь ему с маленькой, едва ли значимой царапиной на затылке. И это говорило больше, чем сотни слов и тысячи отчаянных взглядов. - Магнус, мне жаль, - Алек знал, что он и без того насквозь пропитался сожалением, так что маг мог видеть это и в его глазах, и в его походке, в каждом его жесте и даже в интонации голоса. Слова были лишними, но он по привычке обличил в них свои мысли. - Мне тоже жаль, Александр, - Бейн старался не смотреть на охотника, потому что снова утонуть в синеве его глаз было слишком большим соблазном. – Тебе лучше уйти. Алек шумно вздохнул и, едва заметно кивнув, сделал шаг назад, оставляя между собой и Магнусом полметра расстояния, хотя на самом деле между ними теперь была целая пропасть. Пропасть из тоски, обещаний, обязанностей, невысказанных слов и недопонимания. В последний раз оглянувшись вокруг, Алек позволил себе на секунду представить, как отвергнутый маг в порыве гнева и отчаяния разрушает собственное жилище, превращая некогда ценные и изысканные вещи в бесполезный хлам. Очнувшись от секундного наваждения, Алек сделал ещё шаг в сторону и, развернувшись, покинул квартиру Магнуса. Казалось бы, охотник всего-навсего вышел за дверь, но всё в этот раз было куда глубже и значительнее – он покинул не только жилище, но и жизнь мага, навсегда вычёркивая себя из его судьбы.